Главная причина атаки на «Сибирского цирюльника», а потом и на «Утомленных солнцем-2» заключается в политической составляющей. 2002–2011 годы были временем активных действий Запада по дискредитации Владимира Путина и его политики. К 2010 году главной целью этой борьбы стало недопущение избрания президентом Путина на выборах 2012 года.
Н. Михалков никогда не скрывал своих симпатий к Путину:
«Он обаятельный, мощный, умный – с потрясающей реакцией и прекрасным юмором – настоящий, одним словом, лидер!»[39]
Никита Михалков осмелился показать положительный образ русского царя, что вызвало на Западе взрыв негодования
Михалков искреннее говорил, что считает возвращение Путина в президентское кресло единственным возможным благоприятным развитием событий для России. Другие перспективы представлялись режиссеру «ошибочными и совершенно непредсказуемыми по результатам».[40] Михалков уверен: Путин – один из немногих, кто реально смотрит на вещи. Кто не только слушает, но и слышит. А услышав, оперативно реагирует. Михалков не скрывал также и своего отношения к оппозиции: «У нас ведь, в сущности, нет оппозиции. Протестовать – протестуют, но ничего не предлагают».[41]
Таким образом, Н. Михалков своим творчеством и своей гражданской позицией становился мощной идеологической поддержкой Путину и всем здоровым силам, которые хотели возрождения России и не хотели возвращения ее ни в коммунистическое, ни в либеральное время. На фоне обаятельного и мужественного Михалкова деятели «оппозиции» и ее глашатаи, всевозможные быковы, немцовы, новодворские, касьяновы, белковские смотрелись особенно карикатурно.
Поэтому не вызывает сомнений, что начавшаяся и постепенно все более набирающая обороты кампания против Н. Михалкова имела, в первую очередь, своей целью удар по Владимиру Путину. Можно с уверенностью сказать, что Болотная площадь и «Путин должен уйти» обкатывались на травле фильмов Н. Михалкова. Именно она явилась частью общего плана компрометации курса на сильное Российское государство.
Это было тонко подмечено журналисткой Е. Ямпольской: «Предстояние» – больше, чем кино, вот откуда все проблемы. Война, объявленная ему в канун и во время Каннского фестиваля французской прессой, не может рассматриваться как череда совпадений. Войны случайными не бывают. По заказу из России или по собственному почину журналисты «Монд», «Нувель обсерватер», агентства Франс Пресс несли такую невежественную галиматью, что отлакированный фасад «свободных западных СМИ» трещал и рушился на глазах».[42]
Конечно, не все, кто участвовал в нападках на творчество мастера, были сознательными противниками Путина. Вполне можно допустить, что г-н Кибовский написал свой труд «за долю малую» или стремясь продемонстрировать свои профессиональные знания. Но не вызывает сомнений тот факт, что его книга стала частью хорошо продуманной и организованной антимихалковской и антипутинской кампании, которая была организована на Западе.
26 мая 2010 года в газете «Le Monde» кинокритик Сесиль Вессье писала:
«Михалков снял «Сибирского цирюльника», в котором, и в этом многие русские увидели символ, он сыграл царя. Не просто какого-либо царя, а Александра III, гарцующего на белом коне, держащего на руках белокурого ребенка. В жизни же есть другой «ниспосланный Провидением» человек – Владимир Путин, который претендует на роль «спасителя России». Крайний реакционер Александр III прервал грандиозные реформы, проводимые его отцом Александром II, прозванным Освободителем. Путин, в свою очередь, серьезно ограничил предоставленные Ельциным российскому обществу свободу слова и предпринимательства».[43]
Примечательно при этом, что статья Вессье называлась «Русская кинематографическая среда и Никита Михалков: что им не нравится». Напомним читателю, что речь шла о так называемом воззвании двух десятков деятелей российского кинематографа под заголовком «Нам не нравится», в котором они заявили о намерении создать альтернативу Союзу кинематографистов, возглавляемому Н. С. Михалковым.
Вчитаемся в строки этого послания:
«Нам не нравится вертикаль самодержавной власти внутри профессионального сообщества. Нам не нравится тоталитарный стиль руководства нашим Союзом, когда один человек назначает на все выборные места угодных себе людей, с которыми затем принимает ключевые решения на выездных сессиях при закрытых дверях, куда нас не пускают и где нашим мнением не интересуются. Нам не нравится маниакальный поиск внутреннего врага и изгнание непокорных. А главное – нам не нравится, что вольная дискуссия, столкновение взглядов, дух свободы и демократии давно покинули стены нашего Союза, а вместо них насаждаются единомыслие, казенный патриотизм и холуйство».[44]
Не правда ли, дорогой читатель, как это похоже на западную «кинокритику»? И «самодержавную власть» приплели, и «тоталитарный стиль руководства», и «маниакальный поиск внутреннего врага». Становится абсолютно ясно, что эти господа выполняли определенный заказ, целью которого являлся не только Михалков, но и русская история, и русские цари, и, конечно, Владимир Путин.
Говоря о Каннском фестивале 2010 года, «Liberation» в статье «Тучи полемики вокруг (Каннского) фестиваля» писала:
«Присутствие Никиты Михалкова с его фильмом «Утомленные солнцем-2» серьезно испортило дипломатическую и артистическую атмосферу фестиваля. В Год России во Франции не смогли обойтись без самого одиозного официального представителя режима Путина».[45]
Примечательно, что грубая травля, которой подверглись фильмы Н. С. Михалкова, особенно поразительна на фоне реакции западного сообщества на другие российские исторические фильмы, вышедшие за последние годы.
В этом контексте особенно хочется сказать о киноподелке П. Лунгина «Царь». Опровергать фильмы, подобные лунгинскому «Царю», с точки зрения истории – вещь совершенно бессмысленная. Историческая правда Лунгина не интересует. У него совершенно иная политическая сверхзадача. Эта задача определяется названием фильма: «Царь».
Заметим, Лунгин мог бы назвать свой фильм «Иван Грозный», или «Царь и Митрополит», но назвал именно «Царь». То есть образ Ивана Грозного в исполнении Петра Мамонова – собирательный образ русского Царя. Образ отталкивающий и ужасный. Под стать царю изображен и русский народ: скопище грязных рабов с мазохистскими наклонностями.
То есть цель Лунгина можно определить следующим образом: вам говорят, что монархия была благом для России, что она создала Россию. Вот вам ваша монархия! Вот вам ваши цари! Кровавые тираны, безумные маньяки, одержимые жаждой крови. Вы хотите такой власти? Вы хотите быть той серой толпой, которую порют, казнят, вешают на дыбу, травят медведями? Цель фильма, чтобы на этот вопрос большинство людей сказало бы: нет! Не хотим![46]
Неудивительно, что лунгинский фильм не только не вызвал на Западе никакой критики, но, наоборот, удостоился самых высоких эпитетов. Французская пресса писала о «Царе»:
«Это политическая трагедия, духовно наполненная, сделанная в ярких красках. Это также и размышления о деспотизме по-русски, рассмотренном через фигуру Иоанна Грозного» («Le Figaroscop»);
«Это крупное произведение поддерживает русскую драму, верную традиции Достоевского» («Le Monde»).
Совершенно очевидно, что фильмы, рисующие русских как бесправных рабов, а русских царей как безумных тиранов, будут неизменно получать поддержку Запада, какими бы слабыми в художественном плане они ни были.
Н. Михалков недаром говорил, что в Союзе кинематографистов есть «глубинные слои», поддерживаемые Фондом Сороса и другими зарубежными фондами.[47] В «Сибирском цирюльнике» они почувствовали идеологическую опасность, в «Утомленных солнцем-2» она стала для них очевидной.
Однако не стоит считать, что опасность Михалкова для псевдолиберальной пятой колонны и ее западных покровителей определяется только его художественным творчеством. Осенью 2010 года Н. Михалков громко заявил о себе как яркий общественно-политический деятель, предав гласности свой «Манифест просвещенного консерватизма».
В нем, в частности, говорилось:
«Любовь к Отечеству воспитывается не патриотическими выкриками, а глубоким чувством и знанием родной истории. В том числе «близкой истории»: истории области, города, района, улицы, дома, в котором мы живем, в котором до нас жили предки, а после нас будут жить потомки.
Любовь к Отечеству требует от каждого из нас ежедневного ученичества, личного труда познания нашей Родины.
Любовь к Отечеству требует от каждого из нас ежедневного ученичества, личного труда познания нашей Родины.
Просвещенный консерватизм – не слепое сохранение отжившего и смертного. Наша цель – борьба с распадом, органический рост, передача смысла через преемственность поколений.
История понимается нами как единство прошлого, настоящего и будущего времени. Мы убеждены, что утверждение нового не должно превращаться в кровавый разрыв со старым. «Созидай, не разрушая!» – наш исторический девиз.
Народы и люди, забывшие свою историю, обречены на исчезновение. И не следует забывать, что мы осознаем себя русскими, а не немцами, французами или англичанами, прежде всего благодаря нашему прошлому».[48]
Такой образ русского царя и народа всегда мил и понятен на Западе
По мнению Михалкова, «люди устали внимать призывам к индивидуальной свободе и верить сказкам о чудесах рыночной экономики», а «все важнейшие реформы, направленные на модернизацию, успешно осуществлялись только в том случае, если они проводились государственными, общественными и церковными деятелями России центристской, просвещенно-консервативной ориентации».
Режиссер считает, что «разруху в стране и головах», принесшую и приносящую России тяготы, невзгоды и испытания, творили и творят проповедники радикального прогресса и неистовые вожди либеральных буржуазно-демократических и пролетарских революций.
«Современный общественный строй, – приходит к выводу он, – представляющий собой гремучую смесь из догоняющей Запад либеральной модернизации, произвола «местных начальников», всепроникающей коррупции, не устраивает большинство россиян. За «парадом» экономических реформ и «фасадом» либеральных институтов по-прежнему скрываются традиционные, архаичные общественные отношения».[49]
Это был смелый вызов либеральной группировке, которая тогда мечтала о реванше за 2000 год и представители которой занимали многие важные должности в государстве. Следует отметить, что эти деятели как раз ничего, кроме разрушения, делать не умели и не умеют. Во многом поэтому их реакция на михалковский «Манифест» была вполне схожа с реакцией на его фильмы.
Лидер «Яблока», если кто помнит, была некогда такая политическая партия, Сергей Митрохин, заявил, что у Михалкова «каша в голове и незнание истории», а документ вреден и толкает к уничтожению и развалу страны.
Глава Фонда эффективной политики Глеб Павловский счел, что «Манифест» носит антидемократический характер и направлен против модернизации. (В те годы быть против модернизации означало почти то же самое, что в советские годы быть против «генеральной линии партии».)
Глава регионального общественного фонда «Информатика для демократии» (ИНДЕМ) Георгий Сатаров заявил, что не увидел в «Манифесте» «признаков просвещенности»:
«Мое отношение к этому манифесту – скорее клиническое».
Мнение «либеральных мэтров» незамедлительно поддержали их блогосферские кликуши, большая часть которых открыто признавала, что «Манифест» они даже не читали, но в своих нападках прочно увязывали его «провал» с «провалом» «Утомленных солнцем-2».
Один из таких блогеров пишет:
«Целиком манифеста Никиты Михалкова я не осилил и стал читать выжимку, подготовленную коллегами. Мне ее хватило: это феерический, конечно, звездец. Провал последнего кино подействовал на мэтра разрушающе».
То есть существо, которое написало этот отзыв, открыто признает, что его умственные способности не дают возможности прочитать 63 страницы текста, а потому его коллеги (Сатаров? Быков? Митрохин?) подготовили выжимку, на основе которой существо делает глобальные выводы. Убежден, что подобные типы никогда не смотрели до конца ни «Утомленные солнцем-2», ни «Цитадель».
Однако, несмотря на это либеральное единодушие, во всей этой истерике чувствовался неподдельный страх. Ведь «Манифест» Михалкова давал реальное идеологическое оружие русским консерваторам. Открывалась альтернатива так называемому либеральному курсу. Поэтому травля Михалкова качественно возросла. Главный удар был направлен, конечно, по «Утомленным солнцем».
Известный, правда исключительно скандально, «литератор и журналист» Д. Быков, один из «героев» Болотной площади, не мог сдержать эмоций в отношении «Утомленных солнцем-2»:
«Лучше бы этому фильму остаться легендой. Чтобы и люди поучаствовали, и деньги были потрачены, и каждый участник верил, что внес вклад в великое дело, и зрители полагали, что десять лет жизни Никиты Михалкова и полутора тысяч его сотоварищей потрачены не зря. А картину бы как-нибудь спрятать под предлогом авторского перфекционизма. Ей-богу, получилось бы душеполезнее».[50]
Это было написано в 2010 году, а через два года этот «попечитель о душах» призывал на митинге всех, включая коммунистов и националистов, объединиться против Путина.
«Тень, – орал душевед, видимо обращаясь к Путину, – знай свое место!»
Правда, вскоре ему самому народ указал на место, когда вся эта банда, провалив «болотную революцию», с шумом вылетела на помойку истории.
Сетевой публицист, да, читатель, есть и такие, Д. Пучков также не остался в стороне от плевателей в адрес картины. Напомним, что Пучков широко известен под псевдонимом «Гоблин». Согласно мифологии гоблины – это «сверхъестественные человекоподобные создания, живущие в подземных пещерах и не переносящие солнечный свет. Классическим гоблином считается антропоморфное уродливое создание ростом от полуметра до двух, с длинными ушами, страшными глазами, похожими на кошачьи, и длинными когтями на руках. Превращаясь или маскируясь под людей, гоблины прячут уши под шапку, когти – в перчатки, а вот глаза им никак не скрыть, поэтому, по преданию, узнать их можно по глазам. Исторически понятие «гоблин» близко русскому понятию «бес»: это низшие духи природы, из-за экспансии человека вынужденные жить в его среде».[51]
Как говорится, не в бровь, а в глаз. Реплики Гоблина в отношении «Утомленных солнцем-2» вполне соответствуют этому определению: «Никакого отношения к Дню Победы и к ветеранам картина не имеет. С одной стороны, нам показывают красного командира-коммуниста, а с другой стороны, его же как яростного православного. Рациональный рассудок отметен напрочь, вместо него мы видим мистические видения, животворящие иконы, «вот что крест животворящий делает» и прочее-прочее…».[52]
До какой же степени должны быть ненавистны этим гоблинам Животворящие иконы и Животворящий Крест Господень, что они ощущают их присутствие буквально шестым чувством! Ведь в фильмах Н. Михалкова нигде нет нарочитого грубого изображения Божественной силы. Крест и икона гармонично, тактично и в единичных случаях появляются в соответствующих сценах. Впрочем, что брать с этого Гоблина, который постоянно подчеркивает, что «по национальности он не русский, а советский человек, то есть интернационалист».[53]
Неудивительно, что «советский интернационалист» приводит глумливую реплику из гайдаевского фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Неудивительно также, что «советский интернационалист» ничего не понимает ни в Православии, ни в чудодейственной силе икон.
Так, нападая на «Утомленных солнцем-2», Гоблин рассуждает:
«Не удивлюсь, если во второй части нам покажут известный сюжет о том, как служители культа забрались в самолет и облетели Москву, высунув в открытую дверь икону. Почему, собственно, войска Гитлера и не смогли нашу Москву взять. А вот Гитлер был тупой, он не догадался облететь Берлин, высунув икону в дверь. Потому-то мы Берлин и взяли. А героизм и отвага наших бойцов ни при чем».[54]
Любой православный человек сочтет эту реплику в лучшем случае непроходимой дремучестью, а в худшем – сознательным глумлением над святыми иконами. История свидетельствует, что именно молитвенное обращение российского воинства к святым иконам помогало ему во все времена проявлять чудеса храбрости и побеждать сильного врага.
Гоблину невдомек, что ополчение Минина и Пожарского освободило Кремль в 1612 году, неся перед собой икону Пресвятой Богородицы Казанской, а «тупые» поляки этого сделать не догадались. Что император Петр Великий во время Полтавской баталии горячо молился перед иконой Спаса Нерукотворного, которая сопровождала его во всех сражениях, а «тупой» Карл XII этого сделать не догадался. Что все русские воины перед Бородинским сражением на коленях молились иконе Пресвятой Богородицы Смоленской, а «тупой» Наполеон этого сделать не догадался.