Ему открыл сам хозяин. На нем был безукоризненно белый накрахмаленный костюм. Пыль и суета внешнего мира его не касались. Для балти он был довольно высоким. Ухоженная борода, благородный нос, яркие карие глаза, подведенные синим, — этот человек умел произвести впечатление. Имя «Чангази» означает «из рода Чингисхана». На сленге языка балти так называют жестоких и безжалостных людей. «Чангази — делец в полном смысле слова, — вспоминает Мортенсон. — Конечно, тогда я этого не знал».
«Доктор Грег! — воскликнул Чангази, сердечно обнимая Мортенсона. — Что вы здесь делаете? Сезон восхождений закончился».
«Я привез школу!» — восторженно воскликнул Грег, ожидая поздравлений. После К2 он обсуждал свои планы с Чангази. Тот даже помог ему составить смету. Но, похоже, Чангази не понимал, о чем идет речь. «Я купил все необходимое для строительства школы, — пояснил Мортенсон, — и привез сюда из Равалпинди».
«Я ПРИВЕЗ ШКОЛУ!» — ВОСТОРЖЕННО ВОСКЛИКНУЛ ГРЕГ, ОЖИДАЯ ПОЗДРАВЛЕНИЙ.
Чангази был удивлен. «Слишком поздно что-то строить, — сказал он. — И почему вы не купили все здесь, в Скарду?» Мортенсон и понятия не имел, что можно было так поступить. Он замешкался с ответом, и тут раздались гудки «бедфорда»: Мохаммед хотел как можно быстрее разгрузиться и отправиться в Равалпинди. Его помощники уже сняли с груза брезент. Чангази восхищенно смотрел на груду бесценных стройматериалов.
«Вы можете все оставить здесь, в моем офисе, — предложил он. — А потом мы выпьем чаю и решим, что делать с вашей школой». Потом осмотрел Мортенсона с ног до головы и недовольно поморщился при виде его грязной одежды и засаленных волос. «Впрочем, почему бы вам сначала не помыться?» — предложил он.
Разгрузка стройматериалов закончилась. Мешки с цементом, кровельное железо и листы фанеры громоздились на земле рядом с грузовиком. Водитель протянул Мортенсону отвес и уровень, тщательно завернутый в ткань. Грег сердечно простился с Мохаммедом и его помощниками.
«ВЫ МОЖЕТЕ ВСЕ ОСТАВИТЬ ЗДЕСЬ, В МОЕМ ОФИСЕ, — ПРЕДЛОЖИЛ ЧАНГАЗИ. — А ПОТОМ МЫ ВЫПЬЕМ ЧАЮ И РЕШИМ, ЧТО ДЕЛАТЬ С ВАШЕЙ ШКОЛОЙ».
В доме Чангази Грег достал новый кусок мыла «Снега Тибета», подаренный ему Абдулом. Слуга хозяина, Якуб, нагрел ему воды на походной печке, оставшейся от какой-то экспедиции. Смывать грязь после четырех дней пути пришлось долго.
Неожиданно Мортенсон заволновался. Он решил составить список стройматериалов, но Чангази сказал, что у них еще будет на это время. Под крики муэдзинов хозяин провел Мортенсона в свой офис, где слуги уже раскатали новый мягкий спальный мешок между столом и огромной картой мира, висевшей на стене. «Отдыхайте, — непререкаемым тоном сказал Чангази. — Поговорим после вечерней молитвы».
* * *Грега разбудили возбужденные голоса в соседней комнате. Он поднялся, подошел к окну и понял, что проспал до утра. В соседней комнате, скрестив ноги, сидел маленький, но крепко сложенный балти. Это был Ахмалу, повар, который сопровождал экспедицию Грега на К2. Ахмалу поднялся и плюнул под ноги Чангази — величайшее оскорбление в Пакистане. Чангази остался невозмутим. Ахмалу заметил стоявшего в дверях Мортенсона.
«Доктор Гирек!» — воскликнул он, и лицо его изменилось так же быстро, как меняется горная вершина, освещенная солнцем. Он подбежал к Мортенсону и крепко обнял его по обычаю балти. Чангази с бесстрастным видом вышел и вернулся с шестью ломтиками поджаренного белого хлеба и банкой австрийского брусничного джема, каким-то чудом оказавшейся в этом забытом богом месте. Из беседы за трапезой Грег не узнал о причинах конфликта Чангази и Ахмалу, зато понял: новости о его приезде со стройматериалами разнеслись по всему Скарду; Ахмалу пришел звать Грега в гости…
«Доктор Гирек, — сказал балти, — ты обещал побывать в моей деревне». Да, он действительно обещал… «У меня есть джип, который отвезет нас в Хане. Мы ехать сейчас».
«Может быть, завтра или послезавтра», — неуверенно пробормотал Мортенсон, не зная, что делать. Внезапно его охватила тревога, и он быстро вышел во двор дома Чангази. Стройматериалов возле дома не было. Целый грузовик цемента, леса, гвоздей и инструментов, стоивших больше семи тысяч долларов, прибыл вчера вечером, а сегодня он не видел даже молотка!
МОРТЕНСОН ОСМОТРЕЛСЯ. ЦЕЛЫЙ ГРУЗОВИК СТРОЙМАТЕРИАЛОВ, СТОИВШИХ БОЛЬШЕ СЕМИ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ, ПРИБЫЛ ВЧЕРА ВЕЧЕРОМ, А СЕГОДНЯ ОН НЕ ВИДЕЛ ДАЖЕ МОЛОТКА!
Мортенсон вбежал в дом. «Где мои стройматериалы?!» — закричал он на Чангази. «Доктор Грег, не волнуйтесь, — спокойно ответил тот. — Они в надежном месте. Оттуда их никто не похитит, поверьте мне».
Грег верил Чангази и поэтому сразу успокоился. «В моей деревне Хане ждут тебя, сэр, — снова приступил к нему улыбающийся Ахмалу. — Мы уже приготовили особый ужин».
Мортенсон слишком хорошо знал, что такое для балти «особый ужин». Он не мог выдержать чувства вины перед целой деревней, которая явно пошла ради него на большие расходы. И прежде, чем дал согласие на поездку, позволил Чангази проводить себя к джипу Ахмалу и уселся рядом с ним на переднее сиденье…
* * *Дорога вела на восток от Скарду. Грег почти физически ощущал напряженность в отношениях между своими спутниками, но старался об этом не думать. «Далеко ли Хане?» — спросил он, когда ржаво-красный «лендкрузер» начал пробираться между валунов размером с колесо по узкому карнизу над Индом.
«Очень далеко», — хмуро ответил Чангази.
«Очень близко, — откликнулся Ахмалу. — Всего три или семь часов».
Мортенсон откинулся на спинку сиденья и расхохотался. Не следовало спрашивать о времени пути в Балтистане.
Через покрытое трещинами лобовое стекло он видел величественную панораму предгорий Каракорума на фоне ярко-голубого неба. И вид этих суровых коричневых скал делал его счастливым.
Несколько часов они ехали вдоль притока Инда, а потом свернули на юг, в направлении Индии. Вскоре они оказались в долине Хуше, по которой протекала река Шьок. Синие ледниковые воды реки безжалостно ворочали валуны. По обе стороны узкой долины высились изъеденные эрозией скалы. Дорога становилась все хуже. Открытка с изображением Каабы[31] в Мекке, подвешенная на зеркале заднего вида, то и дело хлопала по лобовому стеклу. Считается, что аль-хаджар аль-асвад — огромный черный камень, который находится внутри Каабы, — метеорит. Многие мусульмане верят в то, что он упал на Землю еще во времена Адама. Это был дар от Аллаха. Черный цвет камня говорит о его способности поглощать грехи правоверных, которым посчастливится коснуться некогда белой поверхности. (По преданию, Черный камень был белым, но, впитывая в себя человеческие грехи, постепенно почернел.) Глядя на нагромождения валунов вдоль дороги, Мортенсон искренне надеялся, что горным камням нет дела до его грехов и они выберут для падения на землю другое время.
По террасам горных склонов были разбросаны картофельные и пшеничные поля. Они поднимались к коричневым потрескавшимся скалам. Те напоминали гигантские замки, равных которым не могли построить люди. К вечеру спустился туман. Долина Хуше сузилась еще больше. Но Мортенсон, который за время, проведенное в базовом лагере К2, успел изучить карты Каракорума, знал, что впереди находится одна из самых потрясающих гор мира — Машербрум (7821 метров), или К1.
В отличие от других гор центрального Каракорума Машербрум хорошо видна с юга. Некогда она считалась жемчужиной Британской Индии, точнее, Кашмира. В 1856 году британский военный строитель Т. Дж. Монтгомери назвал эту высокую серую стену над снегами К1, то есть Каракорум-1. Это была первая огромная гора, которую он увидел. Более высокая и плохо различимая ее соседка, расположенная в двадцати километрах к северо-востоку, естественно, получила название К2, поскольку была обнаружена позже. Мортенсон смотрел на заснеженную гору, которую в 1960 году покорили американцы Джордж Белл, Уилли Ансолд и Ник Клинч вместе со своим пакистанским партнером, капитаном Джаведом Актаром, и мечтал, чтобы из облаков показалась ее острая вершина. Но К1 была окутана плотной белой пеленой. Солнечный свет, отражавшийся от гигантских ледников, подсвечивал эту пелену изнутри.
Джип остановился возле веревочного моста через Шьок. Мортенсон вылез из машины. Он так и не научился уверенно чувствовать себя на подобных мостах — ведь они были рассчитаны на балти, а самый высокий балти весил вполовину меньше, чем он. Грег ухватился за веревочные поручни и заскользил огромными ступнями по скользкой веревке на 15-метровой высоте над горной рекой. За ним следом шли Ахмалу и Чангази. Мост отчаянно раскачивался. Мокрая веревка была очень скользкой. Опасная переправа настолько поглотила внимание Мортенсона, что он не видел собравшейся на другом берегу толпы. Ступив на твердую землю, он некоторое время смотрел невидящим взглядом на ожидавших его людей.
ГРЕГ УХВАТИЛСЯ ЗА ВЕРЕВОЧНЫЕ ПОРУЧНИ И ЗАСКОЛЬЗИЛ ОГРОМНЫМИ СТУПНЯМИ ПО СКОЛЬЗКОЙ ВЕРЕВКЕ НА 15-МЕТРОВОЙ ВЫСОТЕ НАД ГОРНОЙ РЕКОЙ.
Маленький бородатый балти в черных альпинистских штанах и оранжевой футболке с девизом «Альпинисты поднимаются выше» подошел к нему и сказал: «Вы в деревне Хане». Грег узнал его. Это был Джанджунгпа. Когда Мортенсон находился на К2, этот балти работал с голландской экспедицией. Джанджунгпа обладал удивительной способностью: ухитрялся спускаться в базовый лагерь как раз в то время, когда его приятель Ахмалу подавал обед. Но Мортенсону нравилось общество и смелость этого человека. Он был готов бесконечно слушать его рассказы о десятках экспедиций, проведенных им по Балторо. Джанджунгпа протянул ему руку, не вспомнив при этом Аллаха, и повел по узким улочкам Хане. Когда переходили через оросительные каналы, он поддерживал американца под локоть.
Следом за ними шли два десятка мужчин и два бурых козла. Мужчины свернули к аккуратному белому домику. По приставной лестнице все поднялись в дом, откуда распространялся соблазнительный запах жареной курицы.
Мортенсона усадили на подушки (перед этим гостеприимный хозяин дома аккуратно выбил из них пыль) в маленькой комнатке. Мужчины Хане кружком расселись на поблекшем ковре с цветочным рисунком. Из окна открывался прекрасный вид на соседние дома и на каменный каньон с крутыми стенами над рекой.
Сыновья Джанджунгпы раскатали на полу розовую пластиковую скатерть и расставили тарелки с жареной курицей и салатом из турнепса. Блюдо с тушеной бараньей печенью и мозгами поставили возле почетного гостя. Хозяин терпеливо ждал, когда Мортенсон съест первый кусок курицы. «Я хочу поблагодарить мистера Грика Мортенсона за то, что он оказал нам честь и приехал, чтобы построить школу в деревне Хане», — торжественно произнес Джанджунгпа.
«Школу в Хане?!» — поперхнулся Грег.
«Да, школу, как вы и обещали, — сказал Джанджунгпа, обводя взглядом собравшихся мужчин, словно призывая их в свидетели. — Альпинистскую школу!»
Мортенсон огляделся, надеясь увидеть признаки того, что хозяин пошутил. Но лица мужчин Хане оставались такими же бесстрастными, как скалы за окном, освещенные закатным солнцем. Грег стал вспоминать месяцы, проведенные на К2. Они с Джанджунгпой обсуждали необходимость обучения носильщиков балти основам альпинизма. Очень часто эти люди не владели простейшими горноспасательными приемами. Джанджунгпа жаловался на то, что из-за этого носильщики часто получают травмы, а оплата их труда явно мала. Мортенсон вспомнил, как балти рассказывал о своей деревне Хане и приглашал побывать у него. Но он был абсолютно уверен в том, что о школе они ни разу не говорили. И обещаний он никаких не давал.
«Гирек-сахиб, не слушай Джанджунгпа, — сказал Ахмалу, отчаянно тряся головой, и Мортенсон вздохнул с облегчением. — Он безумец. Он говорит об альпинистской школе, а Хане нужна обычная школа, школа для детей. Вот что ты должен сделать».
Облегчение исчезло так же стремительно, как появилось.
Мортенсон заметил, как Чангази, облокотившись на пышную подушку, аккуратно снимает с куриной ножки кусочки мяса и улыбается. Грег попытался поймать его взгляд, надеясь, что хотя бы его спутник сможет положить конец этому безумию. Но собравшиеся мужчины уже о чем-то ожесточенно спорили на балти. И у Ахмалу, и у Джанджунгпы появились свои сторонники. На соседние крыши поднялись женщины. Они прислушивались к спору, закрываясь от холодного ветра с Машербрума плотными платками.
«Я никогда ничего не обещал», — сказал по-английски Мортенсон. Его никто не услышал, и тогда он повторил то же самое на балти. Впрочем, и это не возымело действия. Самый большой человек в комнате словно превратился в невидимку. Грег попытался разобраться в споре в силу своих познаний в языке. Он слышал, как Ахмалу обвиняет Джанджунгпу в алчности. Тот парировал каждый выпад в свой адрес, утверждая, что Мортенсон дал ему обещание.
Примерно через час Ахмалу неожиданно поднялся и потянул Грега за собой. Ему показалось, что если он приведет американца в свой дом, результат встречи окажется иным. Длинная вереница громко ругающихся мужчин потянулась по лестнице вниз и дальше по грязным улочкам Хане. Когда все расположились в доме Ахмалу, сын хозяина, который был поваренком в экспедиции Мортенсона, принес еду и расставил тарелки у ног гостя. Полевые цветы украшали блюдо с салатом из турнепса. На тарелке с тушеными бараньими потрохами красовались блестящие почки. В целом трапеза почти ничем не отличалась от той, что была в доме у Джанджунгпа.
Сын Ахмалу выловил сочную почку, положил ее в миску с рисом и с улыбкой подал Мортенсону. Только после этого он стал передавать тарелки другим гостям. Грег отодвинул почку и начал есть рис, который буквально плавал в жирной подливе. Впрочем, на него никто не обращал внимания. Он снова стал невидимкой. Мужчины Хане ели так же ожесточенно, как и спорили. Казалось, что предыдущего разговора не было.
Когда спор шел уже четвертый час, у Мортенсона закружилась голова. Он поднялся на крышу и сел спиной к снопу только что убранной гречихи, чтобы укрыться от ветра. Поднявшаяся луна осветила Машербрум. Грег долго смотрел на острые зубцы, сверкающие в лунном свете. Он знал, что вдали, за этой горой, высится К2. Как просто было приехать в Балтистан альпинистом, думал он. Дорога была ясна. Сосредоточься на горе, организуй экспедицию, собери припасы и двигайся к вершине. Или с полпути вернись назад.
КОГДА СПОР ШЕЛ УЖЕ ЧЕТВЕРТЫЙ ЧАС, У МОРТЕНСОНА ЗАКРУЖИЛАСЬ ГОЛОВА.
Из большого квадратного отверстия в крыше поднимался сигаретный дым, смешиваясь с дымом очага. Мортенсон закашлялся. Крики споривших еще больше испортили ему настроение. Он вытащил из рюкзака тонкую куртку, лег на гречиху и укрылся курткой, как одеялом. Полная луна освещала зубчатые горные пики; она балансировала на гребне, словно большой белый валун, который вот-вот упадет и раздавит деревню Хане.
«Падай же», — подумал Грег и заснул.
* * *Утром южный склон Машербрума снова был укрыт облаками. Мортенсон на негнущихся ногах спустился в комнату. Там сидел Чангази и пил чай с молоком. Грег потребовал, чтобы Чангази немедленно отвез его обратно в Скарду, пока не начались бесконечные трапезы и споры. Джанджунгпа и Ахмалу поехали вместе с ними.
Всю дорогу до Скарду на лице Чангази играла загадочная улыбка. Мортенсон проклинал себя за то, что потерял столько времени. Когда вернулись в Скарду, стало очень холодно и ветрено; подходящая для строительства погода осталась в прошлом. Горные вершины укрылись низкими облаками, заморосил мелкий дождь, который мог идти бесконечно.
ВСЮ ДОРОГУ ДО СКАРДУ НА ЛИЦЕ ЧАНГАЗИ ИГРАЛА ЗАГАДОЧНАЯ УЛЫБКА…
Несмотря на то что окна джипа были затянуты пленкой, к моменту возвращения в дом Чангази Грег промок до нитки. Неодобрительно глядя на заляпанную грязью одежду американца, хозяин сказал: «Проходите. Я скажу, чтобы Якуб согрел вам воды».
«Слушайте! — взорвался Мортенсон. — Прежде чем заниматься чем-то другим, давайте все проясним! Сначала скажите, где привезенные мной стройматериалы!»
Чангази хранил спокойствие.
«Я перевез их в другой офис. В более безопасное место», — лениво ответил он с видом человека, которому приходится разъяснять очевидное.
«А чем было плохо здесь?»
«Слишком много бандитов», — пояснил пакистанец.
«Я хочу увидеть весь мой груз прямо сейчас!» — заявил Грег, выпрямляясь во весь рост. Мохаммед Али Чангази утомленно смежил веки, сложил руки на животе и покрутил большими пальцами. Потом открыл глаза с таким выражением на лице, словно надеялся, что Мортенсон исчезнет. «Уже поздно, мой помощник ушел домой с ключами, — сказал он. — Нужно помыться и подготовиться к вечерней молитве. Но я обещаю, что завтра вы будете полностью удовлетворены. И мы сможем начать работу по строительству вашей школы».
* * *Мортенсон проснулся с первыми лучами солнца. Накинув на плечи спальный мешок, вышел на улицу, мокрую от дождя. Вершины семитысячников, окружавших город, по-прежнему скрывались в низких тучах. Без величественного горного обрамления Скарду — с его замусоренными улицами, шумным базаром и убогими домишками — казался неприглядным. В Калифорнии этот город представлялся Грегу золотой столицей сказочного царства гор, а народ балти — чистым и справедливым. Но теперь, стоя под мелким моросящим дождем, он понял, что сам придумал себе такой Балтистан. Может быть, он был так счастлив тем, что ему удалось выжить после К2, что стал идеализировать и это место, и этот народ?
Грег сильно потряс головой, чтобы избавиться от сомнений, но безрезультатно. Корфе находилась всего в 112 километрах к северу, но от деревни его отделял целый мир. Нужно найти стройматериалы, а потом во что бы то ни стало двигаться к цели. Он доберется до Корфе прежде, чем окончательно потеряет надежду.