Отдельного упоминания стоит удивительно прозорливая лимоновская публицистика и эссеистика восьмидесятых и самого начала девяностых. «Убийство часового», «Дисциплинарный санаторий», сборник «Исчезновение варваров», что называется, «опередили время» лет эдак на двадцать.
Само эссе «Исчезновение варваров», давшее название сборнику и сделанное в жанре антиутопии, было написано, если память не врёт, году в 1984, а речь там, между прочим, шла о внезапном исчезновении СССР. Вряд ли кто-то тогда и надеяться мог на подобный вариант.
Лимонов в своём эссе, вкратце напомню, иронично описывал неожиданную пропажу Советского Союза с карты мира и со всех радаров. Скорая радость наших стратегических противников постепенно сменилась паникой: ни США, ни Европа не смогли жить без привычного врага — и потребовали возвращения СССР.
Собственно, так всё и случилось: сколько Россия ни рядилась в либеральные одежды, ни примеряла общечеловеческие ценности и ни жертвовала интересами и территориями, ей всё равно никто не верил. При первой же возможности страну вновь объявили исчадием рода человеческого и мировым злом.
Добавим лыко в строку: о том, что Крым вернётся в Россию, Лимонов говорил ещё года двадцать два назад — примерно в те годы, когда даже не каждый второй, а каждый первый повторял то, что «все империи распадаются», и прощался с Россией навсегда, обещая её разделение ещё примерно на восемьдесят частей.
Впрочем, в стихотворном сборнике, о котором идёт речь, никаких, на первый взгляд, удивительных пророчеств не наблюдается.
Одна из сквозных тем сборника — исход русской пассионарности.
«СССР — наш древний Рим, / Плебеи с ружьями в шинелях, / Озлясь, историю творим…»
Лимонов в 2012 году словно и не надеялся, что русские «плебеи» способны вновь ввязаться в «историю» и «творить» её по собственному почину. «Плебеи» Лимонов употребляет, естественно, в смысле полностью противоположном тому, в котором использует его наша прогрессивная общественность.
Он, напротив, как раз к плебеям и обращается (без особых, впрочем, иллюзий): «Русь, задремавшая в прохладе, / Закутавшись в своей Сибири, / Ты, вялая, чего же ради / картошку ешь свою в мундире? / Иди, вмешайся, озверей!»
В своей традиционной сниженно-иронической манере Лимонов описывает национальный русский характер: «Здесь небо неяркое, холоден свод, / Невест не спеша выбирают — / Не скифы, но финны, угрюмый народ, / Хоть “русским” себя называют. / Отсутствует тот же у них хромосом, / Что у могикан с ирокезами. / Напившийся водки опасным бесом / С гранатой бежит и обрезами».
Под «хромосомом», который отсутствует у русских, подразумевается, как мы понимаем, сниженный порог опасности, воинственность, жестокость.
Забавно, что Лимонов в данном случае выступает с позиций украинских, э-э… историков. Те утверждают, что украинцы — прямые наследники Древней Руси, русичей, патентованные славяне, в отличие от «москалей» — самозванцев, смешавшихся с угро-финскими племенами.
Тут, наверное, надо заметить, что, в отличие от Лимонова, украинские историки пишут про всё это всерьёз, удивительным образом забывая, что их замечательный народ возник в результате некоторого «отуречивания» и очень серьёзного «ополячивания» южной части Древней Руси: как следствие этой разнородной селекции к XVII веку явился миру украинский этнос.
Лимонов же делает (как бы противореча Блоку, с его «…да, скифы мы!») очевидное поэтическое допущение, возводя русский национальный характер к скандинавской традиции. Ну, в смысле — наш прежний национальный характер, который к 2013 году, согласно Лимонову, поистрепался, иссяк.
По этой причине, устав раскачивать «русских плебеев», «закутавшихся в своей Сибири», Лимонов (выросший в Харькове, по отцовской линии имеющий украинские корни, а по материнской — нижегородские) неожиданно возводит личную генеалогию к казачьему племени: «Из Украiны свободной, / С Дона берегов святых / Я душою чужеродной / Жив средь москалей простых».
Или: «Твой Украiна, мой Украiна / Чертополох да бурьян, / Вот ты и вырастила себе сына, / Сын оказался смутьян… / Батьки по пыльным шляхтам в тарантасах, / Нам лучший брат — “максим”, / Да бурсаки в молодецких рясах, / Нам бы всем быть таким… / Прийде ще час, ти про мене згадаешь / И, расплескав самогон, / “Добрий козак був Савенко!” — признаешь, / Низкий ему поклон…»
Неожиданное появление украинской тематики в поэзии Лимонова год назад могло бы удивить. Иной читатель мог бы задаться вопросом: «Чего это его потянуло в те края? Устал от московской мути и суеты? Или, может, стареет?»
Может быть, да, чувствует приближение старости, пришла пора оглядываться — в сборнике есть несколько стихотворений о харьковском детстве и о харьковской юности. Хотя, с другой стороны, Лимонов оглядывался всегда: харьковскую прозаическую трилогию, впоследствии экранизированную Александром Велединским, он написал ещё молодым — то есть, едва за сорок — человеком. В прошлом своём опыте он неизменно ищет подтверждение будущих своих удач, побед, да и вообще — необычности своей судьбы, избранности своей.
Но в стихотворном сборнике охват всё равно оказался шире: он куда больше говорит не о себе, а о той, отчалившей от России земле — Украина словно бы начала стучаться к Лимонову, свербить у него, болеть.
«По-украински аист звучит “лелека”, / Детское слово для такой большой птицы… / А украинские волы лучшие в мире, / Эти спокойные элегические волы. / Они жуют уже в Илиаде, / жуют в Шекспире, / И переставляют ноги, / тяжёлые как кандалы…»
Теперь, когда мы который месяц живём, вглядываясь в украинскую жизнь, в украинскую фантасмагорию, в украинскую беду, — становится ясно, что ощущение скорых событий витало в воздухе, и лимоновское чуткое сознание иррациональным образом на это предчувствия отреагировало.
Иначе откуда к нему явились эти волы и аисты, про которых он полвека даже не вспоминал?
Проблема, однако, в том, что Эдуард Лимонов, последовательно, с самого начала выступающий против Майдана и столь же последовательно поддерживающий повстанческий Юго-Восток, патентованными украинцами в качестве родни восприниматься точно не будет.
«Добрий козак був Савенко»? Ага, щас. Попался бы этот Савенко им нынче — сожрали бы.
Это потом, годы спустя, Украина потянет себе в пантеон и Лимонова тоже, как тянет вообще всё, что имеет хоть какое-то отношение к ней: Гоголь, Чайковский, Чуковский, Махно, Ахматова — без разницы, хоть ты даже Михаил Булгаков.
Для нас же самое важное, что никаких противоречий в лимоновской позиции, конечно, нет.
Для него Украiна — символ вольности, козачества (именно через «о»), буйства, молодчества.
«Панки должны, сжимая ножи, / Юркие, пламенные, как миражи, / Вдруг появляться между солдатами / Глыбами каменными и ноздреватыми», — пишет Лимонов в своей книжке. Думаете, это он про панков? Нет, и здесь он тоже про козаков говорит.
Запорожская Сечь, Дон, Воронеж, Хмельницкий, Разин, Пугачёв — вот это всё для Лимонова идёт в едином пантеоне, а не тоскливый украинский сепаратизм, у любого русского писателя традиционно вызывавший горестное недоумение.
Лимоновская Украiна — это никак не символ «евроцентризма», «прогрессивных ценностей», «русофобии» и «антиимперской борьбы».
Добрий козак — это русский козак, ровно как у Гоголя, чьего «Тараса Бульбу» Лимонов считает самой праздничной и самой красочной книгой в русской литературе (и «Железный поток» ещё одного козака — Серафимовича).
Козачество, выступая против империи, неизменно совершало удивительный кульбит — и приращивало империю, а не рвало на части. Недаром к XX веку козаки стали одной из самых консервативных составляющих Российской империи.
Козачий атаман Иван Болотников — согласно некоторым апокрифам, с Дона угодивший в Сечь, оттуда в турецкий плен, оттуда в Польшу, и вернувшийся в Россию, судя по всему, вместе с одним из Лжедмитриев, и устроивший здесь огненный мятеж, — после поражения присягнул московской власти. И это как раз традиционно казачий путь: встать рядом с московской властью.
(Болотникова, правда, ослепили, а потом утопили в проруби, но это традиционные издержки московского управления; тем более что ему поделом досталось — нечего с изменниками якшаться.)
Степан Разин и Емельян Пугачёв хотели не отделения козачества от России (в их огромных бандах шли по сорок уральских и поволжских народностей: кого от кого отделять?) — они желали московского трона, козачьей всероссийской вольницы, козачьей правды на всю Русь.
Козаки делали «москальской» Руси инъекцию свободы. Государство их за это давило — но от козаков оставались сочинённые про их походы песни, открытые и приращённые ими земли, свершённые ими подвиги.
Юго-Восток для Лимонова — с их бородами, с их лукавством в глазах, с их папахами, с их элегическим походом подальше от Европы, в сторону России — это и есть истинное козачество: русское, украинское, наше.
(Болотникова, правда, ослепили, а потом утопили в проруби, но это традиционные издержки московского управления; тем более что ему поделом досталось — нечего с изменниками якшаться.)
Степан Разин и Емельян Пугачёв хотели не отделения козачества от России (в их огромных бандах шли по сорок уральских и поволжских народностей: кого от кого отделять?) — они желали московского трона, козачьей всероссийской вольницы, козачьей правды на всю Русь.
Козаки делали «москальской» Руси инъекцию свободы. Государство их за это давило — но от козаков оставались сочинённые про их походы песни, открытые и приращённые ими земли, свершённые ими подвиги.
Юго-Восток для Лимонова — с их бородами, с их лукавством в глазах, с их папахами, с их элегическим походом подальше от Европы, в сторону России — это и есть истинное козачество: русское, украинское, наше.
Всё иное — от Мазепы.
Мы имеем две давних козачьих традиции. Добрий козак Савенко выбрал из них единственно верную.
* * *В России просвещённая публика обсуждает и осуждает Юнну Мориц: классик детской литературы вдруг стала злостной антимайданщицей.
Безусловно, ближайшие родственницы сегодняшней Юнны Мориц — это Вера Инбер и Ольга Берггольц времён Великой Отечественной. Жестокая гражданская публицистика.
Естественно, мне детские и лирические стихи её нравились по-иному и больше. Но ясли вообще приятней стрельбища.
В любом случае, это органичное поведение русской поэтессы. Осуждает её поведение только тот, кто никогда не понимал русской поэзии.
* * *О том, что за российского журналиста дают на той стороне сто штук, рассказал взятый в плен боец батальона «Айдар» (бойцу батальона «Восток», что характерно; то есть идёт война Украины с Новороссией: «Айдар» против «Востока»).
Сто штук, в общем.
Писатели почём идут, надо узнать текущие расценки.
Интерес простой: в России есть десяток литераторов, которых обязательно стоит передать туда тайным грузом.
Для той стороны опять же сюрприз. Вскрывают они коробку, даже глаз подёргивается от ожидания — а там не какая-то падла, от которой мутит и воротит, а — неожиданно хороший, приличный человек. Выпутывается из обёртки, чихает. Все удивлены и рады.
Впрочем, могут запечатать и обратно прислать, тоже возможно.
* * *Некоторые военкоры тут торчат уже несколько месяцев, приходится лечить нервы любым доступным способом.
Запускают прямой выход на один из центральных каналов, камеру выставили, съёмка на улице. Стоит военкор, говорит встревоженным, но твёрдым голосом про обстановку на фронтах: обстрелы, зачистки, так вот и так, мы сами находимся в месте боевых, за нами зелёнка, из которой возможны провокации…
Тут коллега военкора с другого канала, зла никому не желая, появляется в кадре — и неспешно справляет малую нужду на эту самую зелёнку.
…Страна этого не увидела, к сожалению. Успели исправить. Но в аппаратной были в восторге.
* * *Смешно один парень пишет, да? Ничего смешного нет, конечно, но познавательно.
«Предложил своим знакомым из Западной Украины и Галичины вот такую ситуацию. Янукович не жевал сопли, а сразу же после того, как произошла попытка захвата административных зданий, отдал приказ “Беркуту” — и тот разогнал майдан. Нацюков похватали и отправили в СИЗО. Треглавая гнида сбежала за границу. Кличко в Германию, Яценюк в США, Тягныбок в Польшу. Порошенко вообще не высовывался и делал вид, что он тут абсолютно ни при чём. Не было захвата воинских частей и зданий УВД и СБУ на Галичине. Майдауны не получили оружия. Не было и “небесной сотни”, так как не успели подтянуть снайперов. Всё обошлось несколькими десятками разбитых голов, переломами, синяками и ссадинами. После этого на Галичине начали бузить, объявили о своей незалежности от киевской власти и создали собственную республику ННГ (незалежна националистычна Галичина). Президент объявляет их сепаратистами и собирает войска для подавления восстания. Янукович договаривается с Ахметовым, и тот на свои деньги создаёт батальоны для зачистки Галичины. В дополнение к ним на Донбассе формируется Русская национальная гвардия и идёт наводить порядки во Львов, Тернополь, Ивано-Франковск. Всем местным жителям предлагают перейти на русский язык и объявляют их негражданами Украины, так как они более 450 лет жили в составе Польши и Австро-Венгрии. Батальоны Ахметова, “Беркут” и части РНГ окружают Коломыю, Збараж, Броды. На аэродромах областных центров высаживаются военные и блокируют их. Начинается обстрел городов из тяжелой артиллерии, бомбёжки, устанавливаются блокпосты, всех выезжающих за пределы населённых пунктов начинают фильтровать. Вопрос был простой. Что бы вы делали в такой ситуации?»
Особенно привлекательно при таком раскладе смотрелась бы Европа. О, как бы громко кричали европейские политики про нарушение прав человека. Стёкла бы выпадали… из очков.
* * *В Донецке сегодня начали стрелять в 6.06. Проснулся за две минуты до этого, думаю: тихо, как в лесу. Пока шёл умываться, стало не тихо.
Минут пятнадцать назад закончили.
Меня спрашивают: а в каком статусе сюда попали чеченцы, о которых я упоминаю.
Здесь не только статус чеченцев интересен, поверьте.
Рассказывают: иностранные наёмники сейчас идут на Украину через Польшу, оформляются через специальные польские конторы. У поляков страховка дешевле — платить меньше, если что.
Вопрос денег стоит очень остро, потому что за четыре месяца в Новороссии спецгруппы, которые привыкли красиво воевать в Ираке, Югославии и Афганистане, потеряли больше людей, чем за предыдущие двадцать лет.
Сейчас, сообщают нам, там восемь тысяч человек подогнали для переправки в Новороссию.
Короче, желающие проверить статус чеченцев, проверьте заодно все остальные статусы. Насколько я понимаю, чеченцы сюда приехали сами по себе, «по зову сердца». А по какому зову сюда переправляют через Польшу робокопов со всего мира — это вы сами решайте.
* * *…Всё началось с того, что советником новой украинской власти стал Саакашвили. Неизвестно, советует ли он до сих пор, но ход был многообещающий.
Следом заехали два этажа военных и экономических советников из США. Это вообще отдельная история.
Тут Ксения Анатольевна Собчак говорила в интервью, что российская армия в сравнении с американской вообще не конкурентна и у РФ в противостоянии с США «нет ни одного шанса».
Логически рассуждая, армия США богаче и оснащена лучше. Ну так попробуйте армию США сравнить с пастухами Афганистана. В Афганистане США круто повоевали, но так никого и не победили.
У США такое количество провальных операций, что наше доморощенное (и украинское тоже) отношение к этим ребятам идеально определяется не хвалёным рационализмом, а ужасным выражением сталинских времён «низкопоклонство перед Западом».
Ну вот же, вот же, вы сами видели: там сидели заокеанские спецы из отдела по подготовке Брюса Уиллиса к «Армагедону» и «Крепкому орешку-10», а с другой стороны заехал Стрелков, при котором было пятьдесят человек, и они захватили один отдел милиции.
И этот Стрелков, который занимался «реконструкциями» (играл в пиф-паф-перестрелки с другими такими же, как он, оригиналами, не имея огромных компьютеров, на которых учились американские специалисты, загнавшие в память весь опыт войн, проведённых человечеством, а также рядом иных цивилизаций), — вот этот Стрелков, которого один наш вовремя уехавший в Берлин мыслитель смело назвал «дебилом», — два месяца, не сходя с места, перемалывал всех специалистов, всех местных и заезжих генералов.
Вы думаете, это хоть как-то повлияет на отношение к великим американским специалистам?
Нет. Нашу, с позволения сказать, интеллигенцию уже ничего не исправит, а при любой другой, упаси бог, подобной ситуации где угодно — любые европейские, прибалтийские, азиатские или какие угодно чудаки опять закажут этих специалистов, и они приедут и всё им объяснят.
Великая сила Голливуда. Как только будут проблемы, обязательно закажите эксперта по ядерной физике — девушку двадцати семи лет в сногсшибательно сидящей на ней юбке. И Брюса Уиллиса, конечно. Пусть играет желваками. За каждый желвак заплатите годовым бюджетом вашей страны.
* * *Едем несколько часов назад в полной темноте из Луганска по долинам и по взгорьям. В районе Дебальцево на блокпосту мрачно говорят:
— Мужики, навстречу идёт колонна. Судя по всему, не наши. Если что — вываливайтесь из машины и в лес бегом.
Согласно киваем, типа, спасибо, непременно воспользуемся вашим советом. Неспешно движемся, обмениваясь мнениями. Нас двое в джипе, на двоих один ПМ.
В ближайшие десять минут никого не встречаем. На следующем блокпосту тормозят.