Дама задыхалась от гнева:
– Я… Я…
– Вызывайте милицию, если вам приспичило. – Мне захотелось уйти. – Только не станьте посмешищем.
Я встал и быстрым шагом направился к выходу. Странно, что совершенно незнакомые люди могут испортить настроение похлеще, чем знакомые, которые иногда жаждут тебя увидеть именно ради этого. Я прошелся по тенистой аллее парка и облюбовал небольшой пенек в березовой рощице. Мне показалось, что это совершенно безлюдное место. Во всяком случае, в течение получаса никто не покушался на мое одиночество, и я еще раз обмозговал все факты. Итак, с поджогом архива разобрались. Теперь перейдем к счетам Борзова. Это еще что такое? По всему выходило: Тимур Васильевич не собирался отдавать долг, по крайней мере в срок. Почему же он не испугался Рахманова? Или надеялся договориться? Однако предприниматель за долгие годы совместной деятельности наверняка изучил своего товарища. Тогда почему же Борзов так поступил? Какие соображения им двигали? Теперь понятно, почему Рахманов расправился с бывшим подельником и подкупил патологоанатома, чтобы тот настрочил нужное заключение. Утверждения убийцы о том, что, мол, ему был нужен живой Борзов, звучали неубедительно. Он знал: стоит начать запугивать Анну – и она отдаст больше, чем занял папаша. Однако случилось непредвиденное. В драке Аня убила Рахманова и теперь ожидала решения своей участи. Я от души надеялся, что опытный адвокат поможет девушке.
Я так шумно вздохнул, что с ветки вспорхнула птичка. Допустим, с некоторыми фактами мы разобрались, но общей логической цепочки не получилось. Кто похитил Рыбину и убил Должикова? Что искали в его квартире? Почему погибли Тюльпан и Тамара, во всяком случае, гадать не приходилось. Однако так ли я уверен в своей правоте?
Неожиданный стук заставил меня вздрогнуть и обернуться. Нарядный дятел усердно долбил кору старого дерева. И точно так же мозг засверлила одна неизвестно откуда взявшаяся шальная мысль. Она казалась странной и нелепой, однако все расставляла на свои места, и, следуя советам Кати Зориной, я решил проверить и ее. Пальцы набрали номер Варвары Кричевской.
– Привет, дорогая!
– Привет, коли не шутишь, – отозвалась она. – Соскучился?
– А ты не ожидала, что так быстро позвоню?
Она хихикнула:
– Признаться, нет. Хочешь назначить мне свидание?
– Чтобы оказаться в травматологии? – пошутил я.
– О, – женщина вздохнула. – Мой муж – интеллигентный человек.
– Тогда можно попробовать. – С ней всегда было приятно поболтать. – Но сначала познакомь меня с подружкой Ани Борзовой. Наверняка ты знаешь кого-нибудь из ее немногочисленных элитных знакомых.
Она задумалась:
– Разве с Алиной Никифоровой?
– Тоже дочь местного олигарха?
– Да, – подтвердила Варвара мои мысли. – Ты хочешь поговорить об Анне?
– Не мешало бы проверить ее откровенность.
– Давай я позвоню ей и обо всем условлюсь, – предложила Кричевская. – А потом звякну тебе.
– Если мадемуазель не откажет, – усмехнулся я.
– Мадемуазель любит вести беседы, – успокоила меня женщина. – Жди. Поверь, недолго.
Кричевская не обманула. Никифорова действительно согласилась встретиться с незнакомым журналистом, не тусующимся в ее кругу.
– Она позвонит сама, – заверила меня Варвара. – Только, дорогой, помни наш уговор. Я должна знать обо всем.
– Разумеется.
Закончив разговор с журналисткой, я до последнего не верил, что одна из светских львиц, дочь местного богача и влиятельного в городе человека (несмотря на распространенную фамилию, этого Никифорова знали все), сама позвонит. Однако она сдержала слово. Резкий голос, голос девушки, знающей себе цену, поинтересовался:
– Вы Никита Савельев?
– Да, собственной персоной.
Никифорова представилась:
– Вы хотели поговорить со мной?
– Желательно с глазу на глаз.
Она не возражала:
– Хорошо. Где вам удобно?
– А вам?
Алина замялась:
– Там будет не совсем удобно вам.
– Понятно. Тогда – «Льдинка».
– Идет.
– Через часик, – уточнил я.
Светская львица, конечно же, опоздала. Я хотел поинтересоваться, надо ли по правилам этикета задерживаться с приходом и на деловые свидания, однако решил сдержаться и во все глаза уставился на подругу Борзовой. В отличие от Анны, которая пыталась укрыться от любопытных взглядов при помощи темных очков и не по сезону теплой одежды, Никифорова не боялась никого и ничего. Она лихо подкатила на «Нисане» последней модели, шумно затормозила и вылезла из машины. Я подошел к ней:
– Добрый день.
– Вы Никита? – Девушка протянула мне руку, унизанную бриллиантовыми кольцами. Я замешкался, не зная, что делать. Пожать – она не мужчина. Поцеловать – наше знакомство только состоялось. Я слегка сжал тонкие пальчики, и на ее лице появилась удовлетворенная улыбка. Так улыбаются обслуживающему персоналу, садовникам, например.
– Жаль, кажется, нет свободных столиков.
Моя дама прищурилась:
– Для меня не существует слова «нет».
Войдя в зал, она что-то быстро сказала официанту. Парень засуетился и через минуту усадил нас за лучший столик у окна, спровадив куда-то двух молодых людей. Алина не успела еще раскрыть и рта, как в ее руках очутилось меню.
– Хотите пообедать? – поинтересовалась Никифорова.
Только сейчас я осознал, как голоден.
– Пожалуй.
Наверное, все богатые люди обладают экстрасенсорными способностями, потому что официант примчался откуда ни возьмись, лишь моя спутница взмахнула приклеенными ресницами. Пальчик с причудливой росписью тыкнул в несколько блюд:
– Это и вот это, да побыстрее.
– Будет сделано.
В ожидании вкусного обеда я рассматривал подругу Борзовой. Если бы мне понадобилось ее описать, я бы затруднился это сделать. Девушка, вероятно, взяла за идеал сразу несколько светских львиц, начисто утратив собственную индивидуальность. Короче, Алина представляла собой некий гибрид из Собчак, Маши Распутиной и Оксаны Робски. Пожалуй, некоторые назвали бы ее красавицей, однако мой вкус противился такому определению. Кстати, Анна, обладая не меньшим капиталом, выглядела гораздо проще и милее.
– Так о чем вы хотели со мной поговорить? – наконец она снизошла до вопроса.
– Об Анне Борзовой. Давно вы знакомы?
– Порядочно.
Официант уже спешил с подносом: какой-то умопомрачительно пахнувший суп. Я растерялся, когда он поставил тарелку и передо мной:
– Боюсь, у меня мало денег.
– Зато у моего папочки их слишком много.
Итак, второй раз за всю мою жизнь за меня платила женщина. Как галантный кавалер, я попробовал протестовать:
– Это не совсем удобно.
Она тут же парировала:
– Неудобно спать на потолке. Ешьте, а то остынет.
Такой вкуснятины мне никогда не приходилось есть.
– Божественно.
– А вы хотели отказаться!
Разумеется, разговаривать о делах за такой едой было просто кощунством. За первым блюдом последовало не менее вкусное второе, потом десерт, и тут моя спутница решила передохнуть:
– Так что вы хотели спросить об Анне?
– А что вы можете о ней рассказать?
Алина задумалась и поправила прическу. Соломенные волосы и так лежали идеально.
– Ничего плохого.
– Такого я от вас и не жду, – усмехнулся я.
– Чего же вы ждете?
– Обычного рассказа о своей подруге.
Никифорова пожала плечами:
– Обычная дочка богатых родителей. Чванлива и спесива, как и я. Любит красивые наряды и считает, что все в мире для нее. С простонародьем общается сквозь зубы. Что делать, так ее воспитал папаша. Мне, по крайней мере, родители постарались привить уважение ко всем.
– А я слышал, у нее появилась подруга из простонародья.
Глаза Алины чуть не вылезли из орбит, и только теперь я заметил, что они красивого небесно-голубого цвета. Густые наклеенные ресницы мешали мне увидеть это раньше.
– У нее? Шутите?
– Разве она не знакомила вас с некой Яной?
Гладкий белый лоб прорезала морщинка. Никифорова честно пыталась вспомнить, о какой Яне идет речь:
– Вы ничего не путаете?
– Нет. Девушки были очень похожи и собирались разыграть вашу светскую тусовку. Вы должны были угадать, где кто.
Она усмехнулась:
– Не бог весть какая шутка. А кто эта Яна?
– Воспитанница детского дома.
Моя собеседница скривилась:
– Борзова никогда не притащила бы ее к нам.
– Даже ради прикола?
– Даже ради прикола. А откуда у вас такие сведения?
– Сама Анна рассказала мне об этом.
Алина растерялась:
– Вы все больше и больше удивляете меня. И где же они познакомились?
– В кафе.
Никифорова махнула рукой:
– Вряд ли они пересеклись в одном и том же кафе.
– Они скрывались там от дождя.
Моя собеседница не сдавалась:
– Допустим, обе очутились там случайно. Понимаете, у таких, как мы, особый нюх на людей. Как в пословице: «Рыбак рыбака видит издалека». Если эта ваша Яна решила познакомиться с богатенькой девушкой, Анька отшила бы ее в один момент.
– Они скрывались там от дождя.
Моя собеседница не сдавалась:
– Допустим, обе очутились там случайно. Понимаете, у таких, как мы, особый нюх на людей. Как в пословице: «Рыбак рыбака видит издалека». Если эта ваша Яна решила познакомиться с богатенькой девушкой, Анька отшила бы ее в один момент.
– Даже если они похожи, как близнецы?
– Тем более. – Никифорова глотнула коктейль. – Знаете, почему родители моей подруги не обзавелись вторым ребенком? Стоило им об этом заговорить, подруга устраивала такие истерики с обещанием покончить с собой, что они сдавались. Да ей претила мысль: вдруг в Приреченске появится еще одна такая девчонка!
– И как бы она, по-вашему, поступила, если бы увидела двойника?
– Если бы двойник грозил стать с ней вровень, то есть был бы того же круга, с Анькой бы случился удар. Моя подруга любила интриги и, думаю, сделала бы все, чтобы в нашей тусовке вторая Борзова не появилась.
– А если двойняшка бедна?
Алина хмыкнула:
– Тогда Анька не обратила бы на нее никакого внимания. В наш круг не так-то легко попасть, нужно обладать тем, чем обладаем мы и наши родаки. Моя подруга не привела бы к нам такую девочку даже шутки ради.
Я пристально посмотрел на нее:
– И тем не менее Анна привела ее домой, познакомила с родителями, а Тимур Васильевич настолько проникся к двойнику дочери, что стал ездить с ней по дорогим салонам и магазинам и покупать ей одежду и косметику.
Никифорова выпучила глаза:
– Вы серьезно?
– У меня есть не один свидетель. Впрочем, и сама Анна это не отрицает.
Алина сжала кулаки:
– Ничего не понимаю! Однако скажу: насколько я знаю Тимура Васильевича и слышу разговоры о нем своих родителей, он всегда поступал так, как ему выгодно. Позволю себе предположить: зачем-то Борзовым понадобилась эта замарашка из детдома, и они ввели ее в семью. Вот только ума не приложу зачем.
– А что говорила вам Аня? – полюбопытствовал я.
Она скривилась:
– Я еще раз повторяю: о какой-то Яне я услышала впервые от вас. Правда, меня до сих пор коробит, почему Анька вдруг резко оборвала связи с нашей компашкой.
– То есть поссорилась?
– Ну, ссориться она не дура, – рассудила Никифорова. – Просто перестала появляться на наших вечеринках.
– А я ее, кажется, понимаю. – Мне пришлось вступиться за знакомую. – В ее жизни столько всего произошло.
– Допивайте коктейль. – Моя спутница давала сигнал, что приятная беседа заканчивается. – Анька – светский человек до мозга костей. Где, как не с нами, можно отвлечься от дурных мыслей.
«Разве что в КПЗ», – подумал я, но вслух сказал:
– Уверен, она скоро появится.
Алина встала и небрежным движением швырнула на стол бумажку:
– Сдачи не надо, – объявила она ошалевшему от радости официанту. Кажется, элитная девочка подарила ему мой месячный заработок. От такой подачки я бы тоже ошалел. Секунду спустя она вспомнила про меня:
– Больше нет вопросов? Мне кажется, я ответила на все.
Спрашивая, она отвечала, и я не стал спорить:
– Да. Спасибо, что уделили мне время.
– Пожалуйста. – Ухоженные ноготки коснулись моего плеча. – Знаете, мой папа говорит, что иногда полезно общаться с простым народом. Так что, если вам понадобится моя помощь, звоните.
– Всенепременно. – Я галантно раскланялся с очаровательным ребенком, сорившим деньгами с легкостью сеятеля. Впрочем, с какой стати ей было беспокоиться? Предприятия отца приносили огромный доход. Правда, говорят, богатые тоже плачут. И все же я не без зависти смотрел, как она садится за руль своего автомобиля. Подождав, пока «Нисан» горделиво отъехал, я залез в свою «Ладу». Что ж, каждому свое. В бардачке доброй подруги я нащупал пакет с плавками. Слава богу, предстоящая встреча никак не повлияла на мои мозги, и я захватил с собой пляжные принадлежности. Теперь можно было спокойно поехать за город и поискать уединенное место на речке. Лесная прохлада, пение птиц и журчание воды всегда служили для меня источником вдохновения.
Глава 29
Старая машинка довезла меня до нужного места. Мне повезло. Сегодня на него никто не претендовал. Поставив «Ладу» под соснами, я быстро переоделся и по пожухлой траве, ласкавшей и коловшей мои ступни, бросился к воде. Ох, до чего же здесь было хорошо! Когда-то это местечко облюбовал мой покойный отец, и мы всей семьей ездили сюда на трамвае. Как я любил эти поездки! Как ждал воскресенья! Мама пекла наши любимые пирожки с капустой и яйцом, мариновала мясо для шашлыков, отец с утра ехал на рынок и набивал сумки зеленью и фруктами. Потом мы специально добирались до конечной нужного нам трамвая и садились в пустой салон, который уже на следующей остановке набивался такими же любителями природы. Их количество начинало уменьшаться, как только показывались лес и речка. Большинство людей любят, когда все под рукой, в том числе и остановка. Мы же доезжали до конечной, где блестящие, как брюшки черноморской ставриды, рельсы делали разворот и тянулись в город, выходили из салона и шли пешком вдоль реки километра два. Помню, даже в самые жаркие дни никто не жаловался на усталость. Правда, мамины сумки постепенно перекочевывали к папе, как и мои, когда я был совсем ребенком. Однако отец не жаловался и не укорял нас даже в шутку. Он терпеливо нес свою ношу, он вообще терпеливо сносил все невзгоды и победил все, кроме инфаркта. Но это было потом. А пока мы весело шагали к облюбованному месту, совершенно безлюдному. Этого-то нам и надо было. Мы раскладывали одеяла, скатерть, неизменную спутницу наших походов, потом мама резала фрукты, делала салаты из овощей, а мы с отцом заготовляли ветки для костра и наслаждались запахом готовящихся шашлыков.
Я вспомнил об Алине Никифоровой и невольно сравнил ее с собой. Эта девочка почти с рождения имела все, чего я не имел и тысячной доли. Моим родителям – простым инженерам – и не снились такие деньги. Да они и не были нам нужны. Мы были счастливы без них. Отец любил нас, а мы любили его. Дружная хорошая семья – разве это не счастье? Когда папы не стало, мой радужный мир пошатнулся. В одночасье постарела мама. Куда-то исчезла ее милая, чуть удивленная улыбка, так восхищавшая отца. После его смерти она так и не вышла замуж, видя продолжение своего счастья во мне. Еще не старая женщина, она посвятила себя воспитанию сына. Хорошо ли отблагодарил я ее за это? Да и какая нужна благодарность? Я провел рукой по покрасневшему лицу. Вот так и оказывается, ты считаешь себя взрослым, а не знаешь элементарных ответов. Достаточно ли матери того внимания, которое я уделяю ей? Вспомнилась и наша недавняя поездка с ней на это место. Тогда у нас уже была машина. Хотелось сделать подарок близкому человеку. Но вышло все наоборот. Увидев знакомые места, мама заплакала. Старые сосны сочувственно качали высокими вершинами, река журчала старую, как мир, мелодию. И все это напомнило о времени, когда мы были вместе и счастливы. Я молча положил в автомобиль сумку, набитую снедью (никто из нас не думал, что мы уедем так быстро), позвал мать и включил зажигание. Больше никто из нас сюда не ездил – до сегодняшнего дня. Отгоняя от себя печальные мысли, я получал наслаждение от ласкавшей мое тело воды. Конечно, по сравнению с южноморскими пляжами это была жалкая пародия на купание. Однако, судя по всему, в Крыму я побываю не скоро. Хотя мэр Южноморска Быков и прислал мне приглашение. «Так что будем работать с тем, что есть, товарищ», – сказал я сам себе и отплыл на середину реки. На другом берегу стояла черная «Лада Калина». Юноша и девушка, мои ровесники, украшали клеенчатую скатерть нехитрыми закусками и поминутно целовались. Мне тоже захотелось любви и ласки. Черт возьми, ведь я молодой здоровый парень! Вот было бы здорово привезти сюда Анну Борзову! Может, этот уголок, несмотря на его скромность, покажется ей милым, даже по сравнению с дорогими курортами мира, где она побывала.
– Ты однажды поверил в симпатию к тебе некой Валерии Ярцевой, – усмехнулось мое отражение в воде. – И чем кончилось дело?
Я сразу помрачнел. Во время моего первого в жизни журналистского расследования я влюбился в кандидата в мэры, очаровательную блондинку. Женщина также оказывала мне знаки внимания. Кончилось же все плачевно. Она оказалась безжалостной убийцей, старавшейся использовать меня в своих целях. Теперь, похоже, все повторялось. К Анне Борзовой в моем сердце рождалось нечто, похожее на глубокие чувства.
– Хочешь сказать, эта девушка не для меня? – спросил я у отражения. Оно скорчило забавную физиономию:
– Будто сам не видишь. На этот вопрос тебе ответила Никифорова.
Действительно, слова Никифоровой о том, что Борзовы умеют использовать нужных им людей, неприятным осадком легли на душу. Именно так объяснялось нежное отношение ко мне черноволосой красавицы, когда она просила меня помочь ей выпутаться из неприятной истории.