Девушка хихикнула: если у кого-то начала пробиваться щетина, то это вовсе не значит, что он стал мужчиной.
Заметив ее, Себастьян отделился от стайки девиц, повисших на нем, как грозди винограда на ветке, и вальяжной походкой направился к сокурснице.
— Рад снова тебя видеть, — улыбнулся он, с нескрываемым интересом рассматривая ее декольте.
— Меня или ее? — Зара повернулась к нему боком.
— А ты за словом в карман не полезешь! Ты, как, следующий танец кому-то отдала?
— Нет еще, а что, ты еще и танцевать умеешь?
— Разрешите Вас пригласить, — Себастьян галантно поклонился и протянул ей руку.
Подумав немного, девушка согласилась. Изображает из себя плохого парня, пытается казаться опытным покорителем женских сердец — нужно же проявить к мальчику снисхождение? У него сейчас такой возраст, кого юноши часто ведут себя неадекватно: огня в крови много, а управлять им не научились. Да и цветы были милые.
Юный лорд не обманул ожиданий, ног не отдавил, рукам воли не давал, рассказывал уморительно смешные истории — словом, удачно вписался в канву приятного вечера. Но второго танца не заслужил — своих правил Зара не меняла.
Было душно, и незадолго до намеченного часа отъезда девушка вышла на балкон.
Ночь была темной и вязкой, в такой было бы приятно утонуть, отдать ей себя без остатка.
Облокотившись о перила, Зара вбирала в себя запахи и редкие звуки; уже клонило в сон, и девушка с сожалением думала о том, что завтра — обычный учебный день. И что же она наколдует на первом уроке по трансформации? Лучше об этом не думать, может, и обойдется.
— Тебе не холодно? — на балконе появился Себастьян с двумя бокалами шампанского.
— Нет, я привычная к холоду. В моих краях холодные зимы.
Юный лорд протянул ей бокал и пристроился рядом.
— Ты совсем не похожа на других девчонок…
— Брось, я такая же! — она сделала несколько глотков и поставила фужер на перила.
— Зара, про то, что ты мне нравишься, я серьезно. Я как глаза твои увидел — сразу голову потерял!
— Поздно что-то ты их заметил: целых два года присматривался! — рассмеялась девушка.
— Зато заметил. Ты только скажи — и зачет по заклинаниям у тебя в кармане. Считай, двенадцать баллов уже в кармане!
Он осторожно дотронулся до ее руки; прикосновение было настолько мимолетным, что Зара даже сразу не поняла, что это было, а когда поняла, напрямик спросила:
— Ты хочешь, чтобы мы встречались?
Себастьян кивнул и залпом осушил свой бокал.
— А, что, мы прекрасная пара! И я все-таки лорд, не стыдно будет перед подругами.
Девушка рассмеялась:
— Себастьян, какой же ты еще мальчишка!
Лорд нахмурился и сделал вид, что уходит. Разумеется, Заре и в голову не пришло его удерживать. Зато в его голову пришло кое-что другое.
— Ты, что, перепил? — зашипела девушка, когда он сгреб ее в охапку и прижал к себе — не вздохнуть, не пошевелится.
— Да перестань ты кобениться, не княжна ведь! — растеряв останки романтичного образа, Себастьян настойчиво пытался поцеловать ее в губы.
— Себастьян, отстань, я не хочу! — она отчаянно пинала его, впивалась ногтями в руки, но бесполезно: лорд-таки добрался до цели.
Но поцелуй не получился: лишенная других средств сопротивления, жертва укусила насильника.
— До крови же, кошка драная! — выругался д» Азан и прижал ее к перилам так, что заболела спина. — Как бы хвост ни распускала, ты безродная выскочка! А я лорд, значит, твой хозяин.
— Не дождешься! — прошипела Зара и с неизвестно откуда взявшейся силой оттолкнула его. Глаза, одни сплошные зрачки в обрамлении тонкой черничной радужки, пронзали обидчика насквозь, причиняя почти ощутимую физическую боль.
Не обращая внимания на ярость несговорчивой возлюбленной, Себастьян предпринял третью попытку добиться желаемого, но замер на полпути с округлившимися от страха глазами. И не мудрено: перед ним выросли окрыленная перепончатыми демоническими крыльями Зара с маской безмолвной ненависти на лице и неизвестно откуда взявшийся вампир, оскалившийся и приготовившийся к прыжку.
— Ну что, пропало желание целоваться? — девушка пыталась рассмотреть собственные крылья, так и не прорезавшиеся во время первой встречи с отцом. Попробовала взлететь — не получилось, зато крылья угрожающе ощетинились когтями на ребрах перепонок. Эффектное, наверное, зрелище — легкое блестящее черное оперение, гладкая темная кожа и острые ножи-когти, словно в норках, прячущиеся до поры до времени среди пуха и перьев; жалко пользоваться всем этим она не умеет.
— Девушка ясно дала тебе понять: исчезни, — Эйдан зашел с тылу, выразительно посматривая на шею потенциальной жертвы.
— Я тебя не боюсь, ты меня не тронешь: у меня ядовитая кровь! — пискнул Себастьян, отчаянно пытаясь вырваться из ловушки.
— Для тебя я сделаю исключение, — осклабился вампир и еще больше увеличил клыки.
— Ты умрешь! — не унимался неудачливый любовник. — Ты не станешь!
— Если она попросит, — он указал на Зару, — найдут тебя завтра с перегрызенным горлом.
— Я буду кричать!
— Не смеши меня, ты и рта открыть не успеешь. Вампиры делают свою работу быстро и четко, ты свою смерть даже не заметишь.
В доказательство своих слов вампир в мгновение ока оказался возле бледного лорда и ухватил его за шею. Бедняга забрыкался, но очень быстро затих, одурманенный обаянием вампира. Эйдан склонился над его горлом, коснулся клыками сонной артерии. Себастьян в ужасе закрыл глаза.
— Не надо, Эйдан, — вмешалась Зара. Крылья за спиной исчезли вместе с ее гневом. — Пусть просто извинится.
— Ну, червяк? — вампир ослабил свое воздействие на жертву, позволив ей двигаться. Клыки по-прежнему находились в опасной близости от горла Себастьяна.
— Зара, прости, я не хотел! Такого больше не повториться, даю слово чести! — с трудом пробормотал лорд.
— Отпусти его! — приказала девушка. Отныне Себастьян д» Азан перестал существовать для нее и как мужчина, и как маг.
Эйдан нехотя выпустил несостоявшуюся жертву:
— Скажи ей спасибо, потому что я бы тебя убил. Запомни: еще раз увижу, что ты к ней пристаешь, всю кровь из себя высосу, и никакие колдовские штучки не помогут!
Себастьян кивнул и опрометью бросился прочь.
Зара не сомневалась, о своем позоре он никому не расскажет, значит, безопасности вампира ничего не угрожает.
Глава 10
В конце весеннего полугодия ученики Высшей школы магического искусства получили щедрый подарок — незапланированные короткие каникулы. Сеньор Грапп и еще несколько учителей уезжали в другой город, а, так как аттестация старших курсов без них была невозможна, школьников распустили — не по домам, а просто по комнатам.
Время для отдыха, с точки зрения осчастливленных учеников, выбрали подходящее: тепло, солнышко припекает, а в Айши начинается очередной праздник души и плоти. Стоит ли говорить, что увещевания преподавателей на тему усердных занятий перед зачетами, опросами и экзаменами пропали всуе. Пансион опустел, будто сейчас был не конец апреля, а самое, что ни на есть, начало июня.
Третьекурсники шумной толпой выбрались в Новый город, провожаемые завистливыми взглядами двух младших курсов: «молодняку» не разрешалось покидать Старый город в течение учебной недели без специального разрешения. Если, к примеру, соберешься купить какой-то недостающий компонент для зелья, полазить по окрестным лесам или навестить родственников на постоялом дворе в будний день, скажем, в октябре месяце — будь любезен, сходи к наставнику. Или жди выходных.
— Смотрите, пожиратели огня! — как маленькая, радовалась самая младшая из компании, миниатюрная брюнетка Джойс, которую вечно использовали в качестве подопытного кролика. Она была на год младше сокурсников и поступила в школу не в пятнадцать или шестнадцать, как большинство из них, а в четырнадцать.
— Я тоже так могу, эка невидаль! — Геральд остановился посреди моста через Шин, нахмурился и поднес руку ко рту. Заклинание сработало — вместо дыхания изо рта вырвался хвост пламени.
Ни на кого, кроме неумехи Джойс, этот фокус впечатления не произвел.
— Учиться надо было, Джойс, а не романчики читать, — назидательным тоном заключил Геральд.
— Ничего я не читаю, просто у меня не получается, — хныкнула девушка, шмыгнув носом. У нее вообще от улыбки до слез — один шаг.
— Тебя по блату взяли, что ли? — Себастьян д» Азан достал из кармана трубку, заправил ее понюшкой табака. Детское заклинание — и он выпустил несколько колечек дыма. — Раз тяжело, то нечего и пытаться. Ну какая из тебя ведьма, Джойс?
— Я же не виновата, что у меня плохая память, — вот и слезы, не прошло и пяти минут.
— Ты тут хнычь, судьбу свою оплакивай, вон, артистам пожалуйся, — Себастьян указал на проплывавшую под мостом украшенную лентами и зелеными ветвями лодку с музыкантами. — А мы пойдем. Вы, как хотите, — обратился он к остальным, — а я собираюсь пропустить кружечку-другую у «Красотки Ивон». Кто со мной?
— Ты тут хнычь, судьбу свою оплакивай, вон, артистам пожалуйся, — Себастьян указал на проплывавшую под мостом украшенную лентами и зелеными ветвями лодку с музыкантами. — А мы пойдем. Вы, как хотите, — обратился он к остальным, — а я собираюсь пропустить кружечку-другую у «Красотки Ивон». Кто со мной?
Парни нерешительно покосились на девочек и стайкой собрались вокруг юного лорда.
— А вам тряпки и сережки, девочки, — хмыкнул он, выпустив еще одно колечко. — Кому что!
— Смотри, не подхвати чего-нибудь от своей Ивон! — с вызовом бросила ему в лицо бойкая востроносая девица. Она состояла в дальнем родстве с одним из консулов, была уже совершеннолетней и терпеть не могла «доморощенного ловеласа Себастика». — Что тогда будешь делать?
— К тебе приду, Бель, — хмыкнул юноша. — Ты ведь меня вылечишь, да?
— А как же, в червяка превращу. Да сдался ты нам, Себастик, все равно только бахвалишься! Иди, куда хочешь, пей свое пиво, только, когда будешь возвращаться, брата моего не разбуди.
Не дав времени задетому самолюбию Себастьяна воплотиться в словесной форме, Изабелла увела сокурсниц в самую гущу праздника — на украшенную зелеными декорациями площадь.
Будущие дипломированные колдуньи с восторгом взирали на разыгрываемое на подмостках представление, с удовольствием пробовали миндальное печенье, участвовали в задорных народных танцах.
— Это так весело! — задыхаясь, говорила Бланш. — Такое впечатление, что сердце выпрыгивает из груди!
Зара улыбнулась. Она-то не понаслышке знала, какими бывают гуляния, сама, несмотря на возраст, танцевала на них до утра. Опыт пошел ей на пользу: почувствовав, что главное место в сердцах простонародья постепенно занимает выпивка, девушка поспешила увести спутниц в другой квартал. Там они разделились: Бель увлекла подруг вглубь Нового города, а Зара и Бланш зашли в небольшую лавку на набережной.
Зара чувствовала, что подруга нервничает; ее взгляд поверхностно скользил по прилавку, все чаще перескакивая на дверь.
— Ты кого-то ждешь? — поинтересовалась она, примеряя заколку.
— Нет, с чего ты взяла?
Покраснела. Значит, она угадала.
— Тебе пойдут эти ленты, — Зара протянула ей фисташковую и лазоревую.
— Да, хорошенькие, — Бланш даже на них не взглянула.
— Так, давай начистоту, — девушка расплатилась и подошла к подруге, — если я тебе мешаю, скажи сразу, я не маленькая, найду, чем заняться. Ты и так слишком со мной носишься.
— Просто он назначил мне свидание, — шепотом ответила графиня Одели. — Мы условились встретиться на набережной в три часа дня. Я так волнуюсь!
— Он — это тот, кто подарил тебе ветку бересклета?
Бланш кивнула и вышла на улицу; Зара последовала за ней.
От реки веяло сыростью, пришлось поднять воротник жакета.
— Я постою с тобой до того, как он придет, а после сразу уйду. Зайду к мэтру Онере, куплю себе немного бессмертника, может, за город прогуляюсь.
— Нет! — Бланш испуганно ухватило ее за руку. — Я так волнуюсь, ведь это наше первое свидание.
— Только не говори, что вы до этого даже не разговаривали, — усмехнулась Зара.
Как это в духе Бланш — влюбиться в таинственного незнакомца! А потом этот томный красавец увлечется другой, оставив подругу тихо вздыхать в саду по вечерам. Она сожжет его письма, выбросит его цветы и с головой засядет за учебники. Может, даже заслужит похвалу от преподавателей. А потом снова начнет витать в облаках, пока не найдется еще один «единственный и неповторимый».
Чтобы скоротать время и избавиться от ненужного волнения, они неторопливо прогуливались по набережной, любуясь нарядными лодками.
— Здесь, — Бланш указала на площадку перед одним из мостов через Шин.
Зара огляделась: с одной стороны пронзает небо шпилем храм волоокой Эйфеи, с другой купает свое отражение в воде святилище Согга; аромат благовоний удушливым облаком нависает над прохожими.
Бланш вытащила зеркальце и поправила прическу.
— Скажи, я не слишком бледная?
— Бланш, ты всегда само очарование, никуда не денется твой принц! — рассмеялась подруга.
— Сеньорита Одели? — обе вздрогнули и обернулись на этот голос.
Перед ними спешился обаятельный молодой человек. По тому взгляду, которым он одарил смущенную Бланш, Зара поняла, что это и есть новый поклонник подруги. Что ж, пожалуй, она одобряет ее выбор, во всяком случае, внешне. Не смазливый красавчик, мужественный, не маг — волшебники, как правило, мечей не носят. Может, хотя бы с ним у Бланш что-нибудь получится?
— Удачно вам провести время, — улыбнулась Зара и, не оглядываясь, пошла вниз по течению реки.
Вечером, усталая, но довольная, Бланш поделилась с подругой подробностями своего свидания.
Поклонника юной графини Одели звали Авест Мавери; он был капитаном городской гвардии, что свидетельствовало о его дворянском происхождении. Бланш подтвердила эту догадку.
Непредвиденные каникулы закончились, преподаватели с удвоенной силой взялись за ослабленные отдыхом и развлечениями умы учеников, а, вопреки привычному ходу вещей, отношения Авеста и Бланш развивались по самому благоприятному сценарию. Он нередко приходил к ней после занятий, не в ущерб дежурствам, разумеется, чинно прогуливался с возлюбленной по тесным улочкам Старого города, как добропорядочный молодой человек, не позволял себе брать ее на людях за руку, зато с интересом расспрашивал, что любит старшая графиня Одели.
После ежегодных аттестационных экзаменов Бланш представила кавалера родителям. Разумеется, как простого знакомого. Он произвел на них благоприятное впечатление и с тех пор мог на законных обстоятельствах появляться в доме любимой девушки.
Каникулы, как и прежде, Зара проводила у Одели. Днем занималась магией, под руководством магистра Маргута или самостоятельно, вечерами выслушивала очередную партию любовных вздохов от подруги и, советуя ей быть разумнее, окуналась в бурную светскую жизнь Айши.
И как только родители Бланш не замечают, что их дочь все вечера напролет танцует только с одним кавалером? Зара боялась, что это плохо кончится, и молила подругу только об одном: не терять головы.
В то лето они впервые выехали в загородное имение Одели: то ли граф о чем-то догадался и поспешил на время пресечь слишком плотное общение наследницы фамильного титула и состояния с капитаном Мавери, то ли его просто утомила городская суета. Бланш, разумеется, уезжать не хотела, а вот Зара была всеми руками «за»: она чувствовала, что переусердствовала с учебой и ночными бдениями.
Как оказалось, имение Одели (даже не имение, а нечто вроде загородной виллы) находилось всего в дюжине миль от столицы, что, несомненно, было удобно для графа, которому время от времени приходилось уезжать по делам в Айши.
Построенный в «деревенском стиле», господский дом пробудил в Заре детские воспоминания; впервые за три года она всерьез задумалась о матери. Как она там, скучает, наверное…
Под влиянием сиюминутных чувств девушка написала ей длинное письмо, в котором, все же солгала, сообщив, что никак не может приехать даже на пару недель — она уже не считала гостиницу Эгюль своим домом, большой шумный город, полный развлечений и возможностей, прочно занял место родной деревни. Вот бы потом выписать мать сюда, нечего ей чахнут в забытом всеми богами месте! Если хочет, пусть заводит постоялый двор в Новом городе, деньги достать не проблема, можно продать старую гостиницу, а недостающие занять у Бланш.
К письму Зара приложила подарки — яркий шелковый шарф и пару перчаток.
Видимо, получив от Авеста записку с уверениями в вечной преданности и обещанием приехать (что там обычно пишут в таких случаях?), Бланш немного повеселела, даже настолько, чтобы съездить в гости к соседям — лорду и леди Таст. Вернее, только к леди Таст: ее супруг почти весь год безвыездно проводил во Дворце заседаний, удивительно, как у них вообще рождались дети! А их было трое: два мальчика и девочка.
В тот год в имении Тастов гостила их дальняя родственница — Сабина.
Зара впервые увидела ее в гостиной. Тихое незаметное существо, с волосами непонятного мышиного цвета, не сказать, чтобы красавица, но симпатичная — единственный плюс, но сколько на свете милых девушек! И глаза у нее эльфийские — большие и немного грустные.
— Здравствуйте! — Сабина оторвалась от вышивания и приветливо улыбнулась. — Могу ли я чем-нибудь вам помочь?
— Леди Таст дома? — Бланш с интересом рассматривала новую обитательницу дома.
— Да, разумеется, — девушка позвонила в колокольчик и приказала вышедшему на зов слуге: — Доложите тете о приезде… — тут она замялась и вопросительно посмотрела на гостей.
— Графини Одели с подругой. Мы с Вами соседи, — Бланш присела в одно из кресел, приглашая Зару последовать ее примеру. — А Вы, наверное…