Безразличные к окружающей их враждебности, они стали открыто путешествовать по королевству, ни от кого не прячась и не проявляя ни капли смущения или признаков угрызений совести. В конце концов, все смирились, и их брак был признан. К тому же король Франции Филипп счел благоразумным примириться с матерью и ее новым мужем.
Впрочем, и здесь, как всегда, имеется и иная версия: якобы граф сначала развелся с Алиенорой, уличив ее в неверности, и лишь после этого обвенчался с Анной, а раз так – законность была соблюдена.
Так или иначе, Анна стала жить с Раулем в укрепленном замке Мондидье и одновременно с этим управлять Францией вместе с сыном-королем. От этого времени сохранились документы с ее подписями, при этом весьма примечательно, что она продолжала в основном подписываться кириллицей и гораздо реже латинскими буквами – Annae matris Filipi Regis (Анна, мать короля Филиппа).
Однако бурная жизнь не прошла для графа бесследно, и он все чаще стал жаловался на боли в сердце. Несмотря на то, что врач запрещал графу есть жареное мясо, сало и жирных гусей, а особенно злоупотреблять вином, он тем не менее съедал за столом по нескольку кусков говядины и выпивал не меньше кувшина крепкого вина, отчего его лицо становилось багровым, теряя последние остатки былой красоты.
Шел 1074 год. И вот в одну из темных ночей, с 21 на 22 февраля, граф де Валуа скончался, и Анна вторично осталась вдовой.
* * *Потеряв Рауля, Анна пыталась забыться, окунувшись вновь в государственные дела. Зная об отношении к себе сына покойного Симона, ставшего после смерти отца графом де Валуа, и о неприязни многих его приближенных, она покинула Мондидье, с которым было столько связано в ее жизни, и перебралась в Париж, к сыну Филиппу.
Там она опять стала подписывать указы и распоряжения (ее уверенная подпись не раз еще будет встречаться на деловых бумагах французского двора рядом с «крестами» неграмотных королевских чиновников).
Французский историк, касаясь государственной грамоты, подписанной Анной, отмечает: «На ней королева Анна не удовольствовалась, по обычаю тех времен, за общей безграмотностью, поставить крест рядом со своей подписью, написанной рукой писца, но собственноручно подписала ее своим именем на русском языке».
Филипп неустанно трудился на пользу Франции, был деятельным и полным сил, хотя заметно толстел с каждым годом. Заметив однажды, что мать с огорчением рассматривает его молодую, но уже отяжелевшую фигуру, Филипп ударил себя по животу и беззастенчиво рассмеялся:
– Что ты смотришь на меня? Я стал тучен? Это правда. Скоро мне будет трудно взбираться на коня. Кто тогда поведет в бой французских рыцарей? Может быть, мой брат Гуго?
Он знал, что брат не предаст его.
Анна часто оставалась в полном одиночестве: Филипп при каждом удобном случае отлучался из Парижа, младший сын Гуго женился на богатой наследнице, дочери графа де Вермандуа, чтобы узаконить захват этих земель, и перебрался жить в родовой замок.
Тем временем Симон, ставший хозяином замка Мондидье, перенес гроб отца в Крепи, где были похоронены родственники графа, и Анна не решилась поехать туда. Дело в том, что король Филипп окончательно отобрал у Симона графство Вермандуа и на вечные времена закрепил его за братом Гуго.
Никому теперь не было дела до королевы, и навеки ушли в прошлое годы, когда люди считали Анну счастливой и любовались ее красотой.
Время тянулось в сводчатых залах парижского дворца томительно. Иногда королеву мучила бессонница. А если она спала, то первая мысль Анны утром, по пробуждении, летела к милым сестрам и братьям, и однажды у нее родилось пламенное желание отправить кого-нибудь на Русь, чтобы этот человек посетил ее близких, своими глазами посмотрел на то, что там происходит, и, вернувшись во Францию, обо всем рассказал.
Но кого послать?
Выбор Анны пал на рыцаря Вольца.
* * *В Париже, сидя у окна, Анна с тоской ожидала возвращения Вольца, однако его все не было и не было. Путешествие Вольца продолжалось много месяцев (путь-то был неблизкий). Поездку на Русь он совершил с попутными купцами, и ничего достойного упоминания во время этих странствий не произошло, но вот в самом Киеве даже воздух был наполнен тревогой, ибо враги со всех сторон угрожали Русской земле. События задержали Вольца дольше, чем он рассчитывал, и Анна уже отчаялась увидеть своего посланника, как вдруг однажды утром он возвратился в Париж и, обливаясь слезами, стал рассказывать королеве о том, что видел и слышал.
Очень печальные вести привез Анне Вольц. Оказалось, что вскоре после ее отъезда из Киева умерла ее мать. Через четыре года после смерти жены, 19 февраля 1054 года, в Вышгороде скончался отец Анны, Великий князь Ярослав Мудрый. Похоронили его в Киеве, в Софийском соборе.
К несчастью, у старого больного Ярослава не хватило решимости оставить верховную власть кому-то одному из сыновей. Свои земли он поделил между сыновьями, завещая им жить в согласии, почитая старшего брата. Старшим братом был Владимир, который был посажен на княжение в Новгород, но он умер за два года до отца, а посему старшим теперь считался Изяслав, женатый на сестре польского короля Казимира. Поначалу он получил от отца город Туров, но после смерти старшего брата и самого Ярослава Мудрого стал Великим князем Киевским. Третий брат Святослав стал князем Черниговским, Всеволод – князем Переяславским, Вячеслав – князем Смоленским, а Игорь – князем Владимирским.
Перед смертью Ярослав Мудрый сказал сыновьям:
– Вот я покидаю мир этот, сыновья мои; имейте любовь между собой, потому что все вы братья, от одного отца и от одной матери. И если будете жить в любви между собой, Бог будет в вас и покорит вам врагов. И будете мирно жить. Если же будете в ненависти жить, в распрях и ссорах, то погибнете сами и погубите землю отцов своих и дедов своих, которые добыли ее трудом своим великим; но живите мирно, слушаясь брат брата. Вот я поручаю стол мой в Киеве старшему сыну моему и брату вашему Изяславу; слушайтесь его, как слушались меня, пусть будет он вам вместо меня.
Старшему же сыну Изяславу он сказал особо:
– Если кто захочет обидеть брата своего, ты помогай тому, кого обижают.
К сожалению, таким решением Ярослав Мудрый лишь спровоцировал новый виток борьбы за великокняжеский престол. Однако первое время братьям было не до ссор, ибо на Киев вновь напали половцы. Еще до приезда Вольца Изяслав, Святослав и Всеволод, создав «триумвират Ярославичей», вышли в поле против этих страшных врагов. Но князья потерпели жестокое поражение, после которого Изяслав и Всеволод бежали с остатками дружины в Киев, а Святослав заперся в своем Чернигове.
Вольц прибыл в Киев как раз в те дни, когда Изяслав и Всеволод уже вернулись из гибельного похода. В городе скопилось множество беженцев из пограничных селений. Все это были простые крестьяне, искавшие защиты за высокими киевскими валами. Положение выглядело близким к катастрофическому, и Изяслав не проявлял должной энергии, достойной старшего из потомков Великого князя Ярослава. В 1068 году он был свергнут начавшимся в Киеве народным восстанием и бежал в Польшу. С помощью польских войск на следующий год он вернулся, но «триумвират Ярославичей» к тому времени уже распался, и младшие братья Святослав и Всеволод вступили в заговор против Изяслава. В 1073 году Святослав Черниговский захватил Киев, и Изяслав вновь бежал в Польшу, где на сей раз польские власти его не приняли, ибо уже заключили союз со Святославом и Всеволодом.
Все это было ужасно. А ведь Анна еще не знала того, что в 1076 году Святослав умрет, став первой известной на Руси жертвой неудачной хирургической операции (он умрет от разрезания опухоли). После этого ставший его единоличным преемником любимый брат Анны Всеволод поимирится со старшим братом и вернет ему Киевское княжение, а сам удалится в Чернигов. Но междоусобные войны на этом не закончатся, ибо против Изяслава и Всеволода восстанут их племянники.
Ну, и хорошо, что она всего этого не узнала. Кто больше знает, тот больше страдает. А страданий Анне и так выпало предостаточно. Говорят, что через страдания проходит путь к величию. А еще говорят, что это чуть ли не единственный путь к величию.
Может быть, это и так.
Но Анна в последние годы своей жизни была очень далека от подобных мыслей. Жилось ей тоскливо, и ее больше не ждали никакие значительные события. Ушли из жизни очень многие близкие ей люди. Во Франции умер ее учитель и духовный наставник епископ Готье Савейер. Погиб муж любимой сестры Елизаветы, король Норвегии Харальд Смелый. Не осталось никого, кто некогда прибыл с юной Анной на французскую землю: кто умер, а кто возвратился на Русь.
О последних годах жизни Анны Ярославны мало что известно. Последняя подписанная ею грамота относится к 1075 году. Дальнейшая ее судьба – тайна за семью печатями.
Существует предание, что в конце жизни Анна Ярославна вернулась на Родину и, прожив там несколько лет, умерла. Выбитая у подножия ее статуи в Санлисе строка «Анна возвратилась на землю своих предков», вроде бы дает основания историкам думать так. Русские летописи об этом, однако, молчат.
Возможно, она ездила в Киев, но вернулась обратно во Францию, где она любила и была любима и где прошла вся ее жизнь.
На самом деле, зададимся вопросом – что было делать этой женщине в стране, которую она покинула в молодости и в которой теперь она никого не знала?
По иным версиям (и они выглядят более достоверными), она никуда не уезжала и дожила свой век при дворе сына Филиппа. По словам русского историка Н.М.Карамзина, «честолюбие, узы семейственные, привычка и вера католическая, ею принятая, удерживали сию королеву во Франции».
Как бы то ни было, огорчения и болезни окончательно сломили Анну, и она умерла предположительно в 1082 году в весьма преклонном по тем временам возрасте. По другим версиям, это произошло где-то между 1076 и 1089 годами. В любом случае, точная дата ее смерти неизвестна, как неизвестно и точное место захоронения этой удивительной женщины.
Глава 5 Иван IV Грозный – первый царь Всея Руси
После Ярослава Мудрого Великие князья Киевские менялись, как в калейдоскопе: Изяслав, Всеслав, Всеволод, Святополк… Относительно известен Владимир Мономах, да и то в основном лишь по пушкинской фразе из драмы «Борис Годунов» про то, что тяжела шапка Мономаха. Это о тяжести власти, об ответственности. Если кто не знает, это заключительные слова драмы, а шапкой Мономаха венчались на царство московские правители, и это выражение получило в произведении А.С.Пушкина метафорический смысл – типа трудно управлять государством.
Да не просто трудно – смертельно опасно. Святополк в 1113 году был отравлен. Игорь в 1147 году был убит разъяренной толпой, а труп его, привязав к ноге веревку, выволокли и бросили на торговой площади. Юрий Долгорукий в 1157 году умер, отравленный киевскими боярами. Глеб, его сын, в 1171 году тоже был отравлен, и Андрей Боголюбский, его брат, требовал расследования и выдачи подозреваемых в этом преступлении…
И так много веков подряд.
Но при этом все великие князья в той или иной степени продолжали политику собирания русских земель.
И вот Иван III, сын Василия Темного, в 1462 году был провозглашен Божьей милостью «государем и Великим князем Всея Руси, Владимирским, Московским, Новгородским, Псковским, Тверским, Пермским, Югорским и Болгарским и иных». А вот его внук, Иван Васильевич, стал в 1547 году первым царем Всея Руси.
Кстати, его отец Василий III долгое время не имел детей и даже запрещал в связи с этим жениться своим родным братьям, чтобы их более взрослые сыновья не стали соперниками его прямому наследнику. Но его все не было и не было, и тогда Василий пошел на невиданный шаг: он развелся со своей женой Соломонией Сабуровой, обвинив ее в бездетности, и тут же женился на молодой красавице Елене из литовского княжеского рода Глинских, перешедшего на службу московскому князю.
* * *Как пелось в одной песне из моего детства, «кто весел – тот смеется, кто хочет – тот добьется, кто ищет – тот всегда найдет», и в 1530 году у упорного Василия III родился долгожданный сын – Иван.
Это была одна из самых неоднозначных личностей в российской истории. Детство Ивана получилось безрадостным. В три года он потерял отца, а в семь лет остался круглым сиротой. Опекунами его стали братья Шуйские, к которым он на всю жизнь сохранил, мягко скажем, недобрые чувства. Сам Иван говорил о них так: «Князь Василий и Иван Шуйские самовольно навязались в опекуны и таким образом воцарились».
И вот пришлось мальчику взрослеть посреди коварных и властолюбивых кланов, боровшихся друг с другом за сферы влияния.
И как тут было кому-то доверять?
Как было полюбить людей?
Как было не постичь премудрости плетения интриг и приемы безжалостных расправ?
Достигнув совершеннолетия, Иван решил покончить с окружавшей его грызней, и он принял титул царя. 16 января 1547 года в Успенском соборе Московского кремля прошла торжественная церемония венчания Великого князя Ивана Васильевича на царство.
ЧТОБЫ БЫЛО ПОНЯТНО
Царь – это один из титулов монарха. Первым правителем, принявшим в 917 году титул «царь», был болгарский князь Симеон I. Царями назывались монархи Русского государства с 1547 по 1721 г. А произошло это слово от латинского «сaesar» (цезарь или кесарь). Это идет от имени Юлия Цезаря, хотя у самих римлян титул «цезарь» не соответствовал понятию «царь», который у римлян именовался так – rex. Кстати, и сам Цезарь никогда не стремился к титулу царя. Но зато латинское «сaesar» было позаимствовано в качестве титула верховного властителя соседними с римлянами народами, и так появилось немецкое слово «kaisar» (кайзер) и балканское «car» (цар). В наш язык слово «цесарь» пришло от слова «kaisar», а потом оно сократилось до варианта «царь». Отметим, что первоначально это слово использовалось славянами для обозначения римских и византийских императоров. Отсюда, кстати, и славянское название византийской столицы – Царьград. Потом этим термином стали обозначать также и древних владык, известных из исторической и церковной литературы: например, царь Давид, царь Соломон. А вот Иван IV Грозный короновался в 1547 году как Царь Всея Руси. Соответственно, государство стало называться Российским царством. И лишь в 1721 году Петр I принял титул императора. Но неофициально слово «царь» продолжало употребляться вплоть до свержения монархии в феврале-марте 1917 года. В частности, государственный гимн России начинался словами: «Боже, царя храни…»
Отметим, что на заре своего царствования Иван IV был настроен в целом весьма либерально и даже реформаторски. Он провел ряд прогрессивных реформ, направленных на модернизацию и укрепление «вертикали власти». Не обошел он стороной и правовые вопросы: в 1550 году был принят новый судебник, дававший право свободного перехода крестьян от одного землевладельца к другому, а также предоставлявший крестьянским общинам право самоуправления, частичного распределения податей и надзора за порядком.
В 1549 году был собран Земский собор, и в данном случае это не большая церковь, а собрание представителей всех слоев населения, кроме крепостных крестьян. Эдакий прообраз первого русского парламента. А почему «земский»? А это в противоположность соборам церковным, и тут слово «земский» обозначает «общегосударственный» (как бы дело «всей земли»).
А в 1555–1556 гг. молодой царь принял Уложение о службе, укрепил дисциплину в армии и повысил ее боевую готовность. При нем, кстати, стрельцы, вдобавок к своим лукам, стрелам и палашам, получили огнестрельное оружие, а тогда это было диковиной даже в передовой Европе. Развивалась при царе Иване и русская артиллерия.
А все для чего?
Понятное дело, ведь Иван Васильевич на протяжении почти всего своего царствования вел кровопролитные войны. Считается, что он за свою жизнь не проиграл ни одной войны: он разгромил Швецию, одержал безоговорочную победу над последним оплотом Золотой Орды – Крымским и Казанским ханствами. Впрочем, нет. Ливонская война все-таки закончилась для России огромными потерями, в том числе и земельными. Но зато Иван Васильевич благословил партизанскую, по своей сути, вылазку казаков под предводительством атамана Ермака Тимофеевича в сердце Сибирского ханства. Итоги этой вылазки известны: ханство было разбито, местное население было обложено податями, сам Ермак в 1585 году погиб (обремененный доспехами и кольчугой, он утонул в Иртыше), но зато Россия, благодаря ему, приросла суровым, но сказочно богатым краем – Сибирью.
ИНТЕРЕСНЫЙ ФАКТ
Площадь Сибири составляет 9,7 миллиона квадратных километров, а это 9 % земной суши.
Но зато… Это очень характерные для Ивана IV слова. Кто бы что о нем ни сказал, всегда можно тут же произнести эти слова, а потом начать перечислять то, что было в то же самое время.
Царя Ивана Васильевича сейчас больше знают по фильмам, в том числе и по прекрасной кинокомедии Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию», но фильм – это фильм, и к реальной истории он не имеет никакого отношения. Но, к сожалению, образ первого русского царя сформирован, и тут уже ничего не изменишь. А ведь он был не такой даже внешне. Он был уж точно не тощим замухрышкой, каким его так любят изображать художники.
Откуда это известно?
Ну, например, из результатов вскрытия гробницы, проведенного в 1963 году, и оно показало, что Иван Васильевич был широкоплечим богатырем ростом 180 сантиметров.
ЧТОБЫ БЫЛО ПОНЯТНО
180 см – это по тем временам был очень большой рост. Для сравнения: великий завоеватель Персии и других стран Ближнего и Среднего Востока Тамерлан имел рост всего 145 см, Александр Македонский и Карл Великий имели рост 150 см. Да и позднее Людовик XIV (надменный «Король-Солнце») имел рост всего 156 см, и он подкладывал себе в обувь картонные подкладки, чтобы казаться повыше. А Великий Наполеон? Его рост составлял 169 см. Или вот еще несколько примеров: рост диктатора Франко составлял 157 см, адмирала Нельсона – 160 см, Сталина – 165 см, Пушкина и Черчилля – 166 см.