– Ты все это время ничего не ел? – ужаснулась Кира. – Что с тобой? Ты объявил голодовку?
Она положила руку на голову Позера и потрепала собаку по загривку. Бульдог взглянул на нее. И такая скорбь читалась в его глазах, что Кире даже стало неловко.
– Что с ним случилось? Когда мы забирали его от Ксении, он выглядел вполне бодрым.
– Может быть, он заболел?
– Или тоскует.
– По Ксении?
– И своим друзьям – собакам.
– Так надо его вернуть назад!
– Точно!
И наклонившись к бульдогу, Кира спросила:
– Позер, миленький, хочешь назад в собачий приют?
Позер взглянул на нее и пожал плечами. Ему было все равно.
– Значит, решено, – не слишком уверенно заключила Кира. – Но перед тем, как уехать, ты должен сделать для нас одну вещь.
Позер не возражал. И когда девушки потянули его за ошейник, он покорно встал и поплелся за ними следом.
– Ну-ну, – подбадривала бульдога Кира. – Скоро уже все закончится. Ты вернешься к Ксении… ты ведь хочешь обратно к своим?
Но пес оставался безучастен. Фантик и Фатима следовали за ними на некотором отдалении. Так они и добрались до дома старого генерала.
– Тетя Наташа! Мы к вам!
Женщина открыла дверь, увидев рядом с подругами Позера, ахнула:
– Неужели нашли?!
– Это все наши кошки.
– Они его спрятали у соседа, а потом таскали ему еду.
Тетя Наташа наклонилась к бульдогу.
– Что же ты, дурачок, убежал? – ласково спросила она у собаки.
Позер поднял на нее глаза и вильнул хвостом в ответ. Подруги могли поклясться, что вид у бульдога какой-то виноватый. Тетя Наташа погладила пса по загривку и задумчиво произнесла:
– Ох, ну до чего же похож! Неудивительно, что генерал помирать собрался.
– На кого похож, теть Наташ?
– Да на него, – печально произнесла тетя Наташа. – На Митрофана Романовича.
И тут с Позером внезапно произошла прямо-таки волшебная перемена. Он подскочил на месте, словно его стукнули. А потом громко и радостно залаял!
– Что это с ним?
– Не знаю, первый раз слышу, как он лает!
– Позер, успокойся!
Но бульдог не унимался. Более того, теперь он бешено вилял хвостом, лаял и носился кругами вокруг тети Наташи.
– С ума, что ли, сошел?
– Не знаю, по-моему, он просто радуется.
– Да? А чему?
– Может, у него настроение хорошее?
– Нет, тут что-то другое.
– Позер, – позвала собаку Кира. – Тихо!
Никакой реакции. Пес на Киру даже не взглянул. Бульдог, правда, перестал носиться вокруг тети Наташи кругами, остановился и присел, тяжело дыша. Но при этом он не сводил с нее глаз. И видел исключительно одну тетю Наташу.
– Позер…
Ноль реакции.
– Погоди, давай-ка я, – произнесла Леся, которой на ум пришла одна вещь.
И наклонившись, она позвала пса:
– Митрофан Романович, ау!
Бульдог тут же развернулся на сто восемьдесят градусов и радостно взглянул на Лесю.
«Догадалась, наконец?! – вот что читалось во взгляде Позера. – Молодец! Но долго же все-таки до тебя доходит!»
– Это не Позер! – воскликнула Леся. – Это Митрофан Романович!
– Живой! – ахнула тетя Наташа. – Да как же это возможно?
– А я, кажется, знаю, – сказала Кира. – Ксения – хозяйка приюта, в котором мы нашли нашего Позера, сказала, что он попал к ним после автокатастрофы. Пес был весь в порезах и вообще сильно поранен. Ксения решила, что его выкинули из машины. Но теперь ясно, Позер попал в приют, выжив каким-то чудом в той аварии, которая унесла его хозяина.
– И к нам он пошел вовсе не потому, что мы из себя такие привлекательные, а потому что от нас пахло Тараканом!
– А генерал был другом хозяина Позера. Вот пес и решил, чем одному в приюте куковать, лучше уж он пойдет жизнь доживать к тому, кто хорошо знал и его самого, и его хозяина.
– Так вот чего он к нам приходил! – обрадовалась тетя Наташа. – Жить хотел у нас остаться. А мой-то шуганул Митрофана Романовича. Не думал, что он живой!
Пес вильнул хвостом, показывая, что он не в обиде и все понимает. Люди такие чудные, ей-богу! Но все равно он их любит и страшно рад, что его наконец-то признали.
– Митрофан Романович, да заходите вы, ради бога! – запричитала тетя Наташа, раскрывая перед бульдогом двери. – Как же это вы одни и на холоде?
Бульдог вильнул хвостом. К нему возвращалась его обычная невозмутимость и достоинство. Время дружеских объятий подошло к концу. И Позер возвращался к своему обычному состоянию. Но когда он вошел в дом и к нему вышел Таракан, невозмутимость пса вновь была подвергнута жестокому испытанию. А уж когда сам Таракан понял, кто перед ним стоит во плоти, а вовсе не как призрак, радости и вовсе не было предела.
– Эх ты, важный гусь! – трепал пса по загривку прослезившийся на радостях Таракан. – А я ведь из-за тебя, зазнайка иерихонская, такое тут пережил! Что же ты показался и тут же исчез? Ну и что с того, что я тебя шуганул? Не признал я тебя. Думал, умер ты вместе со своим хозяином! А ты живой! Господи, Митрофашка, да из-за тебя Иваныч инвалидом остался. Пластом лежит, ко встрече с твоим хозяином готовится.
– Надо ему сообщить!
– Как бы эта новость его окончательно не прикончила.
Увы, Иванычу так и не суждено было узнать, что он стал жертвой собственной ошибки. Он умер, не приходя в сознание. Но, наверное, когда он оказался рядом с хозяином Позера, тот все же объяснил своему приятелю ошибку. Что же, в хорошей компании и над собой посмеяться не грех. Подруги очень надеялись, что на том свете и в обществе любимого друга характер у Иваныча немного улучшится. И, по крайней мере, там с ним не будет его вонючей черной трубки, которая отравляла все вокруг. Уж подруги постараются, чтобы эта вещь осталась на земле, подальше от своего хозяина.
Так что для Позера и Таракана все закончилось счастливо. Пес остался жить у Таракана. Выбирать между Тараканом и Иванычем ему больше не приходилось, и он прочно утвердился в генеральском доме на правах старого друга семьи.
– А я даже рад, что так получилось, – признался Таракан подругам. – Я как-то по-новому взглянул на смерть. Не надо ее ждать, надо просто жить и радоваться каждому дню.
– Ну, конечно! – воскликнули подруги. – А как же еще?
Но если история с поисками Позера закончилась так быстро и благополучно, то поиски Крупинина Тимофея затянулись на долгих семь дней. Ждать его задержания было невыносимо тяжело. И когда спустя неделю злодей был задержан на квартире одной из своих многочисленных подружек, все четверо сыщиков были готовы прыгать от радости.
После своего задержания Тимофей Крупинин был доставлен в отделение полиции, где еще совсем недавно, пригорюнившись в ожидании решения своей участи, сидел сам бедняга Кустиков. Подругам так никогда и не пришлось узнать, каким образом Лисице с Эдиком удалось уговорить следователя допустить их на допрос задержанного. Как они подозревали, тут не обошлось без той бутылки дорогого армянского коньяка, которая была преподнесена им из личных запасов самого Таракана. А коньяки старого генерала никогда не бывали моложе двадцати лет. А уж этот был и вовсе долгожителем.
И вот теперь этого замечательного коньяка им уже не суждено было попробовать никогда. Но зато они лично и буквально из первых уст могли услышать историю убийцы Сергея Фадеевича и тети Гали. Как известно, в этой жизни всегда приходится чем-то жертвовать. Но в данном случае подруги не считали свою жертву такой уж великой.
Глава 17
Впрочем, Крупинин и после задержания держался очень нагло и вызывающе.
– Ничего у вас против меня нет! – заявил он. – Бабку мою двоюродную кто-то пришил, так она мне седьмая вода на киселе.
– Когда случилось убийство, ты работал в «Красных зорях»!
– Не было меня там! Марат Абзалов работал, а не я.
– Ты устроился в пансионат официантом и сделал это по поддельным документам.
– Не понимаю, что вы мне шьете? Я и не общался никогда ни с бабкой, ни с ее мужем!
– А если не общался, откуда знаешь, что Галина Александровна была замужем?
Поняв, что допустил промашку, Крупинин замкнулся в угрюмом молчании.
– Ничего я вам больше не скажу, – буркнул он. – Знаю я ваши штучки, господа полицейские. Так можете слова честного человека извратить, что потом не отмажешься!
– Это ты-то честный человек? – возмутился следователь. – Не смеши! Тут доверчивых дурочек и дурачков, которых ты разводил на деньги, нету! Думаешь, мы не знаем, что ты сидел в первый раз по статье «мошенничество», как брачный аферист. А во второй раз тебе приписали еще и торговлю фальшивыми документами.
– Вот именно! Приписали!
– То есть ты и не подозревал, что торгуешь подделками?
– Нет, ничего я не знал!
– По-твоему, – уже не сдерживая веселья, поинтересовался у него следователь, – паспорта российских и иностранных граждан вот так спокойно можно пойти и купить с рук у какого-то Тимоши Крупинина?
– Мне приносили, я передавал. Я не знал, что документы фальшивые.
– Ну, хоть не для протокола, а из широты души ответь нам правду.
– Чего вам? – буркнул Тимофей.
– Скажи, хоть парочку паспортов оставил себе? Ну, или хотя бы один?
– Должна же мне полагаться какая-то комиссия, – буркнул Тимофей. – И учтите, о чем мы тут с вами балакаем – это не для протокола. Под бумагу я ничего вам не расскажу. Но коли вам охота свое любопытство потешить, то я поговорю с вами.
Тимофей был хвастлив. Он просто не мог упустить возможности похвалиться своими подвигами. Тем более, что, по его собственным словам, у него имелся волшебник-адвокат, способный разрушить любое обвинение, даже построенное на куда более крепком фундаменте, чем выдвинутое против Тимофея.
– Я с ним уже говорил, он мне пообещал, что максимум через несколько дней я буду снова гулять на свободе.
– Это мы еще посмотрим.
– А тут и смотреть нечего, – высокомерно ответил Тимофей. – Все будет, как я сказал!
И обведя взглядом притихшую от возмущения компанию, преступник произнес:
– Я могу объяснить, почему бабку убил и почему вообще так поступил. Может, и жестоко, скажете вы, зато справедливо, скажу я.
Следователь скрипнул зубами, но ответил вежливо и спокойно:
– Слушаем тебя очень внимательно.
И Тимофей начал свой рассказ. Жизнь его не изобиловала подарками. Мать у Тимофея с молодости выпивала, любила шумные компании, где однажды и познакомилась с отцом Тимофея – Павлом Белоручковым. На тот момент Павел имел за плечами всего один срок и мог считаться хорошим женихом.
– Матери он понравился, потому что счета деньгам не знал. Всегда у папани на кармане бабло было. И когда он на свободе гулял, то это счастливые деньки были. Батя нас с матерью во все новое одевал, киношки, рестораны, для меня зоопарки и самое вкусное мороженое по десять порций за один присест.
Вот только случались такие проблески в жизни Тимофея очень редко. А по большей части жили они с матерью скверно. В одно из появлений мужа, когда денег стало много, мать парня пристрастилась к наркотикам. Но Павел вновь сел в тюрьму, а деньги, которые он раздобыл, быстро закончились. И теперь жизнь женщины покатилась по наклонной с огромной скоростью. Вынеся из дома все, что было, мать принялась торговать собой. Но так как красота ее к этому времени уже значительно поблекла, а вид она имела потасканный и изможденный, больших денег она не зарабатывала, хотя проводила на панели до двадцати часов в сутки.
От такой жизни здоровье матери Тимофея окончательно пошатнулось. И никто не удивился, когда она умерла совсем молодой. Женщина скончалась рано, не успев поставить сына на ноги. Тимофей мог бы запросто оказаться в детском доме. Но тут временно вышел после очередной отсидки его папаша, появление которого и спасло парня от заботы органов опеки. Как ни странно, злодей и рецидивист Павел Белоручков был сильно привязан к своей непутевой жене. И искренне желал добра своему сыну.
Вот только это добро он понимал своеобразно. Баловал сына без меры. И всегда поучал, что только такая криминальная жизнь может дать человеку настоящую свободу.
– Я ведь по жизни ни в чем проблем не знаю. Когда я на свободе, то я банкую. А когда я на зоне, так там мне кров и грев с воли обеспечен. Чем не жизнь? Не надо тебе, парень, за книжками сидеть, не твое это дело. Лучше со мной сегодня пойдешь, я тебя с нужными людьми познакомлю.
Так и получилось, что четырнадцатилетний Тимофей был уже законченным уголовником. И к своим четырнадцати годам, когда его отец вновь оказался за решеткой, твердо уяснил для себя самого: честно трудиться, изо дня в день выполняя одни и тех же обязанности, – это не для него. Он создан для жизни веселой и боевой, точно так же, как и его родители.
Тот факт, что мать его умерла молодой, а отец не вылезает из-за решетки, ровным счетом ничего не сказал Тимофею. Выводов он никаких для себя из этого всего не сделал, будучи уверенным, как и все четырнадцатилетние, что сам-то он неуязвим ни для болезни, ни для смерти. Это другие могут заболеть, умереть, угодить за решетку. С ним-то такого не произойдет!
Эта вера Тимофея в свои силы была несколько подорвана, когда его задержали по обвинению в мошенничестве. Сам парень никакой особой вины за собой в данном случае не признавал. Что такого особенно ужасного он сделал? Всего-то немножко приврал. Девчонке самой нужно было быть осторожнее и не верить на слово своему «жениху». А она об осторожности забыла и сама доверила ему крупную сумму денег «на развитие» бизнеса.
Уже на следующий день Тимофей перестал считать себя женихом, а про брошенную девушку просто забыл. Но вот только она не забыла про него. Не растерялась, отправилась в полицию и изложила свою проблему. Подключились ее родители, друзья, нашлось множество свидетелей, которые и дали показания против Тимофея. Его задержали и завели на него самое настоящее уголовное дело.
И так как на тот момент Тимофей был замешан в куда более тяжких преступлениях, которые, как он опасался, могут выплыть, если полицейские начнут копаться в его жизни в поисках улик, Тимофей «чистосердечно раскаялся». При этом он сумел произвести на судью и следователя благоприятное впечатление, получил за свое преступление минимальный срок и отделался условным наказанием.
Но получив судимость, он одновременно поумнел. Стал осторожнее. И понял, что на дело лучше ходить не под своим именем. Для этого были нужны поддельные документы, и Тимофей нашел людей, которые подогнали ему множество нужных ксив. И когда ему пришлось сесть в другой раз, он сел уже именно по этому обвинению – хранение и сбыт фальшивых удостоверений личности.
По двум уголовным делам Тимофей получался мелким мошенником. Но на самом деле он был совсем не таков. А в его карьере значились уже и ограбления, и даже убийства.
– Я своего отца всегда любил. И он меня тоже, я думаю. Вот только статьи, которые на мне были, батю не радовали. Он всегда говорил, что мечтает, чтобы я пошел по его стопам и переплюнул его.
И Тимофей старался. К двадцати годам он вполне овладел умением убивать. Причем натренировал руку на домашнем скоте, а лишь затем пошел на дело, с четким сознанием того, что ему, возможно, придется применить свое умение уже на живом человеке. Но сам по себе грабеж не давал Тимофею того удовлетворения, как сделанная чисто работа. Тут они с отцом не были похожи. К тому же Тимофей был честолюбив. Он понимал, те времена, когда можно было щеголять своими наколками, давно прошли. Теперь у власти держатся люди, которых в причастности к криминалу никак нельзя упрекнуть. Если что в их биографии и было, то доказательств тому никаких нету.
– И я решил стать честным предпринимателем.
Конечно, Тимофей не собирался работать, выстраивая свой бизнес с нуля. Да он и не умел ничего. У него была другая идея, как заработать миллионы, занимаясь своим обычным делом.
– Отец всегда говорил, что дед у меня был большая шишка в Забайкальском округе. Вот только с моим отцом дед порвал всякие отношения еще во время первой батиной отсидки. Заявил, что отец опозорил семью, фамилию и все такое прочее. Передач ему в тюрьму не слал, вообще забыл, что у него есть сын.
Разумеется, такое отношение обижало Павла Белоручкова. А еще более того его обидело, когда отец завещал все нажитое им имущество своей сестре.
– Ну, допустим, квартира-то, фиг с ней. Но деньги… И земля.
Будучи какое-то время главой своего округа, отец Павла сумел приватизировать довольно большой участок лесных угодий, будто бы под собственные нужды.
– Предполагалось поставить там лесопилку, все деревья спилить, а потом засадить новыми саженцами и снова снять урожай, когда деревья подрастут. Но эта идея была для других. А на самом деле дед планировал разрабатывать эту землю как перспективную в плане полезных ископаемых. Как раз в момент развала Советского Союза на этом участке геологами велись работы. Но вот только результаты этих работ было передать уже некому. Советский Союз развалился. И все бумаги по этому участку так и остались у моего деда.
– И что же находилось на этом участке? Золото?
– Лучше… Уран.
Да, уран – это, конечно, прекрасно. Ради такого куша можно и постараться. И Тимофей решил, этот участок должен стать его!
Для начала молодой человек, действующий всегда продуманно, что неоднократно помогало ему в прошлом избегать ареста, навел справки о своей двоюродной бабушке. Услышанное приятно его порадовало. Галина Александровна не имела детей, у нее был лишь муж. Избавившись от обоих стариков, Тимофей получал карт-бланш на разработку участка.
– О том, что там уран, никто не знает. Стоит себе участок леса, браконьеры, конечно, в нем потихоньку пропиливают проплешины, но до самого главного, что скрыто в земле, чужаки еще не добрались!
Если бы речь шла о уже разработанном месторождении урана, Тимофей не стал бы даже и пытаться вмешаться. Молодой человек был неглуп и прекрасно понимал, что тут его самого и то, как он разжился такой ценностью, примутся изучать как под микроскопом. И месторождения ему не видать, как своих ушей. Но участок самого обычного, к тому же порядком поредевшего от деятельности браконьеров леса не был такой уж заманчивой вещью для захватчиков. И Тимофей подумал, что, пожалуй, это его шанс добиться той самой респектабельности, которой ему так не хватало.