Как лёг – так и отключился.
Но, видно, не суждено Чаку Яррику просыпаться просто так, по своему желанию. Его или треснет кто-нибудь, или заорёт над ухом, или загремит…
В этот раз – загремело. Тот самый тревожный жестяной лист.
Ни одна женщина в Верхнем Бештоуне не рисковала ещё появиться на людях вот так – в брюках. Потому что баба в штанах – верный признак конца Мирового Света. Отсталый мы народ.
Хотя в столице это обычное дело.
Рыба рискнула. Но это же Рыба! Штаны были кожаные, из того же материала, что курточка и сумочка. Ансамбль, джакч!
– Счастливый ты, Сыночек, – сказала она.
– Ни фига себе счастье, – сказал я и поднялся.
– Счастье твоё, что я сначала в подвал спустилась, – сказала Нолу. – А то бы не знаю, что сделала…
– Это почему?
– А почему ты Дину оставил одного? Он ведь хрупкий такой, к жизни не приспособленный, – сказала Рыба. – Как ты мог?
– Такова была его воля, – сказал я. – Надо было Охотника и Тану защитить. Что я и сделал… А чего ты за Князя так распереживалась?
– С того, – сказала она. – Может, тогда он и не побежал бы в город…
– Его бы здесь арестовали, – сказал я. – Пока я в отключке был после взрыва. Да хоть бы и не был. Не устраивать же перестрелку с дозерами! А вот что ты здесь делаешь?
– У меня назначено свидание, – сказала Рыба. – Очень важное.
– Нашла время, – сказал я. – С кем?
– С большим человеком, – сказала она. – Кто таков – знать не знаю. Меня вызвали в мэрию, и я говорила с ним по телефону.
– Ладно, я в твои тайны не лезу, – сказал я. – Что в городе?
– В городе всё известно, – сказала Рыба. – Слухи у нас опережают события. Хочешь знать, какие ещё новости? Полковник Лобату застрелился…
– Ох, – сказал я.
– …а револьвер Князя дал осечку, – продолжала Рыба. – Дину сейчас на гауптвахте. Дом опечатан. Госпожа Алька и твоя Лайта сидят в моей халупе – никто из друзей-соседей их к себе не пустил…
– По-другому у нас не бывает, – сказал я. – Семья изменника… Но как ты-то решилась ночью через лес?
– Говори тише, – сказала она. – Они все там, внизу, в большой палатке. Боятся в здании ночевать…
– Они часового должны были выставить, – сказал я.
– Они и выставили, – сказала Рыба. – Только он стоя спит. В туманную ночь хорошо спится… Даже не услышал, как я проехала.
– На чём? Автомобиль-то внизу…
– А на твоей героической коляске, – сказала она. – Угнала со двора. Потом увезу в ней Поля… А что касается страха… Чаки, я ведь только что бабушку свою в Мировую Тьму проводила. А когда умирает старая колдунья, происходит много чего пострашнее ночной дороги в лесу, уж ты мне поверь.
– Что делать будем? – спросил я.
Ужас какой: маленький смельчак все решения перекладывает на девушку… Молодец! Медаленосец! Третьей, джакч, степени…
– Молчать будем, – сказала она совсем тихо. – Внизу что-то случилось.
Я прислушался. На площадке перед зданием происходила какая-то возня – стуки, тихие вскрики, ругань…
– Что всё это значит? – послышалось прямо под нами. – Кто вы такой? Почему ваши люди…
Говорил штаб-майор.
Незнакомый низкий голос ответил ему:
– Потому что мои люди подготовлены лучше ваших лопухов. Я чрезвычайный уполномоченный Совета Отцов. Вот мои документы. Достаточно?
Заглянуть вниз я даже не пытался. Тем более что потянуло ветерком – значит, туман потихоньку рассеется…
– Я подчиняюсь только своему департаменту, – сказал дозер.
– Ваш департамент, – сказал незнакомец, – подвергся некоторой э-э… реорганизации. Сверху донизу. Ваш знаменитый шеф вкупе с бандой родственников-головорезов попытались совершить государственный переворот и были уничтожены. Все права вашей конторы временно переходят ко мне и моим подчинённым – до полного оздоровления разложившихся органов безопасности…
– С каких это пор Департамент науки…
– С некоторых, – сказал чужак. – Вы, надеюсь, составили рапорт о происшествии?
– Разумеется, – сказал Рашку. – Ознакомьтесь. Вот здесь посветлее…
– Спасибо. Я прекрасно вижу в темноте, – сказал чужак.
– Значит, доигрались, козолюбы… – задумчиво сказал дозер. – Я всегда говорил, что семейственность до добра не доведёт. Южные традиции – архаика…
– Пытаетесь сохранить своё место? – сказал чужак.
– Вовсе нет, – сказал Рашку. – Самый подходящий момент уйти на пенсию. Тем более в моём положении…
– Я в курсе, – сказал чужак. – Сочувствую, но…
– Так и так бы вычистили, – сказал Рашку. – Тенденция…
– Да я бы вычистил вас за один лишь рапорт, – сказал чужак. – Таким рапортом впору подтереться…
Ого, подумал я. Разговаривать подобным образом с господином штаб-майором мог только тот, кто намного хитрей и подлей его…
– Не нравится мне этот джакчеед, – прошептал я.
– Мне тоже, – ответила Рыба. – Я уже жалею…
– О чём?
– Тихо ты! – сказала Рыба. – Слушай!
– Особенно прекрасен героический гвардеец, – сказал чужак. – Якобы внедрённый вами в стан врага…
– Позвольте, – сказал дозер. – Господин…
– Господин советник, – сказал чужак. – Имя вам ни к чему.
– Почему вы подвергаете сомнению… – начал дозер.
– Живу долго, потому и подвергаю, – сказал чужак. – Белые нитки, красные нити… Знакомо! А вот что одного взяли живьём, это вы молодец. Я его заберу с собой…
Ух, как мне хотелось крикнуть: «Это я, я взял! Отважный Чак Яррик!» Но вовремя вспомнил сказку про орла и черепаху…
– И бомба ваша не бомба, а муляж, – сказал господин советник. – Правда, весьма натурально сделанный…
– Не понимаю, – сказал Рашку. – Ведь счётчик…
– Да сунули туда фонящую железку, – сказал советник. – И всего-то…
– Не сходится, – сказал дозер. – Какой смысл?..
– Вот потому-то я и выполняю сейчас за вас вашу работу, – сказал советник. – Эти архи добросовестно установили бы устройство на дамбе. Но известно, что в зоне действия башни ПБЗ ядерные устройства не взрываются, а саморазрушаются. Поэтому была бы предпринята попытка уничтожить или захватить башню силами местных выродков-террористов, которая не удалась бы. Попробуйте догадаться, кто должен был командовать группой диверсантов? В результате мы получали повод санировать ДОЗ сверху донизу, а заодно напомнить обществу про угрозу со стороны Архипелага – потому что десанты на побережье уже мало кого интересуют. Так что не считайте себя спасителем Отечества…
– Я и так не считаю, – буркнул дозер. – Вам нужен другой отчёт?
– Правдивый отчёт, хотите вы сказать… Нет. Пусть всё остаётся как сложилось. Даже этот ваш капрал… как его?.. – очень удачно вписался в картину. Представьте его к награде, что ли. Еще есть отличившиеся? Какой-то фельдфебель-инвалид, если я ничего не путаю?
– Да. Фельдфебель Айго Дан-Дир…
– Отлично. В общем, представьте список – человек шесть, не больше, – я подпишу. И всё с этим делом. Я, собственно, прибыл по другому поводу, – сказал советник совсем другим тоном. – И вот – не успел. Я давно ищу одного человека… вернее, нашёл, светлая ему память… Поэтому сейчас мне нужна некая девочка – мы договорились с ней тут встретиться…
Представляю, какой джакч возник в мозгах у дозера!
– Да нет здесь никакой девочки, – сказал он. – У меня мышь…
– Ну-ну.
– Всё, – прошептала Рыба. – Мне пора. Я приведу его в комнату свиданий – дескать, там удобнее. Там и вправду удобнее. А ты… Ты знаешь, что делать. Мне как-то спокойней, когда ты рядом…
– У меня пистолеты забрали, – сказал я. – Пока валялся.
– Ну, натахорга-то при тебе, – сказала Рыба и, ловко обойдя жестяной лист, исчезла в чердачном окне.
Я последовал за ней. Не надеется наша ведьма на свои чары…
Человек из кошмара
Тайну комнаты свиданий санатория «Горное озеро» мы открыли уже давно. Комната свиданий – это не то, о чём вы сразу подумали. Никто там не трахался, а встречались в ней безумные богатые пациенты с разумными бедными родственниками, которые их, скорее всего, и поместили в эту роскошную дурку.
Богатых безумцев нельзя оставлять без пригляду. Поэтому рядом с большой комнатой оборудовали особую каморку. Ничего особенного – швабры, вёдра, прочий инвентарь. Но вёдра были пластиковые, чтобы не гремели. Из каморки велось наблюдение за пациентами и посетителями. На всякий случай. Даже записывающая аппаратура здесь когда-то стояла – жаль, нас не дождалась.
А отверстия в стене остались. И скрывались они за портретами каких-то солидных мужчин и женщин – то ли исцелённых психов, то ли выдающихся психиатров. Главное, что обзор хороший.
Ждать мне пришлось довольно долго. Наконец, открылась дверь, вошла Нолу Мирош, а за ней…
Это был тот самый лысый великан из моего поездного кошмара. Которого мне непременно нужно было убить, чтобы не выплачивать страховку. И одет он был в ту же самую нелепую блузу, и на ножищах у него были те же самые тяжёлые башмаки, и рожа костистая, и глаза убийцы…
Кажется, Рыба вляпалась в джакч. Хватит ли у неё ума вовремя заткнуть уши?
Хватит. Она эту натахоргу знает лучше моего, только темнит…
Разговор они начали, видимо, сразу при встрече, так что мне пришлось вникать в тему.
– Почему же вы, барышня, решили написать в Департамент научных исследований, а не обратились в тайную полицию? – сказал лысый и уселся в кресло.
Так вот почему он здесь! Нолу Мирош его пригласила за спиной доктора Мора!
Рыба расположилась напротив советника, так что её я видел только с тыла. Но ведь следить за выражением вражеского лица намного важней…
– Да это же элементарно, господин советник, – сказала она. – Кто пишет дозерам? Или обманутые жены, или соседи-интриганы. А кто пишет учёным? Любознательные гимназисты и гимназистки. Есть разница? А ваши дозеры – это банда кровососов и невежд… Они бы его тоже замучили до смерти…
Лысый аж глаза вытаращил. Знай наших!
– Впрочем, вы всё равно опоздали, – вздохнула Рыба. – А я-то думала, что внесу вклад в науку ко славе Отечества… Да и друга вашего, господин советник, мне так жалко, что слов нет… Нелепо как-то всё вышло…
– Мы с ним земляки, – сказал советник. – Из одного маленького городка, вроде вашего… Где все всех знают…
– Имя у него было странное, – сказала Рыба. – Мы звали его просто Поль…
– У нас тоже так его звали, – сказал советник.
– Вы сообщите его родным, господин советник? – сказала Рыба.
– Свою семью он создать не успел, – сказал лысый. – А родители… Они очень далеко. В экспедиции.
– Я их видела, – сказала Рыба. – По ментоскопу. Очень славные, должно быть, люди… Только городок ваш я бы не назвала маленьким. Там много интересного…
Рыба, не то говоришь. Лучше бы ты дурочкой прикинулась, а не любознательной гимназисткой!
– А ты штучка ещё та, – сказал советник.
– А то, господин советник, – сказала Рыба.
– Чего ты хочешь? – сказал советник.
– Хочу отсюда уехать, господин советник, – сказала она и даже подалась вперёд. – Уехать в столицу. Получить хорошее медицинское образование. Открыть свою практику. Может быть, заняться научной работой. И ещё… Я, господин советник, не машина для производства детей. Я женщина самостоятельная.
Лысый задумался. Потом хлопнул огромной ладонью по столу.
– Кажется, это можно устроить. И, кажется, я нашёл для тебя работу. Если ты, конечно, перестанешь делать из меня дурака и отдашь вещи, принадлежавшие Полю. Надо же что-то вручить на память родне, о которой ты так трогательно заботишься!
Вот тут он Рыбу сделал. Этого она не ожидала.
– Да-да! Выкладывай, что там у тебя в сумочке!
Вообще-то лысый не кричал, но выходило так, что кричал…
И наша ведьма сдалась. Она вытащила все свои сокровища – зажигалку, альбом, какие-то вовсе незнакомые мне мелочи. А может, и не мелочи это были…
– И пусть твой приятель перестанет за мной подглядывать и зайдёт сюда! – приказал советник. – Молод ещё – старших контролировать… Давай, давай!
Вот же демон лысый! Я же тихо сижу!
– Вы что, – пролепетала Рыба, – сквозь стену видите? Вы из наших? Старший мастер?
– Именно, – сказал советник. – Иди сюда, парень, и без глупостей! Чтобы я видел твои руки! А то всю стену продырявлю!
С этими словами он вытащил из-за пояса «герцог» и положил на стол.
И ведь продырявит, лысая башка…
Я покинул свой пост и вышел из кладовки в коридор. По дороге придал себе соответствующий вид.
Если желаешь прикинуться полным придурком – держи рот полуоткрытым. Это впечатляет…
Я открыл дверь и на слабеющих ногах подошёл к столу. Вытащил из карманов нож и манок, даже затычки почему-то – и положил трофеи на пыльную столешницу.
– Это всё? – сказал лысый и посмотрел на меня в упор.
– В-всё, – проблеял маленький смельчак.
– Уверен? – глаза у него были страшные.
– Уверен, – кивнул я.
– Рот закрой, – сказал советник. – У Поля было оружие. Где оно?
– Не знаю, – сказал я. – Мы не искали. Сначала мы хотели его побыстрее к доктору притащить. Было не до поисков. А потом… Собирались прочесать местность, конечно, врать не стану. Охотник безоружным не ходит. Но так и не собрались, не успели. А потом меня чуть не убили, и вообще…
– Ну-ну, – сказал советник.
– Господин старший мастер, – с великим почтением сказала наша бесцеремонная Рыба. – Пацаны же. Не утерпели бы, стали пробовать. Я-то их знаю. Я бы выстрелы услышала…
Вот это правильно. Хорошо, что не знала она про скорчер… Выстрелы…
Кажется, он поверил!
– Ты… как тебя? Яррик?
– Чак Яррик, господин советник, – я вытянулся по-военному, только что не козырнул.
– Так вот, Чак Яррик. У Поля было экспериментальное оружие, которое не должно попасть в чужие руки. Оно может натворить много беды…
– Да оно, поди, ржавеет где-нибудь в траве, – сказал я. – Там, где соль близко, железо быстро ржавеет, а соль у нас везде, господин советник…
Лысый хмыкнул.
– Постой… а это зачем? – и ткнул пальцем в затычки.
– А это я применял по островному десантнику натахоргу, – сказал я. – И, чтобы самому не попасть…
– Что применял? – вытаращился лысый демон.
– Натахоргу, – сказал я. – Вот эту…
– Так её Поль называл, господин старший мастер, – поддакнула Рыба.
И начал демон демонически хохотать. Потом внезапно прекратил.
– Ну ты молодец! Догадался! А сам-то чего хочешь?
Я сразу сказал:
– Хочу, чтобы нашего друга Динуата Лобату отпустили на свободу. Сейчас он на гауптвахте военного городка…
– И за что же арестовали вашего Динуата?
– За участие в монархическом заговоре, – сказал я. – Только он ничего плохого не сделал. Он даже…
И снова захохотал лысый демон.
– Ой, парень, насмешил, – сказал он наконец. – Всё-таки у вас глушь беспросветная, целина непочатая… Да нет никакого монархического подполья. Есть наследник престола – бедняга-полуидиот. Есть кучка выживших из ума имперских генералов. Их не трогают по причине прошлых заслуг. А кое-кто их использует…
– Архи, например, – не утерпел я.
Советник помрачнел.
– Ты либо слишком умный, Чак Яррик, – сказал он, – либо слишком много знаешь. А во многом знании многая печаль, как говорят в моих краях… Вообще советую вам, милые дети, обо всём забыть. И о Поле, и о его ментограммах. А если начнёте болтать, то быстро очутитесь в психиатрической лечебнице – только не такой комфортной, как «Горное озеро». И до конца жизни станете работать на «Волшебное путешествие»…
– Я всё понял, – сказал я. – О таком никому не расскажешь.
– Я знаю закон, господин старший мастер, – сказала Рыба.
– Тем более, что ничего волшебного в этих штучках нет, – сказал советник. – До войны у нас были совершенно фантастические разработки… просто невероятные… Но в серию так и не пошли, потому что началась война. Ничего, дайте срок, поднимемся…
– А ментограммы? – спросил я.
– Поль жил тем, что сочинял истории для телесериалов, – сказал лысый. – Совершенно чудовищное воображение. Мы его наняли, чтобы он разработал проект нашего неминуемого будущего. Чтобы было к чему стремиться вам, молодёжи. И вот… Такой талант погиб!
Врёшь, подумал я. Несёшь полный джакч. Ведь всегда видно, когда человек врёт. Даже такая хитрая тварь, как ты. Надо было сразу включить натахоргу, а потом я перерезал бы тебе глотку. И нисколько не дрогнул бы…
А вслух сказал:
– Господин советник, а прах Поля вы отвезёте на вашу родину?
Демон задумался.
– Пожалуй, нет, – сказал он. – В наших краях нет кидонских суеверий насчёт останков и родной земли. Я сам его похороню где-нибудь поблизости. А вы иногда приносите цветы на его могилу – такой обычай у нас есть.
Странный обычай, но будем соблюдать…
– Обязательно, – сказал я. – Болтать не буду, а помнить буду.
– Возьми нож на память, – сказал советник. – У мужчины в Горном краю непременно должен быть хороший нож.
– Очень хороший нож, – сказал я. – Благодарю вас, господин советник.
– Ну и ступай, – сказал он. – Мы ещё немного поболтаем с Нолу, а потом отправляйтесь по домам. Верно у вас говорят – нехорошее это место…
– Господин старший мастер, – сказала Рыба. – Нам ещё нужно вывезти отсюда больного и сиделку. Больной – это дядя Чака Яррика…
Рыба-Рыба, не спугни демона…
– Он сумасшедший, – добавил я. – Я думал, доктор Мор ему вправит мозги. Может, и вправил бы, да не успел…
– Ладно, забирайте вашего дядю. И друга выпустят, я распоряжусь…
Только тогда я пришёл в себя, когда ехали мы в город все вместе. С Полем и Таной. Коляска моя торчала из багажника, хоть «магистр» – большой автомобиль. Но не оставлять же её кому попало!
– На гимназию вашу я чихать хотела, – хвасталась Рыба за рулём. – Диплом мне выпишут в столице. А работать я буду на ментоскопе, дело знакомое. Психов будем просмотривать. А вот когда увижу странные ментограммы – сам знаешь какие – то позвоню по такому-то номеру, и всё… Открою счёт в банке, поступлю в медицинскую академию, куплю практику…