Я вздохнул, сдался:
— Хорошо, но только дайте отдохнуть коням и не покидайте седел. Если вдруг сделают вылазку, чтобы захватить и вас, то не надо проявлять геройство! Нужно мчаться навстречу нашему войску. Кони у всех у нас хорошие, хрен нас догонят.
Глава 9
Через час, взяв с них торжественные клятвы, что вести переговоры доверят мне, мы все трое выехали из леса. Волк остался, я велел ему не засвечиваться, а ворон взмыл повыше, чтобы рассмотреть замок врага с высоты орлиного полета.
Мрачная скала приближалась, я рассмотрел, что наверху не просто замок, там хватает места для двора перед головной башней, есть задний двор и, похоже, даже небольшой сад, хотя, как туда земли нанесло, не представляю. Разве что проклятый тролль велел устроить и у себя сады Семирамиды.
Мы приблизились к воротам на достаточное расстояние, чтобы можно перекрикиваться, но в то же время, чтобы не стать жертвой умелого лучника. Генрих сразу опустил забрало, королева хмурилась и старалась выглядеть понадменнее, с противником только так, с недостойным — вдвойне, я велел им остановиться, сам проехал вперед и звонко протрубил в рог.
Ничего не произошло, я протрубил снова, а потом еще раз, как можно громче. Над каменными воротами появился человек, всмотрелся из-под руки, прокричал сонным голосом:
— Ну чего тебе, букашка?
— От букашки слышу, — ответил я громко, но достаточно весело, чтобы можно истолковать и как дружеский обмен приветствиями. — Я послан на переговоры от славного короля Гарторикса, правителя Филидонии!
С ворот меня прервали:
— Мы не признаем его правителем!
Я слышал, как, разъярившись, ахнула королева, раздался звон покидающего ножны меча. Обернувшись, увидел, как выпрямилась разгневанная королева, а сэр Генрих тащит из ножен длинный меч. Глаза в прорези забрала метнули длинные ветвистые молнии, по земле разбежались коричневые дорожки сгорающей травы, из-под шлема вырвался разъяренный рев:
— Да как они смеют!
— Мерзавцы! — выкрикнула королева.
Я раскинул руки, не давая им броситься вдвоем на штурм ворот:
— Вы с ума сошли? Хотите погубить свою сестру и невесту?
Королева спросила резко:
— Что значит погубить?
— Если пойдем на приступ, — объяснил я, стараясь говорить тихо, — нам пришлют сперва отрезанный пальчик вашей сестры… а вашей невесты, сэр, потом ухо… а потом и голову. Могут, конечно, растянуть удовольствие, ведь ухов у нее два, а пальцев еще больше… Не поняли? Если мы хотим получить живой, мы должны идти на уступки!
Сэр Генрих прорычал:
— На уступки? Этим бесчестным ублюдкам?
— Да, — ответил я. — Придется сперва играть по их правилам. И все выполнить. Ну а потом, когда леди будет в наших руках…
Я нарочито сделал паузу, Генрих проревел:
— Я разнесу их замок по камешку голыми руками!
— Вот и прекрасно, — одобрил я. — Но это потом, когда ваша невеста будет в безопасности. Хорошо?
Он дышал яростно, кровь прилила к лицу, несколько мгновений пожирал меня ненавидящим взором, наконец прохрипел через стиснутое яростью горло:
— Хорошо… Но вы — человек такой же бесчестный, как и эти… похитители!
Королева фыркнула и, стегнув по мне взглядом, полным презрения, надменно отвернулась. Я снова подъехал к замку, прокричал:
— Ладно, вопрос насчет правителя с повестки снимаем. Вообще вычеркиваем на фиг, идя навстречу… Я с посланием от просто короля Гарторикса…
С ворот нагло заявили:
— А для нас он не король!
Из-за спины послышался яростный вопль Генриха:
— Что? Не король?.. Ах вы ублюдки, да я вас разотру по всему королевству, сдеру с вас шкуры и наделаю барабанов, я… я…
Он поперхнулся, стал слышен визг королевы, все нарастающий, я вовремя обернулся, чтобы перехватить их обоих: королева, обезумев от ярости, неслась с кулаками в сторону замка, а Генрих уже вытащил меч.
Мышцы мои вздрагивали от усилий, не только Генрих, но и королева рвется драться, прямо как два берсерка. Я заорал им прямо в лица:
— Хотите им досадить? А если сейчас пришлют мизинчик вашей сестры и невесты? И скажут, что за пальчиком пришлют ушко?
Оба содрогались от злобы и ненависти, я оттеснил их, снова вышел к воротам, разулыбался, как сам Дейл Карнеги, прокричал торопливо:
— Ладно-ладно, зачем спорить о терминах? Я от гражданина Гарторикса. Так устроит?
С ворот прокричали со смехом:
— Устроит. Ты, как видно, не совсем дурак… Подожди малость.
На воротах появились еще несколько человек, это я назвал бы уже первым успехом в переговорах. Все рассматривали меня с интересом, но без страха. Я тоже за такой каменной стеной даже огнедышащего дракона называл бы бесстрашно желтым червяком и земляной рыбой. Другой человек, в доспехах получше, крупный и осанистый, ну прямо вице-спикер, крикнул сильным густым голосом:
— Что он хочет?
— У него ряд вопросов, — сказал я.
Он отмахнулся:
— Начинай с главного!
— Коро… гражданин Гарторикс хочет узнать, какой выкуп желает получить хозяин замка за его похищенную дочь?
Вице-спикер подумал, снова подумал, почесался, наконец сплюнул в мою сторону и велел одному из стражников:
— Передай копье Вислоуху, а сам сбегай в замок. Расскажи все, с ответом жду здесь.
Страж запротестовал:
— Вислоух?.. Он его пропьет или сломает! Я лучше с копьем…
— С копьем в замок не пустят, забыл? Ну тогда оставь Жаболупу.
— И ему нельзя, этот сразу в карты проиграет! Можно оставлю просто так?
— Можно! — гаркнул вице-спикер, сердясь.
А стражник не дурак, отметил я. Теперь за копьем будут ревниво следить все, кто на стене, никто никому не даст украсть.
Долгое время ничего не происходило, Генрих ярился, хватался за рукоять меча, клялся разнести замок по камешку за такое оскорбление, его-де заставляют выстаивать перед воротами, как последнего нищего, королева вторила звонким голоском, не успокаивала, дура, а только плескала в огонь бензинчика, я места себе не находил, разрываясь между воротами и эти двумя чрезмерно честными.
С ворот неожиданно крикнули:
— Эй, варвар!
— Здесь! — крикнул я браво, как на утренней перекличке.
Над воротами показался все тот же вице-спикер, к его уху как прилип стражник, что-то нашептывал. Вице-спикер посмеивался, сказал зычным голосом, особенно внушительным с такой высокой трибуны:
— Да будет тебе известно, хлопец, что наш доблестный хозяин, сэр Катарган, изволил взять в жены девицу по имени Амелия. Если это та, о которой ты говоришь, то опоздал, опоздал… А теперь убирайтесь, а то придется выходить и гонять вас, а тут такие крутые ступеньки… Да и стена высокая чересчур.
Я перехватил королеву и сэра Генриха До того, как они ринулись ломать ворота, ухватил их коней под уздцы и галопом заставил пронестись до самого леса. Волк вскочил, глаза горят от любопытства, я затащил коней королевы и Генриха вместе со всадниками на прежнее место, прокричал зло:
— Погубить все хотите? Они нам дезу подбрасывают, а вы и ловитесь, как лохи? Вы забыли, что мы запустили воздушного наблюдателя? Все увидит, рассмотрит, вернется и доложит. Этот ворон настолько хитрый, что и вашу сестру и невесту постарается… да-да, постарается увидеть во всех подробностях! Ну, пусть не во всех, это чересчур, но главное увидит. Надо только чуточку подождать.
Генрих выхватил меч, с силой рубанул по дереву в два обхвата. Лезвие прошло с такой легкостью, словно перерубило картонную коробку. Дерево изящно соскользнуло, воткнулось рядом, чуть постояв, упало.
— Ждать!.. Я не могу ждать!
Я с опаской посмотрел на красиво распростертый ствол. Лезвие оставило такую ровную полосу, какую не сумел бы никакой остро заточенный топор умелого дровосека. Еще десяток таких ударов взбешенного рыцаря, и от рощи ничего не останется.
— Давайте займемся приготовлением к обеду, — предложил я. — Возможно, это наш последний обед перед боем?
Глупое предложение, но это подействовало. Вообще, чем проще и понятнее лозунг, тем сильнее воздействует, неважно, насколько он идиотский, вот так и побеждают на президентских и губернаторских выборах, а также в Думу и прочие райкомы.
* * *
Верхушки деревьев окрасились в оранжевый цвет, словно осенью, а здесь, внизу, быстро темнеет, воздух сгущается. Бледное и почти прозрачное пламя костра налилось сочным золотом, потяжелело, легко швыряло по сторонам все более яркие блики, а тени хоть и становятся тоже плотнее, но пугливо уползают по ту сторону кустов.
Над головой послышалось хлопанье крыльев. Сэр Генрих вскрикнул ликующе, я испугался, что в нетерпении подпрыгнет и схватит ворона, но рыцарь усидел на месте, а ворон сделал красивый круг над поляной, понимает, гад, что все глаза прикованы к нему, тянет паузу, выпендривается, наконец бухнулся на корягу возле самого костра, оглушив нас хлопаньем крыльев. Пошел вихрь, взлетели соринки, поднялся мусор и завертелся в недолгом смерче. Ворон важно огляделся. После полета выглядит еще огромнее, перья встопорщены, абсолютно черный, массивный, с огромным несокрушимым клювом, которым может пробить любые доспехи, но предпочитает долбиться в черепах свежепавших.
Генрих вскрикнул:
— Ну?.. Какие новости?
Ворон и глазом не повел, не его вассал, поклонился мне чуточку преувеличенно, намекая рыцарю, что дает отчет только перед сюзереном, каркнул:
— Дорога была близкая, но проникнуть в замок оказалось непросто…
— Рвы, — спросил Генрих быстро, — ловушки?
Ворон сказал, обращаясь ко мне:
— Что мне рвы и прочие опасности бескрылых? А вот магией замок окружен в три стены. И даже в землю на глубину всадника на лошади. Но полностью стены сомкнуть в купол не смогли, я отыскал там вход и проник в замок.
— И что? — спросил Генрих, не обижаясь на полное игнорирование его персоны. — Что с Амелией?
— Да-да, — сказал я. — Ты, конечно же, совершил ряд достойных подвигов, устрашил всех местных ворон и даже воронов, но удалось ли проникнуть в святая святых?..
Ворон удивился:
— На конюшню?.. Или в оружейную?
— Да на фиг мне его конюшня, — вырвалось у меня. — Простите, Ваше Величество, это не вам. Пернатый, принцессу Амелию видел?
Он кивнул, спросил, обращаясь в пространство:
— Здесь что, неурожай?
Королева первой поняла нехитрый намек, стала снимать с вертела ломтики жареного мяса, спохватилась, поняв, какую дурь сморозила, самое лучшее блюдо для ворона — поле битвы с множеством еще теплых голов для расклевывания, однако ворон снизошел и до чисто человеческой еды, только вином побрезговал, предпочел чистую воду из золотого кубка с сапфирами.
— Как ни странно, — заявил он, снова обращаясь только ко мне, — но принцессу я увидел первой. Она кормила свиней…
Генрих вскрикнул страшным голосом, ухватил себя за пышные золотые кудри и выдрал целые пряди. Из чистых синих глаз неудержимым потоком хлынули скупые мужские слезы.
— Как?.. Она?.. Чистая и нежная?.. Ее приставили кормить свиней?
Ворон кивнул:
— Да, кормила свиней. Надо сказать, делала с большим удовольствием.
— Это… это поклеп! — вскрикнул Генрих, рыдая. Опомнился, сказал торопливо: — Нет, я понимаю, она предпочла эту жалкую участь грязным домогательствам ужасного чудовища… Она сменила королевское платье на грязное рубище… моя прекрасная, чистая, непорочная святыня!..
Мы с королевой смотрели с ожиданием. Ворон прошелся по коряге, демонстрируя сильные мускулистые лапы, гордый профиль и широкую грудь, сказал с сомнением:
— Я бы не рискнул назвать ее платье рубищем. Да еще грязным. На нем одних бриллиантов столько, что мое гнездо не вместит! Пришлось бы арендовать места у соседей. Двух-трех. Яркое, чистое, красное с голубым платье…
— Но свиней? — вскрикнул Генрих. Он снова выдрал прядь и залился горючими слезами, еще более скупыми. — Она кормила… свиней!
— И делала это с удовольствием, — подтвердил ворон. — Одного поросеночка подняла на руки и чмокнула прямо в розовый пятачок. Свиненок даже завизжал от счастья!.. Должен заметить, что они довольно милые, пока маленькие.
Генрих вскрикнул горестно:
— Не надо меня утешать!.. Этого не может быть…
— Потому что, — сказал я, — уже знаем почему. Но теперь давайте пойдем дальше. Извините, что распоряжаюсь в вашем военном лагере, но мои боевые соратники выполняют приказы только своего сюзерена. Сейчас же я предлагаю приступить ко второй части операции.
Королева взглянула очень внимательно:
— Какой?
— Поручить завтра с утра нашему пернатому герою проникнуть еще дальше. В смысле, лично встретиться с принцессой. Желательно наедине, чтобы никто не видел.
— Да-да, — сказал Генрих торопливо, — и пусть выяснит количество войск, лучников, расположение арсенала…
— Простите, — прервал я, — но нас с Ее Величеством больше интересует принцесса, чем возможность красиво биться лбом в ворота крепости.
— Это вы простите, — сказал пристыженный Генрих. — Умоляю вас, продолжайте!
— Наш крылатый друг лично встретится с принцессой и выяснит, не в состоянии ли она скрытно бежать из замка? Ведь, судя по всему, она пользуется относительной свободой. Тролль уверен, что одинокая женщина никуда не исчезнет, даже если каким-то чудом окажется по эту сторону стен. Пока ваша армия еще не подошла, тролль уверен, что все в области в его полной власти. Надо воспользоваться шансом, пока он не растаял!
— Тролль?
— Шанс, — объяснил я громко, как глухому. — Куй железо, пока рожа крива! Пришло время разбрасывать камни, завтра будем собирать пришибленных.
* * *
Эту ночь все трое спали беспокойно, только ворон всхрапывал, раскачивался на ветке, но автоматическое сцепление лап удерживало на ветке. Волк бдил, пару раз даже брал в пасть ветки и швырял в огонь, чтобы королева согрелась, ее он выделил и начал жалеть, как шелудивого щенка.
Утром сэр Генрих нацарапал на клочке пергамента несколько слов, королева выдернула из платья шелковую ниточку и привязала записку к лапе. Ворон капризничал, то бумажка жесткая, то нитка холодная, королева подлизывалась, почесывая ему брюшко, там не перья, а нежный пушок, ворон разомлел, закрыл глаза, потом часто задышал, громко каркнул и дико посмотрел по сторонам.
— Проснулся? — спросил я. — Надо бы дымовую завесу, — указал на синее небо. — Пора. Лети с приветом, возвращайся умным.
Ворон непривычно тяжело отклеился от коряги, крылья неверно ударили по воздуху, на выходе с поляны зацепил верхушку дерева. Кружась, на землю опустилось черное перо. Стараясь не думать как о плохом предзнаменовании, я же не демократ, чтобы знать гороскопы и знаки Зодиака, да еще всерьез называть себя козлом или обезьяной, я указал на костер:
— Не знаю, как вы, но я продрог за такую собачью ночь. Кто следил за огнем?
Королева сказала нежно:
— Дорогой Гакорд, вы и должны были следить! Но вы спали, как бревно…
— Но ведь огонь не погас?
— Это благодаря сэру волку.
Сэр волк скромно, но польщено улыбнулся. Я сел у костра на корточки, руки протянул к огню. Теплый воздух давит на лицо с мощностью работающего калорифера, по коже скользят ласковые волны, из тела медленно вытесняются сырь и ночная холодрыга. Сэр Генрих, присаживаясь у костра, спросил нетерпеливо:
— Что-то задерживается… Не заблудился ли?
И королева, умащиваясь рядышком, подхватила:
— Да-да, что-то он слишком медленный!
— Сэр Генрих, — сказал я укоризненно. — Леди королева!.. Дело даже не в том, что еще не долетел до замка… даже не вылетел из леса!.. а что ваша сестра и невеста спит без задних ног. Если же окно зарешечено, это разумная предосторожность, чтобы ромео не лазили, то придется ждать, пока выйдет в сад.
Генрих вскрикнул, как раненый лев:
— А вдруг не выйдет?
— А цветочки собирать? — напомнил я. — Ворон сказал, что там есть небольшой садик… Сказал?
Королева помедлила, ответила с затруднением:
— Да вроде бы не сказал…
— Это неважно, — отмахнулся я. — Есть сад, нет сада — девушка должна уметь… собирать цветы! И ворон своего не упустит. Так что давайте ждать. Он обязательно вернется и побахвалится победами.
Генрих спросил с подозрением:
— Какими победами? Он что, собирается драться?
Я отмахнулся:
— У разведчиков своя профессиональная честь. Для них больше заслуги в том, чтобы незаметно проскользнуть мимо стражей, чем тупо ломиться напролом. Ворон у нас же мастер по части stealth-actions.
Генрих пробурчал уязвленно:
— Не понимаю, что героического в трусливом проскальзывании мимо противника…
— Так не просто мимо, — втолковывал я с чувством умелого stealth-иста, — а в укрепленную крепость врага! Пробираетесь мимо стражей, где в тени, где по карнизу над их головами, откуда, кстати, можно плюнуть им в суп, иногда по стене на самую крышу, а оттуда в сердце крепости, где и воруешь самое драгоценное… или ломаешь защиту, чтобы при нападении на крепость не могли защищаться… Это же так здорово, когда в одиночку обеспечиваешь победу целой армии! Помню, когда был Залешанином, я выкрал из вражеской столицы охраняемый как зеница ока щит князя Олега, из-за чего Царьград лишился защиты, делающей его неуязвимым… Правда, этим воспользовались не русичи, а турки… Но, вообще-то, первым мастером стелсэкшена был знаменитый Одиссей с его троянским конем…
Сперва морщились, только волк слушал с раскрытой пастью сразу, для него эти экшены ближе, понятнее, в кошару к овцам пробирался мимо собак именно так, Генрих и королева хмурились и кривились довольно долго, но я рассказывал и рассказывал, сам побывал в шкуре стелсиста не раз, хотя предпочитаю, грешен, по-варварски напролом, так проще, да если еще прокачался в побочных и бонусных квестах, то переть и рубить направо-налево самое то для не обремененного интеллектом варвара. И хотя я несколько обременен, но все мы с великой радостью засовываем интеллект если даже не в задницу, то в тряпочку, чтобы не мешал наслаждаться простыми радостями жизни простого и даже очень простого и в самом деле не обремененного.