– Берберы, по своему обыкновению, напали бы целой шайкой, с шумом. А получив отпор, кинулись бы к своим фелюкам.
«Фелюками» называли суда берберов.
Однако нападение на лагерь произошло в полной тишине, вырезали спящих, а это поступок не воина, а подлого убийцы. Нападавшие явно хотели нанести урон, устрашить, а ещё – захватить оружие, поскольку в палатках не досчитались мечей и ножей.
– А почему я не вижу сегнифера? – спросил центурион.
Отправили посыльного, и уже через несколько минут он явился.
– Антониус убит, а сундучок с казной исчез.
Потеря казны была чувствительным ударом. На эти деньги легионерам закупалась еда, вино, амуниция. Конечно, расходы учитывались и предъявлялись проверяющим цензорам или преторам.
Центурион сразу подумал, что нападение на лагерь могло быть именно из-за денег, а убийство легионеров – отвлекающий маневр.
И вдруг центурион подскочил от страшной мысли:
– А сигнум цел? Бегом, отыскать!
Каждый легион или центурия имел свой штандарт, называемый аквила. Он был символом подразделения, святыней. При его утере или захвате противником легион накрывал себя несмываемым позором и расформировывался. Имя его и номер больше никогда не использовались. Легиону присваивалось название, как правило – от провинции, где он формировался.
Аквила представляла собой древко копья, наверху – орёл с распростёртыми крыльями, ниже – щит с лавровым венком и буквами SPQR, ещё ниже – эмблема. Так, I Италийский легион имел эмблему в виде кабаньей головы, I Парфянский – кентавра, III Италийский – аиста, а XVI Флавиев – льва. Кроме того, легион имел свой знак.
Центурии же имели сигнумы на древке: открытую ладонь, а ниже – фалера в виде круглого диска с эмблемой. В знак особых заслуг центурии или манипулы мог быть лавровый венок.
Аквилу в бою нёс аквилифер, его охраняла первая центурия легиона. А сигнум в центурии – сегнифер.
Посыльный вернулся, держа в руках сигнум, и у центуриона отлегло от сердца.
Илья с Трифоном, немного подождав парней, впрочем, без успеха, двинулись к болотцу, где они мазались грязью – там остались их туники и набедренные повязки. Следовало обмыться и одеться, иначе и к людям не выйти.
Когда они почти дошли, Трифон сказал:
– Обчистили мы II Италийский легион, пятую центурию! Долго они нас вспоминать будут!
– Откуда ты узнал?
– Так в углу сигнум стоял, со значками.
– А что же ты в палатке молчал?
– Я думал, ты видел, – растерялся Трифон. – Там же волчица была…
Илья подосадовал. Надо было сигнум прихватить и в укромном месте уничтожить – изрубить или сжечь. Тогда бы и центурию бесславно разогнали. Но что теперь после драки кулаками махать?
Кстати, этот славный обычай – при утрате штандарта расформировывать воинское подразделение – перешёл и к другим армиям мира, в том числе – и Византии, а от неё – к русской.
Кое-как они отмылись от уже подсохшей грязи и успели ополоснуть от крови оружие, когда вернулись парни. Потерь группа не понесла, потому как действовала скрытно. Парни были возбуждены, довольны своим началом активных действий и бурно делились событиями.
Илья прервал их:
– Мыться, одеваться – и в рощу. Времени на отдых мало, до рассвета.
– А потом? – поинтересовался Юлий.
– На дорогу, ведущую к Риму. Будем ждать гонца, надо перехватить.
– Илия, откуда про гонца знаешь?
– Сам посуди, что бы ты сделал на месте центуриона? Погибли бы два-три гастата – это одно, а большие потери не скроешь. Тем более и казна центурии у нас. Центурион обязан начальство известить.
Приведя себя в порядок, они двинулись к роще. Каждый был при оружии, а Трифон нёс сундучок.
Спать улеглись сразу – парни знали, что Илья слов на ветер не бросает.
Едва рассвело, Илья попробовал открыть сундучок. Зачем таскать тяжесть, если внутри может оказаться лишь несколько монет? Но замок не поддавался ножу.
Сундучок попросил Аякс. Рыбак поковырялся в замке пряжкой от ремня, и крышка откинулась.
Сверху лежали восковые таблички с записями, но Илью они не интересовали. А под ними – два мешочка. Один с медными ассами, а другой, поменьше, – с серебряными денариями. И хотя в обоих мешочках весу было килограмма три, как не больше, но всё же не сундучок о десяти-двенадцати кило, да ещё размер сундучка большой.
Они двинулись по дороге от города в сторону Рима. Если гонец пойдёт в столицу, то именно здесь.
На одном из крутых поворотов, коими изобиловала дорога, идущая вдоль берега и почти повторяющая береговую линию, Илья остановился.
– Вот здесь и будем ждать. Ицхак, будь при мне, приготовь камень и пращу. Иштван и Юлий, за поворот. Если гонец мимо нас проскочит, дело за вами. Аякс и Трифон, назад полсотни шагов, вы его первыми увидите. Если один, подадите сигнал. Ну, скажем, каркните вороном один раз. А двое их будет – дважды.
– Это понятно. А как мы узнаем, что это гонец?
– У него при себе сумка должна быть, не несёт же он папирус в руках?
В римской армии донесения писались исключительно на папирусе, поскольку в условиях жаркого климата восковые дощечки могли поплыть.
Прохожих пока не было, время тянулось медленно, хотелось есть. Но уйти в город за едой значило упустить гонца.
Наконец вдали показалась фигура солдата. Был он в полной форме, только без копья и щита.
Трифон подал сигнал, и Илья усмехнулся: это было не карканье ворона, а чёрт знает что. Если бы он услышал такой, сразу насторожился бы.
Но воин был молод, из гастатов, торопился исполнить поручение и потому шёл быстро – что ему до вороньих криков?
– Ицхак, дело за тобой, готовься.
У гастата на боку висела кожаная сумка. Илья уже видел такие, шились они по единому образцу.
Ицхак начал раскручивать пращу. Когда она начала посвистывать от скорости вращения, сделал шаг в сторону дороги с обочины и пустил камень.
Легионер увидел его, но было поздно, и шагнуть в сторону или хотя бы пригнуться он уже не успел. Звук удара – и гастат упал.
К нему из кустов сразу кинулись Аякс и Трифон, подхватили тело и убрали его с дороги. Несколько секунд – и дорога вновь пустынна, как будто ничего не произошло.
Илья с Ицхаком направились к телу легионера. Трифон снял с него сумку и протянул Илье.
Пока он расстёгивал сумку и разворачивал пергамент, почувствовал, что руки мелко дрожат от нетерпения. Начал читать. Получалось медленно, было мало практики. Разговорную латынь он освоил и говорил уже без акцента, присущего варварам, а вот читал не так быстро. Вначале шло приветствие адресату, трибуну Латиклавию Феликсу Клавдию Игнатиусу, а потом центурион мельком упоминал, что христиан, как и было в приказе, утеснял, больше сотни их убито, и в городе волнений нет. Однако с сожалением сообщал, что часть христиан успела покинуть город и отсиживается в окрестностях. А главное – сегодняшней ночью произошло нападение морских разбойников на лагерь, и тридцать один легионер погиб, похищена казна. Верный императору и воинскому долгу центурион пятой центурии II Италийского легиона Неро Модестус.
Илья перечитал послание два раза. Хм, какие морские разбойники, если в городе была его группа? А может, оно и к лучшему? Он порвал пергамент на мелкие кусочки.
– Отнесите тело подальше от дороги и бросьте его в какую-нибудь яму или ложбину да забросайте сверху ветками, чтобы как можно дольше не обнаружили.
Парни унесли убитого.
Илья уселся. Судя по письму, их не подозревают, стало быть, можно пройти в город, хорошенько поесть, а после – арендовать жильё, комнату или дом – уж как повезёт. За городом отсиживаться голодно, да и ситуацию не узнаешь, отсиживаясь в роще.
Когда парни вернулись, Илья уже принял решение. Они вернулись к болоту, скорее – заиленному озеру, и спрятали в русле высохшего ручья всё оружие. От города недалеко, в случае необходимости за четверть часа добраться можно. А в город с оружием идти нельзя, на дороге дозоры. Кроме того, ножи явно воинские, легионеров, сразу подозрение возникнет.
Мешочек с медными ассами нёс Трифон, а с серебряными денариями нёс сам Илья, положив их за пазуху.
Дозор легионеров был на месте, но пропустил группу без досмотра, поскольку оружия на них видно не было.
Когда они вошли в город, Илья поинтересовался:
– Кто-нибудь город знает, бывал здесь?
– Я был, но знаю только порт. Заходили сюда на лодке, продавали рыбу, – ответил Аякс.
Они вышли к площади с почти обязательным фонтаном. Здесь и харчевня нашлась, да не одна. Зашли, уселись.
– Заказывайте себе что хотите, – расщедрился Илья. А чего экономить деньги центурии? И в первую очередь он решил расплачиваться медными ассами, поскольку в отличие от серебра ассы тяжёлые.
Все заказали блюда мясные, сытные и, само собой, вино. Илья, чтобы не привлекать внимание, пил вино разбавленным.
– Заказывайте себе что хотите, – расщедрился Илья. А чего экономить деньги центурии? И в первую очередь он решил расплачиваться медными ассами, поскольку в отличие от серебра ассы тяжёлые.
Все заказали блюда мясные, сытные и, само собой, вино. Илья, чтобы не привлекать внимание, пил вино разбавленным.
Сначала накинулись на мясо, ведь двое суток ничего не ели. Потом, уже не спеша, принялись за овощи и тушёные бобы. Почти всю еду перчили, аж во рту горело.
По просьбе Ильи Трифон сходил к хозяину и поинтересовался, нет ли у того на примете съёмного жилья – обычно хозяева харчевен или терм были в курсе таких предложений.
Хозяин вышел к Илье сам.
– А вы не христианской ли веры?
– Нет, как можно! – делано возмутился Юлий.
Нательные крестики они сняли ещё в Риме. Илья свой спрятал в набедренной повязке. На шее, в вырезе туники крест виден будет. А для легионеров это – как красная тряпка для быка.
– Тогда могу предложить отличное жильё! – Хозяин расплылся в угодливой улыбке.
– Нам бы лучше дом…
– Есть и дом. А на какое время он вам нужен?
– Полагаю, на неделю. У нас торговые дела, ждём корабль.
– Очень хорошо. Янис, поди сюда, лентяй!
К хозяину подошёл слуга, по виду – грек, и хозяин что-то прошептал ему на ухо. Похоже, хозяин не поверил, что Илья с парнями – торговцы. У тех и вид более степенный, благообразный, и золото на пальцах в виде перстней. А Илья рассчитывался за обед медными ассами, хотя размер мешочка хозяина впечатлил. Но от медяков следовало избавляться в первую очередь.
Прислужник Янис провёл их к дому и постучал в дверь колотушкой. На стук вышел седой как лунь старик. Оказалось, что дом – хозяина харчевни, а старик за домом присматривает.
Несмотря на возраст, старик имел ясный ум и был подвижен. Узнав о сроке пребывания, он мысленно посчитал сумму.
– Вам готовить? Тогда будет больше.
– Непременно, причём с мясом и рыбой. А вино фракийское.
– Как изволишь. Тогда десять ассов либо один серебряный денарий.
Илья отсчитал деньги, и мешочек с монетами немного облегчился.
С закрытого двора парни вошли в дом. Вся обстановка была на месте, и они расположились на лежанках. После бессонной ночи Илья разрешил всем отдых. Пусть выспятся, а завтра будет видно, как действовать. Илья и сам выспался. В доме спать спокойнее, это не в лесу, где на них могут случайно наткнуться легионеры или городские стражники. А ещё – жители, которые сообщат страже.
После завтрака, который приготовил слуга, Илья сказал:
– Мы с Трифоном прогуляемся в порт. Надо посмотреть, вдруг наше судно прибыло?
Сказано это было для слуги.
Они вышли в город. Тихий, спокойный, зелёный – вовсе не подумаешь, что несколькими днями ранее здесь бушевали страсти и лилась кровь невинных жителей.
Прошли к порту – всё же надо поддерживать видимость. В припортовой харчевне заметили легионера.
Илья, толкнув Трифона локтем, показал:
– Декурион. Видишь, меч слева, а не справа, как у гоплита.
– А что ты задумал?
– Побеседовать хочу, выведать про настроение легионеров да, может быть, про схваченных христиан. Не всех же они казнили?
– Так он тебе и сказал! – хмыкнул Трифон.
– Хорошее вино, когда его много, развязывает языки. Идём.
Легионер пребывал в унынии. Перед ним стоял кувшин вина – литра на два. Маловато, да и вино, по римскому обычаю, разбавлено водой.
Илья раскинул руки, как будто хотел обнять старого друга.
– Донатус! Кого я вижу! Давненько мы с тобой не встречались! Позволь угостить тебя хорошим вином!
Илья тараторил, не давая легионеру вставить слово. Потом он повернулся к хозяину:
– Принеси нам два кувшина самого хорошего вина, что имеется в твоей забегаловке. Ну и закуски – мяса, рыбы, лепёшек… Да поворачивайся!
Легионер выглядел оторопевшим. Видимо, он уже понял, что его с кем-то перепутали, но, услышав про вино и закуску, решил промолчать, поесть и выпить на дармовщинку.
– Как служба? – Илья хлопнул легионера по плечу и жестом пригласил к столу Трифона, застывшего у входа.
– Приятель, ты чего застыл столбом? Я встретил старого сослуживца. Присядь, составь нам компанию, раздели трапезу.
Услышав про сослуживца, легионер повернулся к Илье и всмотрелся в его лицо.
– Забыл? – сделал вид, что огорчился, Илья. – Нехорошо! Я букинатором был во второй когорте первого Италийского легиона. Ну, припоминаешь?
Кувшин перед легионером был почти пуст, а щёки и нос красные – он был немного пьян. Легионеру не хотелось признаваться, что он не помнит Илью.
– Я во втором Италийском служу, декурионом, – осторожно ответил он – не признавать боевого товарища было постыдно.
– Разве забыл, как мы от готов отбивались в лесах?
Лицо декуриона просветлело. Тут Илья угадал, многие легионы сменяли друг друга на северных границах империи, отбивая атаки.
– Лео? – неуверенно сказал декурион.
– Точно! Вспомнил! – Илья состроил радостную физиономию и хлопнул легионера по плечу.
– Давай выпьем за встречу!
Прислуга уже принесла вино, и Илья тут же наполнил до краёв кружку легионера. Тот отхлебнул и принялся за жареную рыбу.
– Э, нет, так не пойдёт! За встречу, до дна! – И Илья показал свою пустую кружку. Вино он успел выплеснуть под стол, пока легионер утолял голод.
Декуриону стало неудобно. Его угощают, а он вино не допил.
В общем, через час декурион напился. Илье стоило трудов постоянно подливать легионеру, а самому только делать вид, что пьёт.
– Как служба идёт? – Илье хотелось «разговорить» легионера.
– Паршиво, друг Лео.
– Что так? Рим рядом, а ты недоволен? Ты же не в Сирии, где глоток воды – драгоценность.
– Я сам так думал, – наклонился к Илье центурион. – Представляешь, вчера ночью на лагерь напали берберы и вырезали три десятка гоплитов.
– Ужас какой! А может, это не они были?
– Они! Ножами орудовали, глотки резали. Узнаю их поганую манеру.
– Ай-яй-яй! А что же вы?
– Утром парней похоронили. А центурион гонца в Рим отправил.
– За помощью?
– И за деньгами. Сундучок-то с деньгами пропал…
– Как нехорошо!
– Неро Модестус зол, как два цепных пса! Но ничего. Мы караулы усилили, а по берегу засады устроили.
– Правильно! Центурион мудр.
– Ну, мне пора, служба. – Декурион, покачиваясь, встал.
– Подожди, мы тебя проводим, всё же старые сослуживцы!
Илья расплатился, вместе с Трифоном подхватил декуриона под локти, и они вывели его из харчевни. По припортовой площади двинулись вправо, в сторону лагеря.
Вот и дома закончились. Илья обернулся. Прохожих нет. Он вытащил из ножен на поясе легионера нож.
Декурион пьяно мотнул головой:
– Ты… чего?
Илья всадил ему нож в шею, и, декурион, обливаясь кровью, рухнул. Тело подтащили к воде и сбросили в неё.
Глава 6.Немезида
– Ещё одного к их богам отправили! – Трифон был рад.
Однако Илью заботило другое. Уничтожать легионеров – не главная задача, против них он ничего не имел. Отражали бы внешнюю агрессию, охраняли бы границы империи, что и должны делать воины – так нет же, ввязались в карательные операции против христиан. Причём творили жестокости не столько по приказу, сколько из ненависти язычников к иноверцам. Но его-то задача была в помощи городским христианам. Конечно, напав на лагерь, он насторожил и в какой-то мере испугал центурию, но в ближайшее время их пыл поутихнет. Однако если центурион и в самом деле считал, что ночная резня – дело рук берберов, то с пропажей декуриона мнение может измениться. Ведь после нападения на прибрежные города берберы поспешно исчезали на своих судёнышках, а не оставались.
Найти бы христиан. Город невелик, двадцать – двадцать пять тысяч жителей, и сотня убитых христиан – это много. Илья не исключал, что община целиком разгромлена, помогать некому. И тогда их присутствие здесь нецелесообразно. Жаль, собирались в спешке, и он не успел расспросить Кастора, есть ли у Луки помощники, их адреса – да хотя бы численность общины. Как бы помогли эти сведения сейчас!
Надо искать христиан. И тогда будет ясно, как действовать – покинуть город или остаться. Легионеры быстро расправились с христианами, потому что их кто-то предал, навёл. Как понял Илья из слов Кастора, акция по уничтожению последователей Иисуса была проведена быстро, а это невозможно, если не знать адреса и фамилии людей. Оставшиеся городские христиане могли поделиться подозрениями, кто мог совершить злодеяние и по примеру Иуды получить за это свои тридцать сребреников. И не факт, что, если христиане остались, подобное в дальнейшем не повторится. Поэтому ему очень был нужен выход на христиан. Но как? Ни он, ни парни не имеют здесь ни одного знакомого.