Глава 10
В четверг утром я проснулся до рассвета и выскользнул из постели, изо всех сил стараясь не разбудить Джейн. Одевшись, я вышел из дому: на небе ни проблеска света, даже птицы еще не проснулись, однако уже было тепло, и на асфальте попадались после вчерашнего дождя лужи. Уже чувствовалось приближение жары, и я порадовался тому, что выбрался пораньше.
Я начал с размеренного шага, затем, согревшись, постепенно набирал скорость. Со временем я полюбил эти прогулки. Когда-то я думал, что прекращу их, как только сброшу лишний вес, но взамен удлинил дистанцию и взял за привычку отмечать время ухода и возвращения.
Я наслаждался утренней тишиной. В этот час на улицах было мало машин, и все чувства как будто обострялись. Я слышал собственное дыхание, ощущал асфальт под ногами, наблюдал наступление рассвета – поначалу слабый свет на горизонте, оранжевое сияние над верхушками деревьев, потом черный цвет сменяется серым… Даже в пасмурные дни я охотно выходил на прогулку и удивлялся, отчего прежде никогда этого не делал.
Прогулка обычно занимала сорок пять минут, ближе к концу я замедлял шаг и восстанавливал дыхание. Лоб у меня был покрыт потом, но усталости я не чувствовал. Заметив свет в окне кухни, я с радостной улыбкой свернул на подъездную дорожку.
Из кухни доносился восхитительный аромат бекона – этот запах напомнил мне далекое прошлое. Когда дети были маленькими, Джейн обычно собирала к завтраку всю семью, но в последние годы эта традиция сошла на нет. Еще одна перемена в нашей жизни.
Джейн выглянула из кухни, когда я шагал через гостиную. Она была уже одета и в переднике.
– Как прогулка? – спросила она.
– Для старика чувствую себя неплохо, – отозвался я, заходя на кухню. – А ты раненько встала.
– Я услышала, как ты выходил из спальни, – сказал Джейн, – и решила встать, поскольку заснуть мне уже не удалось. Будешь кофе?
– Предпочту сначала выпить воды. Что у нас на завтрак?
– Яичница с беконом. – Джейн достала стакан. – Ты, наверное, голоден. Хотя вчера мы ужинали довольно поздно, сегодня я проснулась и поняла, что сильно хочу есть. Нервы, должно быть… – добавила она с усмешкой.
Я взял стакан, мимолетно коснувшись ее пальцев. Возможно, у меня просто разыгралось воображение, но взгляд Джейн как будто задержался на мне чуть дольше, чем обычно.
– Сначала вымоюсь и переоденусь, – сказал я. – Скоро будет готов завтрак?
– Через несколько минут. Только поджарю тосты.
Когда я вновь спустился, Джейн уже накрывала на стол.
Я сел рядом с ней.
– Я думала о поездке в Гринсборо, – призналась она.
– И?…
– Это зависит от того, что сегодня скажет доктор Барнуэлл. Если он сочтет, что папа идет на поправку, я сразу же отправлюсь в Гринсборо, Разумеется, если до тех пор мы не выберем платье здесь. В противном случае придется ехать завтра.
Я взял кусочек бекона.
– Если бы Ною стало хуже, доктор Барнуэлл уже позвонил бы. Ты ведь знаешь, как он о нем беспокоится.
– Тем не менее я дождусь звонка, – заявила Джейн.
– Конечно. Как только начнут пускать посетителей, я поеду навестить Ноя.
– Папа будет ворчать. Он ненавидит больницы.
– Всякий бы на его месте ворчал. Не представляю себе человека, который спокойно едет в больницу, если, конечно, это не женщина, у которой начались схватки.
Джейн намазала маслом тост.
– А как быть со старым домом? Ты действительно думаешь, что там достаточно места?
Я кивнул:
– Если вынести мебель, места будет полно. Все вещи просто уберем в сарай на пару дней.
– Ты наймешь грузчиков?
– Возможно. Хотя сомневаюсь, что они понадобятся Натан привезет уйму рабочих. Полагаю, он не станет возражать, если я попрошу их помочь.
– В доме будет совсем пусто, – грустно сказала Джейн.
– Нет, если расставить столы. Я подумываю о том, чтобы устроить фуршет у окна, – в таком случае освободится место для танцев, прямо напротив камина.
– Каких танцев? У нас нет музыки.
– Сегодня я как раз собираюсь этим заняться. А еще приглашу уборщиков и загляну в «Челси», разумеется.
Джейн, склонив голову набок, пристально изучала меня.
– Похоже, ты только об этом и думаешь.
– Как по-твоему, чем я занимался утром, пока гулял?
– Полагаю, пыхтел и сопел, как обычно.
Я рассмеялся:
– Эй, я же в хорошей форме. Сегодня я даже кое-кого обогнал.
– Старика на костылях?
Я искренне радовался хорошему настроению жены. Интересно, связано ли это с тем, как она смотрела на меня накануне? Так или иначе, я был уверен, что мне не мерещится.
– Кстати, спасибо за завтрак.
– Не стоит благодарности. На этой неделе ты нам очень помог… И вдобавок дважды приготовил ужин.
– Да, – согласился я. – Я просто ангел.
Джейн улыбнулась:
– Ну, я бы так не сказала…
– Неужели?
– Но без твоей помощи я бы, наверное, уже спятила.
– И умерла с голоду.
– Мне нужен твой совет, – сказала Джейн. – Как тебе платье без рукавов, с перехватом на талии и небольшим шлейфом?
Я почесал подбородок и задумался.
– Наверное, смотрится мило, но, полагаю, смокинг мне пойдет больше.
Джейн уничтожающе взглянула на меня, и я изобразил святую простоту.
– Ах, это платье для Анны! – воскликнул я и, подражая Ною, произнес: – Несомненно, она будет красавицей, что бы на нее ни надели.
– И у тебя нет никаких конкретных предпочтений?
– Я даже не знаю, что такое талия с перехватом.
Джейн вздохнула:
– Мужчины…
– Да, – отозвался я. – Просто удивительно, как мы вписываемся в общество.
Доктор Барнуэлл позвонил в начале девятого. У Ноя все было в порядке, его собирались выписать сегодня же или в крайнем случае завтра. Я облегченно вздохнул и передал трубку Джейн. Доктор Барнуэлл повторил ей то же самое. Потом она позвонила в больницу и поговорила с Ноем, который убедил ее ехать в Гринсборо с Анной.
– Похоже, пора собираться, – сказала жена, повесив трубку.
– Несомненно.
– Надеюсь, сегодня мы что-нибудь найдем.
– А если нет, просто извлеките максимум удовольствия. Свадьба, в конце концов, бывает только раз.
– Учти, у нас еще двое детей свободны, – засмеялась Джейн. – Это только начало.
Я улыбнулся:
– Надеюсь.
Через час Кит привез Анну с маленьким чемоданчиком. Джейн еще собиралась, поэтому дочь встретил я. Как всегда, она была одета в черное.
– Привет, папа.
Я вышел на крыльцо.
– Здравствуй, детка. Как поживаешь?
Анна поставила чемодан и обняла меня.
– Нормально. Честное слово, это весело. Поначалу я была не уверена, но сейчас все просто здорово. Мама, кажется, вдохновилась. Я уже давно не видела ее такой счастливой.
– Я рад.
Анна улыбнулась, и я вновь поразился тому, какая она взрослая. Всего минуту назад казалось, она была маленькой девочкой. Почему время так летит?
– Не могу дождаться субботы, – шепнула дочь.
– Я тоже.
– Ты подготовишь дом?
Я кивнул.
Анна осмотрелась. Увидев выражение ее лица, я догадался, о чем она хочет поговорить.
– Как дела у вас с мамой?
Впервые она спросила меня об этом в прошлом году, через несколько месяцев после отъезда Лесли, потом спрашивала еще пару раз, но неизменно в отсутствие Джейн, Поначалу я удивлялся, а со временем даже начал ожидать этого вопроса.
– Все хорошо, – ответил я.
Я всегда отвечал именно так, хотя Анна, разумеется, не всегда верила.
На этот раз она вгляделась в мое лицо, а затем, к моему изумлению, крепко меня обняла.
– Я тебя обожаю, папа, – прошептала она. – Ты просто потрясающий.
– Я тебя тоже обожаю, милая.
– Маме повезло, – сказала Анна. – И не забывай об этом.
– Итак, – произнесла Джейн, – кажется, мы готовы.
Анна ждала в машине.
– Ты ведь позвонишь, если что-нибудь случится?
– Обещаю, – сказал я. – И передай привет Лесли.
Стоя рядом с машиной, я ощущал нестерпимую духоту. Воздух казался густым и тяжелым, все было как будто подернуто дымкой. Еще один жаркий день.
– Желаю удачи! – воскликнул я, уже начиная скучать по Джейн.
Она кивнула и села в машину. Глядя на нее, я понимал, что моя жена по-прежнему способна вскружить голову мужчине. Я постарел, но безжалостное время пощадило Джейн.
Почему? Не знаю и никогда не думал об этом; слова вырвались у меня прежде, чем я успел подумать.
– Ты прекрасна, – сказал я.
Джейн бросила на меня удивленный взгляд. Судя по выражению лица, она решила, что ослышалась. Не дожидаясь ответа, я сделал то, что казалось столь же естественным, как дыхание, – придвинулся ближе, прежде чем Джейн успела отвернуться, и нежно поцеловал ее.
Этот поцелуй не был похож на те, которыми мы обменивались в последнее время, – быстрые и поверхностные, как у случайных знакомых при встрече. Я не спешил отрываться от ее губ, и Джейн тоже медлила; когда мы наконец разъединились и я посмотрел в глаза жены, то понял, что поступил правильно.
Глава 11
Я с удовольствием предавался воспоминаниям о нашем поцелуе, садясь в машину, чтобы отправиться по делам. Заскочив сначала в магазин, я поехал в Крик-Сайд и направился в комнату Ноя.
Как всегда, в воздухе пахло антисептиком. Яркая цветная плитка и широкие коридоры напомнили больницу; миновав комнату отдыха, я отметил, что заняты лишь несколько столов и кресел. Двое мужчин играли в шашки в углу, кто-то смотрел телевизор. Дежурная медсестра не обратила внимания на мой приход.
Звуки работающего телевизора преследовали меня, пока я не добрался до комнаты Ноя. В отличие от большинства обитателей Крик-Сайда, чьим комнатам недоставало уюта, Ной превратил свое жилище в некоторое подобие настоящего дома. На стене над креслом-качалкой висела картина кисти Элли – заросший пруд в стиле Моне. Полки были уставлены бесчисленными рамками с фотографиями детей, на спинке кровати висел свитер, в углу приютился секретер, который некогда стоял в гостиной старого дома. Он принадлежал отцу Ноя и сплошь был покрыт зарубками, царапинами и чернильными пятнами. Ной частенько сидел здесь по вечерам, в ящиках секретера хранились его сокровища – исписанная тетрадь, в которой была увековечена история любви к Элли, дневники с пожелтевшими от старости страницами, сотни писем, в том числе последнее письмо жены. Были там и засушенные цветы, и газетные вырезки, где шла речь о картинах Элли, и подарки от детей, и томик Уолта Уитмена, с которым Ной прошел всю войну.
Возможно, это всего лишь инстинкт юриста, но я вдруг задумался, что станет с этими вещами, когда Ной умрет. Как распределить их среди детей? Самое простое решение – раздать поровну, но тогда возникнут другие сложности. Кто, например, получит тетрадь? Кто – письма или дневники? Нетрудно разделить деньги, но как разделить душу?
Ящики были не заперты. Хотя Ною предстояло вернуться через пару дней, я собрал некоторые вещи, которые могли понадобиться ему в больнице.
По сравнению с прохладой в комнате на улице стояла удушающая жара, и я немедленно покрылся лотом. Двор, как обычно, был пуст. Шагая по гравийной дорожке, я разыскивал корень, о который споткнулся Ной, и обнаружил его у подножия старой магнолии – он торчат из земли и напоминал греющуюся на солнце змею.
Пруд отражал небо, точно зеркало, и несколько мгновений я любовался тем, как по его поверхности медленно скользят облака. С дальнего конца пруда ко мне поплыл лебедь.
Я достал хлеб и раскрошил его на маленькие кусочки по примеру Ноя. Бросив первую порцию в воду, я невольно задумался о словах Ноя. Неужели лебедь действительно находился рядом с ним, когда случилась неприятность? Сиделка, обнаружившая старика, клялась, что лебедь был первым, кого увидел Ной, придя в сознание, но неужели птица охраняла его до тех пор? Трудно сказать наверняка, но в глубине души я верил старику.
Конечно, я не собирался бросаться в крайности. Лебедь оставался рядом, потому что Ной его кормил, – это скорее ручное, нежели дикое животное. Оно не имеет ничего общего с Элли и ее духом. Я просто не мог внушить себе мысль о том, что такое возможно.
Лебедь не обратил внимания на брошенный ему кусок хлеба, он наблюдал за мной. Странно. Когда я кинул второй кусок, лебедь проводил его взглядом и вновь уставился на меня.
– Ешь, – приказал я. – У меня полно дел.
Было видно, как под водой медленно двигаются лапы лебедя, помогая ему удерживаться на месте.
– Ну, давай, – вполголоса подбодрил я. – Раньше ты не отказывался.
Я бросил третий кусок, который с легким всплеском упал всего в нескольких дюймах от лебедя. И снова тот не двинулся с места.
– Ты не голоден? – спросил я.
Позади меня заработали пульверизаторы, мерно выбрасывавшие воду. Я взглянул через плечо, но в окне комнаты Ноя лишь отражались лучи солнца. Не зная, что делать, и почти не надеясь на удачу, я бросил четвертый кусок.
– Он попросил меня прийти, – сказал я.
Лебедь вытянул шею и расправил красивые крылья. Я вдруг понял, что следую порочному примеру Ноя – разговариваю с птицей, как будто она способна меня понять.
Как будто это Элли.
«Нет, конечно, – подумал я, отгоняя эту мысль. – Люди разговаривают с кошками и собаками, даже с растениями, они кричат, когда смотрят футбольный матч по телевизору. Джейн и Кейт зря волнуются. Ной проводит у пруда по несколько часов в день, куда удивительнее было бы, если бы он не начал беседовать с лебедем».
Но все-таки говорить с ним – одно дело. Верить, что это Элли, – совсем другое. А Ной действительно верил.
Хлеб, который я побросал лебедю, пропитался водой и утонул, но птица продолжала смотреть на меня. Я бросил еще кусок, а потом оглянулся, желая удостовериться, что никто за нами не наблюдает. «Почему бы и нет?» – решил я и с этой мыслью подался вперед.
– С ним все в порядке, – тихообъяснил я. – Я видел его вчера, а сегодня утром говорил с врачом. Ной вернется завтра.
Птица, кажется, раздумывала над моими словами. Мгновение спустя у меня волосы встали дыбом: лебедь принялся за еду.
Приехав в больницу, я решил, что ошибся палатой.
Я столько лет знал Ноя – и ни разу не видел, как он смотрит телевизор. Хотя в старом доме телевизор имелся, его преимущественно смотрели дети, когда были маленькими; к моменту моего появления ящик включали редко.
Семья Ноя проводила большинство вечеров на веранде, рассказывая истории. Иногда они пели под гитару или просто беседовали. В холодную погоду Ной разводил огонь в камине, и семья развлекалась в гостиной. Порой все устраивались на кушетке и в креслах и принимались за чтение. Часами тишину нарушал только шелест переворачиваемых страниц, – сидя рядом друг с другом, они странствовали по разным мирам.
Это было путешествие в прошлое, в те годы, когда семья ценилась превыше всего, и я всегда с нетерпением ждал вечеров у Ноя. Они напоминали мне время, проведенное с отцом, когда он возился со своими корабликами. Я понимал, что телевизор – всего лишь форма бегства от действительности, но ничего умиротворяющего в нем нет. Ной умудрялся вообще обходиться без него. До сегодняшнего утра.
Открыв дверь, я услышал звук телевизора. Ной сидел в постели и смотрел на экран.
– Здравствуйте, Ной, – улыбнулся я, но вместо обычного приветствия тот недоверчиво взглянул на меня.
– Заходи, – сказал он. – Не поверишь, что они показывают.
Я вошел в палату.
– Что вы смотрите?
– Сам не знаю, – ответил он, не отрываясь от экрана. – Какое-то ток-шоу. Я сначала думал, будет что-нибудь вроде Джонни Карсона. Но ты себе даже не представляешь, о чем речь…
В моей памяти немедленно пронеслись названия некоторых наиболее вульгарных программ – из тех, что заставляют задуматься о загробном будущем продюсера. Разумеется, Ной именно такую и смотрел. Не было нужды знать, что именно обсуждают участники: по большей части все темы были одинаково отвратительны, и гости, задавшиеся единственной целью попасть на экран, щеголяли своей пошлостью, не догадываясь о том, какими дегенератами они выглядят.
– Зачем вообще такое смотреть?
– Получилось случайно, – объяснил Ной. – Я намеревался посмотреть новости, но тут началась реклама, а потом вот это. Когда я разобрался, в чем дело, то не утерпел и не стал переключать канал. Все равно что издалека наблюдать за дракой.
Я сел на постель рядом с ним.
– Все так плохо?
– Не хотел бы я теперь быть молодым. Общество катится под уклон. Рад, что не увижу его крушения.
Его слова заставили меня улыбнуться.
– Это говорит ваш возраст, Ной.
– Может быть, но все-таки я прав. – Он покачал головой, взял пульт и выключил телевизор.
Тем временем я выложил на постель вещи, привезенные из Крик-Сайда.
– Я подумал, что они помогут вам провести время… Если, конечно, вы не предпочитаете телевизор.
Ной смягчился при виде пачки писем и сборника «Листья травы». Книга, которую перелистывали тысячи раз, казалась разбухшей; Ной коснулся пальцем потрепанной обложки.
– Ты хороший человек, Уилсон. Значит, ты только что был у пруда?
– Как положено, четыре кусочка утром.
– И как она поживает?
Я поерзал на кровати, подбирая слова.
– Кажется, она по вас скучает, – сказал я наконец.
Он кивнул, выпрямился и спросил:
– Значит, Джейн с Анной уехали?
– Они, наверное, еще в пути. Выехали час назад.
– А Лесли?
– Ждет их в Роли.
– Чувствую, в субботу будет настоящий праздник, – добродушно усмехнулся Ной. – А как у тебя дела? Что там с домом?
– Пока все в порядке. Надеюсь, к четвергу управимся.
– Какие планы на сегодня?
Ярассказал, и Ной одобрительно присвистнул.
– Похоже, дел у тебя по горло.
– Да уж. Но до сих пор мне везло.
– Еще бы. За исключением меня, разумеется. Я вам мог спутать все карты.
– Но не спутали. Говорю же, мне везет.