– А к участковому ходили? – спросила Ольга, переводя взгляд с брата на его товарищей.
– Екатерина Афанасьевна с утра бегала, – сообщил Игорь Петрович. – Но Рыжиков сказал, что не занимается привидениями, воющими под тротуаром.
– Надо было не Екатерине Афанасьевне идти… – вздохнула одна из бабок, хорошо ее знающая. – Ольга Петровна, сходите вы, пока у него рабочий день не закончился.
К просьбе подключились остальные бабки, имевшие вполне определенное мнение о «балбесе участковом», которого знали еще сопливым пацаном. Капитан Рыжиков никогда не отличался трудолюбием, в милицию пошел, насмотревшись известного сериала, но быстро лишился всех иллюзий, и теперь всячески старался отлынивать от исполнения своих обязанностей и скрывался от настойчивых граждан, то есть гражданок пенсионного возраста. Но к участковому терапевту все в районном отделении относились с уважением. Сами обращались к Ольге Петровне, знали о ней от матерей и тещ, основного контингента поликлиники. Милиция вообще часто дружит с поликлиникой.
Игорь Петрович забрал сумки у сестры, а она сама в сопровождении двух бабок, которые обещали ждать на улице, отправилась к районному отделению. Остальные граждане остались слушать очередное выступление привидения.
Капитан Рыжиков уже собирался отбыть домой. Все-таки была пятница, а он, как знала Ольга, недавно женился.
– Опять что-то в вашем доме? – устало спросил Рыжиков, опускаясь за стол.
Ольга сказала про непонятные звуки, доносящиеся из-под проезжей части и тротуара.
– Ну я же уже говорил вашей Екатерине Афанасьевне, что это не по моей части! – взвыл капитан. – Чем они вам мешают? Спать не дают?
– Просто скажите, к кому обратиться. В МЧС позвонить?
Рыжиков пожал плечами.
– Что это может быть?
– Ну а я-то откуда знаю?! – Он помолчал несколько секунд и сказал, что позвонит в МЧС своему приятелю, чтобы просто посоветоваться.
Рыжиков передал трубку Ольге, и она описала звуки, как могла, а также пересказала все, услышанное от граждан.
– Никаких прорывов? – уточнил мужик из МЧС. – Навряд ли кто-то станет что-то копать, пока не прорвет. Сходите в ЖЭК. Ах да, уже вечер пятницы… Ну, подождите до понедельника.
– А не рванет? – спросила Ольга.
– Если рванет, приедем, – усмехнулся мужик. – То есть аварийка приедет.
Ольга закатила глаза.
– От дома далеко? – спросил мужик.
– В разных местах воет, – напомнила Ольга. – То в одном, то в другом. И воет, и стучит.
– Это точно не бомба, – сказал мужик. – И вообще кто бы ее стал закладывать под проезжую часть? Технически невозможно. И зачем террористам проезжая часть? Метро там у вас не проходит. Что-то с какой-то трубой. Но что именно, вам не скажет никто. Надо вскрывать весь асфальт, искать…
Ольга поняла, что делать это никто не будет. Ну если только Леонид Саркисович что-нибудь придумает. Пусть бы члены его детективного клуба попытались решить задачку! Хотя пятница, а они по пятницам и выходным не собираются.
– Ой, да, Ольга Петровна! – воскликнул Рыжиков, когда она уже встала, чтобы идти домой.
Ольга вопросительно посмотрела на капитана.
– Вам медведь случайно не нужен?
– Какой медведь? – не поняла Ольга и почему-то вспомнила американца, который интересовался, где русские пляшут с ними вприсядку.
– Плюшевый. Только вспоротый, – ответил Рыжиков. – Их нам отдали, чтобы мы вернули вашим соседям. В клуб у вас на первом этаже. Медведи-то их. Я позвонил этому вашему Леониду Саркисовичу, он сказал, чтобы наши сотрудники их зашили и взяли своим детям. Представляете: в клубе их все равно выбрасывать собирались. Буржуи зажравшиеся! А медведи хорошие. Классные медведи! Я в детстве о таком мечтал. Наши, у кого дети есть, взяли. Но три остались. Ольга Петровна, давайте мы вам медведя подарим от нашего отделения?
Ольга рассмеялась, но медведя взяла. Просто хотелось на него посмотреть и подумать, зачем игрушку вспарывали. И вообще… Может, если она начнет игрушки собирать, то и мечта о ребенке сбудется? Наконец она распрощалась с участковым и отправилась домой.
Глава 20
Народ перед домом по большей части рассосался. Мужики, вероятно, пошли за добавкой, так как выпили все прихваченные с собой горячительные напитки. Бабки пошли смотреть какой-нибудь сериал, правда, на углу болталась компания мальчишек, но Ольга не могла сказать, те же это были мальчишки или другие. Воя больше не слышалось, как и стука.
Перед закрытой дверью четвертого этажа, на широком подоконнике у окна сидела усталая женщина примерно Ольгиного возраста. На полу перед ней стояла спортивная сумка, на коленях она держала небольшую сумочку. Одета женщина была в джинсы и кожаную куртку явно турецкого производства. Однозначно не бомжиха, но и в бутики не заходит. Обычная русская женщина, затюканная семьей и работой. Не красавица, но и не страшила. Конечно, если бы она сходила в косметический салон и спа-центр, и ее лицо и тело целый день ублажали и приводили в порядок… Потом наложить профессиональный макияж, подобрать фирменную одежду… Да в таком случае и Ольга бы могла в фотомодели податься! Проблема в том, что у большинства русских женщин на все это нет ни времени, ни денег. И не привыкли они себя так ублажать.
При виде Ольги женщина соскочила с подоконника.
– Здравствуйте! – сказала она.
Ольга поздоровалась в ответ.
– Вы здесь живете?
– На последнем этаже, – сказала Ольга. – А здесь никто не живет.
Женщина бросила удивленный взгляд на квартиру, потом спросила, почему у них на третьем этаже находятся квартиры под номерами два и пять, а на четвертом – три. Ольга не стала объяснять, что в старых домах Петербурга странная нумерация не редкость, в особенности в новые времена, после того, как из коммуналок стали делать отдельные квартиры и самым странном образом квартиры делить. Стало больше квартир, у одних получился вход с парадной лестницы, у других – с черной, кто-то устанавливал новые двери, кому-то выделяли часть коридора для прохода к квартире. У кого-то кухня получилась в коридоре, то есть получилась квартира без кухни, с установленной в коридоре газовой плитой. К кому-то в доме с газовыми плитами оказалось невозможно провести газ, и людям пришлось менять проводку и пользоваться только электроприборами. У многих газовые колонки, у других – электрические водогреи, потому что лишнюю трубу горячего водоснабжения не соглашались тянуть почти никогда. Да и жильцам дешевле поставить водогрей, чем оплачивать лишнюю трубу. Но дороже всего обходится провести газовую.
Ольга пояснила, что у них в доме одну квартиру разделили на две, но менять нумерацию во всех квартирах не стали.
– А я-то думаю, что, может, ошиблась… – задумчиво произнесла женщина.
– Кого вы ищите? Хозяйка в больнице. Я вообще-то вечером к ней собиралась, могу что-то передать.
– На сохранении? – спросила женщина.
Ольга моргнула. Нина Георгиевна уже давно вышла из детородного возраста. Теперь, правда, медицинская наука шагнула так далеко, что и в семьдесят лет можно стать матерью, но Нина Георгиевна этого делать явно не собиралась и в любом случае лежала в кардиологии, о чем Ольга и сообщила женщине.
– Сердце? У такой молодой?
Потом до Ольги дошло, что женщина может иметь в виду совсем не Нину Георгиевну. Но тогда кого же? Вариантов было, по меньшей мере, два.
Оказалось, что женщина имела в виду Наташу Станкович. Только не знала, что она Станкович. Она считала, что Наташа – Угрюмова, если взяла фамилию мужа.
Ольга моргнула, пытаясь связать только что полученную информацию с уже имеющейся.
Значит, погибший у их дома мужчина все-таки был пирамидостроителем Павлом Угрюмовым? Но почему его не опознали две бывшие жены? Они не могли договориться между собой!
И у него тоже жена Наташа, как у Станковича? И Павел Угрюмов собирался сюда вселяться вместе с женой? А Станковичи и планировали съехать тогда, когда съехали? И брат Наташи Станкович просто не стал никого посвящать в их планы?
Ольга пригласила женщину, представившуюся Александрой, к ним в квартиру.
– Хоть чаем вас напою. Вы же с дороги?
– Ой, спасибо! – искренне обрадовалась женщина.
На кухне опять смотрели футбол, но при появлении гостьи сделали звук потише и стали внимать рассказу. Происходящее в доме занимало не меньше, чем матч Бундеслиги, который шел в этот момент.
– Ой, а почему у немцев на футболках написано «Газпром»? – спросила Александра. – Латиницей, но все равно же «Газпром»! Это же немецкая команда? Немецкий чемпионат? Я правильно поняла?
– Правильно, – кивнула Екатерина Афанасьевна. – Но вот то, что те деньги, которые мы за газ платим, идут на спонсорство немецкой команды, по-моему, неправильно.
– Вот эта самая команда «Шальке» прошлым летом провела самую мощную в Германии и в своей истории трансферную кампанию, – пояснил Игорь Петрович. – Никому в голову не могло прийти, что легенда мадридского «Реала» Рауль переберется в «Шальке». Хурадо из «Атлетико», прощаясь с болельщиками, просил его понять: таких денег ему никто, нигде и никогда не заплатит. Я ничего не имею против Хурадо, Хунтелара и Мертезакера, которые тоже перебрались в «Шальке», я с огромным уважением отношусь к Раулю, но я не понимаю, почему граждане России должны принудительно вносить вклад в их благосостояние.
– Вот эта самая команда «Шальке» прошлым летом провела самую мощную в Германии и в своей истории трансферную кампанию, – пояснил Игорь Петрович. – Никому в голову не могло прийти, что легенда мадридского «Реала» Рауль переберется в «Шальке». Хурадо из «Атлетико», прощаясь с болельщиками, просил его понять: таких денег ему никто, нигде и никогда не заплатит. Я ничего не имею против Хурадо, Хунтелара и Мертезакера, которые тоже перебрались в «Шальке», я с огромным уважением отношусь к Раулю, но я не понимаю, почему граждане России должны принудительно вносить вклад в их благосостояние.
– И «Зенит» давно пора на самоокупаемость переводить, – вставил Святослав. – Сколько наиграли – столько получили. И все граждане России вполне могли бы не платить за газ. Хватило бы Газпрому отчислений зарубежных потребителей. Но разве у нас на это пойдут?
– Вы за «Зенит» болеете? – спросила гостья.
– Принципиально не болеем, – ответили ей жильцы коммунальной квартиры. – Почему мы должны его содержать? Почему болельщики московского «Спартака» должны его содержать? Почему жители Владивостока или Новосибирска должны это делать? Вот поэтому и не смотрим и не болеем. И нас таких много.
– Никогда бы не подумала… – задумчиво произнесла женщина. – Мне казалось, что весь Питер болеет за «Зенит».
– Это глубочайшее заблуждение, – пояснил Игорь Петрович. – У огромного количества питерцев «Зенит» не вызывает ничего, кроме раздражения. Хотя, бесспорно, у команды есть не только фанаты, но и преданные болельщики, которые ее поддерживают на протяжении многих лет.
Ольга быстро разогрела ужин, подала тарелку брату, гостье и себе. Пришлось оставаться на кухне, так как брат не мог оторваться от телевизора. Также все желали послушать рассказ Александры.
Из рассказа следовало, что ее муж уехал в Петербург к троюродному брату, и от него нет никаких известий. Телефоны не отвечают – ни у мужа, ни у его брата, сам он не звонит. Александра забеспокоилась.
– Вот и сорвалась, – вздохнула она. – Решила, что хоть город ваш посмотрю. Ведь ни разу не выбралась! Сама удивляюсь…
Сама она была из Пскова.
– Ваш муж ехал по этому адресу? – уточнил Вася, который вечером в пятницу тоже смотрел телевизор с жильцами. Его соавтор пребывал в лоне семьи.
– Дом этот, квартира под вашей.
Жильцы переглянулись.
– Он ехал в гости к троюродному брату, так? – спросила Юлия Карловна.
– Да. Они давно не виделись. То есть в детстве-то они много общались. Жили рядом. Потом Павел уехал и к нам не наведывался. Даже не представляю, чем занимался. Но мой муж к нему и раньше ездил.
– С какой-то периодичностью? – спросил Вася, которого рассказ Александры очень заинтересовал.
У Ольги уже зародились вполне определенные подозрения, правда, тут могло быть несколько вариантов развития событий. Следовало подождать и послушать.
– Нет, никакой периодичности не было, – заявила Александра. – Они просто общались. Конечно, не по музеям ходили… – она усмехнулась. – Но они все годы поддерживали связь.
– То есть приглашение троюродного брата не было чем-то необычным? – спросила Ольга.
Александра покачала головой.
– Понимаете, Павел то исчезал, то снова прорезался. Он никогда нигде долго не задерживался. Такой уж он человек… Мой муж получал удовольствие от общения с ним. Просто энергией подпитывался. – Александра улыбнулась. – Я не возражала.
– Не думаешь, что они на пару развратом занимались? – прищурилась Екатерина Афанасьевна.
– А если и занимались? – рассмеялась Александра. – Не у меня же под носом! Меня мой муж в глазах соседей и знакомых не компрометировал. К соседкам, к моим подружкам никогда не бегал. А что он в другом городе делал с родственником… Да на здоровье! Он меня ценил за то, что я его без скандалов отпускаю.
– Вы – мудрая женщина, – заметил Святослав. Его мать кивнула.
– А тогда что сейчас принеслась? – не отставала Екатерина Афанасьевна.
– Забеспокоилась! – хором сказали Ольга и Юлия Карловна. Александра кивнула.
– Так, давайте уточним, – заговорил Вася. – Ваш муж – троюродный брат Павла Устиновича Угрюмова, известного в прошлом пирамидостроителя.
– Кого? – удивленно посмотрела на Васю гостья.
– Вы ничего не знаете про финансовые пирамиды? – спросила Ольга.
– Про пирамиды знаю, но… То есть как?
Гостья пораженно обвела взглядом жильцов коммуналки.
– Вы хотите сказать, что Павел… Да не может такого быть! Как же так? Я…
Александра даже вилку в сторону отложила и хлопала глазами. А ведь вполне могла ничего не знать… Муж ее, конечно, был в курсе, но…
– Значит, ее муж был тогда за рулем, – сделал вывод Святослав, обращаясь к соседям. – Его-то вообще никто не опознал.
– Ваш муж – худощавый, длинноногий, длиннорукий? – спросила Ольга, вспоминая тело человека, который сидел за рулем взорванного и сгоревшего джипа Бояна Станковича.
– Нет, ничего подобного, – покачала головой Александра. – Крупный, широкая кость, животик в последние годы появился. Поесть он любит. А почему вы спрашиваете?
Жильцы коммуналки переглянулись.
– На Павла Угрюмова ваш муж похож? – спросила Юлия Карловна.
Александра кивнула. Жильцы коммуналки в очередной раз переглянулись.
– Нужно звонить следователю, – сказал Вася. – Или хотя бы в отделение милиции. Екатерина Афанасьевна, давайте вы. Или Ольга.
– Нет уж, я сегодня уже побывала у нашего участкового, – замахала руками Ольга. – Ой, кстати, мне медведя подарили.
– Кто? – посмотрел на сестру Игорь Петрович.
– Капитан Рыжиков.
– Ну только его нам в родственники не хватало, – грохнул кулаком по столу брат. – Медведей он дарит, даритель нашелся. Вместо того чтобы преступления раскрывать и на заявления граждан реагировать! Я ему ноги переломаю…
– Игорь, что ты несешь?! Ты сколько сегодня выпил? Я ходила в милицию сообщить про вой из-под земли.
– Игорюша, ты на самом деле сегодня много выпил, – заметила Екатерина Афанасьевна. – Оля ходила в милицию по поручению общественности. Ты же знаешь, как там на жильцов нашей квартиры реагируют…
– Это на вас там вполне определенно реагируют!
– Игорь! – предупредительно сказала Юлия Карловна.
– Может, пойдешь ляжешь? – участливо предложил Вася. – Тебе же завтра на похороны…
Внезапно Игорь Петрович закрыл лицо руками и зарыдал. Ольга понимала, что брат переживает – из-за ее несложившейся жизни, из-за своей, из-за всего, что происходит в их доме и вокруг него. Игорь всегда отличался повышенной эмоциональностью. И выпил он сегодня немало, как, впрочем, и во все предыдущие дни. Но сегодня он явно поминал бывшего соседа со знакомыми мужиками. И завтра на самом деле похороны…
– Извините, – сказал Игорь Петрович и опять всхлипнул.
Александра хлопала глазами, смотрела, слушала и явно пока ничего не понимала.
– Ольга, неси медведя, – улыбнулся Вася.
Ольга отправилась в их с Игорем комнату, куда поставила сумку. Александре тем временем вкратце рассказали про странный клуб на первом этаже, про вспоротых плюшевых медведей, и Ольга продемонстрировала того, которого подарил ей участковый.
– Так они, наверное, проверяли, сколько денег в него влезет, – высказала предположение Александра.
Жильцы коммуналки замерли с открытыми ртами. Александра тем временем рассказала, что ее муж не так давно прочитал в Интернете забавную информацию о передаче взятки как раз в плюшевом мишке.
– Где и кому? – навострила уши Екатерина Афанасьевна. – Наши чиновники такое придумали? У них ведь вроде ограничили стоимость подарков, которые можно принимать. Медведь наверняка не превышает допустимого предела.
– Где-то за границей. У нас, не исключено, тоже кто-то передавал таким оригинальным способом, но в США теперь даже конкурсы устраиваются на заполнение плюшевых медведей.
– Взятками? – уточнила Юлия Карловна.
– Нет, товарами. В Америке же любят всякие идиотские соревнования. Настоящая воровка украла из супермаркета товаров на приличную сумму и вынесла их в большом медведе. Они же разные бывают. У вас-то маленький, – Александра кивнула на принесенного Ольгой.
Насколько помнила Александра, та американская воровка уместила в большом плюшевом медведе товары, которыми можно заполнить две тележки, кинув супермаркет на приличную сумму. Ведь выбирала она явно не самые дешевые товары. Она вспорола медведю брюхо, выпотрошила его и уложила туда все, что хотела взять. Потом она похвасталась своими достижениями в Интернете, и кто-то решил организовать турнир по заполнению плюшевых медведей.
Жильцы коммуналки с новым интересом посмотрели на вспоротого мишку.
– Наши, конечно, проверяли, сколько денег войдет, – высказал свое мнение Вася.
Александра тем временем добавила, что взятку в медведе передали кому-то из европейских футбольных чиновников.