— Иза. Иза. Иза! — кто‑то настойчиво тряс меня за плечо и этот наглый и бессовестный кто‑то, которому ночью не спится, по голосу очень напоминал Морэма, — да проснись же ты!
— Ммм, уйди, — я даже злиться не могла. Шаардан меня похитил, в доме запер, даже решетки на окна поставил, а посреди ночи меня все равно посторонние мужчины будить умудряются. Вот и куда он смотрит, спрашивается?
— Не раньше, чем ты мне поможешь!
— Если ты все еще хочешь избежать ужина с леди Миродш, то мое предложение в силе, — зевнув, я повыше натянула одеяло и пригрозила, — сейчас я как никогда готова переломать тебе ноги.
— Знаешь, Вэлард плохо на тебя влияет. Была такой доброй, милой девушкой, а стала… — от избытка чувств он только рукой махнул.
— Люди, когда их будят посреди ночи как правило добрыми и милыми не бывают, — открыв ему глаза на суровую правду жизни я все же села в постели, кутаясь в одеяло. Глаза упрямо не хотели открываться, — что такое?
— Кошмар мне все один и тот же снится. Будто я в храме, стою на коленях перед алтарем, слева от меня леди Миродш. Служитель что‑то бормочет себе под нос, а я ни пошевелиться не могу, ни слова сказать. Мне даже дышать тяжело. Потом она объявляет о своём согласии выйти за меня замуж и камень под моей рукой теплеет. А меня никто и спрашивать не стал, обряд был проведён без моего согласия, и магически скреплен. И вот я уже глубоко женатый человек без права на счастливую жизнь. Представляешь?
— Никогда не слышала о подобном обряде бракосочетания, — призналась я душераздирающе зевая.
— А это очень древний обряд. Его обычно использовали, в северных землях. На севере суровый климат, суровые жители и традиции у них довольно суровые. После проведения обряда жена становится собственностью мужа. Получает полную защиту, но лишается всех прав. А знаешь, что самое ужасное? Это единственный из существующих видов брака, который нельзя расторгнуть. Не предусмотрено у них это. И было у меня такое ощущение, что это я там роль невесты выполняю. Представляешь? — посетовал он ища в моих глазах сочувствия. Напрасно старался, кстати, кроме желания спать там ничего не было.
— И откуда ты про него знаешь?
— Был у нас в отряде один северянин. Он и рассказал. Хороший был мужик.
— Был?
— Погиб при одном из орочьих набегов. Шальная стрела, — Морэм вздохнул, — так что, есть у тебя какое‑нибудь снотворное или успокоительное?
— Есть, — я нехотя вылезла из постели, ежась на прохладном воздухе и подбираясь к сумке со всякими полезностями, — пойдём пить чай на травах и возвращать тебе бодрость духа.
Он усмехнулся и согласно кивнул, не имея ничего против ночного чаепития.
На кухню спускались в гробовом молчании. Я боролась со сном и пыталась не обращать внимания на замерзшие ноги. Морэм, так же как и я, радовал мир голыми пятками, но, кажется, совершенно не чувствовал холода.
Только на кухне, плотно закрыв за собой дверь, я все же подала голос:
— Итак, — поставив чайник на огонь, присела напротив Морэма, дожидаясь, пока вода закипит, — рассказывай.
— Что?
— За что тебя леди Миродш так любит.
— Меня невозможно не любить, Иза, — самодовольно ответил он, широко улыбаясь, но наткнувшись на мой скептический взгляд замолчал, постукивая пальцами по столу. Морэм задумался и я его не торопила, порно борясь с желанием опустить тяжелую голову на стол.
— Она довольно красивая леди, — заговорил он через некоторое время, — и недостатка в поклонниках у нее никогда не было. Признаться, я до сих пор не могу понять, чем мог заслужить ее расположение.
На плите закипая, забулькала вода заставляя ненадолго отвлечься.
— Я ведь даже внимания на нее не обращал, — вещал Морэм, пока я снимала закипевший чайник и заваривала в глубокой глиняной чашке успокоительный сбор. Сухие листики в горячей воде медленно раскрывались. Некоторые из них поднимались на поверхность, мерно покачиваясь в горячей воде.
— Объяснил бы ей, что ты не лучшая кандидатура на роль… — ненадолго задумавшись, я решила не акцентировать внимание на чем‑то одном, — да на любую роль.
— Приятно слышать, что ты обо мне настолько высокого мнения, — хмыкнул он ничуть не обидевшись, — я пытался, но она не хочет даже слушать. Я никогда не думал, что настойчивые девушки могут быть настолько утомительны.
Говорить ему о том, что днем чуть не пострадала именно из‑за того, что была о нем очень высокого мнения, не стала. Справедливо решив, что с самооценкой у него и без моих откровений полный порядок.
— И что ты будешь делать завтра? — прикрыв чашку блюдцем, я очень удачно обернулась, чтобы заметить как его перекосило от одного лишь упоминания о завтрашнем ужине.
— Попытаюсь еще раз ей все объяснить. Если не поможет, поговорю с ее отцом. Он здравомыслящий человек и должен меня понять. В конце концов, если его дочь так хочет замуж, лорд Миродш сможет подобрать для нее подходящую кандидатуру.
— Да уж…
Мы опять замолчали. Я отсчитывала положенные для заваривания минуты, а Морэм следил за мной, думая о чем‑то своем. Наверное, подготавливал речь на завтра.
— А почему ты так не хочешь идти на ужин? — задала я интересующий меня вопрос, опустив кружку с готовым напитком, перед задумавшимся стихийником.
— Опасное это дело, — взъерошив волосы, он усмехнулся и доверительно шепнул, наклоняясь над столом, — не поверишь, но она уже как‑то пыталась загнать меня в угол прямо в гостинной. Мне чудом удалось сбежать. Никогда раньше я не пытался избежать близости с женщиной так отчаянно как в тот раз.
Я опустилась на скамью, тихо похрюкивая от смеха. Дорого бы я дала за возможность посмотреть как он сбегал от милой и утонченной леди.
— Это не смешно! — возмущению его не было предела.
— П — прости, пожалуйста, — согнать с губ широкую, неприлично издевательскую улыбку у меня не было никакой возможности, — ничего не могу с собой поделать.
— И ни капли сострадания, — возмущенно пробормотал он, сунув нос в кружку, — интересно пахнет.
— Не нюхай, пей.
Морэм с сомнением глянул на меня, но послушно попытался сделать глоток. Обжегся и закашлялся.
Собирался даже сказать мне что‑то, когда от дверей послышался глухой голос Шаардана:
— Чем вы здесь занимаетесь?
Не шарахнулась в сторону, унося вместе с собой стол и скамью, только чудом. Я в последнее время закаленная стала, меня всего лишь тяжелым взглядом уже не пронять, тут что‑то посерьезнее надо.
— Вот его успокаиваем, — я совершенно некультурно ткнула в Морэма пальцем.
— Ночью?
Я только руками развела, не зная что на это ответить, а Морэм, как назло не спешил подавать голос, только быстро и очень несчастно дышал приоткрыв рот.
— Иди спать, Иза, — велел недовольный чем‑то лорд, все так же перегораживая выход своей внушительной светлостью.
— Но…
— Спать.
Я медленно поднялась направляясь к выходу, с опаской косясь на застывшего в дверях Шаардана, протиснулась в коридор и быстро, на носочках, бросилась в спальню. Оставив лордов наедине. Ну их, пускай сами разбираются.
И только утром за завтраком, сидя напротив мрачного Морэма, впервые засомневалась. Может зря я ушла? Уж очень несчастным он выглядел.
— Иза, будь другом, прекрати изводить Вэларда и согласись уже на его предложение, — молчание первым нарушил стихийник.
— Это еще почему?
— Когда ты ночью ушла, он час меня пытал, требуя правды.
— Какой правды?
— Чтобы я знал, — ложка со звоном упала в тарелку, а несчастный Морэм поднял на меня глаза, — , но у меня создается такое впечатление, что он уже и ко мне тебя ревнует. Ко мне! А ведь он лучше других знает, что женщины твоего типа меня не интересуют.
— Эм… — и что можно ответить на подобное заявление?
— Молчишь? Вот и я молчал. Пока Вэлард меня обвинял. Едва удалось его убедить, что меня он может не опасаться.
— Так это же хорошо, — не уверенно предположила я, потому что взгляд его почему‑то об обратном говорил.
— Хорошо, — очень мрачно согласился он, — до следующего разговора по душам. Так что прекращай свои игры и соглашайся на его предложение. Поверь, ты останешься только в выигрыше.
Как же мне его стукнуть захотелось. Зверски просто, но я сдержалась, вернув ему его же совет:
— Не раньше, чем ты согласишься с предложением леди Миродш, — и заметив как скривилось его лицо, мстительно добавила, — поверь, ты останешься только в выигрыше.
— Злая ты, Иза, — вздохнул он, — не сострадательная. Кто тебя только в целительницы пустил?
Отвечать я не стала, обиделась на гада и решила его игнорировать.
Глава четырнадцатая. Последняя глупость
Из дома, под мелкую, холодную морось, выходила со стойким ощущением грядущих неприятностей. Идущий позади Шаардан лишь усугублял положение. Элару я предупредила уже давно и, по идее, должна была бы быть спокойна. Берн обещал, что за мной присмотрят и ничего страшного не случится. Да и амулет этот опять же… интересно очень.
Отвечать я не стала, обиделась на гада и решила его игнорировать.
Глава четырнадцатая. Последняя глупость
Из дома, под мелкую, холодную морось, выходила со стойким ощущением грядущих неприятностей. Идущий позади Шаардан лишь усугублял положение. Элару я предупредила уже давно и, по идее, должна была бы быть спокойна. Берн обещал, что за мной присмотрят и ничего страшного не случится. Да и амулет этот опять же… интересно очень.
Я еще не знала, как меня собирались выкрасть из‑под носа у излишне подозрительного лорда, но волновалась почему‑то совсем не об этом. Меня другое беспокоило. Что именно я понять не могла, но неясная тревога мешала спокойно дышать.
И мрачный конвоир за спиной только нагнетал атмосферу.
Я нервничала, злилась, всю дорогу до кареты опасливо косилась на лорда. В конце концов он не выдержал:
— Я могу узнать, что не так? — вопрос, заданный ровным, подозрительно спокойным голосом, застал врасплох.
— Ааааа… — внятно выразить свою мысль я не могла. Ну не говорить же ему, в самом деле, что не хочу с ним никуда ехать. Что от Морэма было бы значительно спокойнее сбежать. В том состоянии, в котором стихийник вчера вернулся после ужина, он бы вряд ли что‑то заметил, даже если бы я прямо у него из‑под носа улизнула.
От леди Миродш Морэм вернулся непривычно мрачный, задумчивый и молчаливый. Со мной не разговаривал, Шаардана вовсе старался избегать и вздыхал порой очень жалостливо. Сомнений в том, что его что‑то беспокоит не было, только делиться своими переживаниями он не спешил.
— Я слушаю, — напомнил о себе лорд, не давая возможности придумать что‑нибудь правдоподобное и безопасное.
— А вы уверены, что вам оно надо? — под тяжёлым взглядом поспешила объяснить, — в смысле, я хочу сказать, что примерка займет немало времени, а у вас дела скорее всего.
— Сегодня я совершенно свободен, — войти в моё положение Шаардан отказывался категорически.
И я больше не пыталась об этом заговорить. Только тихо сочувствовала всю дорогу. Ниворху сочувствовала, работницам его сочувствовала, которым придется как‑то развлекать эту мрачную тучу, но себе сочувствовала больше всего.
Когда мы подъехали к салону, измученная безрадостными мыслями, я вывалилась из кареты, чудом не поздоровавшись носом с брусчаткой. Источник чудесного спасение с каменным лицом, придержал меня, возвращая в устойчивое положение:
— С тобой все в порядке?
— Ага, — не глядя на него, я очень внимательно разглядывала богато отделанную витрину с выставленными в ней нарядами.
В прошлый раз платья были совершенно другие, но столь же изысканные.
— Иза…
— Пойдемте уже, — если бы со мной был Морэм, я бы его уже тянула к дверям, но передо мной стояли их похитительская светлость, и тащить его куда‑нибудь было весьма проблематично. Опасно это было очень. С ним и заметить не успеешь, как это тебя уже куда‑то тащат.
Подозрительно окинув меня взглядом, Шаардан угрожающе пообещал:
— Нас с тобой ждёт очень серьёзный разговор.
— Как скажете, — я была с ним полностью согласна. Рано или поздно нас точно ждал серьёзный разговор, это неизбежное зло и мне от этого не деться. Но я планировала оттягивать неминуемое насколько это было возможно.
Мелодичный перезвон дверного колокольчика прошелся по нервам неприятной дрожью. Стоило только войти, как из‑за уже знакомой дверцы показался знаменитый мастер в сопровождении своих помощниц. На несколько мгновений Ниворх замер, удивленно глядя на Шаардана, но быстро взял себя в руки, с широкой улыбкой подходя к мрачному гостю, демонстрируя свой исключительный профессионализм. Если бы на меня так глянули, как лорд на бедного мастера, я бы точно подходить поостереглась и уже тем более не решилась так широко улыбаться.
Расторопная Лирана, подкравшись сбоку, потянула меня за собой.
Перевести дыхание я смогла только в знакомой, просторной комнате. Мне досталась доброжелательная улыбка, приглашающий жест в сторону развешанных платьев:
— Сейчас мы разберемся с готовыми нарядами, — и предвкушающее, — и отправимся за амулетом.
Я не спорила и не жаловалась, пока меня дергали в разные стороны, наряжая в новые, почти готовые платья. Я ждала. Лирана была абсолютно уверена, что мы сумеем добраться до ее таинственного арктефактора без ведома Шаардана. Не знала еще юная энтузиастка, что у меня без ведома Шаардана получается только спать. Причем, после недавнего откровения Морэма, стало известно, что сон мой тоже строго контролируется. Но разубеждать ее я не стала, в глубине души надеясь, что она окажется права и у нас все получится.
Только когда с платьями было покончено, мне открыли страшный секрет: выбираться из салона нам предстояло через запасной выход, ведущий в узкий переулок, между зданиями. Банально и совершенно не интересно, но, как утверждала Лирана, вполне надежно.
За то время, что я примеряла уже почти готовую партию нарядов, погода на улице почти не изменилась. Только морось набирала силу, собираясь претендовать на гордое звание если не мокрого снега, то его очень близкого родственника.
— Мастерская находится на границе с нижним городом, — прошептала деятельная девушка, — натягивая капюшон плаща на голову, — нам придется поторопиться. Надеюсь, ты быстро бегаешь.
И не дожидаясь ответа пустилась в путь. С тоской подняв глаза к серому небу, я в который раз усомнилась в своей нормальности, но послушно поспешила за Лираной. Проводница моя уверенно семенила к выходу из переулка.
Не знаю как мы выглядели со стороны, меня это волновало мало, да и прохожих, в такую погоду на улице было немного, но удивленные взгляды на себе я пару раз все же ловила.
Когда мы добрались до одноэтажного, небольшого здания, в котором можно было угадать магазинчик только благодаря старой, выцветшей и местами облупившейся вывеске, все на что я была способна — дышать. С трудом, сипло, самой себе напоминаю туберкулезника, но дышать.
Колокольчика над входной дверью не было, но наше появление не стало сюрпризом для молодой еще женщины, перебиравшей за прилавком засушенные веточки.
Зайдя в полутемное помещение, я застыла во все глаза глядя на хозяйку магазинчика. Снежно — белые, густые волосы, с проглядывающимися кое — где рыжеватыми прядями и молодое лицо выдавали в ней некроманта. Только они могли похвастаться ранней сединой. По — другому полная инициация в их далеко не легкой профессии не проходила. Некромант, решившийся пойти до конца впоследствии пугал окружающих либо белыми волосами, либо выбеленными, жутковатыми глазами. Седина встречалась чаще и выглядела не так устрашающе.
— Брия, я привела ее, — пропела Лирана, сбросив капюшон, — угостишь чаем? На улице ужасная погода.
— З — здравствуйте, — промямлила, не в силах отвести взгляд. Я понимала, что пялиться неприлично, но это было сильнее меня. Некромант, настоящий, инициированный некромант, напрямую связанный с подозрительными амулетами. Да я готова была сейчас же бежать на улицу с криками «Убийца! Я нашла убийцу!». Готова была, но даже с места не сдвинулась, продолжая пялиться на женщину.
— С ней все в порядке? — состояние мое не укрылось от Брии. Переглянувшись с Лираной, она едва заметно кивнула на меня. Обернувшись, девушка удивленно посмотрела на мою вытянувшуюся физиономию, подергала за рукав и тихо спросила:
— Что такое?
— Простите, просто… — с трудом оторвав взгляд от некромантки, я посмотрела на Лирану, судорожно соображая, что ответить, — просто, я удивилась. Никогда не думала, что некромант может заниматься артефакторикой.
— Ах это, — усмехнувшись, Брия тряхнула волосами. Белая челка с тонкими, похожими на нити, рыжеватыми прядями, упала на глаза, — так получилось.
— Брия, я не смог найти гагат, где именно ты его хранишь? — из‑за двери, которую я раньше не замечала, вышел высокий, сутуловатый, смутно знакомый мужчина, держа в руках небольшую шкатулку из светлого дерева с вязью вырезанных по бокам рун.
И только когда он поднял глаза и заметил нас, я его узнала. Узнавание было взаимным:
— Помощница Ирзы, — радость в его голосе смущала ошеломляющей искренностью. Чувств его я не разделяла. Даже наоборот, начала беспокоиться. В причастности некромантки ко всем этим убийствам я не сомневалась, и появление здесь целителя, из‑за которого моя собственная наставница выставила меня из магазина, сбивало с толку.
— Добрый день.
— Так что там насчет чая? Я замерзла, — Лирана уверенно направилась к прилавку, на ходу стягивая с себя плащ. Я поспешила за ней, с любопытством оглядываясь. Здесь не было шкафов, а полочки, забитые разнообразными образцами работы Брии, крепились прямо к стене и переходили в длинные, идеально подогнанный друг к другу столики, тянувшиеся по обеим сторонам помещения. И полумрак не был мрачным, как мне показалось сначала, он позволял любоваться амулетами, переливающимися разноцветными огнями. Чем дольше я осматривалась, тем больше мне здесь нравилось. Магазинчик был не светлым, пахнущим травами и лесом, как у Ирзы, но не менее уютным.