А потом М.И.Кутузов «тихо угас на лаврах». То есть он умер в городе Бунцлау, что в Силезии. Произошло это в апреле 1813 года, и его тело было отправлено в Санкт-Петербург, чтобы там его похоронили со всеми подобающими его высокому званию и заслугам почестями.
ЧТОБЫ БЫЛО ПОНЯТНО
Барклай встал во главе объединенной русско-прусской армии, которая насчитывала 140 батальонов, 182 эскадрона, 29 казачьих полков и 340 орудий. А потом его армия вошла в состав Богемской армии союзников под командованием австрийского фельдмаршала Шварценберга, еще совсем недавно воевавшего против России на стороне Наполеона. Согласно составленному плану, все силы союзников были разделены на три армии. Богемская армия включала в себя примерно 238000 русских, пруссаков и австрийцев при 698 орудиях. Союзные монархи находились при этой армии. Силезская армия под командованием прусского генерала Блюхера состояла из трех русских корпусов и одного прусского. Всего эта армия насчитывала 95000 человек и 356 орудий. Наконец, Северная армия, состоявшая под начальством шведского наследного принца Бернадотта (бывшего наполеоновского маршала), включала в себя русские, шведские и прусские войска – всего 155000 человек при 387 орудиях. Итого в союзных армиях насчитывалось 488000 человек и 1441 орудие. Соответственно, Наполеон удивительным образом сумел набрать примерно 400000 человек пехоты и 40000 кавалерии при 1284 орудиях.
После этого армию возглавил граф Витгенштейн, имевший после 1812 года яркую славу «защитника града Петрова». И уже с Витгенштейном во главе русско-прусская армия провела сражение при Лютцене. Это сражение, если можно так выразиться, завершилось вничью, но каждая из сторон, как это часто бывает, объявила победителем себя. После этого русско-прусская армия поспешно отступила за Эльбу и заняла позицию за Бауценом, саксонским городком, что в 40 километрах восточнее Дрездена.
И там произошло еще одно сражение, и его уже выиграл Наполеон, но его преследование получилось медленным и малоэффективным. Но зато после Бауцена граф Витгенштейн сам попросил, чтобы его поставили под начальство Барклая-де-Толли.
А потом имело место грандиозное сражение под Дрезденом.
НЕМНОГО ЦИФР
Общие потери союзников в этом сражении оцениваются разными источниками в 20000-28000 человек. Потери французов под Дрезденом составили не более 10000 человек.
И стало казаться, что миф о непобедимости Наполеона вновь ожил.
Чтобы не вдаваться в ненужные подробности, особенно скучные для девочек, отмечу лишь, что потом было сражение под Кульмом, где был совершенно разбит француский корпус генерала Вандамма (примерно 12000-13000 человек было взято в плен, в том числе пять генералов и сам Вандамм, и с ними 84 орудия, несколько знамен, 200 зарядных ящиков и весь обоз).
Отмечу также, что за эту блесятщую победу Барклай был награжден орденом Святого Георгия 1-й степени.
Кто не знает, это была высшая военная награда в России, и, как и Кутузов, Барклай имел все четыре степени этого ордена. Факт этот весьма примечателен, ибо даже такие знаменитые полководцы, как генералиссимус А.В.Суворов и генерал-фельдмаршал Г.А.Потемкин-Таврический, имели Святого Георгия лишь 1-й, 2-й и 3-й степени. Полными же кавалерами ордена Святого Георгия были лишь четыре человека, и Михаил Богданович стал вторым из них.
ЕЩЕ НЕМНОГО ЦИФР
В сражении при Лейпциге союзная армия насчитывала более 300000 человек, из которых 127000 составляли русские, 89000 – австрийцы, 72000 – пруссаки и 18000 – шведы. У Наполеона под Лейпцигом было девять пехотных корпусов – около 190000 человек. По количеству орудий Наполеон также существенно уступал союзникам: у него их имелось в наличии 717, а у союзников – 893.
Это сражение стало одной из величайших битв эпохи Наполеоновских войн, и оно вошло в историю под названием «Битва народов».
Почему?
Да потому, что если бы тогда существовала Книга рекордов Гиннесса, то эта четырехдневная битва точно попала бы в нее сразу по четырем показателям: как самая массовая, самая длинная по времени, самая многонациональная и самая перегруженная всевозможными монархами. Два последних показателя, кстати, так и не побиты до сих пор.
Это сражение Наполеон проиграл, и он сам лишь с огромным трудом смог выбраться из города. Но значительной части его армии повезло гораздо меньше. Дело в том, что по ошибке был взорван каменный мост через Эльстер, и внутри города осталось около 30000 французов, в том числе маршалы Макдональд и Понятовский, а также генералы Рейнье и Лористон.
Что это было?
Предательство?
Вовсе нет…
Как пишет французский историк Анри Лашук, «просто один капрал инженерных войск потерял голову».
К сожалению, Наполеон возложил ответственность за подготовку моста к уничтожению на генерала Дюлолуа. Тот, в свою очередь, перепоручил эту задачу некоему полковнику Монфору, а тот покинул свой пост, оставив какого-то капрала в одиночестве со всеми подрывными зарядами. Тот же запаниковал и в час дня вдруг взорвал мост, несмотря на то, что он был запружен французскими войсками.
Как свидетельствует барон Марбо, «катастрофа была полной и ужасной!»
Тут даже не нужно обладать какой-то особой фантазией, чтобы это себе представить. Был спасительный мост через реку. И вдруг его нет. Какой-то излишне нервный чудак взорвал. Реально катастрофа…
После взрыва моста многие французы, отрезанные от пути к отступлению, бросились в Эльстер, чтобы его переплыть. Кому-то это удалось. Среди них оказался и маршал Макдональд. Но огромное количество солдат и офицеров, в том числе и князь Понятовский, погибли, потому что, даже переплыв через реку, они не смогли взобраться на крутой противоположный берег реки, да плюс еще с другого берега в них стреляли. Точнее – просто расстреливали. Как в тире.
И ЕЩЕ НЕМНОГО ЦИФР
Наполеоновская армия, по разным оценкам, потеряла под Лейпцигом от 60000 до 70000 человек. Были убиты три генерала, в плен взяты король Саксонский, два корпусных начальника, Рейнье и Лористон, два десятка дивизионных и бригадных генералов. Как уже отмечалось, среди погибших оказался и Юзеф Понятовский, получивший свой маршальский жезл лишь за два дня до этого рокового дня. Кроме того, союзникам достались в качестве трофеев 325 орудий, 960 зарядных ящиков и большая часть обоза. Потери союзников составили примерно 54000 человек.
Барклай въехал в Лейпциг вместе с императором Александром, и в этом сражении он был одним «из главнейших виновников победы». Эти новые заслуги выдающегося полководца были достойно вознаграждены – возведением в графское достоинство Российской империи.
* * *И что же произошло потом?
После «Битвы народов» при Лейпциге союзные войска заняли Потсдам. А потом маршал Мюрат (близкий друг Наполеона и муж его сестры) бросил императора и уехал к себе в Неаполитанское королевство, вступив там в сепаратные переговоры с австрийцами.
Вот такой нехороший человек!
Да что там – жалкий предатель!
И ведь что характерно: чаще всего предателями становятся именно лучшие друзья. Наверное, это от того, что мы им слишком сильно доверяем.
А потом Наполеон оставил Эрфурт, и уже на следующий день Вюртемберг перешел на сторону союзников. А вслед на ним последовали и другие герцогства: Вюрцбургское, Гессенское и Баденское.
В конце октября Наполеон переправил остатки своей армии через Рейн и расположился у Майнца. Гарнизоны крепостей, оставшихся на правом берегу Рейна, начали капитулировать один за другим, а союзные монархи объявили, что воюют не против Франции и французов, а конкретно против Наполеона, и война закончится сразу же после его низложения.
Таким образом, кампания 1813 года завершилась для Наполеона неудачно, и уже в январе следующего года союзные армии вошли на территорию Франции. Чтобы, как говорится, добить врага в его логове.
Глава 17 Взятие Парижа
Состояние французской армии в тот момент было критическим: готовых к бою солдат у Наполеона осталось всего около 47000 человек. У вторгшихся же в пределы Франции союзников их было в пять раз больше, и еще почти 200-тысячные подкрепления шли разными дорогами им на подмогу.
Любой мальчишка знает, как страшно и безнадежно драться одному против пяти. Тем не менее, в середине января 1814 года Наполеон выбил русские войска генерала С.Н.Ланского из Сен-Дизье. Потом при Бриенне была одержана новая победа над пруссаками и русским корпусом генерала Ф.В.Остен-Сакена.
В это время М.Б.Барклай-де-Толли хотя и носил звание главнокомандующего, но непосредственно он руководил только русско-прусским резервом, при котором находился. А распоряжения ему шли от австрийского князя Шварценберга, еще недавно воевавшего за Наполеона, а теперь его бросившего. При этом русские войска находились в составе разных армий, а в них Михаилу Богдановичу вообще никто не обязан был подчиняться.
Вот такая история.
Русские шли освобождать Европу от Наполеона, но при этом командовал всем человек, не только не отличавшийся выдающимися способностями, но и многократно всеми битый, а посему осторожный. Другими словами – вялый и медлительный (а кому охота, чтобы его побили еще раз).
Союзники располагали между Шомоном, что на Марне, и Бар-сюр-Об силами в 120000 человек. У Наполеона в этот момент было чуть больше 36000 человек, но он решил не отступать, а принять бой. Сражение при Ля-Ротьере завершилось вничью, но союзников было больше, и Наполеон ретировался. В смысле – отступил.
После Ля-Ротьера Наполеон, никем не преследуемый, перешел через реку Об и, отступая на запад, вошел в город Труа, расположенный на берегу Сены. Его положение оставалось крайне опасным, ибо подкрепления подходили гораздо медленнее, чем того хотелось бы императору.
Как ни странно, по мере возрастания опасностей, Наполеон становился все энергичнее. Сначала он напал на стоявший у Шампобера отряд генерала З.Д.Олсуфьева и разбил его наголову. На другой день он повернул от Шампобера к Монмирайю, где стояли русские и пруссаки. Сражение при Монмирайе закончилось новой блестящей победой Наполеона. Потом Наполеон резко двинулся на север, и битва при Шато-Тьерри вновь завершилась его победой. А уже в начале февраля Наполеон уничтожил авангард фельдмаршала Блюхера у Вошана: там пруссаки потеряли около 9000 человек. Блюхер бежал и лишь по чистой случайности не попал в плен. Но, спасшись от плена, Блюхер не ушел от сражения: Наполеон настиг его у Краона и завязал бой с выдвинутым ему навстречу корпусом генерала М.С.Воронцова. Итог дня: русские потеряли 5000 человек, французы – на 500 человек больше.
А тем временем вся армия Блюхера сосредоточилась еще севернее, у Лаона. Там в конце февраля Наполеон предпринял попытки выбить союзников из лаонской позиции, но попытки эти не удались. Потеряв около 9000 человек, Наполеон отвел свои войска на юго-запад, к Суассону.
Это удивительно, но Наполеон, несмотря на угнетающую обстановку, был преисполнен боевого духа. И вот, не успев отдохнуть и не дав отдохнуть своей армии после безрезультатного сражения у Лаона, он бросился на вошедший в Реймс 15-тысячный русско-прусский отряд под начальством французского эмигранта на русской службе графа де Сен-При. Наполеон неожиданно ворвался в Реймс, наголову разгромив противника (при этом сам де Сен-При был убит). После этого Наполеон двинулся на юг для встречи с князем Шварценбергом.
Встреча эта произошла в начале марта у Арси-сюр-Об. У Наполеона было в три раза меньше солдат, чем у Шварценберга. Сражение длилось целый день, французы нанесли союзникам большие потери, но преследовать Шварценберга сил уже не было, и Наполеон, контратакованный гренадерами Н.Н.Раевского и кирасирами принца Евгения Вюртембергского, был вынужден уйти обратно за реку Об.
После сражения при Арси-сюр-Об Наполеон со своей 50-тысячной армией задумал зайти в тыл союзников и напасть на их пути сообщения. При этом Париж был оставлен практически неприкрытым, и вот тут-то союзники и решили рискнуть: воспользоваться тем, что Наполеон далеко на востоке, и идти прямо на французскую столицу, рассчитывая захватить ее раньше, чем император французов успеет лично прийти на ее защиту.
Родилась эта идея следующим образом. Сначала князь П.М.Волконский, находившийся при императоре Александре в качестве начальника главного штаба, пошел к государю и доложил, что, на его взгляд, сейчас было бы выгоднее идти на Париж, нежели продолжать преследовать Наполеона. Когда он пространно развил свою мысль, император приказал позвать к нему генералов Барклая-де-Толли, Дибича и Толя. Когда те вошли, император сказал:
– По соединению наших армий представляются нам два случая: первый – идти на Наполеона и в гораздо превосходнейших силах атаковать его, второй – скрывая от него наши движения, идти прямо на Париж. Какое ваше мнение, господа?
Барклай, посмотрев на карту, сказал:
– Надобно следовать за Наполеоном и напасть на него.
Сначала все были с ним согласны за исключением И.И.Дибича. Он советовал совершить нападение на Париж. Князь П.М.Волконский возразил:
– В Париже находятся сорок тысяч национальной гвардии и остатки разных полков. В окрестностях Парижа стоят корпуса маршалов Мортье и Мармона. Все эти войска составляют 90000 человек, притом, идя за Наполеоном, мы должны оставить сильный арьергард для их отражения. Потому лучше соединиться нам с Силезской армией и отрядить за Наполеоном значительный корпус конницы и несколько полков пехоты, приказав им для большей достоверности, что будто мы за ними идем с армией. Самим же нам следует направиться прямо на Париж. Надобно атаковать Мортье и Мармона. Мы разобъем их, потому что мы сильнее…
Мнение князя Волконского было одобрено императором Александром, а генерал Дибич сказал:
– Если Вашему Величеству угодно восстановить Бурбонов, то, конечно, лучше будет обратиться обеим армиям на Париж.
– Здесь речь идет не о Бурбонах, – возразил император, – а о свержении Наполеона.
* * *Прямой путь на Париж загораживали только маршалы Мармон и Мортье, но у них в общей сложности было не 90000, как думали многие, а не более 25000 человек, да и то это в основном были не регулярные войска, а неопытные новобранцы и национальные гвардейцы. Фактически они оказались брошены Наполеоном на произвол судьбы.
В результате, сложилась удивительная ситуация: почти 150-тысячная армия союзников, оставив Наполеона далеко на востоке, подошла к парижским пригородам Пантен и Роменвилль.
О настроениях, царивших в Париже, сам маршал Мармон написал в своих «Мемуарах» следующее:
«Жители Парижа мечтали о падении Наполеона: об этом свидетельствует их полное безразличие в то время, как мы сражались под его стенами. Настоящий бой шел на высотах Бельвилля и на правом берегу канала. Так вот, ни одна рота национальной гвардии не пришла нас поддержать. Даже посты полиции, стоявшие на заставах для задержания беглецов, сами разбежались при первых выстрелах противника».
Короче говоря, падение Парижа «уже не могло быть отсрочено».
Маршал Мармон возглавлял оборону Парижа от Марны до высот Бельвилля и Роменвилля, а маршалу Мортье была поручена линия обороны, шедшая от этих высот до Сены. Войск у того и другого было так мало, что выполнение задачи выглядело маловероятным.
Союзники подошли к Парижу с севера и с востока тремя колоннами: правую (Силезскую армию) вел прусский фельдмаршал Блюхер, центральную возглавлял М.Б.Барклай-де-Толли, а левая колонна под командованием кронпринца Вильгельма Вюртембергского двигалась вдоль правого берега Сены.
Как уже говорилось, союзники спешили овладеть Парижем до подхода армии Наполеона, поэтому Барклай не стал дожидаться сосредоточения всех сил для одновременного штурма со всех направлений.
Одним из первых перешел в атаку генерал Н.Н.Раевский. Выделенный из его войск сильный отряд в шесть часов утра пошел на Пантен, а сам генерал Раевский с пехотой князя Горчакова и кавалерией пошел на штурм высот Роменвилля. Как обычно, гвардия оставалась в резерве.
Но французы сумели предупредить атаку Н.Н.Раевского. Понимая, что Пантен и Роменвилль составляют ключ их позиции, они вознамерились овладеть ими, и были в полном движении, когда принц Евгений Вюртембергский приближался к Пантену. Угадав замысел противника, принц оставил в этом селении одну дивизию, а с другой пошел навстречу французам, к холму за Пантеном. Фактически генерал Евгений Вюртембергский (племянник императрицы Марии Федоровны, супруги Павла I) один вынужден был выдержать кровопролитный бой, в котором он потерял только убитыми до 1500 человек. После этого он запросил подкреплений, известив Барклая следующей запиской:
«Второй корпус обрекает себя на жертву. Подумайте о нас и помогите нам».
Михаил Богданович отвечал:
«С благодарностью признаю вашу решимость. Гренадеры готовы подкрепить вас».
Как видим, решительные действия Барклая, пославшего вперед две дивизии 3-го гренадерского корпуса, во многом способствовали общему успеху сражения под Парижем. Он ввел в бой резерв и «немедленно определил жребий сражения».
После этого Барклай приказал приостановить наступление, ожидая вступления в дело запоздавшей Силезской армии Блюхера и войск кронпринца Вильгельма Вюртембергского. Однако выяснилось, что Блюхер якобы слишком поздно получил диспозицию и не смог занять назначенных ему мест, а кронпринца нельзя ожидать ранее, чем через несколько часов.
Вот так всегда с этими союзниками!
Ведь что они такое?
По сути, это вчерашние враги, у которых вдруг появился новый общий враг. И они всегда приходят вовремя лишь в одном случае – к дележу территории противника.
Позднее пруссак Блюхер оправдывался тем, что его армия запоздала с началом штурма из-за какого-то канала, который не был нанесен на карты и который пришлось долго и трудно форсировать.