Время героев: рассказы, эссе - Минаев Сергей Сергеевич 5 стр.

– Завтра. Завтра будешь принимать верные решения…

– Я давно хотел тебе сказать, Астарта.[1] То, что ты делаешь, – ПРОТИВ ПРАВИЛ. Ты не можешь влиять на события. Ты не можешь менять ход времени. Есть четкие рамки. Они предопределены самим временем. Ты снова вмешалась. Вот посмотри, здесь написано, что персона 286 214 587 321 должна послезавтра находиться в месте, которое ныне именуется Сочи, там эта персона должна познакомиться с персоной 296 375 522 084. Далее идет стрелка, которая ведет нас через два года по земному времени в место, где от двух предыдущих персон начинает свой путь персона 291 236 089 111.

Что мы имеем сейчас? Персона 286 214 587 321 лежит в данный момент на земле с пробитой головой и переломами, несовместимыми с дальнейшим жизненным циклом. Кажется, это называется самоубийством. Цикл нужно писать заново. Ты видишь, что написано дальше? Ты видишь, КТО это написал?

– Спасибо, Петр, я хорошо знаю ЕГО руку. Я не сделала ничего ПРОТИВ ПРАВИЛ. Вы даровали людям возможность выбора, таким образом ввергнув их в круг противоречий. Они имеют возможность принимать решения. Иногда это сбивает циклы. Я не сбивала цикл. Персона сама выбрала вектор развития. Я даже не указывала путь. Он ступил сам.

– Астарта, я вынужден обсудить эту проблему с НИМ. Мы не можем все время менять циклы. Прости, но я должен это сделать.

– Вы вольны в этом, Петр. Делайте то, что делаете. В финале все образуется. Не так ли? Кстати, Петр, а вы знаете, что такое водка?

– Кажется, это некая субстанция, оказывающая на мозг персоны опьяняющее воздействие. А что?

– А вы могли бы выпить водки с Павлом?

– Астарта, я не понимаю вопроса. Вы, кажется, слишком много времени проводите среди людей. Это еще один довод в пользу моей позиции. Это нужно прекратить.

– Хорошо, Петр, не думайте об этом. Увидимся.

Астарта набрала адрес форума, нашла текст и стала читать комментарии. Последний оставленный комментарий гласил:

«Ржачная телега. Только чо у тебя боги не смеюцца никогда? Надо, штоп они ржали и курили шышки. Тогда еще прикольней будет».

Астарта улыбнулась и написала:

«Иногда боги смеюцца…»

Затем она ткнула пальцем в имя написавшего предпоследний комментарий. Через десять минут она стояла на набережной, в сквере, где молодые люди начали раскуривать марихуану.

Beaujolais Nouveau

«…Воспоминания. Мысли о том, что когда-то ты мог пойти совершенно другим путем.

Ступить на дорогу, которая, возможно, привела бы тебя к другому финалу. Менее горькому, менее терпкому. Финалу, который не заставляет кровь бурлить подобно тому молодому вину. Воспоминания. Эти маленькие убийцы. Они похожи…»

В бутылке оставалась еще ровно половина. Он улыбнулся и снова взял в руки фотографию. Осторожно. Словно дитя, которое боишься уронить.

Глава первая,

Осень была потрясающей. Несмотря на конец ноября, Москва явно не собиралась примерить свой извечный наряд, состоящий из мокрого снега, простокваши под ногами и пронизывающего ветра. Было довольно холодно, но сухо.

Володя Кравец со своей невестой Татьяной, ее подругой Светкой и спутником Светки Валентином сидели на спинке скамейки и пили пиво, обсуждая планы на ближайший уикенд.

– Люди! – громогласно заявил Валентин. – Сдается мне, что я сейчас сделаю вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

– Ты Дон Карлеоне, что ли? – засмеялась Татьяна.

– Нет еще. Но некоторые вопросы решаю.

– Давай, Валя, – скептически бросил Володя, – решай!

– А предложение мое следующее. Спорим, что никто из вас никогда не был под землей. Во всех этих длиннющих катакомбах и шхерах. Я тут летом познакомился с так называемыми диггерами. Ну, знаете наверное. Сейчас модно. Их по ящику показывают, газеты, журналы. Короче, тема такая. В субботу. Берем керосина, жратвы и рвем в катакомбы. Входим во дворах, на Китай-городе, идем до

Кузнецкого, там я вам покажу речку под землей. Дальше керосиним и к утру выходим на свет божий. Впечатления – офигеть!

– А ты нас не заведешь, Сусанин? – заржал Володя. – А то, глядишь, как раз к летней сессии выберемся.

– Да хорош! Я летом раз пятьдесят туда спускался. С закрытыми глазами пройду.

– Ребята, здорово! – захлопала в ладоши Таня. – У меня и вино дома есть. Отцу его друг во французском посольстве подарил два ящика молодого вина, «божоле нуво» называется. Сегодня как раз праздник «божоле» французы отмечают. А мы же русские! Вот в субботу под землей и отметим.

– Ну пойдемте, – хмыкнула Светка, – хоть какое-то разнообразие.

– Ooh baby, give me that glass of wine, – пропел Володя.

На том, собственно, и порешили. И разошлись по домам, нужно заметить, в веселом расположении духа. Духа ожидания.

Глава вторая

Собрались в одиннадцать вечера. Валентин со Светкой пришли с большим рюкзаком, фонарями и термосом, который Светка держала в руках очень осторожно, как бомбу или неразорвавшийся снаряд времен Второй мировой войны.

Володя с Таней, как всегда, опоздали из-за Таниных поисков теплого свитера и соответствующих походу ботинок.

– Ну что, идем, диггеры? – улыбнулся Валентин.

– Идем, идем, Сусанин ты наш! – ответил Володя.

Дворами дошли до какого-то переулка, на середине которого Валентин остановился, сделал серьезное лицо и, указав пальцем на канализационный люк, изрек:

– Граждане! Мы сейчас спустимся под землю. Это не шутки, там реально все по-другому. Я вас прошу быть серьезными, не прикалываться и держаться вместе. Ибо подземка ошибок не прощает. Потеряешься, заплутаешь, и все. Сигнализация Кранты-6. К вашей машине больше никто не подойдет. Потому как никакой машины в вашей жизни уже не будет.

– Ага, конечно! Мы на такси доедем. Нам машина ни к чему. Лезь давай, – отрывисто бросил Володя.

– Зря ты так. Поверь, это не игрушки.

– Верю, верю. Пока ты тут лекции читаешь, утро настанет.

Спустились вниз. Впереди пошел Валентин. За ним Светка с Таней. Процессию замыкал Володя. Сначала шли каким-то туннелем, с проводами, бегущими вдоль стены, попадающимися под ногами лужицами и брошенными кусками арматуры. Валя то и дело поглядывал в какую-то схему. Притормаживал, вынимал ее из кармана, сверялся и вел своих друзей дальше.

– Да, красиво, – саркастически заметил Володя, – прям как на военной кафедре. Когда нам бомбоубежище показывали. Та же тема.

– Погоди, мы еще пока на первом уровне, так сказать, – ответил Валентин.

Действительно, вскоре картина начала меняться. Пару раз они куда-то свернули, путь шел вниз, как бы под уклон, и все время пресекался с какими-то ответвлениями, коридорчиками и закоулками. Валя все чаще доставал карту, и продвигались они все медленнее.

– Валь, ты нас на дачу к себе ведешь? В Дмитров? – не унимался Володя.

– Слушай, надоел! Не мешай! Мы не по Тверской идем. Шаг в сторону и пиздец.

– Мальчики, не ругайтесь! – заголосили девчонки. – Уже страшно интересно становится!

– А здесь кто-нибудь бывает? – спросила Таня.

– Бомжи, кто же еще, – вставил Володя, – и такие же идиоты, как мы.

Между тем на стенах исчезли провода, арматура больше не попадалась, да и сами стены вместо блочных были теперь кирпичные, с выщербленной временем кладкой и мокрыми пятнами плесени. Иногда у стены можно было заметить ржавые гвозди, куски железа и какие-то полуистлевшие тряпки.

– Мы сейчас где-то на уровне середины девятнадцатого века, – рассказывал Валентин. – Если тщательно копаться, попадаются интересные вещи. Раритеты, так сказать.

Девушки с интересом ему внимали. Понимая, что лидерство в этот вечер уходит от него, Володя отчаянно старался Валю зацепить:

– А что, давайте прямо тут остановимся. Выпьем и поедим вкусное, а потом антиквариата насобираем и в ломбард снесем. Всяко прибыль.

– Ты тут пять шагов сделаешь и пиздец! – не оборачиваясь ответил Валя.

Таня взяла Володю за руку и на ухо сказала:

– Неужели тебе действительно неинтересно? Хватит его подначивать. Он же для всех старается, из кожи вон лезет. Хочет Светке показать, что хоть в чем-то крут.

– Ладно. Не буду. Я так, шутил, – ответил Володя.

Вдруг Валентин остановился и замер. Все услышали приглушенный шум.

– Пришли почти, – торжественно сказал Валентин.

– Пришли почти, – торжественно сказал Валентин.

Пройдя еще метров пятьдесят и сделав несколько поворотов, они вышли в некое подобие пещеры. Воздух здесь был более сырой, с запахом болота. Потолок пещеры был выше, чем в туннеле, по которому они шли, и из отверстия в одной из стен бил довольно сильный поток воды, который исчезал в проломе в полу. Валентин погасил фонарь, достал из рюкзака некое подобие факела, зажег его и вставил в обруч, прибитый к стене.

– Диггеры сделали. Для удобства, – пояснил он – Вот мы и пришли. Подземный водопад перед вами. Давайте, что ли, сядем, выпьем и поедим.

Все с радостью опустились на каменистый пол, довольно усталые, но вместе с тем радостные оттого, что путь завершен. Девчонки стали разбирать сумки со снедью, а ребята, закурив, разошлись по разные стороны пещеры, с интересом оглядывая окрестности.

Глава третья,

– Ну, с праздником молодого «божоле»! – Таня подняла бокал и заговорщицки подмигнула Володе. – Давайте выпьем за то, чтобы наши планы, старые и новые – сбылись. И чтобы мы по окончании института снова здесь собрались и отметили это дело.

– Ура! – закричали все.

– Эхо какое! Прямо как в фильме про Тома Сойера, когда они там по подземелью шныряли, – заметил Володя.

– Люди! – серьезно начала Таня. – Мы хотим вам сказать, что мы вас приглашаем на нашу с Володей свадьбу, которая будет в декабре, под Новый год. Мы на прошлой неделе подали заявление. Придете?

– Танька!!! – Света бросилась обнимать подругу. – Поздравляю!

– За молодоженов! – громко сказал Валентин и протянул Володе руку. – Поздравляю!

Володя смущенно пожал ее и тихо сказал:

– Старик, ты прости, я обидел тебя. Не со зла. В шутку, сам понимаешь.

– Да ладно, – примирительно ответил Валентин, – понятное дело.

Начали пить и закусывать. Володя достал из своего рюкзака плед и накрыл им Таню. Обняв ее, он откинулся к стене и, отвлекшись от рассказа Валентина про библиотеку Ивана Грозного, которая, возможно, спрятана где-то здесь, задумался. «Божоле нуво» приятно разлилось теплом по телу. Отчего-то стало очень хорошо. Не напрягал даже глупый рассказ Валентина и идиотский смех Светки. Володя думал о Тане, о свадьбе и о том, что если бы у него была возможность, он бы совсем не уходил отсюда. Сидел бы здесь целыми днями, пил вино и обнимал Татьяну. Свою будущую жену.

Вдруг он услышал посторонний звук, который никак не относился к звукам, издаваемым Валентином и Светкой. Как будто кирпич упал.

– Слышали?

– Что слышали? – спросил Валентин.

– Типа кирпич выпал. Тут землетрясения бывают?

– Да брось, показалось! Вода, наверное, с собой принесла камень. Он вниз свалился. И все дела.

Валентин со Светкой уже пересели к противоположной стене, начали целоваться и не обращали внимания на происходящее. Но Володя отчего-то насторожился. Он первый раз был под землей, и испытывал, прямо сказать, противоречивые чувства.

Шлеп. Еще один такой же звук. В этот раз точно не показалось. Да и небольшой кусок кирпича, выпавший из стены над головами Валентина и Светки, говорил о том же.

– Валь, смотри, – напряженно сказал Володя, – кирпич выпал из стены. Может, пойдем от греха?

Он встал на ноги и поднял начавшую дремать Таню. Она смотрела вокруг непонимающими глазами, переводя взгляд от кирпича к Вовке.

– Вов, ну чо ты паришься, – ответил Валентин, разгоряченный скорой близостью со Светкой, – ну кусок кирпича выпал. Ну клали-то еще в девятнадцатом веке. Сколько лет прошло! Расслабься и получай удовольствие. Тут другой мир. Никого нет. Мы одни. Все в порядке.

В ту же секунду из стены выпал здоровый кирпич, засыпав осколками сидевшую у стены Светку. Светка тонко завизжала. Из образовавшегося пролома хлынула серая масса, состоявшая из сотни сбившихся в кучу тел, и свалила Валентина с ног.

Володя резко схватил Таню за руку и, не оборачиваясь, потащил ее в туннель, противоположный тому, из которого они вышли. Убегая из пещеры, он слышал дикие крики Валентина и истошные вопли Светки.

«Крысы, – подумал он. – Больше некому». Уже на бегу он припомнил деревенские истории о миграциях крысиных стай, сметавших от голода все на своем пути. И людей в том числе.

– Что? Что это было? – захлебываясь слезами, крикнула Таня.

– Крысы! Молчи, дыхалку собъешь! – заорал он. В темноте бежать очень трудно. Особенно когда не знаешь, куда. И когда чувствуешь в нескольких десятках метров позади шелест сотен крысиных лап. Он старался почаще сворачивать, полагая, что какая-то часть крысиного потока не успеет за ними повернуть. Бежать становилось все труднее, Таня задыхалась, и он понимал, что через какое-то время она обмякнет, и ему придется здесь умереть. Вот так, запросто. Не дожив до собственной свадьбы.

Очередной поворот вывел их в помещение, из противоположной стены которого торчала на уровне пола труба коллектора. Не раздумывая, он отпустил Таню и нырнул туда.

– Лезь за мной!

– Тут узко, Вова!

– Лезь, блядь, говорю!

Протискиваться по трубе, сдирая локти, было действительно непросто. Но впереди явно забрезжил мутный свет. Собрав силы, Володя прополз еще пару метров и вывалился из трубы прямо в вонючую жижу. Перед ним было просторное помещение. С лестницей, ведущей наверх. К люку.

– Вова помоги, не могу дальше!

Он просунул голову в трубу и увидел, что Таня застряла где-то на середине. Он сунулся в трубу, схватил ее за руки и начал отчаянно тянуть на себя. Он вытянул ее почти наполовину, когда она вдруг отчаянно завопила:

– Они меня грызут! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Вова, вытащи меня!!!

Он еще раз резко дернул ее на себя, но Таня даже не продвинулась вперед.

– А-а-а-а-а-а-а! – Она продолжала истошно кричать с перекошенным от боли и ужаса ртом.

В этот момент он понял, что ему ее не вытащить. Что крысы уже наверняка объели ей ноги по колено. Что она останется здесь. А значит, не будет ни свадьбы в декабре, ни переезда в кооперативную квартиру на Юго-Западе столицы. Что ее папа, дипломат брежневской школы, не поможет Вове устроиться на работу в МИД СССР. И все планы, такие блестящие и такие близкие, так и останутся планами.

И Вову охватил жуткий приступ ненависти. Он увидел валяющийся рядом ящик с обитыми жестью углами, поднял его и яростно, наотмашь стал наносить удар за ударом углом ящика по голове Тани. Он завыл. Сначала низким голосом, а потом просто завопил, срываясь на истерику:

– Сука, блядь, какая же ты сука! Тварь! Ненавижу-у-у-у-у-у-у-у-у-у…

Ее лицо залилось кровью. Вова отбросил ящик, вскочил на лестницу и начал карабкаться вверх. Посмотрев вниз, он увидел, что через Танькино тело уже просочились крысы. Их было несметное множество, и они вылезали из трубы сплошным потоком. Их писк заставлял вжимать голову в плечи. Ему показалось, что они разочарованно поднимают вверх морды и пищат: «Камон, камон, камон!»

Володя уперся в люк головой и руками, засопел и чуть приподнял крышку. В щель уже можно было просунуть руку. Он медленно просунул сначала одну руку, затем другую. Начал подтягиваться. Наконец люк сдвинулся. Володя вылез на поверхность. Присел у края и посмотрел вниз. Все помещение внизу было уже серого цвета. И эта кишащая масса колыхалась, как грязная вода в сточной канаве.

Володя закрыл люк и побежал прочь. В темноту московских дворов.

«…Воспоминания. Мысли о том, что когда-то ты мог пойти совершенно другим путем.

Ступить на дорогу, которая, возможно, привела бы тебя к другому финалу. Менее горькому, менее терпкому. Финалу, который не заставляет кровь бурлить подобно тому молодому вину. Воспоминания. Эти маленькие убийцы. Они похожи… на крыс».

– Хе-хе. Натурально, чувак перед смертью ебнулся головой. «Маленькие убийцы… воспоминания». Он, наверное, этой книжонки обчитался, «Сокрытое в листве». Японец какой-то написал. Ебануццо. Вот людям делать нехуй!

– Слышь, Суханов, нас там «козел» ждет с водкой и Мальцевым, тоже, гы-гы-гы, сокрытый в листве. Ты осмотр тела заканчивай, и поехали. Пиши давай заключение.

– Дык… А чо писать-то? Тут и осталось-то всего ничего. Пишу: «Тело лежит у холодильника, головой к входной двери на кухню. Видимых следов насильственной смерти не имеет. Левая нога до колена повреждена. Предположительно, объедена мелкими грызунами». Хотя откуда на двадцать первом этаже грызуны? Крысы, мыши там. Товарищ майор, давайте напишем: алкогольная интоксикация. А? И все дела.

– Ты пиши как есть, в отделе разберемся.

– Ну дописал. Вот подпись поставьте, и понятые пусть распишутся. Надо этих бабку с дедом вызвать, которые в коридоре сидят.

– Понятые, зайдите на кухню! – скомандовал майор Жиздюк.