Крайний справа. Конечно, вид небогатый, но ухоженный в сравнении с тремя другими домами. Салатовый, с ярко-голубыми ставнями. Односкатная крыша покрыта шифером. Телевизионной антенны нет. Наверняка нет и телефона.
Тем не менее, Донской рассчитывал укрыться здесь, а не гнать к оживленной трассе почти с десяток километров. Судя по тому, что случилось с джипом, в машинах они были уязвимы. Если же закрыться в доме и держать под прицелом двери и окна…
Сколько они так просидят?
Неизвестно. Однако, рано или поздно терпение вознаградится — они успели позвонить Вересову, и тот, не найдя их у Котлована, поднимет тревогу.
Микроавтобус стал к фасаду крайнего дома правым бортом. Стена пыли, словно призрачное войско, на секунду-другую поглотило забор. Донского пронзила мысль, что на хуторе никого нет. Безмолвие, ни намека на движение.
Второй дом когда-то был зеленым, теперь стены полиняли, зелень в палисаднике пожухла. Ставни закрыты, и заметно, что они еле держатся. Огород зарос сорняками и травой, в то время как за первым домом полностью засажен картофелем.
Третий дом был виден хуже — его частично заслоняли кусты, росшие перед фасадом. Забор в одном месте провален. Ближайшее окно выбито вместе с рамой. Сам дом потемнел от времени и непогоды и стал каким-то серым. В четвертом доме провалилась крыша.
Запустение. Покинутость. На этом фоне от первого дома исходило тепло. Казалось, внутри горит очаг с равномерным, неопасным, ласковым пламенем.
Однако из него никто не выходил, двор был пуст. Ставни открыты, но плотные занавески не позволяли рассмотреть то, что внутри.
— Выходите! — крикнул Донской, вжимая педаль тормоза. — Прячьтесь в дом!
Девушки колебались, недоверчиво глядя на Донского. Олег Сурта помедлил и откатил дверцу.
Из леса с ревом выскочил джип.
— Выходите! — рявкнул Донской.
Он выпрыгнул из «фольксвагена», обежал его, бросившись к калитке. Сурта спрыгнул на землю, потянул за собой жену. Маверик выбралась из микроавтобуса последней. Ей хотелось закричать, потребовать, чтобы они остались в «фольксвагене» и никуда не выходили, но все происходило слишком быстро, ноги, как нечто самостоятельное, несли ее следом за всеми.
Джип остановился у ворот между микроавтобусом и москвичем. Виктор Дрожин распахнул дверцу, нагнулся над землей, зайдясь в диком кашле. Пинчук хрипел, потирая глаза. Анин выбрался из джипа, пошатываясь, он испытывал ощущение, будто его били по спине палкой.
Донской распахнул калитку со второй попытки. Она не была заперта с внутренней стороны, парень не сразу нажал язычок ручки. Донской был полон решимости выломить входную дверь, если в доме никого не окажется. Он вбежал во двор. Олег Сурта почувствовал, как жена тормозит его. За ней, не уверенная в том, что они делают, остановилась Анжела.
Прямоугольник дома уходил вглубь двора, в конце правой стороны к нему была пристроена веранда. Мимо нее узкая дорожка вела к огороду. Путь преграждала невысокая калитка, с обеих сторон заборчика, отделявшего двор от огорода, росли высокие кусты малины.
Дверь дома распахнулась.
На пороге появился худой, угрюмый мужчина, узкое лицо покрыто недельной щетиной, в нескладной фигуре, имеющей что-то от аиста, — страх и стремление дать отпор.
В руке хозяин дома держал ружье дулом вниз.
Артем Донской приостановился.
Олег Сурта остановился вовсе. Его жена и Анжела Маверик попятились.
По ту сторону ворот Анин потянул Пинчука от джипа к калитке. Дрожин, кашляя и отплевываясь, поспешил за ними.
От мужчины не исходило прямой агрессии, но он был напуган, и его реакция на появление взбудораженной группы молодых людей могла стать непредсказуемой. Это понял даже Донской, не допускавший мысли, что их не пустят в дом. Он перешел на шаг, ружье в руках хозяина сдерживало его.
— Помогите нам, — сказал парень. — Дайте укрыться в вашем доме.
Донской приближался к хозяину. Он не знал, какие слова использовать. Говорить можно много, но эффект останется нулевым. Говорить за них должны эмоции, выражения их лиц, однако, мужчина один, а их — много, он может неправильно все истолковать.
Дуло ружья чуть приподнялось.
— Что происходит? — спросил мужчина.
Донской перешел на крик:
— За нами гонятся!
Теперь ружье смотрело Донскому в бедра.
— Кто гонится? — мужчина тоже повысил голос.
Олег Сурта выкрикнул:
— Уже погибли несколько человек!
Донской подумал, что не сможет сказать о гигантском богомоле, это, возможно, вызовет обратную реакцию — хозяин им не поверит.
Мужчина, посмотревший на Сурту, заколебался, но ружья не опустил.
Неожиданно в перепалку вступила Ольга:
— За нами гонятся от Котлована!
Одно слово все изменило. Хозяин опустил ружье и посторонился; на лице остался один страх.
— Проходите! — он больше ничего не спрашивал.
Донской стоял на месте — резкая перемена застала его врасплох. Сурта потянул жену вперед, к веранде.
В проеме калитки появились Анин и Пинчук. Грожин споткнулся и растянулся в нескольких метрах от них.
Анжела Маверик внезапно отшатнулась и закричала. Те, кто находился во дворе, услышали звук рассекаемого воздуха.
5Богомол вылетел из кустов малины, росших с обратной стороны заборчика, отгораживающего огород. В конце траектории он сложил крылья.
Хозяин дома, пропускавший молодых людей к открытой двери веранды, стоял к огороду спиной. От заборчика его отделяло метров семь. Его внимание было направлено на лес и проселочную дорогу, выходившую из чащи к его дому.
Когда девушка, отпрянувшая к калитке, закричала, мужчина обернулся.
«Ножницы» на передних ног богомола сомкнулись на бедре и талии мужчины. Насекомое опрокинуло человека инерцией своего полета, сжало тиски, приподнимая жертву, и отпрянуло к заборчику.
Хозяин дома сопротивлялся отчаянно. Мужчина не кричал, он пытался вырваться. Ружье он выронил, обе руки были свободны, и он стал наносить удары по голеням насекомого — ту часть тисков, что сжимала его спереди.
Богомол встряхнул человека так, будто тот весил не больше тряпичной куклы. Мужчина перестал вырываться, голова странно повисла — похоже, что-то случилось с шеей. Богомол замер, раздавливая жертву.
Сурта, поравнявшись с Донским, как будто на что-то напоролся. Его потянуло назад, прочь со двора, когда Донской схватился за цевье ружья в левой руке Олега.
Сурта потянул ружье на себя.
— Отдай, — прошипел Донской.
Обмякший мужчина в тисках гигантского насекомого зашевелился и отмахнулся, пытаясь правой рукой угодить в голову твари.
Богомол откусил ему кисть руки. В воздухе мелькнула культя, разбрызгивая в стороны капли крови. Мужчина завопил. Богомол снова приподнял его и «клевательными» движениями стал вырывать куски из нижней части спины и ягодиц.
Он пожирал человека живьем!
Анжела Маверик бросилась со двора, проскользнула мимо Анина и Пинчука и за калиткой напоролась на Грожина. Девушка отлетела в сторону, парень согнулся, схватившись за солнечное сплетение.
Сурта намертво вцепился в ружье. После нескольких секунд безрезультатной борьбы Донской потянул его к веранде.
— В дом! — крикнул он.
Сергей Анин вскинул револьвер в правой руке. Спусти курок, но в последний момент его дернул Пинчук, и пуля ушла поверх забора в лес.
Богомол пожирал очередную жертву, игнорируя ошалевших от паники людей, метавшихся в непосредственной близости. Мужчина кричал не переставая.
Донской выпустил ружье и забежал на веранду. Сурта заскочил на веранду следом под напором жены, толкавшей его сзади. Донской распахнул дверь, ведущую в дом, пропустил Олега с женой и захлопнул ее, опустив крючок.
Пинчук вытянул Анина со двора. Анжела Маверик бросилась к микроавтобусу. Анин, находившийся к ней спиной, не видел этого. Он подался влево, к соседнему дому. Пинчук, не выпускавший его рубашку, спотыкался, но не отставал. Грожин с исказившимся от боли лицом побежал за ними.
Маверик запрыгнула в салон, не удержалась и упала на сиденье, ушибив правое колено. Застонав, приподнялась и оглянулась.
Трое парней один за другим скрылись во дворе соседнего дома.
— Куда вы? — в панике вскричала девушка.
Она видела поверх забора, как они подбежали к двери, попытались открыть ее и, когда та не поддалась, выбили ее несколькими ударами ног.
Мужчина, попавший в тиски насекомого, перестал кричать.
Анжела на секунду застыла, как будто расстояние до земли увеличилось в десятки раз и не решилась покинуть микроавтобус. Она поняла, не смотря на панику, — путь в первый дом ей закрыт. Она не выдела из «фольксвагена» ту часть двора, где богомол атаковал хозяина дома, обзор скрыл фасад дома. Наступившая тишина лишь ухудшила положение: богомол мог переместиться сейчас куда угодно.
На какой-то короткий миг Маверик показалось, что она теряет сознание, такой силы ее охватил ужас. Она оказалась в одиночестве и без оружия, а чудовищная тварь, убившая уже пять человек, снова затаилась в засаде.
Маверик закрыла дверку микроавтобуса.
Попытайся уехать, пока не поздно! Попытайся, хоть ты и одна, в противном случае останется сидеть и ждать, пока за тобой придет смерть!
Девушка подалась к сидению водителя.
Ключа в замке зажигания не было. Словно не поверив этому, она коснулась замка ладонью. Кожу поцарапало — в щели находился тонкий обломок. По-видимому, Донской, заглушив двигатель, выпрыгнул, по инерции не выпустил ключ из руки, и тот сломался.
Анжела выглянула через окошко водительской дверцы. Так и есть. На земле лежал обломившийся ключ.
Девушка беспомощно оглянулась по сторонам и зарыдала.
Глава 4
1— Пиня!
Саша Пинчук оцепенел. Осознай он, что его зовут, он бы не смог ответить. Он так и стоял, глядя в окно.
Богомол как будто загипнотизировал его. Тварь находилась совсем близко, в каких-нибудь трех-четырех метрах, и между ними было лишь оконное стекло. Парень видел только ее голову и передние ноги, приподнятые в «молельной» позе, остальное скрывали ветви кустарника.
Не дождавшись ответа, Грожин шагнул на порог спальни.
Богомол атаковал. Он прыгнул, но стекло помешало точности. Оно треснуло под стремительным натиском метрового жесткого тела, и тварь не достала жертву.
Пинчук отшатнулся.
Грожин замер на пороге и вскрикнул.
Богомол, на мгновение, казалось, застрявший в оконном проеме, снова прыгнул.
На этот раз его «тиски» охватили человека. Шипы передних ног сдавили Пинчуку голову, парень даже не крикнул.
Анин появился в комнате, когда богомол приподнял одногруппника, встряхивая его, словно мешок, набитый тряпьем. Анин видел только голову богомола, задние ноги, расставленные в стороны, и голени передних ног, впечатавшиеся в затылок и спину Пинчука.
Он почти не целился, дважды спустив курок.
Первым выстрелом выбило щепки из оконной рамы, вторым разорвало плечо Пинчуку.
Парень был уже мертв — богомол жадно вырывал куски из его груди.
Грожин толкнул Анина, выскакивая из комнаты. Анин удержался, ухватившись за дверной косяк. Попятился, держа дверной проем спальни под прицелом.
Грожин остановился перед верандой, словно под ногами лежала пропасть. Анин захлопнул дверь спальни, отступая, пока не уперся ему в спину.
Из соседней комнаты доносились недвусмысленные звуки: богомол опустошал человека.
Анин почувствовал панику и ужас Грожина, и осознал, что едва удерживает револьвер в руке.
Один патрон, мелькнула мысль, у меня остался один патрон.
— Выходи! — гаркнул Анин. — Иначе нам — конец!
Грожин уперся руками в дверной косяк.
— Давай же! — толкнул его Анин. — В соседний дом! У них ружья.
Грожин шипел, как змея, не двигаясь с места, на губах повисла пена. Анин нырнул у него под рукой, намереваясь, если понадобится, покинуть дом в одиночку. Если промедлить, не спасется и он.
Грожин в последний момент схватил его за плечо, пальцы стальной хваткой уцепились за рубашку. Несмотря на свое состояние, Грожин намертво держал одногруппника.
— Отдай револьвер, — прокаркал он.
Рубашка затрещала.
— Уходи отсюда, — ответил Анин. — Мы успеем добежать.
— Отдай, — хрипел Грожин.
Анин уже не слышал звуков из спальни. Он ударил Грожина левой рукой по скуле и рванулся из дома — в ладони одногруппника остался рукав.
Грожин взвыл. Анин пересек внутренний двор и с разбегу попытался перемахнуть его.
Грожин бросился следом.
Не желая выбросить револьвер, Анин помог себе только кистью одной руки. Ему пришлось скатываться на другую сторону, лежа на перекладине забора. Ржавый гвоздь торчащей из дерева шляпкой разорвал на груди рубашку, оставив на теле глубокий, неровный след.
Анин вскрикнул от боли. На другую сторону он спрыгнул одновременно с Грожиным, догнавшим его.
Им нужно было обежать дом. Грожин, рванувший вдоль боковой стены к огороду, зацепился и оказался на земле.
Внезапно распахнулось единственное на этой стороне окно.
— Сергей! — это была Ольга Сурта.
Анин вскочил в оконный проем и, спрыгнув, растянулся на полу.
Следующим стащили Грожина.
5Анжела Маверик встала на колени и выглянула в окошко. Решимости ей придала мысль, что богомол где-то возле соседнего дома. Лишь тварь могла спровоцировать выстрелы.
Соседний двор пересекал Сергей Анин. За ним с веранды выбежал Витя Грожин.
Секунда — и угол дома скрыл их от взгляда Анжелы.
Девушка сжала кулаки, чувствуя, как наворачиваются слезы. Что-то выталкивало ее из микроавтобуса, выталкивало подобно волне, идущей к берегу, но Маверик уцепилась за спинку сидения и разжать пальцы было выше ее сил.
Беги в дом! Тварь в соседнем дворе, ты успеешь!
Она упустила подаренные ей секунды, и теперь стало поздно. Она почувствовала это.
Девушка по-прежнему не видела богомола, однако это ничего не меняло. Лучше не выходить, возможно, смерть минует ее и в этот раз. На глазах выступили скупые слезы, Маверик утерла их ладонью.
Остается ждать. Затаившись и молясь лучшему исходу.
Внезапно она вспомнила о том, что слышала смутный автомобильный гул.
Так и есть. Гул не исчез. Он стал более отчетливым.
Кто-то приближался к хутору.
Маверик опустилась на пол, снова закрыла глаза. Губы ее что-то шептали, девушка не осознавала смысл этих быстрых горячих слов, будто все происходило в тяжелом бреду.
Автомобильный гул усилился. Теперь Маверик поняла, кто-то не просто едет сюда, он мчится на максимально высокой для проселочной дороги скорости.
Анжела вспомнила о Вересове.
Сердце ее перевернулось в груди, как некое живое существо. Да, это он. Лишь сейчас она осознала, будь это кто-то из жителей хутора или заблудившиеся любители лесных прогулок, для ребят и для нее лично вряд ли бы что-то изменилось. Скорее всего богомол уничтожил бы ничего не подозревающего человека, что лишь оттянуло бы их общую участь.
Вересов — другое дело. Во-первых, он вооружен, в этом нет сомнений, во-вторых, он должен понимать, что дело нечисто, раз уж нашел их компанию. Вересов будет осторожен.
Машина приближалась. Стало ясно, что едет легковой автомобиль. Конечно, синяя «ауди».
Совсем близко.
Маверик почувствовала волну холода. Вересова нужно предупредить. Он будет осторожен, бесспорно, однако он абсолютно не представляет род опасности.
Если он не узнает заранее, он погибнет.
Девушка сжала кулаки, ее затрясло. Если она попытается предупредить Вересова, она выдаст свое местонахождение. Пусть Вересов спасется, однако ей он ничем не поможет.
В то же время Вересов — их единственный шанс.
Машина вынырнула из леса. Водитель резко затормозил.
Анжела привстала и выглянула в окошко. Да, это был Дмитрий Вересов. Страх за собственную жизнь снова придавил ее к полу.
Нужно было выбирать.
Она проклинала себя и в то же время находила доводы против. Водитель тем временем не выбежал из машины, он медлил. Девушка поняла, что плачет.
Решайся!
Щелкнула дверца — мужчина вышел из машины.
6Ольга Сурта повернулась к Сергею Анину и ахнула. Место разрыва цветастой рубашки быстро темнело от выступающей крови. Анин сжимал зубы, лицо его исказилось.
Грожин, задыхаясь, стоял на коленях и локтях, как будто что-то искал на полу.
Олег Сурта стоял с ружьем, уперев приклад в грудь, и смотрел строго в окно, пока Донской закрывал рану.
В тесной кухоньке было не развернуться. Донской, закрывший окно занавеской, отпрянул от окна и наступил Грожину на руку. Тот взвыл, матюгнувшись, схватившись за палец левой руки, заговорив что-то невнятное.
— Заткнись, — процедил Донской.
Ольга помогла Анину встать.
— Господи, как глубоко! Тебя нужно перевязать.
— Где Пиня? — спросил Сурта.
— Его нет, — выдохнул Анин.
— Сколько крови, — причитала Ольга, — Боже!
— Обожди, Ольга, — пробормотал Анин.
Донской рассвирепел:
— Выметайтесь отсюда! Отойдите от окна.
Они вышли из кухни. Сурта, пятясь, все еще держал под прицелом кухонное окно, выходившее на соседний двор.
Богомол не показывался. Судя по всему, он не успел перехватить двух бежавших человек и теперь не собирался преследовать их тем же путем. Однако, уверенности в этом не было.
Я остановлю кровь, — сказала Ольга. — Только где тут бинты или марля?
Она повернулась к кухне, но ее муж запротестовал.
— Нет! Не заходи туда.
— Олег, если в доме есть йод и бинты, то скорее всего тут.