Егор неторопливо поднес к носу кулак, выдохнул в него носом. Ничего удивительного, если Ларисе придется поделиться и с Оголевым, и с Касатоновым. Возможно, ей для того и дали время, чтобы она расписалась с Каучуком, как только это произошло, так и появился спецназ. Но выяснять Егор ничего не собирался, и поливать ментов сарказмом тоже. Все люди – человеки, все хотят вкусно есть…
В принципе, он мог бы отдать собственность Каучука на растерзание ментам и посмотреть, чем это все закончится. И посмотреть, и проконтролировать, и даже задокументировать, а потом поставить Оголева к стенке – или он слетает с должности, или работает с ним. Но еще рано об этом думать.
– Ты меня слышишь?
Егор снова промолчал, глядя сквозь Оголева.
– Я же с тобой по-хорошему!
– Со мной только по-хорошему и можно.
Если менты хотят решать через него вопросы, пусть договариваются с ним. А от них много чего зависит, и они действительно могут помочь ему, но, опять же, предложение должно исходить от них, а Егор уже будет решать, принимать его или нет.
– Я могу и по-плохому!
– Я верю в судьбу, – спокойно, без всякого пафоса сказал Егор. – Если мне суждено лечь шпалой, значит, так тому и быть.
– Суждено!
– Есть люди, которые могут ломать чужие судьбы. Ты можешь поломать мне. А вдруг и тебя поломают?.. Может, лучше играть по-честному? Каучука ты честь по чести взял, никаких к тебе претензий… Может, и раскрутил его… Может, и узнал про меня что-то. Но я знаю, что за мной ничего такого нет. Я никого не убивал, никого не заказывал. Ничего у тебя против меня нет. Меня ты взять можешь только подлостью. Но тут уж что посеешь, то и жрать будешь.
– Все сказал? Теперь слушай меня! Лариса должна выйти из этой воды сухой! И с жирком!.. Если так и будет, можешь рассчитывать на мою помощь… – Голос у Оголева дрогнул. – Иногда, в некоторых случаях…
– Мне твоя помощь не нужна, – покачал головой Егор. – Мне нужно понимание.
– Понимание? Ты будешь здесь беспределить, а я – закрывать на это глаза? Ты за кого меня принимаешь?
– Я не беспредельщик, и мне здесь смута не нужна. Тихо в Возвышенске должно быть, без крови. Пока все получается. А не будет присмотра, кровь польется…
– В тихом омуте бесы водятся.
– Бесы – это из природы вещей. Бесы были, есть и будут, просто с ними нужно уметь договариваться…
– Бес – это ты? – с едкой усмешкой спросил Оголев.
Егор многозначительно промолчал. По своей природе он – нормальный человек, а по логике вещей – да, бес. Такая вот унылая правда, отрицать которую глупо, но ведь можно просто не соглашаться.
– И бесы будут всегда?
– Ты сам ответил на свой вопрос.
– Преступность не искоренить, – принужденно кивнул Оголев. – Это как сорняк, который, как ни выпалывай, обязательно вылезет… Но сорняковое поле можно подавить – дустом, и пока я на своей должности, буду вытравливать вашу породу! – Он плотно сомкнул губы и порывисто выдохнул из легких воздух.
Егор все понимал, менты для того и существуют, чтобы бороться с преступностью, и тех, кто честно исполняет свой долг, можно даже уважать. Но не нравился ему Оголев, терпеть он его не мог. И тем не менее надо было налаживать с ним контакт, чтобы зазря не задирал. И на прокорм неплохо было бы посадить…
– Сорняк, он такой, – кивнул он. – Ты его в поле вытравливаешь, а он здесь, у тебя в кабинете выползет. Или дома…
– Угрожаешь?! – сверкнул взглядом Оголев.
– А меня трогать не надо. Не станет меня, Беляк пойдет на Школяра, Эрик схлестнется с Турком, здесь такое начнется…
– Пусть только дернутся!
– Ну, смотри, тебе видней, – пожал плечами Егор.
Оголев задумчиво сощурил глаза, глядя на него, приложил к подбородку кулак и, выдержав долгую паузу, произнес:
– Ну, война никому не нужна…
– Уйдут одни, придут другие.
– Сколько дракону голову ни руби, новая вырастет… – кивнул подполковник. – Дружить мы не будем, но худой мир меня устроит.
– Меня тоже.
– И с Ларисой нужно что-то решать.
– Я же сказал, пусть уезжает.
– Ей деньги нужны.
– Ничем не могу помочь.
– Я же не требую, чтобы ты продал охранное предприятие «Норд» и отдал ей деньги, – каверзно усмехнулся Оголев.
– При чем здесь «Норд»? – нахмурился Егор.
– При том, что этой фирмой рулит твой человек, Александр Олегович Тоцкий.
– И что?
– Есть у нас кое-какие сведения… Поднимем из архива уголовное дело по факту гибели гражданина Куприянова, привлечем Тоцкого, «закроем» его, поработаем с ним… Кто еще там с ним Куприянова убивал? Сведения у нас есть, а Тоцкий уточнит…
Егор сжал зубы, исподлобья глянув на Оголева. Неспроста он завел речь об Алике. До недавних времен менты и понятия не имели, кто решил с Куприяном, но, видно, у них появилась информация. От кого? Может, Каучук слил? Положение у вора даже не патовое, Оголев мат ему поставил, он молиться сейчас должен, чтобы его фигуру оставили на шахматной доске – чисто в тупике постоять, без надежды на новую игру… Об Алике Каучук знал мало, но сдать его мог, а без этой ключевой фигуры у Егора все могло посыпаться. И фирму он мог потерять, и базовый фундамент, который она собой представляла, тогда все надежда на Беляка, но и его могли «принять». Если Оголев разойдется, остановить его будет сложно, придется на крайние меры идти, а это путь в никуда…
– Александр Тоцкий не имеет никакого отношения к убийству Куприянова, – четко выговаривая каждое слово, сказал Егор.
Но подполковник лишь усмехался, глядя на него. Знал он про Алика, знал и мог решить с ним вопрос – на дно, может, и не сможет пустить, но в отстойник загнать – запросто.
– Разберемся. Если он не виновен, мы его отпустим… Когда-нибудь, – сказал Оголев.
Он явно напрашивался на понимание, но ведь Егор сам предложил ему такой вариант взаимодействия. Ты мне – я тебе… В конце концов, он не обязан беспокоиться о личной собственности Каучука. О собственности, которую невозможно перевести в общественно-воровской фонд без нарушений закона. А Каучук и на его жизнь покушался, и Алика сдал. И не только это…
– Алика трогать не надо, он не при делах.
– Да, наверное, мы его не тронем. У него важное дело – за Ларисой проследить, чтобы с ней ничего не случилось. Ей делами заняться нужно, дом продать, бизнес…
– Как она это сделает? Она жена, а не вдова.
– Каучук не хочет, чтобы она вдовой стала, – усмехнулся Оголев. – Думаю, он ей генеральную доверенность выпишет. Это в его же интересах.
– Крепко вы его в оборот взяли, – в мрачном раздумье покачал головой Егор.
– И тебя возьмем, если не захочешь нас понимать.
– Ну, я бы не говорил «гоп»…
Да, пожалуй, нужно будет установить за Ларисой тщательное наблюдение, чтобы ни одна деталь не ускользнула. Начать нужно с доверенности, с нотариуса, который ее заверит, вызнать, выпытать у него, при каких обстоятельствах все происходило, под каким давлением Каучук подписывал бумаги. И за деньгами проследить надо, которые Лариса получит с этого дела, посмотреть, кто с них поимеет… Пусть не думает Оголев, что Егора можно так просто сбить с правильного пути. С ментами только так – одной рукой приветливо машешь, а второй – прячешь за пазухой камень.
Но и Оголев примерно в том же ключе думал про братву, и он тоже не будет сидеть сложа руки. Расслабляться с ним никак нельзя, иначе прозеваешь свинью, которую он обязательно подложит.
Спецназ свернул удочки, Оголев получил разговор, который и хотел, – все, можно ехать домой. Но куда конкретно? Можно в квартиру на Советской, но там дверь только еще ставят, да и порядок после разгрома нужно навести. К маме и сестре поехать? Егор вчера у них был. Еще была квартира в Новорудном… Интересный вариант – Егор будет подниматься в квартиру, на перехват к нему выйдет Марина, возьмет его за руку, пустит слезу. Сердце у него не камень, может и не выдержать. Нет, лучше не искушать судьбу.
Он сел в машину, достал телефон.
– Ну как? – спросила Ника.
Он сделал вид, что не услышал ее, набрал номер Мальца, который отвечал за охрану Марины, спросил про нее. Дома она сиднем сидела, никуда не выходила. И на балкон к ней никто не забирался. У Мальца все под контролем.
– Ты к этой собрался? – недовольно проговорила Ника.
Егор не ответил. Он назвал Дилижансу ее адрес. Пока его квартиру на Советской не приведут в порядок, он поживет у нее.
Ника облегченно вздохнула, откинулась на спинку сиденья.
– Нормально все прошло, – наконец ответил Егор. Вымотал его разговор с Оголевым, расслабиться бы надо, перевести дух.
– Сегодня нормально, а завтра? – спросила Ника.
– А если заметут?..
– Буду ждать. И никаких Эдиков. – Ника повернулась к нему и положила голову на его плечо.
– А если грохнут?
– Пока я с тобой, ничего не будет.
Она имела право так говорить, сколько раз она спасала его. И когда ему на зону предложили, отговаривать его не стала. Он ушел на этап, а она его дождалась. Согрешила, правда, но так у нее натура такая… Говорит, что больше не будет. Хотелось бы верить…
А Марина пусть живет своей жизнью. Возможно, Егор вернет журавля в небо и останется со своей синицей, которая так уютно пригрелась у него на плече.
Он обнял Нику, прижал к себе. Хорошо с ней, как ни крути…
Глава 20
Ищут воры, ищут бандиты… А Саше хоть бы хны. Дверь в баньку открыта, белое в черный горошек платье аккуратно повешено на гвоздик, женские туфли, как минимум, сорокового размера, стоят плотным рядком, полотенчико сложено, пакетик с нижним бельем. Это мужские вещи разбросаны в беспорядке. Натура у Саши такая – и в личной жизни у него бардак, и в быту. И беспорядочные половые связи…
Широкозадая баба с мокрыми, прилипшими к спине волосами прижималась к верхнему полоку, а Саша рад стараться – распаривает свой веник в ее кадушке, только брызги летят. И так он увлечен, что ничего вокруг не замечает. А ведь Ченцов и дверь открыл, и в парилку зашел. Встал, смотрит, ждет, когда Саша обратит на него внимание.
Не дождался, достал из-за пояса пистолет, приставил ствол к его затылку. Только тогда Саша спустился с небес на землю, да как! Резко развернулся, четким взмахом руки выбил пистолет. Если бы Ченцов не отошел, он бы достал его вторым ударом.
Но Ченцов отошел, и кулак не дотянулся до него, зато сам он успешно провел «двойку» – слева в челюсть, справа в корпус. Можно было бы и добить, но зачем? Саша уже понял, с кем имеет дело, а ввязываться в драку с горячо любимым дядей – верх глупости.
– Ой! – Баба закрылась руками и выскочила в предбанник, закрывая за собой дверь.
– Лен Пална, нормально все! Дядя мой приехал! – крикнул ей вслед Саша.
– Пусть там побудет, я пока оденусь!
Саша пожал плечами, глянув на Ченцова. Жарко в парилке, а он в пиджаке, пот уже хлынул со лба, под мышками взмокло, но и в предбанник лучше не выходить, а то выскочит баба голышом и бегом по деревне, а им привлекать к себе внимание никак нельзя. Саша это понимал, но его не удерживал… Хотя нет, не понимал он ничего, поэтому и бабу соседскую в дом приволок.
– Хорошо ты здесь устроился, – снимая пиджак, сказал Ченцов.
– Да не жалуюсь.
– Совсем не жалуешься?
– Ну, лучше здесь, чем там, – поднял глаза кверху Саша.
Смазливый пацан, хорошо сложенный, но какой-то недоразвитый. Легкая степень слабоумия точно присутствовала, если он школу с трудом окончил. Из института отчислили за неуспеваемость, даже участие в студенческой сборной не помогло. И по жизни у него мозги набекрень. Кинул красавицу Марину, женился на дочери арбузного магната, ну и делал бы дела вместе с тестем, так нет, его на более рискованные дела потянуло, сам к Ченцову в обойму напросился. И против Егорыча дернуться не побоялся. Был бы умным, бежал бы от всего этого как от огня.
Братва его днем с огнем ищет, ему бы забиться за печку да сидеть там тихо, так нет, он деревенских баб обхаживает… И как только Марина не поняла, в какое ничтожество влюбилась?..
– Нормально все будет.
Баба ушла, хлопнув дверью, только тогда Ченцов смог выйти в предбанник. Он разделся, вернулся в парилку, плеснул на себя пару ковшиков, сел на полок и спросил:
– Почему не закрываешься?
– А кого бояться? Лен Пална вдова, к ней никто не ходит. И за ней тоже.
– А братва?
– А кто знает, где я?
– Я знаю.
– Ну, так-то вы, дядя Денис. Вы меня не сдадите.
Ченцов усмехнулся, глянув на племянника. Хотя бы капля сомнения во взгляде – одна сплошная преданность. Он бы восхитился, если бы не сомневался в его умственных способностях.
– А под пытками?
– Ну, под пытки еще попасть надо… Как там дела? Как Егорыч?
– Ну, с Егорычем, к сожалению, все в порядке.
– Решать с ним надо, а то лето уже, считай, закончилось. Зима на носу. Сейчас хоть на речку сходить можно, а зимой не выйти.
– А к Лен Палне?
– Надоело.
– А к Марине?
– А надо?
Ченцов кивнул. Не удалось ему завалить Егорыча, сам под раздачу попал, хорошо, вовремя подстраховался. Семья за границей, а он вернулся – тайком. И в городе уже успел побывать, и в деревню вот приехал, куда спрятал до поры до времени Сашу. Братва ищет их обоих, но не так рьяно, как прежде. Сумел он затерять свой след за границей, и обратно удачно вернулся, не привлекая к себе внимания, может, Егорыч на него уже рукой махнул. У него и без Ченцова врагов хватает, сам говорил, что в Москве на него покушались.
– Марина сейчас сама по себе, не хочет с ней Егорыч, – усмехнулся Ченцов. – А ты хочешь?
– Если надо, как штык! – расплылся в довольной улыбке Саша.
– А может, меня в штыковую атаку пропустишь?
– С Мариной? Ну, можно…
– Неужели совсем девчонкой не дорожишь? Красивая же!
– Есть и получше.
– Например?
– Ну, есть одна. В Астрахани… Но к ней без «бабок» не подъедешь.
– А к Марине можно?
Саша, усмехаясь, кивнул, а Ченцов удивленно посмотрел на него. Тупой, тупой, а соображает. Логика дубовая, прямая как выстрел в упор, но что-то в ней есть.
– Значит, и мне тоже… – протянул он.
На этот раз Ченцов не станет убивать Марину, всего лишь вернется к начатому – сначала посадит на цепь, а потом на иглу. Но это потом, когда Егорыча не станет, а решать с ним нужно, и чем скорей, тем лучше. Каучука «закрыли», Егорыча убьют, и в городе не останется достойных воров, способных дать Ченцову настоящий бой. Он ведь все еще в силе, система его работает, есть люди, которые помогают держаться на плаву.
– Ну, как скажешь, босс, – произнес Саша.
– Скажу. С Егорычем решать надо. И ты мне должен помочь.
– Если должен – помогу.
– Самому стрелять придется, – пристально посмотрел на племянника Ченцов.
– Не хотелось бы… – как-то не очень огорчился тот.
– Так и будешь по углам прятаться, пока с ним не решим? Тут одно из двух – или мы, или он.
– Да я не против, – пожал плечами Саша.
Ченцов ущипнул себя за кончик носа, глядя на него. Племянник у него действительно слегка инфантильный, и будет глупо не воспользоваться этим.
Жизнь без любви не в радость, Марина всегда это знала, поэтому и нашла повод встретиться с ним. Сначала он выслушает ее предложение, а потом узнает, как сильно она его любит. И еще надо извиниться за свое поведение. Извиниться, покаяться… Вдруг простит…
Она позвонила Егору, но его телефон не отвечал, похоже, он сменил номер. Может, не хотел, чтобы она звонила ему, но тогда почему ее до сих пор охраняют?
Марина спустилась вниз, вышла из подъезда. Так и есть, из стоящей неподалеку иномарки вышел парень в кожаной жилетке поверх джинсовой рубахи с длинными рукавами. Вид у него заспанный, в руке крышка-кружка от термоса, в которой что-то дымилось.
– Ты куда? – не грубо, даже с почтением спросил он.
– Отвези меня к Егору! – потребовала она.
– А куда ехать? – сев за руль, спросил парень.
– Я же сказала, к Егору.
– А куда именно?
– У тебя есть телефон, узнай.
– Ну-у… – Он поколебался, но все же набрал номер «большого босса» и сказал, что Марина хочет увидеться с ним, выслушал ответ и отключил трубку. – Завтра. В тринадцать ноль-ноль. В ресторане «Синий туман». А сегодня никак, – повернувшись к Марине, кивнул он на подъезд.
– Поехали! – потребовала она.
– Куда?
– В автосалон!
Она знала, где сейчас мог находиться Егор. А если его нет в автосалоне, она встретится с директором, предъявит свои права на владение. Егор оформил на нее свою долю, фактически, это ее салон. Но неожиданно для себя распахнула дверцу и в судорожном смятении вышла из машины. Закрыв лицо ладонями, бросилась к подъезду. Не получается у нее быть сильной, решительной женщиной, слишком слаба она для этого. И никто ее не любит!
В себя Марина пришла у самой двери. Ключ почему-то не хотел входить в замочную скважину. Не сразу, но все-таки до нее дошло, что это была чужая квартира, та, в которой она когда-то жила с Егором, была счастлива с ним…
Она была здесь совсем недавно, убиралась – протирала пыль, поливала цветы. Егор просил об этом соседку, но Марина все делала сама. И ключ у нее был… Нет, не чужая эта квартира, если она была здесь счастлива. Может, надо поселиться здесь, чтобы счастье вернулось в дом? И потеряться. Нет ее нигде, пропала – пусть Егор переполошится, поднимет тревогу. А со временем он догадается, где она может быть, сам приедет за ней… И как только такая простая истина не пришла ей в голову раньше?
Марина спустилась в родительскую квартиру, собрала вещи, достала продукты из холодильника и поднялась на четвертый этаж. Открыла дверь, переступила порог, обоняние сразу уловило запах чего-то жареного, доносящегося, как ей показалось, с кухни. Может, Егор здесь? Может, он ждет, когда она сама догадается прийти сюда?
Она механически закрыла за собой дверь, сумка выпала из рук, а ноги понесли на кухню. А там ни единой живой души.
– Ты только не волнуйся, – послышалось вдруг за спиной.
Марина дернулась, как будто сама Смерть прикоснулась к ней холодным лезвием своей косы. Обернулась и увидела Сашу. Не человек, а дьявол какой-то. Стоит, улыбается.