– На Сашу?!
Егор оставил Валентину Петровну под надзором одного бойца, чтобы не сбежала, и отправился к Саше домой. Адрес он знал – скорее, к сожалению, чем к счастью.
Он выяснил, что Саша приезжал из Астрахани в Возвышенск, погостил немного и вчера был таков. Уехал вроде бы один. И еще он узнал, что Саша был в ночном клубе, где Марина и ее однокурсники обмывали диплом. А это сказал Феникс, которого Марина вызывала к себе в клуб. Похоже, она сбежала оттуда – от Саши, под охраной Феникса. Сбежала, но Саша все-таки добился своего – забрался к Марине через балкон, оговорил Егора, сбил ее с толку и увез с собой. Но куда? В Астрахань? Если он идиот, то может быть. Но вряд ли он такой придурок, как хотелось о нем думать. Что, если это Ченцов подбил племенника на столь смелый шаг? Может, он и соломки подстелил, чтобы беглецам было куда приткнуться.
Рабочий день закончился, пора по домам, сотрудники фирмы разъезжаются, и один только директор никуда не собирается. Ченцов заведовал оптовой базой, заправлял вершиной айсберга, основная часть которого скрыта была под ледяной водой. Он смог сохранить систему, которую создавал под себя Роберт, более того, значительно ее расширил, подвинув «азеров» и цыган. Он создал жесткую, четко действующую систему конспирации: менты вязали мелкую сошку, но не могли выйти на него самого. Неудивительно, мужик он умный, грамотный, а главное, как оказалось, смелый и решительный. Возможно, это Егор разбудил спящую в нем собаку – злую, зубастую, клыкастую.
С конкурентами Ченцов не церемонился, были у него люди для решения нестандартных вопросов, и он умело ими пользовался. Трупов не было, неугодные личности просто исчезали. Те же цыгане злились, искали виновника своих бед, выходили на Геринга, на других ключевых фигур в системе Ченцова, но на нем самом не отрывались, потому что ничего про него не знали. Один только Егор знал тайну яйца, скрытого в животе у селезня, который находился в сундуке – в брюхе у зайца. И чтобы тайное не стало явным, Ченцов исправно платил на «общак». Судя по суммам в прогонах, дела у него шли отлично. А могло быть еще лучше, если бы Егор избавил его от обременительных выплат, «приказав долго жить». Вопрос можно было бы решить силой, но при всей своей крутости Ченцов на это не решится. Он знает, кто стоит за Егором, и понимает, какие последствия его ждут. К такому выводу могло привести логическое мышление, но в мире, где на шальные деньги молятся, как на икону, жадность обычно сильнее всяких разумных доводов. Может быть, Ченцов уже вышел на тропу войны. Возможно, это его человек стрелял вчера в Егора.
Опасный он человек, этот Ченцов, поэтому на встречу с ним Егор взял Алика со своей бригадой. «Стрелку» с ним он забивать не стал, позвонил своему «стукачку» в системе Ченцова, узнал, где тот находится, и заявился к нему на базу.
Ченцов не позволил застать себя врасплох. Еще до того, как Егор зашел к нему в кабинет, он выставил кордон из охраны. Четыре бойца с ним, ребята на вид крепкие, суровые, все в строгих костюмах «а-ля гангстер». И сам он смотрелся внушительно, не прогнулся под взглядом Егора и даже не смутился, когда тот обратил внимание на припудренный синяк под глазом.
– Кто тебя так? – с ухмылкой спросил Егор.
– На тренировке, – спокойно отозвался Ченцов.
Он действительно занялся боксом – и грушу молотил ожесточенно, и в спаррингах себя не жалел. Все там у него по-настоящему. Все правильно, в мире криминала физическая сила – серьезный козырь, а в пожарных случаях и вовсе главный.
– Племянник твой, говорят, приезжал.
Ченцов нахмурил брови, в легком замешательстве глянув на Егора.
– Чего молчишь?
– Ну, приезжал.
– А чего так невесело?
– Ну, если ты все знаешь… – Ченцов обвел пальцами свой фингал.
– А если в подробностях?
– В подробностях… – буркнул Денис. – Как ты мог оставить Марину без присмотра?
Плотно сомкнув губы, Егор возмущенно повел бровью.
– Он с ней говорил, она рассказала ему про тот случай, он прискакал, потребовал объяснений. Ударил меня!
– За Марину?
– Понятное дело, за нее!
– А зачем ты лажу ему про меня прогнал?
– Какую лажу? – не понял Ченцов.
– Как будто это я подговорил тебя похитить Марину. И похитить, и на иглу посадить.
– Я?! Такое прогнал?!. Я что, на идиота похож? – вытаращился на него Ченцов. – Да и зачем?
– Ну, чтобы он Марине голову заморочил. Чтобы увез с собой.
– А мне какая от этого польза?
– Ну, мне насолить.
– Тебе?! Насолить?!
– Ты же считаешь меня врагом. – Егор смотрел на него, вызывая на провокацию.
– Да, считаю, – в сильном душевном напряжении кивнул Ченцов. Искренне ответил, без кривляний, значит, и во всем другом ему можно верить.
– В меня вчера стреляли, – сказал Егор и провел рукой по выстриженной полоске в волосах. Рана пустячная, мазнули по ней, и все, даже голову перебинтовывать не пришлось. Но сместись пуля в сторону хотя бы на сантиметр…
– И что? – заметно встрепенулся Ченцов.
– Твоя работа?
– Не заказывал я тебя!
– Сам?!.
– Зачем это мне?..
– Меня с возу – кобыле легче.
– Да нет, зачем мне рисковать? Лучше нанять…
– Вот и я о том же.
– Не нанимал я никого… Да и не слышал я, чтобы вчера в городе стреляли…
– В Москве стреляли.
– Ну, не знаю. А у тебя, кроме меня, врагов нет?
– Есть. Твой племянник.
– Ну, он не мог. Он и стрелять толком не умеет, он в батальоне связи служил, им там только перед присягой стрелять давали.
– А ты интересовался?
Ченцов быстро набрал воздух в легкие и медленно его выпустил, пытаясь на выдохе упорядочить мысли в голове.
– Я понимаю, ты меня подозреваешь, – выдал он. – Ты подозреваешь, я это знаю, мы ходим вокруг да около. Лучше прямо скажи, какие доказательства у тебя против меня есть?
– Я не мент, мне доказательства не нужны.
– Ну, тогда принимай меры! Спрашивай! Так у вас говорят?
Ченцов не хотел бодаться с Егором, но, если вопрос встал ребром, он готов драться и всем своим видом это показывал.
– Где твой племянник?
– Ну, не знаю. Может, дома, – рассеянно пожал плечами Ченцов.
– Он с Мариной уехал.
– С Мариной?! – встрепенулся тот. – Все-таки увез! Ну, придурок!
– Как этого придурка найти?
– Не знаю… Адрес в Астрахани я знаю, это все, чем могу помочь.
– Уверен?
Егор задавал вопросы, выпытывая про Сашу все, что могло навести на его след, но так ни до чего серьезного не докопался. Не знал Ченцов, где Саша мог спрятаться с Мариной…
Глава 15
Человек не может чувствовать себя комфортно в унизительном образе попрошайки. На Нику накатывала истерика, но приходилось сдерживать себя, чтобы не наорать на Егора. Ему только дай повод высадить ее из машины, обязательно им воспользуется.
– Я тебя сейчас отвезу домой, – сказал он.
– И ты со мной?
– Ты же знаешь, у меня дела.
– На завтра их отложи. Утро вечера мудреней.
– Завтра может быть поздно.
Ника протяжно вздохнула, но Егор только поморщился.
Помешался он на этой чертовой Марине, все мысли о ней, а Ника для него всего лишь досадная помеха. Он в дверь ее гонит, а она в окно лезет, забыв про гордость. Он не звал ее за собой в Возвышенск, она сама за ним увязалась, унижалась перед ним, вымаливала, выпрашивала. И по городу с ним ездила – в поисках Марины. В надежде, что Егор не сможет найти эту дрянь. Не будет Марины, и Егор вернется к ней, иначе и быть не может. Ника – его солнце, а Марина всего лишь затмение. Нику он любил, ради нее рисковал своей жизнью, бросая вызов Леону. И если вдруг забыл об этом, она ему напомнит.
– Ну, хорошо, добрось меня до остановки, – кивнула Ника.
– До какой остановки? – косо глянул на нее Егор.
– А до той самой, с которой все началось… Тут недалеко, Дилижанс, вправо давай!
Остановка находилась неподалеку от дома, в котором она когда-то жила. Ника тогда ждала Леона, который должен был подъехать за ней на машине, а Егор подошел к ней. Подошел и пропал, сраженный ее красотой.
Но Егор не захотел выходить из машины: не вдохновила его экскурсия в прошлое. Плевать ему на Нику, когда Марина в голове.
– Пошли, посадишь меня в троллейбус, я домой поеду, – вздохнула она, уныло глянув на него.
– Я сам тебя домой отвезу, – недовольно сказал он.
– Там и оставишь?
– Там и оставлю.
– А сам за Мариной поедешь?
– А сам за Мариной.
– Ну и катись к черту! – не выдержала Ника и, выходя из машины, громко хлопнула дверцей.
Если Егор сейчас опомнится и бросится за ней, она его простит, а если нет… Но Егор не собирался ее останавливать, и машина с места взяла в карьер. Ника вынула из сумочки сигарету, хлюпнула носом, щелкнула зажигалкой.
Неужели Егор не понимает, в каком состоянии он ее оставил? Неужели ему все равно, с кем она сейчас возьмет и закрутит?.. Почему он такой жестокий?
К обочине прижался белый «Опель», остановился рядом с ней. Ну вот, началось! Но из машины показалась женщина. И какая!
К обочине прижался белый «Опель», остановился рядом с ней. Ну вот, началось! Но из машины показалась женщина. И какая!
– Ника, твою Матрену!
Ольга и раньше была пышной, большегрудой, полнозадой, а время еще больше развело ее вширь. Толстенькая она, маленькая, румяная – ну, чисто колобок на выезде. Ухоженная, хорошо одетая, и машина дорогая. Но это неудивительно, если Ольга осталась на том же месте, на которое «сблатовала» ее Ника.
Было время, когда она занималась организацией досуга населения – по большей части мужской его половины. Два борделя открыла, несколько массажных салонов. Одним притоном Ника заведовала сама, а на второй поставила Ольгу. А потом сбежала, напрочь забыв о своей некогда лучшей подруге. В прошлом году бордели вроде бы еще работали, а как сейчас, она не в курсе.
– А я смотрю, ты это или нет?
– Я, ля! – задорно улыбнулась Ника.
Как же они с Ольгой раньше зажигали. Был момент, когда чуть заживо не сгорели. И надо было им тогда подснять на свою голову куприяновских «быков»…
– Ты – ля? – так же игриво подхватила Ольга.
– Ну, если только по настроению.
– Я смотрю, настроение у тебя – ля-ля-фа-фа!.. Ну, здравствуй, подруга!
Они обнялись, расцеловались, Ольга позвала ее к себе в машину, Ника устало плюхнулась на переднее сиденье.
– А ты чего не на машине? – спросила Ольга.
– В Москве осталась. Я здесь проездом. Вернее, пролетом… В полном пролете!
– Чего так?
– А-а!
– Мужик?
– Он – собака!
– Понимаю! А я своего выгнала! – как-то не очень весело улыбнулась Ольга.
Нике не нужно было смотреть на нее, хватило уловить особые нотки в голосе, чтобы понять, кто кого выгнал. Ольга не изменилась и врала все по тому же знакомому шаблону, но кто не без греха?
– Одна?
– Как перст!
– А работа как? Ты все так же мадам?
– Мадам. А ты, говорят, с Егорычем снова сошлась, он у нас тут первая величина… Это ты из-за него в пролете?
– Суку себе молодую нашел…
– Кобель! – повеселела Ольга.
Какое-то время они ехали молча. Ника думала, как отомстить Егору, Ольга переваривала услышанное.
– Ну да, живет он с какой-то там, из Новорудного. Красивая, говорят.
– Кто говорит?
– Ну, не одна же ты жалуешься на этого кобеля.
– А кто еще?
– Да Лариску видела, она жаловалась.
– Лариску? Кто такая?
– Ну, шатеночка, худенькая такая, стройная… Красивая… У тебя работала, потом ко мне перешла, потом на вольные хлеба подалась, менты ее подняли.
– В смысле, подняли? – не поняла Ника.
– Ну, «крышу» поставили. Я Гонтаря к ней отправила, а его завернули. Тихонько завернули, без грубостей, только пригрозили: еще раз дернешься, закроем. В смысле, и его самого закроют, и наш бардак…
Ника поморщилась. Меньше всего ее сейчас интересовали терки между сутенером и ментами.
– И на что Лариса жаловалась? – вернулась она к волновавшей ее теме.
– Ну, нравился ей Егорыч… Вор в законе, все дела… Только он ее на какую-то молоденькую променял. Из Новорудного. За этой красоткой, сказала, бегает.
– Ну, бабам он всегда нравился… А эта Лариса что, спала с ним? – запоздало возмутилась Ника.
– Так она же проститутка, Беляк ее в сауну брал, там она с Егорычем и спуталась. Давно еще, он из Камушков только вышел… И ты в пролете, и Лариска… Лариска сейчас с Каучуком живет, любовь-морковь, все такое, он, говорят, от нее без ума, – с завистью и как будто в пику ей сказала Ольга.
– С Каучуком? Нормально…
– Ты сейчас куда?
– Сама не знаю.
– Стариной тряхнуть не хочешь?
– В смысле?
– Клиента принять? У меня номер свободный есть.
– Что-то я не поняла, ты заработать на мне хочешь?
– Да нет, ни копья с тебя не возьму. Просто вижу, настроение у тебя чумное.
– А если Егор узнает?
– Ты же с ним все!
– А это как на него найдет! Сегодня все, а завтра на задних лапках прискочит! Знаешь, как он меня ревнует!
– Ну, не знаю…
– Он ведь и голову открутить может – и тебе, и мне.
– Может, открутит, – пожала плечами Ольга, – может, нет… Сегодня жив, завтра того…
– Это ты о чем? – резко глянула на нее Ника.
– О чем? – будто очнулась Ольга.
– Что завтра того?
– Ну, он же в законе, по самые уши в криминале, сегодня живой, а завтра все может случиться. Пуля прилетит, и ага!.. Помнишь, фильм один был? А пуля прилетела, и ага!
– Пуля?
– Ну, не пуля… Все что угодно… Тьфу ты, ну и подняла тему! – ужаснулась Ольга.
– Я подняла?
– Ну, может, я что-то ляпнула. Все мы по краю ходим, в нашем деле как, что-то не так сказал, и пиши – пропало… Ну так что, едем ко мне в салон?
– В твой бардак? – Ника покачала головой, отказываясь.
Ольга права, там, где криминал, там кровью пахнет. Марина с Егором жила, может, ее и похитили, чтобы ему отомстить. А может, Ченцов это сделал, чтобы самолюбие свое потешить, – он же нынче мэн крутой, если сам Егор с ним, как со взрослым, общается… Может, и нет уже Марины в живых. Погорюет Егор, потоскует, а потом к Нике вернется… Главное, не наломать сейчас дров. Не нужно ехать в бордель.
– Ну, можно ко мне домой… Только у меня сестра там, – замялась Ольга.
– У меня свободно, у меня посидим, – решила Марина. – А мужичка и потом снять можно, – сказала она, чтобы воодушевить закисшую подругу. – Посидим, может, в «ночник» закатимся. А что, наше дело молодое!
Ника не собиралась в ночной клуб, но ей нужно было создать настроение, которое так любила Ольга. И напоить ее хорошенечко. Что-то знала она такое про Егора, про пулю, которая к нему прилетела. Может, знает, да боится сказать, или сама в этом замешана. Может, она с Ларисой вас-вась, с той самой, которая жила с Каучуком, от нее и узнала… Коньяк сам по себе хорошо развязывает язык, а если добавить немного травы и порошка, правда полезет наружу, только успевай подставлять.
Костика взяли в ночном клубе, пацан и опомниться не успел, как оказался в машине у Егора. Только что был пьян и весел, а сейчас уже трезв и на измене. Но бояться ему не надо, скажет правду, и пусть проваливает.
– Знаешь, кто я такой?
– Ну, знаю…
– Знаешь, зачем ты мне нужен?
– Н-нет… – затрясся от страха парень.
– А чего тогда колотишься?
– Ну, может, с Мариной что?
– А что может быть с Мариной?
– Ну, не знаю…
– Сашу когда видел?
– Ну, дня три-четыре назад.
– О чем говорили?
– Ну-у…
– Я тебя убивать не собираюсь, но кости переломать могу. Вдруг неправильно срастутся… Он про Марину спрашивал?
– Ну, в общем, да.
– Что конкретно?
– Ну, как ее увидеть можно, спрашивал. Я сказал, не знаю…
– А если врешь? Скажешь правду, не трону, соврешь, будет больно.
– Ну, я, правда, не знал. Просто сказал, что у них там выпускной должен быть, где-то в клубе. А где конкретно, я не знаю. А он ответил, что поговорить с ней хочет.
– И все?
– Ну да.
– Где он сейчас?
– Не знаю. В Астрахани, наверное, он же там живет… Мы с ним уже не особо дружим… Если вообще дружим… Он передо мной не отчитывается, где он там, и с кем…
– Он с Мариной поговорил и уехал с ней. Сбежали они.
– Да? – искренне удивился Костик. – Я не знал!
– Мне все равно, знал ты или нет. Если скажешь, где их можно найти, пойдешь гулять дальше, если нет… Где они могут быть?
– Ну, в Астрахани.
– А еще где?
– Ну, не знаю… Да, он еще про какой-то дом на берегу Волги говорил! – встрепенулся Костик.
– Что за дом?
– Ну, тесть, говорил, его купил. По случаю. Стоит, говорит, дом, пропадает, никто в нем не живет. Если, сказал, есть желание, можно съездить. Спросил, есть у меня девчонка, я сказал, что есть. Вот, говорит, и езжайте. Место прекрасное – Волга там, рыбалка, накупаетесь.
– Что за поселок?
– Некрасовка. Там не в самой деревне, а на отшибе, дом особняком стоит, на косогоре.
– Когда он говорил про этот дом?
– Ну, недавно, когда приехал.
Егор не знал что и думать. Если Саша собирался сбежать с Мариной в этот дом на Волге, зачем он засветил его перед Костиком? Или он вовсе не туда собирался? А может, решение выкрасть Марину созрело уже после того, как он позвал Костика на реку…
Все получилось так, как Ника и спланировала. Когда после многочисленных возлияний Ольга, отключившись, снова пришла в себя, первое, что она увидела, стоящая перед ней с разделочным топориком Ника. Она провела пальцем по лезвию и отдернула руку, как будто порезалась.
– Острый, сука! В самый раз! – И, в замахе подняв топор, прицелилась.
– Эй, ты что, свихнулась? – сразу протрезвела Ольга.
– Как ты сказала? – свирепо сощурилась Ника. Топор поднялся еще выше.
– Нет, нет, хорошая!
– Я хорошая, а ты плохая… Ты знала, что Егора заказали, но никому ничего не сказала. А в него вчера стреляли, чуть не убили. А если бы убили?
– Я не знала!
– Знала! Но это уже не важно! Егор заказчика нашел, все решил, бояться больше нечего. А ты просто умрешь! Долго умирать будешь, в мучениях сдохнешь… А как ты хотела, тварь?