Спрятав телефон, он наскоро сделал заказ и, обратившись к Насте, сказал:
— Наше частное расследование становится все интересней. Мы снова пытаемся опровергнуть официальную версию. И довольно успешно.
— Видимо, я много пропустила, пока обедала.
— Расклад такой, — принялся докладывать Александр. — Новый директор магазина ничего важного не сообщил, однако у секретарши я вытянул маленькую, но интересную подробность. Оказалось, в тот несчастливый для Виталия день он шел не обедать. На самом деле у него была назначена встреча. Причем спонтанная встреча, не запланированная. Ему кто-то позвонил, и они сразу договорились побеседовать. Любопытно, что следователю в магазине изложили именно версию с обедом.
— Почему? И нам секретарша тоже соврала.
— В том-то и дело, что не соврала. Именно в тот день и в то время она отпросилась к врачу, и ее подменяла в приемной девушка-продавщица. А когда пришел следователь и стал разбираться, секретарша уже сидела на своем обычном месте. Она понятия не имела ни о какой встрече ее босса, потому и выдала «обеденный» вариант. Что и понятно — Виталий ведь каждый день так и делал. Такая вот крохотная деталь, но она полностью меняет картину.
— Как же тебе удалось разузнать про деталь?
— С людьми общаться надо. Я ведь не поленился, поговорил со всеми, кто был в тот день на работе. Всего лишь.
— Всего лишь, — вздохнула Настя. — Что еще удалось разузнать?
— Мои ребята снова побеседовали со свидетелями происшествия. Не под запись они утверждают, что машина буквально снесла Виталия, когда он был на пешеходном переходе. Получается — сознательный наезд.
— А кто-нибудь что-нибудь запомнил? Цвет, номер?
— Как ни странно, да. Между прочим, сегодня эту машину нашли брошенной в одном из дворов.
— Кто владелец, известно?
— Конечно, только машина числится в угоне. Все как по нотам разыграно.
— Ничего не понимаю! Полиция об этом не знает? Или снова не хотят связываться?
— Чтобы доказать умышленное убийство, надо потратить чрезвычайно много сил и времени. Несчастный случай — другое дело. Собственно, нам все равно, у нас свое расследование.
***Отказавшись от кофе и попросив счет, Крутов обратился к Насте:
— Я хотел подъехать домой к Виталию. Уже договорился с его родителями. Кстати, ты с ними знакома?
— Нет, конечно. Я ведь не была официальной девушкой Виталика. Просто хорошая знакомая. Как они?
— Не очень, но мои слова о частном расследовании восприняли спокойно. Кажется, они тоже не верят в несчастный случай. Я хотел тебе предложить поехать со мной. Или у тебя другие планы?
— Макаров нашел для меня юриста, который будет вести мои дела, и обещал в ближайшие дни нас познакомить. Но пока не звонил, так что я свободна.
— Как там Даша?
— Звонила, а что толку? Наверное, про тетю Зину можно уже не спрашивать.
— Почему? Надежды, конечно, мало, но я не исключаю неожиданностей в этом деле.
— Например?
— Похищение с целью выкупа.
— Почему тогда похитители до сих пор не озвучили требования?
— У похитителей тоже могли возникнуть проблемы. Понимаешь, меня смущает то, что вокруг не было никаких следов насилия — то есть ничего, что свидетельствовало бы об убийстве. Может, Зинаида Сергеевна вообще не была на даче.
— Но кто-то ведь открыл дом? И дорожки были подметены, окна открыты… Нет, она точно была на даче.
— Ладно, мы над этим еще подумаем. Отправляемся домой к Виталию. Туда минут через сорок должны подъехать его родители. Ты же у нас за рулем, поэтому — вот адрес.
Виталий жил в большом кирпичном доме возле метро «Сокол». Настя бывала здесь несколько раз, но Крутову об этом рассказывать не собиралась. Ехали молча, лишь в конце пути Александр сказал:
— Я поговорил с Дреминым.
— Как он себя чувствует?
— Неважно, его завтра кладут в стационар. Оказывается, он хорошо знал Виталия и его магазин, у них даже были какие-то общие дела. Сказал мне — ювелиры особая каста посвященных, тесный мир, где все друг друга знают и куда посторонних не пускают. И был потрясен известием о гибели Виталия. Кстати, про тебя спрашивал.
— Надо было мне повидаться с ним, — с запоздалым сожалением сказала Настя. — А то неудобно получилось, я ведь после того случая так ему и не позвонила. Все-таки он неплохой человек.
— Конечно, навести старика. Только учти, что завтра он уже будет в больнице.
Подъехав к нужному дому, они увидели ожидавших их у подъезда мужчину и женщину — родителей Виталия. Вчетвером они поднялись на лифте на десятый этаж, вошли в квартиру и застыли в изумлении — все здесь было перевернуто вверх дном. Настя хорошо помнила, каким аккуратным, до педантичности, человеком был Виталик. Представший ее глазам кавардак явно был делом чужих рук.
— Что это? — ахнула мать Виталика.
— Знакомая картина, — недовольно буркнул Крутов. — Вы позволите мне все здесь осмотреть?
Получив согласие, он без промедления приступил к делу…
***— Есть какие-нибудь соображения? — спросила Настя, садясь в машину.
— Ясно лишь одно — это дело рук одного и того же человека, — мрачно ответил Крутов. — Каждый раз тщательный обыск, каждый раз ничего не украдено.
— По крайней мере, мы не знаем точно, украдено или нет, верно?
— Верно. Но и в твоих квартирах, и у Виталия искали одно и то же. Скажи-ка мне, какие у вас с этим молодым человеком за последнее время были общие дела?
— Мы не виделись больше года. Мне захотелось оценить украшения, доставшиеся от Пчелки, я ему и позвонила — ведь он директор ювелирного магазина. Он сказал, чтобы я приехала. Его специалисты-оценщики все посмотрели и объяснили, что и сколько стоит. Потом мы договорились созвониться, и я уехала. Все.
— Может, кто-то думал, что ты передала ему украшения?
— Отпадает. Мне доступно объяснили, что редкостей, которые стоят сумасшедших денег, там нет. Дремин, кстати, тоже это подтвердил. Он ведь для того со мной и встречался — хотел на них посмотреть. Увы — бесценных редкостей среди них не оказалось.
— Н-да… Значит, что-то другое. Надеюсь, не предсмертные записки великих поэтов.
— Могу тебя успокоить — к нынешнему моменту я перебрала уже все письма. Ничего похожего там, к счастью, не обнаружилось. Это, наверно, убьет наших друзей — Чапкина и Забадацкую.
— Или окончательно загонит их в психушку.
— Да, бедолаги. Зато знаешь чьи письма я нашла? Мастроянни, Габена, Висконти. Там была телеграмма от Синатры и — не поверишь — записка от Чарли Чаплина.
— Предсмертная?
— Ну тебя!
— Было бы забавно презентовать Чапкину записку Чаплина.
— Прекрати ерничать, я тебе серьезные вещи рассказываю, — возмутилась Настя. — Это же все готовые музейные экспонаты, понимать надо!
— Или аукционные лоты. Имей это в виду.
— Знаю. Нельзя их продавать, это — живая история. Пусть остаются у меня, сохраню для потомков.
— О детях подумываешь? — заинтересовался Александр.
— Да ты что, босс меня убьет, — вырвалось у Насти.
— Очень смешно. Босс, ненавидящий многодетных мамаш.
— Он и однодетных-то не очень, — ухмыльнулась девушка.
— Ладно, черт с ним, с твоим боссом. Давай решать — куда ты едешь?
— А ты?
— Мне надо поработать. Суммировать все, что за день собрали мои ребята. Кстати, один мой приятель обещал мне машину.
— Пусть тогда твои ребята проследят, чтобы она не взорвалась.
— Такого не повторится, — уверенно заявил Крутов. — А что у тебя?
— К Даше поеду. Макаров не позвонил, а жаль. Понимаешь, мне хочется поскорее запустить эту процедуру.
— Тогда я поеду с тобой, тоже пообщаюсь с Дарьей. Оттуда меня заберут, а ты оставайся. Вот только одна проблема — свободных людей у меня сейчас нет, не смогу поставить рядом с вами пост.
— Да и не надо, — ответила Настя, мгновенно струсив. — Там Рома будет, Даша. Не станут же на нас троих нападать, мы же не в Чикаго времен сухого закона.
— Еще неизвестно, может, там спокойней было, — ухмыльнулся Крутов. — Ладно, рискнем. Значит, сегодня вечером мы с тобой не увидимся, а завтра утром созвонимся.
— Ты поезжай ночевать в высотку. Возьми ключи.
— Нет, я уже с приятелем договорился — поеду к нему, нам все равно кое-что обсудить надо.
До места они добрались довольно быстро. Свернув во двор, Настя увидела множество людей, толпившихся у подъезда, мигалки «Скорой» и полицейскую машину.
У нее сразу же упало сердце.
— Похожая картина наблюдалась, когда убили Липкина, — неуверенно произнесла девушка, чуть скосив глаза на Крутова. Тот напряженно молчал, глядя прямо перед собой.
— Думаешь, тетя Зина? — шепотом спросила Настя, чувствуя, как холодеют пальцы, вцепившиеся в руль.
— Сиди здесь, только запрись. Я пойду выясню, в чем дело, — даже не взглянув на нее, бросил Крутов и буквально вылетел из машины. Прошло довольно много времени, прежде чем он, наконец, вернулся — бледный и решительный.
— Романа убили, — сказал он негромко. — В лифте, двумя выстрелами. С Дашей истерика, с ней врач. Пошли, программа на вечер нам теперь обеспечена.
***Настя стояла, прислонившись спиной к входной двери, и проклинала себя на чем свет стоит. На дворе была теплая, душная летняя ночь, но толстая дверь, вопреки законам физики, казалась Насте дико холодной. Она дрожала, ощущала ледяной холод затылком, спиной, ладонями — всеми частями тела, которые сейчас были прижаты к поверхности. Так же холодно и пакостно было у нее на душе. Какая же она дура! Зачем, скажите на милость, она разругалась с Крутовым? И, главное, нашла время!
Произошло все неожиданно, она совершенно этого не желала. Видимо, сказалось нервное напряжение последних дней. Но выплеск негатива был такой силы, что Крутов, выслушав ее обвинения, повернулся и ушел, не сказав ни слова и даже не попрощавшись.
Это случилось, когда уехал следователь, испарились оперативники, тело Ромы увезли в морг, Дашу — в больницу в состоянии практически невменяемом. Разбрелись любопытные соседи по дому и сердобольные бабушки с окрестных лавочек. Настя и Крутов остались одни в пустой квартире.
— Поехали, тут делать нечего, — тихо сказал Крутов, оглядываясь по сторонам. — Надо бы за Дашей присмотреть, сейчас попробую организовать…
Вот тут Настя и сорвалась.
— Лучше бы я сразу обратилась в полицию! — кричала она, размахивая руками. — Теперь любуйся, к чему привели твои дешевые фокусы. Супермен!!! Тетя Зина пропала, Рому убили, Дашка одной ногой на том свете! Может, твои игры в разведчиков привели еще и к гибели Виталика? Может, и Дремин на твоей совести? Нападения, взрывы, убийства происходят каждый день, а что делаешь ты? Мелкая возня, телефонные разговоры, многозначительные намеки — а где результат?! Поймал двух сумасшедших — и все.
Александр, глядя на нее исподлобья, молча глотал упреки.
— «Я не допущу, чтобы обижали членов моей семьи», — передразнила его Настя. — Защитил семью, спасибо! Нас всех так и поубивают под твоим бдительным оком. Ехал бы лучше на свой Крайний Север и играл бы в детективов и разведчиков там!
Сейчас ей было стыдно за свои слова. Она жаждала выпросить прощения у Крутова, но его и след простыл. Настя набрала его номер, но Александр дважды сбросил звонок, и она спрятала телефон. Конечно, он обиделся. Имел полное право, ведь она была очень несправедлива.
Крутов спас ее в лесу, когда они возвращались с дачи. Едва не погиб, когда взорвали его машину. Он и его люди охраняли Настю, вовремя пришли на помощь, когда ее пытались похитить. Благодаря Крутову удалось выяснить, что Силину убили. Он обнаружил, что смерть Виталика не была случайной. Даже психи, которые досаждали Насте своими «предсмертными письмами», были найдены и локализованы с помощью Крутова.
Насте было очень плохо и очень страшно. Она осталась одна — без защиты, без поддержки, без дружеского участия. Кому она могла позвонить, к кому обратиться? Подруги и молодые люди сейчас вряд ли ей помогут. Мелькнула мысль — не позвонить ли Тазову. В решительности ему не откажешь, а если она пообещает вскоре вернуться на работу, он вообще горы сдвинет. Но, подумав, отказалась от этой идеи. У Тазова проблемы с Тамарой, ему сейчас не до ассистенток.
Может быть, все-таки полиция? Те парни, которые недавно с ней разговаривали, были вполне ничего. Вежливые, деловитые, компетентные. Она снова достала телефон, но, представив, что сейчас придется рассказывать чужим людям все с самого начала, раздумала. Еще, чего доброго, сочтут за сумасшедшую, страдающую манией преследования. Опять же в полиции все откровенно не расскажешь, особенно про завещание, драгоценности и недвижимость. Это ведь не Крутов — свой человек, родственник. Если же полицейские сами докопаются до этого — совсем нехорошо. Могут обвинить в том, что она вводила следствие в заблуждение. Или скрывала улики.
Собравшись с силами, Настя отлипла, наконец, от холодной двери. Достав ключи, заперла осиротевшую квартиру. Вниз она пошла пешком. Мысль о том, что придется ехать в лифте, где убили Рому, привела ее в состояние панического ужаса.
На улице было еще довольно много народа, однако Настя шла через двор к машине, как по темному лесу, поминутно оглядываясь и вздрагивая. Включив зажигание и запершись изнутри, она вдруг подумала, что Крутову пришлось ловить какого-нибудь частника или вообще ехать домой на метро. Впрочем, он ведь собирался отправиться к какому-то другу. А к ней он больше никогда не приедет.
Настя снова почувствовала, как она одинока и несчастна. Ехать домой не хотелось. Да и куда, собственно, — домой? В родной квартире ей запретил появляться Крутов. Но его теперь нет рядом, поэтому, наверное, можно переночевать, невзирая на беспорядок, оставленный злоумышленниками. Или все-таки рвануть в высотку? Там многие нужные вещи, документы. Вспомнив про документы, Настя ахнула и схватилась за телефон. Она совершенно забыла, что обещала обязательно перезвонить Даниилу. Скандал с Крутовым совсем выбил ее из колеи.
Даниил позвонил очень не вовремя — ее только что пригласил на кухню для разговора настырный рыжий оперативник.
— Не могу разговаривать, — замогильным голосом сказала Настя, подавленная происходящим. — У меня в семье несчастье. Давай перезвоню позже.
— Конечно, — заторопился Макаров. — Я только хотел сказать, что на завтра тебе назначили встречу. Ты обязательно мне перезвони, в любое время, я тебя проинструктирую. Если нужна какая-то помощь, я готов…
— Спасибо, ничего не надо, я перезвоню.
Но перезвонить она забыла. Теперь же время для звонков было не вполне подходящим. Но Макаров сказал — в любое время, поэтому Настя набрала номер. Данила откликнулся мгновенно, как будто дожидался ее звонка, не выпуская телефона из рук.
— Как твои семейные дела? Все утряслось?
— Не совсем, — Насте не хотелось развивать эту тему. — Но давай лучше про дело.
— Конечно. Я договорился о твоей встрече с хорошим юристом, зовут его Олег Иванович. Он приглашает тебя приехать к нему завтра в четырнадцать часов. Пиши адрес.
— А я думала, мы будем встречаться в том же офисе, где мы с тобой разговаривали.
— Нет, есть еще один, новый. Ты будешь там одним из первых клиентов. Гордись.
— Уже начала. Диктуй.
Продиктовав адрес и объяснив, как подъехать на машине, Данила напомнил:
— Берешь с собой все бумаги, обязательно — оригиналы. Свой паспорт, свидетельство о смерти твоей прабабушки и все документы, связанные с завещанием. Тебе же Липкин успел передать копию протокола?
— Да, все возьму, не беспокойся. Ты сам будешь в этом офисе?
— Обязательно. Как подъедешь — набери меня, встречу. Да, вот еще что. Ты приедешь одна или с сопровождающим?
— С каким сопровождающим?
— Не знаю, мало ли. Некоторые даже телохранителей с собой берут, но, честно говоря, это лишнее. У нас вполне безопасно, да и разговор конфиденциальный.
Настя вспомнила про Крутова и грустно сказала:
— Вряд ли у меня будет сопровождающий.
Возвратившись домой, она тщательно заперла новые замки. Затем отправилась на кухню, чтобы приготовить ужин. Однако аппетита не было, и лишь бы чем-нибудь себя занять, Настя выпила чашку чая. Потом долго слонялась по квартире, надеясь, что Крутов сменит гнев на милость и все-таки придет ночевать. Но он так и не пришел.
***Ночь прошла ужасно. Настю мучили кошмары, она просыпалась в холодном поту, пила воду, чтобы стряхнуть остатки жуткого сновидения, засыпала, и все повторялось снова. Ей снилось, что ее и Дашку расстреливают из пистолета люди в черных масках. Потом она увидела тетю Зину, которая лежала на полу залитого кровью лифта и улыбалась, причем рядом находился Прудковский с кинжалом в горле. Под утро ей приснилось, как ее машину минирует бородатый Чапкин в папахе и валенках. Настя смотрит в окно и видит, как туда садится Крутов. Настя хочет его предупредить, но ее словно лишили голоса. Александр включает зажигание, и автомобиль взлетает на воздух.
Утром она с трудом поднялась с постели. Голова раскалывалась, настроение было мерзопакостным. Шел двенадцатый час, и у нее оставалось время лишь привести себя в порядок, глотнуть кофе и подготовить документы, которые перечислил Данила.
«Когда же я, наконец, почувствую себя счастливой обладательницей миллионов, а не Снегурочкой, которую подвесили просушиться над костром, — думала Настя, делая воду похолоднее. — Сколько еще будет продолжаться это безумие?»
Впрочем, сегодняшняя встреча с юристом сулила прорыв в делах, которые последние дни буксовали, как «Запорожец» на Северном полюсе. Сев за руль, она почувствовала себя увереннее, хотя невольно прислушивалась к работе двигателя — нет ли посторонних шумов, которые могли свидетельствовать о наличии в машине взрывного устройства.
Офис, в котором ей предстояло быть первой клиенткой, находился довольно далеко от центра. Настя едва не опоздала, пробираясь туда по пробкам. Аккуратное здание, похожее на бывший детский сад, было обнесено железным забором. Автоматические ворота гостеприимно распахнулись перед ней — видимо, охрана получила инструкции, хотя номер машины Макаров у Насти не спрашивал.