Утром их разбудили стук в дверь и громкие, грубые голоса. Парни вскочили, как по тревоге.
Слуга Янис, ворча – кого это принесло? – поплёлся открывать дверь.
На улице стояли три легионера.
– Проверка, по приказу императора! Люди в доме есть?
– Шесть жильцов.
– Пусть выйдут и покажут мебелусы.
Илья разговор слышал. За папирусы он был спокоен, сам в своё время снабдил всех фальшивками.
Парни вышли во двор, изображая недовольство. У каждого в руке – лист папируса с текстом и печатью.
Старший из легионеров, триарий, осмотрел документ каждого, заглянув при этом в вырез туники – нет ли там креста нательного? Группа к такой проверке была готова.
Легионеры уже направились к выходу, но Илья окликнул триария:
– Разве для проверки необходимо беспокоить достопочтенных граждан рано утром? По возвращении в Рим я обязательно пожалуюсь легату или трибуну!
Триарий лениво повернул голову:
– А мне плевать!
Слуга закрыл за легионерами дверь.
– Прошу прощения, но я бы на вашем месте старался не разговаривать с легионерами. Деций развязал им руки, и они бесчинствуют, могут походя обидеть.
– Спасибо, Янис, мы это учтём.
Слуга отправился на рынок за продуктами.
– Аякс, последи за солдатами. Если схватят кого, сразу сюда.
Из оружия на всех был только нож декуриона, которым Илья убил вчера его владельца. Пожалел он вчера выбросить нож в море, в городе им самим пригодится.
Буквально через полчаса в дверь постучали.
Илья открыл сам. На пороге – запыхавшийся Аякс.
– За углом, в третьем доме, – крики. Похоже, схватили кого-то легионеры.
– Трифон, Юлий – за мной. Трифон, нож возьми. Аякс, показывай.
Идти было недалеко, улица пустынна.
Остановились у двери. Со двора слышались крики мужчин и женский визг. Потом – несколько звуков ударов. Крики стихли, и раздался мужской издевательский смех.
Илья нагнулся к Трифону:
– Трифон, слева от двери. Как только выйдет первый легионер, резани его по горлу. Сам видел – он в панцире. Юлий, выхватываешь у легионера оружие и действуешь. Твоя задача – свалить хоть одного.
Парни кивнули – они поняли задачу. Но Илья видел – волновались, облизывали пересохшие губы. Первое открытое противостояние! А легионеры – не агнцы Божьи, за себя постоять сумеют, тем более – они при оружии, а у его парней – один нож на всех.
От удара ногой дверь резко распахнулась, и первым вышел довольный триарий. Он был старшим, поскольку служил в легионе уже десяток лет. За волосы, намотав их на руку, он тащил упиравшуюся девушку. Он же и получил от Трифона удар ножом в шею.
Триарий схватился за горло и стал оседать.
Юлий успел выхватить из ножен легионера меч и кинулся во двор. Но здесь его ждала неудача: споткнувшись о девушку, застывшую в ужасе, он упал.
Аякс выхватил из ножен уже упавшего триария нож и, перепрыгнув через Юлия и девушку, бросился на гастатов. Руки у них были заняты награбленным в доме добром, а нападение произошло неожиданно. Замешкавшись немного, солдаты потеряли драгоценные секунды. Одному бы сразу бросить серебряное блюдо и барахло на землю, а второму – кувшины с вином, да за оружие схватиться.
Аякс ударил ближайшего к нему гастата в живот, и только тогда второй отшвырнул кувшины и успел обнажить меч. Тут бы Аяксу и конец, но Юлий, успевший вскочить, прыгнул вперёд. Мечи со звоном скрестились. Против одного молодого гастата – трое вооружённых противников.
Был бы у легионера щит – ещё неизвестно, чем бы закончился поединок. Но пока Юлий сковал его боем, Аякс зашёл сбоку и, как учил его Илья, метнул тяжёлый нож. В бою все средства хороши! Конечно, честный бой – это когда один на один. Но времени не было, да и участь гастата всё равно была предрешена.
Когда его парни ввалились во двор, Илья тоже шагнул внутрь. Нехорошо, труп триария валяется. Не церемонясь, он втащил его во двор за ногу и осмотрелся.
Улица была пустынна, но их могли видеть из окон соседи, потревоженные криками.
Девушка сидела на земле, сбитая с ног Юлием. От ужаса глаза её округлились, вот-вот закричит.
Илья приложил палец к губам:
– Тс-с-с, тихо. Мы не причиним тебе вреда. Почему они к вам вломились?
Но девчонка молчала и только таращила глаза, её подбородок мелко трясся.
Илья шагнул к ней и влепил ей пощёчину. Не сильно, но обычно это выводит из состояния истерии или ступора.
Схватка уже закончилась. Рядом с девушкой лежали три трупа и стояли четверо незнакомых мужчин с оружием. Любой бы испугался!
После пощёчины глаза девушки приняли осмысленное выражение, она встала.
– Там мои родители! – Она протянула руку.
– Аякс, к двери. Запри и охраняй.
Илья взял девушку за руку и пошёл внутрь двора. Там, за углом дома, лежали два окровавленных трупа – видимо, мать и отец девушки. У неё сразу же хлынули из глаз слёзы.
– Не ходи туда, – удержал её за руку Илья, – это зрелище не для тебя. Скажи лучше – за что они их?
Девушка хотела сказать и уже открыла рот, но в последний момент не решилась.
– Времени нет, сюда могут нагрянуть другие легионеры. Вы христиане?
Девушка кивнула.
– И за это их…
В ответ – опять кивок.
– Тебе нельзя здесь оставаться. Скажи, кто-нибудь из священников в городе остался? Я видел, что Луку повесили.
– Я знаю, – прошептала она. – Остались несколько семей. Почти все погибли, только несколько успели сбежать из города.
– Как тебя зовут?
– Немезида.
Имя было греческое и в переводе на русский означало «возмездие», «мстящая». Подходящее имечко, нечего сказать…
– У тебя есть кто-то, у кого ты могла бы спрятаться?
– Нет, он выдал всех.
– Да кто же? Ладно, поговорим позже. В доме ценности есть? Забирай и идём с нами.
Но девушка не двигалась с места.
– Мы тоже христиане, один римский диакон прислал нас на помощь. Да похоже, опоздали мы. Идём вместе с нами, или погибнешь.
Слова Илья о том, что они христиане, убедили девушку, и она согласно кивнула:
– Я сейчас…
Она убежала в дом и вскоре вышла, неся в руке небольшой мешочек с монетами.
– Не нашли легионеры. Я знала, где тайник.
Девушка повернулась к убитым родителям, прошептала молитву и перекрестилась. Осенил себя крестным знамением и Илья.
Бросить девушку одну – значит обречь её на смерть. И не хотелось ему вести Немезиду в арендованный им дом, да придётся. Оставаться в доме ей уже нельзя, надо уходить из города. Кто-то мог их выдать, а когда обнаружат трупы солдат, начнут искать.
– Тряпицу нам дай – оружие завернуть.
Нож под тунику можно спрятать, а вот меч от чужих глаз не убережёшь.
Девушка принесла им кусок ткани. Всё оружие легионеров плотно связали и обмотали тканью. Всё совершалось быстро.
Вышли из дома. Немезида оглянулась на отчий дом, который покидала, может быть, навсегда, и всплакнула.
– Хоть бы похоронить предков по обычаям нашим…
– Найдутся добрые люди, похоронят. А тебе жить надо, молодая ещё.
Они добрались до арендованного Ильёй дома. Слуга уже успел вернуться с рынка и занимался приготовлением завтрака. Дело долгое – пока очаг растопишь…
Парни собрались в комнате, и Илья коротко доложил о схватке.
– Мебелусы у вас были? – спросил он у девушки в завершение рассказа.
– Нет…
– А теперь расскажи о своих подозрениях – кто вас выдал…
– О том вся христианская община города знает. Раньше он в общине был, потом отошёл. Но в лицо и по имени знает всех.
– Имя назови его и адрес.
– Где живёт – не знаю, но он хозяин харчевни на припортовой площади. Звать его Дореус.
– Погоди, это какая харчевня? Там их несколько.
– Там вывеска есть – «Приют моряка».
Илья чертыхнулся про себя: они же там были с Трифоном и именно там споили декуриона…
– Среднего роста, толстый, на левой щеке бородавка. Он?
– Он.
Предателя надо убить, слишком много грехов на нём. Он и оставшихся в живых в городе ещё продаст…
– Трифон, Юлиус – со мной. Аякс, Ицхак – не выпускайте слугу за ворота. Будет рваться – свяжите.
Все вооружились ножами, спрятав их под туниками – заткнули за набедренные повязки. Внимательный глаз мог заметить оружие, и потому приходилось рассчитывать на удачу.
Шли все вместе. Илья приказал:
– Ну-ка, улыбки на лица! Что это у вас рожи, как у палачей?
– Да радоваться нечему…
– Как зайдём в харчевню, чтобы я кислых и печальных лиц у вас не видел. Вроде мы отдыхать пришли, вино пить, веселиться…
Парни кивнули.
Хозяин встретил их как старых знакомых. Илью узнал, проводил до стола.
– Что заказывать будем?
Заказали кувшин вина, похлёбку, сыр, оливки и, когда был доставлен заказ, принялись за еду.
– Что заказывать будем?
Заказали кувшин вина, похлёбку, сыр, оливки и, когда был доставлен заказ, принялись за еду.
Разлили вино по кружкам, и Илья тихо сказал:
– Я сейчас скандал устрою. Трифон, следи за входом, не пускай никого. Юлий, ты ко входу на кухню – рядом послоняйся. Если хозяин кричать начнёт, не давай прислуге выскочить. И помни, на кухне ножи, слуги могут быть опасны.
Момент получился удачный. Двое посетителей ушли, и забегаловка была пустой. Хозяин зевал за своим столом.
Илья отхлебнул вина, выплюнул и скривился:
– Хозяин, дрянь у тебя вино! Дешёвое пойло, а выдаёшь за благородный напиток!
Хозяин аж подскочил от неожиданности на табурете:
– Не может быть! Фракийское вино, двухлетнее, никто ещё худого слова не сказал!
– Иди, попробуй!
Хозяин подбежал к столу с расстроенным лицом. Как же, его лучшее вино огульно хулят!
Под столом, скрытно, Илья успел вытащить нож и, когда хозяин схватил кувшин с вином, приставил лезвие к жирному брюху:
– Пойдём в твою комнату, поговорим.
Хозяин вначале подумал было – грабить пришли.
– Утро, я наторговать ещё ничего не успел… Несколько дупондиев дать могу, и только…
Трифон и Юлиус сразу заняли указанные Ильёй места.
– Идём, меня не деньги интересуют.
Хозяин облизнул враз пересохшие губы и поплёлся к подсобке. Может быть, он бы и подал прислуге знак, да дверной проём закрывал своей фигурой Юлий, и вид у него был мрачный. До хозяина дошло, что ситуация серьёзная, не пьяная компания дебоширить решила.
Комнатка хозяина маленькая, на посетителей не рассчитана: стул, стол и деревянный сундук в углу, окованный железными полосами, – явно для выручки.
Илья толкнул хозяина на стул, а сам уселся на сундук.
– Кто в городе из христиан остался?
– Откуда мне знать? – делано удивился хозяин.
Но глаза выдали его: страх в них появился, только потом глаза отвёл.
Илья покачал головой и прицокнул языком:
– Я жду правды. Те, кого ты выдал, уже мертвы и не могут бросить тебе в лицо обвинения. Но остались ещё живые, кого я должен сберечь.
– Разве я цензор?
Цензором в Риме назывался чиновник магистратуры, проводящий перепись населения.
Хозяин явно осмелел, и на его лице появилось нагловатое выражение.
Не вставая с сундучка, Илья ребром ладони ударил его в кадык. Хозяин захрипел-засипел, схватился за шею и побагровел лицом.
– За каждый неправильный ответ буду бить, – предупредил Илья. – А вздумаешь кричать, звать на помощь – зарежу, как барана.
Вот теперь хозяин осознал серьёзность положения. Он отдышался и сделал заискивающее лицо.
– Я слушаю, говори, – напомнил Илья.
– В городе три семьи осталось, остальные покинули его.
– Или убиты благодаря твоим стараниям, – добавил Илья. – Кому говорил о христианах?
– Центуриону. Его опцион закупает у меня кое-что из продуктов.
– Выгодный бизнес! За тридцать сребреников продался, как Иуда!
Хозяин втянул голову в плечи.
Илья выглянул в окно – во дворе стоял крытый паланкин.
– Это чей?
– Мой. Гости иной раз переберут вина или устанут, так мои слуги до дома доставят. И мне хорошо, деньги лишними не бывают.
– Как фамилии тех, кто остался? Адреса?
Хозяин перечислил.
Илья мысленно повторил, чтобы лучше запомнить, а потом задумался. Убить хозяина или просто связать его? Город надо покидать по-любому, и срочно. Лишний раз проливать кровь ему не хотелось, не палач он; но и безнаказанным оставлять хозяина нельзя. Предатель должен быть наказан, и к справедливой мести взывает кровь невинно убитых. Конечно, убивали и вешали легионеры, но ведь по наводке этого ублюдка…
Предавшись раздумьям, Илья на какое-то время утратил бдительность и перестал контролировать хозяина, а тот потихоньку вытащил из-под стола стилет. Но железо звякнуло, и хозяин не успел нанести удар.
Илья, может, и сохранил бы жизнь хозяину – просто избил бы сильно и связал, но тот сам спровоцировал его, когда решился схватиться за нож. В ответ Илья мгновенно ударил его ножом в сердце, и хозяин упал под стол.
Надо уносить ноги.
Илья выглянул в дверной проём и махнул рукой парням.
– Юлий, берите сундук хозяина и грузите его в паланкин – вон он, во дворе.
Сундук подтащили к двери, ведущей во двор. Юлий и Трифон поднесли и поставили у дверей паланкин, погрузили в него сундук.
– Беритесь, несём к нашему дому.
Сам шёл впереди. Такая процессия была привычна и не вызывала любопытства у редких прохожих.
Уже во дворе дома совместными усилиями они сломали замок и открыли сундук. Сверху лежали листы папируса и восковые дощечки.
Илья подозвал Немезиду:
– Грамоту знаешь? Прочти.
– Тут долговые расписки, – пробежав глазами текст с цифрами, сказала девушка.
– А папирус?
Девушка стала читать папирус, и лицо её исказилось гневом:
– Это списки христианских общин! Тут и наша семья есть.
– Порви и выброси в огонь, очаг до сих пор горит.
Пока девушка рвала плотный лист папируса, Илья заглянул в сундук. На дне его лежали два мешочка, на ощупь – с монетами. Врал хозяин насчёт выручки, здесь её за месяц, а то и больше работы его харчевни.
Илья даже не заглядывал и не смотрел содержимое мешочков.
– Парни, как я полагаю, времени у нас нет. Скоро начнут искать пропавших легионеров и могут выйти на нас. Надо уходить, собирайтесь. Слугу связать, рот ему заткнуть. Пока он освободится, мы уже будем далеко.
Парни вынесли из дома оружие и мешочки с деньгами центурии и всё уложили в паланкин. Туда же Илья швырнул мешочки, изъятые у убитого хозяина харчевни.
– Садись, – приказал он Немезиде, – тебе нельзя здесь оставаться. Мы идём в Рим.
Если из города идёт группа молодых мужчин, для дозора легионеров это подозрительно. А вот слуги, несущие паланкин с госпожой, таких подозрений вызвать не должны. Кроме того, в паланкине оружие и деньги, удобно.
Парни связали слугу – не очень сильно, чтобы у него был шанс развязаться, и Аякс сказал:
– Ты извини, отец, это для твоей же безопасности. Потихоньку развяжешься и будешь свободен. Мы не причиним тебе вреда.
Слуге заткнули рот кляпом, чтобы он не смог позвать соседей на помощь, вынесли паланкин с девушкой на улицу и заперли входную дверь во двор.
– Поднимайте паланкин, парни. В ногу не идти, иначе он раскачиваться будет, – вспомнил свой опыт Илья. – Немезида, если легионеры остановят, напусти на себя гордый и независимый вид, как у богатой госпожи. Объясняться буду я.
Конечно, у богатых людей носильщики имели туники красного цвета, но Илья надеялся, что обойдётся.
В Риме паланкин назывался лектикой, если он был крытый.
Немезиду за шторками видно не было. Четверо парней несли её легко, приноровились к шагу. Илья шёл впереди и при встрече с прохожими громко покрикивал:
– Уступи дорогу знатной госпоже!
Мимо дозора они прошли без досмотра, легионеры только проводили паланкин взглядами – повозки с мулами интересовали их больше.
Илья перевёл дух – всё же беспокойно было.
Хоть и лёгок паланкин был, а скорость передвижения упала. Для еды и отдыха останавливались у харчевен, коих много было на пути в деревнях и посёлках. Немезиде приходилось сидеть за отдельным столом – она же была госпожой, и по статусу сидеть за одним столом со слугами ей было не положено. А вот рассчитывался с хозяевами Илья, как делал обычно старший из слуг – не барское это дело.
Иногда на пустынных участках дороги Немезида шла сама – для молодой девушки подолгу сидеть в неподвижности было в тягость.
Наконец они добрались до Рима, и Илья был доволен, что без приключений.
Парни сразу отнесли паланкин с девушкой к арендованному дому Ильи. У Немезиды в Риме не было ни родных, ни знакомых, и Илья решил на первых порах приютить её у себя.
Несмотря на то что его долго не было, в доме была приготовлена еда.
Парни сразу ушли, и Илья сам перенёс оружие и деньги в свою комнату.
Вода в бассейне была тёплой, и они вымылись, а потом поели.
Илья решил устроить отдых после перехода. Близился вечер, а он знал, что Кастора с утра лучше всего искать в катакомбах.
При расставании с парнями Илья щедро отсыпал каждому по пригоршне серебряных сестерциев из мешочка, захваченного трофеем в лагере легионеров. У каждого есть семьи, а времени парни потратили на вылазку много. Ему тоже осталось немного сестерциев и медных ассов во втором мешочке – так ведь и едок в доме прибавился, Немезида, и сколько она будет у него жить, ещё неизвестно.
Наутро после завтрака Илья прихватил с собой мешочки с деньгами, изъятыми из сундука хозяина харчевни, и отправился на поиски Кастора. Брать с собой Немезиду он поостерёгся. В подземные катакомбы ходили уже проверенные члены общины, и позволит ли диакон привести с собой Немезиду, Илья не знал.