— Будут экскурсии в Женеву, Берн, Цюрих, потом еще поездка на фестиваль фольклорных коллективов в какой-то… — Настя посмотрела название, записанное на бумажке, — Мартиньи-Виль.
— А, знаю, — лениво махнула рукой Воронина, — это на другом конце Швейцарии. Ну его к черту, не поеду ни на какой фольклорный фестиваль. Я лучше в Давосе на лыжах покатаюсь. Ты там никогда не была?
— Нет.
Конечно, Настя слыхала о том, что Швейцария, точнее, ее горные курорты являются одними из самых дорогих и престижных мест отдыха в Европе. Судя по всему, Татьяна бывала там не раз. Конечно же, Анастасия не могла похвастаться такой приобщенностью к высшему свету.
— Ох, — громко зевнула Воронина, прикрыв рот рукой, — что-то я устала сегодня. Наверное, пора отправляться домой. А что ты выяснила насчет гостиницы?
— Отель «Ягдхоф», однокомнатный номер.
С Татьяной немедленно произошла разительная перемена. Ее сонливость и зевоту как рукой сняло. Глаза у нее засверкали, лоб наморщился.
— Что? — возбужденно спросила она. — Отель «Ягдхоф»?
— Да, — подтвердила Настя.
— И что, в «Ягдхофе» для меня не нашлось ничего, кроме однокомнатного номера? Там однокомнатные номера только на первом этаже. Ты сказала, что речь идет обо мне?
Настя выглядела обескураженной.
— Нет, я не думала, что это имеет какое-нибудь значение.
— Ты разговаривала с Гюнтером Кауфманом?
— Нет. А вы что, знакомы?
— Еще бы.
Воронина снова превратилась в энергичную, деятельную женщину с железной хваткой. Она немедленно подняла телефонную трубку, набрала номер и позвонила в Швейцарию. Весь разговор с Гюнтером Кауфманом происходил на немецком языке, после чего Воронина удовлетворенно положила трубку.
— Ну вот, — улыбаясь, сказала она, — теперь в моем распоряжении трехкомнатный номер на четвертом этаже. Там есть камин, огромная двухспальная кровать, — она мечтательно закатила глаза, — и прекрасный вид на горы. Вот теперь можно ехать. Все на месте.
— Все на месте для чего? — поинтересовалась Анастасия.
— Для мужчины, с которым я проведу эти десять дней, — разоткровенничалась Татьяна. — Мы уже давно встречаемся. Но эти десять дней должны стать для нас самыми важными. Он должен принять окончательное решение.
— А вы давно знакомы?
— Достаточно давно. Вначале мы встречались по делам, а потом… — она загадочно улыбнулась.
Пауза затягивалась, и Настя взяла на себя смелость нарушить ее.
— А что, если он не сделает этого предложения?
Татьяна снисходительно рассмеялась.
— Что ж, я допускала возможность такого варианта. Могу тебе сказать только одно — в этом деле ничего не добьешься, если будешь сидеть, сложа руки, и ждать. Если тебе что-то нужно, то ты должна добиваться этого сама. Природа наградила нас многими способностями, которыми мы должны пользоваться, — она лукаво посмотрела на Анастасию. — Учись, пока мы рядом.
Настя промолчала, опустив глаза.
— Да, кстати, — продолжила Татьяна, — я разговаривала с людьми из «Аргоса» насчет твоего предложения, но они категорически возражают. Им нужен только телевизионный канал, в крайнем случае, телевизионная студия городского масштаба. УКВ-радиостанция их не устраивает. Они говорят, что это слишком мелко.
— Ну что ж, — вздохнула Анастасия, — нет так нет.
— Но вообще-то, мне понравилось, что ты выдвигаешь подобные идеи. Давай, ищи, пробуй, может быть, у тебя что-нибудь еще подучится.
— Спасибо, — тихо сказала Настя.
— Я вижу, ты совсем загрустила. Анастасия, Настя, — позвала ее Воронина, — а ну-ка, посмотри мне в глаза. Кто должен всего добиваться сам?
— Я. Я сама должна всего добиваться.
— Совершенно верно, — ободряюще сказала Воронина. — Только в таком случае мы получаем то, чего заслуживаем.
Прошло три дня с тех пор, как Татьяна Воронина отправилась в Швейцарию. Утром телефон на рабочем месте Анастасии зазвонил. Настя подняла трубку.
— Приемная, — сказала она.
— Это я, Татьяна.
— Откуда? Из Швейцарии? — обрадованно воскликнула Анастасия.
— Да, у меня не очень приятная новость. Я сломала ногу.
— Что?
— Да, неудачно покаталась на лыжах. Хорошо, что медицинская страховка была уплачена. В общем, придется пролежать пару недель в гипсе. Врачи не отпускают, говорят, что кость может не срастись.
— Пару недель?
— Да. Тебе придется поработать за меня. Возьми блокнот и записывай.
— Хорошо… Да, поняла, я отправлю ее факсом. Да, составить план на неделю, поняла. Что, что?
— Не обращай внимания, тут такой молоденький врач, он никогда не видел русскую со сломанной ногой. Так и норовит запустить мне руку выше, чем надо. Ладно, теперь, что касается моей квартиры. Я живу на Кутузовском проспекте. К сожалению, ключи от квартиры у меня с собой, но внизу, в подъезде, всегда дежурит милиционер. Я позвоню на вахту и распоряжусь, чтобы он дал тебе ключ. Там нужно цветы полить, ковры пропылесосить, ну, в общем, присмотреть. Да, еще нужно вынимать почту из ящика. Все поняла? А что касается работы… я, конечно, знаю, что прошу тебя о слишком многом, но ты должна заменить меня. По возможности, отвечай на все звонки, в общем, смотри сама. Ты теперь главный и единственный человек в нашем отделе. Я возлагаю на тебя большие надежды.
— Хорошо, постараюсь не ударить в грязь лицом. Пока, Татьяна, выздоравливай.
Вечером после работы Настя решила отложить свое посещение тренажерного зала и отправилась на Кутузовский проспект в квартиру Ворониной. Это был тот самый дом, фасад которого украшали многочисленные бронзовые доски с изображением известных государственных деятелей и партийных руководителей. Дверь подъезда ей открыл вежливый предупредительный милиционер, которому Анастасия сказала о цели своего визита.
Несмотря на то, что милиционер уже был предупрежден звонком, он все-таки проверил у Насти паспорт и лишь после этого вручил ключ от квартиры на четвертом этаже.
Впервые в жизни Настя видела подъезд жилого дома, больше похожий на вестибюль гостиницы. Здесь все было отделано мрамором, деревом, стояли пальмы в кадках, ручки в кабине лифта сверкали начищенной бронзой.
Сама квартира, прежде принадлежавшая родителям Татьяны, отличалась такой же немыслимой роскошью. В ней было четыре огромных комнаты, каждая из которых больше напоминала танцзал. Мебель из карельской березы, картины на стенах, одна из них, кажется, даже принадлежала перу Коровина.
— Живут же люди… — ошеломленно пробормотала Анастасия, оглядываясь по сторонам.
Она присела на краешек мягкого кресла у антикварного столика красного дерева и осторожно провела пальцем по крышке.
В одной из комнат стоял велотренажер фирмы «Кеттлер», и Настя даже похвалила себя за то, что не пошла сегодня на занятия в тренажерный зал. Этим вполне можно заняться и здесь.
Поработав на велотренажере минут пятнадцать, Настя плюхнулась на мягкий диван и блаженно закрыла глаза.
Как же здесь здорово! Вот это настоящая квартира. Здесь не стыдно жить самому и принимать гостей. Может, пригласить сюда вместе с Никитой какую-нибудь компашку? Нет, эту идею Анастасия сразу же отвергла. Квартира чужая, да и потом — разве это поможет?
Настя прошла в большую спальню с тяжелыми шторами на окнах. Здесь, возле огромной кровати, стоял туалетный столик с невероятным количеством самой разнообразной и очень дорогой косметики — от «Ревлона» до «Эсти Лаудер». Настя не могла отказать себе в удовольствии сделать макияж.
После этого она прошлась по другим комнатам. В кабинете было очень много книг, но самое большое удивление вызвал у Насти старинный письменный стол, на котором был установлен современный компьютер. Рядом с клавиатурой лежала записка: «Вся информация относительно финансовой группы «Аргос» — в файле «Радио».
«Странно, — подумала Анастасия, — почему она именно так назвала этот файл?»
Чтобы удовлетворить свое любопытство, она включила компьютер и просмотрела файл. Здесь был подробный список радиостанций УКВ-диапазона с фамилиями и телефонами. Информация по каждой радиостанции заканчивалась пометками «переговоры по купле — продаже невозможны» или «переговоры ведутся».
На последней странице файла была записана фамилия некоего Евгения Бронникова, начальника отдела в «Аргосе», там же был его телефон.
— Все понятно, — пробормотала Анастасия, выключая компьютер. — Значит, вот так мы работаем вместе. Улица с двухсторонним движением… Предлагай идеи, а мы их будем обсуждать…
Ей было совершенно ясно, что произошло. Воронина элементарным образом обманула ее, сказав, что финансовая группа «Аргос» не заинтересована в приобретении УКВ-радиостанции. А на самом деле все обстоит наоборот…
Глава 5
Ей больше не хотелось задерживаться в этой квартире. Полив цветы, Настя отправилась домой. Настроение было совершенно гнусным, даже гулять не хотелось.
Добравшись до дома, она открыла дверь квартиры своим ключом и с облегчением сняла туфли. Какие-то странные звуки доносились из-за закрытой двери, которая отделяла единственную комнату от коридора. Кажется, скрипела кровать.
Настя шагнула вперед и приложила ухо к дверному косяку. Что? Женский смех?
Она рывком распахнула дверь.
Никита лежал на полу в объятиях — господи, да в это поверить трудно — Нади Шабалиной, собственной Настиной подруги. Они были совершенно раздеты, а потому сомнений в том, чем они занимались, оставаться не могло.
Смех Надежды резко оборвался, когда она увидела в дверном проеме окаменевшее лицо Анастасии.
— Ой, Настя… — пробормотала Надежда.
Никита ошеломленно хлопал глазами, переводя взгляд с одной женщины на другую.
— А… — пробормотал он. — А что, у тебя сегодня нет занятий в тренажерном зале?
— Нет, — машинально ответила Анастасия.
Надежда густо покраснела и, прикусив губу, зачем-то стала прикрывать рукой обнаженную грудь. Никита вытер вспотевший лоб.
— Э-э… Настя, это не то, что ты думаешь… то есть, это, конечно, то, что ты думаешь, вернее, это то, что ты видишь… Но я все могу объяснить… то есть, я не совсем могу объяснить, но…
Настя почувствовала, как у нее по щекам помимо воли начинают стекать слезы.
— Ну ты и сволочь! — вырвалось у нее.
Она бросилась назад, в прихожую, торопливо сунула ноги в туфли и, хлопнув дверью, выскочила на лестничную площадку. Сбегая вниз по ступенькам, она слышала позади себя крик Никиты:
— Подожди! Настя, прости меня! Мне, правда, очень неудобно. Я тебя люблю! Настя, вернись, прошу тебя! Ударь меня, если хочешь, пожалуйста!
Настя выскочила из подъезда, заткнув уши, чтобы не слышать этих криков.
До поздней ночи она гуляла по Москве, размышляя над тем, что произошло. Гнев и возмущение постепенно улеглись, осталась только невыразимая боль. Неужели именно ради этого она бросила все и приехала сюда, в Москву, вместе с этим подлым изменником? Значит, вот это называется у него тяжелым творческим трудом? Значит, так он работает над новыми пьесами? А она-то, дура, терпеливо ждала, она работала, обеспечивая их обоих.
Пригрела на сердце змею. Господи, как все просто и жестоко в этом мире. Ты целыми днями пропадаешь на работе, а тебя в это время…
Жалкий лжец! Обманщик! Ничтожество! Променял меня на эту дуру! Интересно, как у него даже могла возникнуть мысль об этом? О чем они могут разговаривать? Какие общие темы у них могут найтись? Интересно, как давно у них это? Судя по тому, что увидела Настя, отношения Никиты и Надежды зашли слишком далеко.
А может быть, она ошибается? Может быть, это случайный флирт?
Да, и поэтому они трахаются, как кролики.
В эту квартиру она больше не вернется. Но куда же идти?
Настя нащупала в кармане ключи от квартиры на Кутузовском проспекте. «А, будь, что будет, — подумала она. — Пару недель на размышление у меня пока что есть. А потом посмотрим».
И все-таки сегодня ночью она так и не решилась переночевать в квартире Ворониной.
Утром она чувствовала себя совершенно разбитой. Отдохнуть ей так и не пришлось, ноги болели от бесконечных хождений.
Она ждала, что утром на работу ей позвонит Никита, однако время шло, а он так и не объявился. Ну и черт с ним!
Она достала из сумки записную книжку и долго смотрела на телефон Евгения Бронникова, не решаясь позвонить.
Наконец, сомнения были отброшены, и Настя приступила к реализации плана, который возник у нее в голове ночью.
— Алло, это звонят из приемной Татьяны Дмитриевны Ворониной. Скажите, Евгений Вячеславович на месте? Хорошо, одну минуточку, я сейчас соединяю.
Прикрыв трубку рукой, Настя откашлялась и, услышав на другом конце провода приятный мужской баритон, заговорила с томным придыханием.
— Евгений Вячеславович? Здравствуйте. Меня зовут Анастасия Глазунова, я работаю вместе с Татьяной Дмитриевной Ворониной. Да, да, той самой. У меня есть одно предложение, которое я бы хотела обсудить с вами. Но мне не хотелось бы говорить об этом по телефону. Да, это предложение касается вашей фирмы. Сегодня вечером? Нет, к сожалению, я не могу, у меня деловой ужин. Завтра утром? Что ж, это возможно. Я еще не уверена на сто процентов, но постараюсь. А где вы будете? Хорошо, тогда я оставлю сообщение для вас у вашей секретарши. Всего хорошего.
Положив трубку, Настя откинулась на спинку кресла и нервно рассмеялась.
«Вот и пригодились твои актерские способности. В конце концов, стою я чего-нибудь или нет?»
После этого Настя пролистала блокнот, где были записаны планы Ворониной на эту неделю.
«Что у нас сегодня?
В восемь часов вечера в ресторане гостиницы «Метрополь» «Аргос» устраивает прием по случаю создания нового совместного предприятия. Что ж, это интересно. Есть ли приглашения?
Порывшись в ящиках стола, Настя обнаружила конверт с пригласительным билетом на прием, но, к сожалению, в нем стояло имя Татьяны Ворониной.
«Ладно, гулять так гулять».
Настя аккуратно вычеркнула из приглашения фамилию начальницы и вписала свою. После этого она сделала контрольный звонок в «Аргос».
— Добрый день. Это вы занимаетесь организацией сегодняшнего приема? Я звоню по поручению Татьяны Ворониной. Она просила передать, что ее сегодня не будет. Что? Да, Татьяна Воронина, то есть, нет, ее сегодня не будет. Вместо нее придет Анастасия Глазунова. Да, Глазунова. Большое спасибо.
И еще один звонок.
— Рита, это ты? Узнала? Слушай, мне сегодня понадобится твоя помощь. Ты не сможешь под каким-нибудь благовидным предлогом пораньше смотаться с работы? Отлично! В четыре я жду тебя внизу.
«Интересно, Маргарита уже знает о том, что произошло вчера? Нет, наверное, не знает, иначе сама бы уже давно позвонила».
Когда они встретились с Маргаритой, та сразу же озабоченно спросила:
— Ну, что у тебя стряслось? С Никитой что-нибудь?
— Нет, — как ни в чем не бывало ответила Анастасия, — все в порядке.
— А куда идем?
— Я покажу тебе одну квартиру на Кутузовском проспекте, Ты, наверное, и не подозревала, что люди могут так жить.
— И это все? — разочарованно протянула Маргарита.
— Конечно, нет, — засмеялась Настя. — Ты еще про свои парикмахерские таланты не забыла?
— А кого надо постричь?
— Меня.
Рита изумленно вытаращила глаза.
— У тебя шикарная прическа, другие о таких волосах только мечтать могут.
— Ладно, поговорим об этом потом. Лови такси.
— Может, лучше на метро?
— Ничего, я сегодня гуляю.
— Заходи, заходи, не стесняйся.
Настя втолкнула Маргариту, которая растерянно топталась у двери в прихожей, внутрь.
— Ну, как? Нравится?
— Ни хрена себе… — только и смогла вымолвить Рита. — Здесь прихожая больше, чем моя квартира.
— То ли еще будет…
Они прошли в громадную гостиную.
— Сейчас я покажу тебе одну примочку, ахнешь.
Настя нажала на кнопку, установленную на стене рядом с выключателем. Огромная хрустальная люстра, которой впору было украшать королевский дворец в Версале, с легким звоном медленно двинулась вниз.
— Это еще что такое?
— Я так предполагаю, что для удобства домработницы, — сказала Анастасия. — Чтобы легче было пыль убирать.
— Да… Коммунизм в одной, отдельно взятой, квартире. Теперь понятно, кому на Руси жить хорошо. Слушай, а кто у нее родители?
— Пенсионеры, — рассмеялась Анастасия.
— А где они сейчас?
— Вообще-то, насколько я знаю, сейчас они уехали отдыхать куда-то в Испанию, а в остальное время живут на даче где-то в Подмосковье.
— Я представляю себе, что это за дача, — присвистнув, прокомментировала Маргарита. — Папа, наверное, какой-нибудь, бывший партийный босс. А ты-то что здесь делаешь?
— Воронина поехала в Швейцарию и сломала там ногу, ее недели две не будет. Звонила мне вчера утром оттуда, из больницы, просила цветочки полить.
— Ладно, поднимай эту чертову люстру. А, может, устроим тут гульбище? Пригласим девчонок, мужиков?
— Да ты что? — одернула ее Анастасия. — Милиционера внизу видала?
— А что нам милиционер? — самоуверенно заявила Рита. — Помнишь, как в фильме «Москва слезам не верит»? Там у этой… главной героини, которую Алентова играла, какие-то родственники в такой квартире жили. Стоило им на юг уехать, там такое началось… А мы что, лыком шиты?
Настя махнула рукой.
— Перестань глупости болтать. Идем-ка лучше сюда, в спальню. Смотри, какая здесь косметика — сплошной «Ревлон» и «Эсти Лаудер».
— Ой, мамочки! — взвизгнула Маргарита, бросаясь к столику. — Я о таком всю жизнь мечтала. Можно попользоваться?