Это была недавно начатая Лигой практика по формированию рабочих ячеек, как среди курьерских служб, так и среди групп доставщиков материала для исследований. Пока это себя оправдывало, так говорил Кадрон. Он имел доступ к архивам отчетов Лиги, поскольку был ее членом по рождению. Именно урожденные члены Лиги, а также подающие надежды кандидаты в члены служили, обычно, стабилизаторами групп, а насыщенные первобытными инстинктами и неугасшими эмоциями первограждане играли роль инициаторов.
— Чем ты так увлечен, Трай?
— Джаверами, чем же еще. Сегодня мы истратим на них тридцать процентов запасов накопителей.
— Это печально, но мы с тобой ничего не можем с этим поделать, так ведь?
— Так, Кадрон. Но меня это расстраивает.
— А меня нет.
Кадрон сел в соседнее кресло и включил мониторы.
— Не смотри на меня так угрюмо, через минуту тридцать у нас связь с центром.
— Да, я помню. Но лучше бы достопочтенный комендант Кулал делал это пореже.
— Прошу тебя, — поднял руки Кадрон. — Избавь меня от соблазна пересылать твои речи в Совет Лиги.
— Мы договорились, что ты не будешь делать этого.
— Все стабилизаторы обещают не пересылать критические высказывания инициаторов, но потом обманывают их и, как вы выражаетесь, — стучат в Лигу.
— Вот даже как?
— А ты не знал?
— Я… догадывался.
37
Вскоре на экранах появилось бледное лицо коменданта Кулала. У всех членов Лиги в третьем поколении лицо становилось бледным — сказывалось многократное форматирование и изменение физиологии, по сравнению с розовощекими первогражданами.
Бледным был и Кадрон. Бледным и едким в общении.
— Приветствую вас, член Совета Лиги Кулал! — произнес он отчетливо, чтобы Трай не подумал, что напарник перебрасывает начальству тайную докладную.
— Мы с нетерпением ждали этой беседы, член Совета Лиги Кулал, — добавил Трай.
После этого традиционного приветствия возникла пауза, и было непонятно, подвис ли канал связи или Кулал одновременно работал с другими абонентами. У занятых персон Совета Лиги такое практиковалось часто, особенно между членами Лиги, которым не нужно было аудиовоспроизведение — они все общались на дозвуке, причем на разных частотах.
Таким образом, комендант Кулал мог сейчас вести одновременно несколько разговоров.
Трай покосился на датчики альфа-накопителей, они показывали отчетливый расход энергии — поддержка канала требовала немалых затрат, а комендант, достопочтенный член Совета Лиги Кулал, не говорил ни слова.
«Кто же завис — промежуточный сервер или этот старый лиган?» — сбросил Трай на короткой волне.
«Приятно знать, что ты владеешь дозвуком…» — прозвучало в ответ.
Трай покосился на Кадрона, но на его лице не дрогнул ни единый мускул, лиганам напускное спокойствие давалось достаточно легко.
А вдруг это не Кадрон ответил, а сам Кулал? Трай затаил дыхание, прикидывая, мог ли комендант перехватывать низкие частоты на таком расстоянии. Едва ли. Это его Кадрон поддевает, маленький бледный лиган.
— Пора уже вам начать что-то докладывать, — произнес вдруг Кулал.
— Слушаюсь, достопочтенный Кулал, — ничуть не удивившись, произнес Кадрон. — Позитивная активность — девяносто семь процентов. Деструктивная активность — пять-восемь-ноль-три-двенадцать. Остальные параметры в постоянной обработке.
— М-да. И похоже, Лабарадос хочет разорвать с Лигой соглашение…
У Трая, услышавшего эту новость, брови взлетели на лоб и во рту стало сухо, как будто вместо азота добавили кислород. Он ожидал продолжения, однако его невозмутимый напарник сказал:
— Оценка этого события не входит в перечень моих служебных обязанностей.
— Я знаю, — кивнул комендант. — Но это не вам, просто где-то закоротило канал… И вот еще что…
Тут Кулал перешел на дозвук высокой частоты:
— …присмотрите, чтобы ваш коллега не особенно распространялся насчет этой утечки.
В тот же миг изображение коменданта исчезло, сменившись заставкой с гербом Совета Лиги.
— Полагаю, я не должен повторять тебе сказанное комендантом Кулалом, — обронил Кадрон, откидываясь на спинку кресла.
— Ты знал, что я владею дозвуком? — спросил озадаченный Трай.
— Ну разумеется. Дозвук требует тренировки и ты время от времени бросал короткие фразы. Мало того, я знаю, что многие первограждане владеют дозвуком.
— Почему же комендант не знает об этом?
— Достопочтенный Кулал старше нас на многие сотни лет, во времена его молодости первограждане не выходили за пределы аудиовоспроизведения. Простим ему это заблуждение.
— Но как же Лабарадос?
— А что Лабарадос?
— Он разрывает соглашение с Лигой, ты разве не слышал?
— Ну, во-первых, это не наше дело. Все, что нужно, нам доводят именно тогда, когда мы можем в этом как-то поучаствовать и принести пользу Лиге, а во-вторых, это может быть банальнейшая проверка. Я однажды видел метановое озеро, в котором плавали изомеры, и стоило бросить в него кусочек агата, как самая голодная изомера бросалась к нему. Потом появлялся привратник и обесточивал ее, а остальные продолжали плавать.
— Думаешь, он проверял нас?
— Возможно.
Кадрон посмотрел на свое отражение в глянцевом корпусе монитора и сказал:
— Что-то сегодня это лицо особенно бледное.
— Это от благоприяторов.
— Завидуешь?
— Нет, ты угощал меня, и мне не понравилось.
— Это потому, что ты недостаточно отформатирован.
— Да, поэтому мне не безразлично вот это, — Трай постучал плацем по монитору. — Поддержка канала обошлась нам в четыре процента базового накопления.
— Он член Совета Лиги, Трай. Мы не можем на нем экономить. Расскажи лучше, что новенького случилось в мирке суетливых варваров? Какие-нибудь забавные события?
Кадрон забросил в рот капсулу благоприятора и стал лениво раскачиваться в кресле.
— В городке Винцель была перестрелка.
— Эка новость. Они здесь только этим и занимаются. Муглы против каттингов, савояры против савояров.
— Это так, просто бросилось в глаза, что они шли по следу джавера, а потом вступили в перестрелку.
— Что ты мелешь?
Кадрон поднялся и подошел к коллеге.
— Ну где? Показывай…
— Вот траектория джавера, а вот тут ехали варвары…
— И что тут такого? Это же дорога.
— Да, но вот по временной раскладке смотри — варвары ехали, потом вдруг свернули и спрятались на период темноты. Потом мимо них прошел джавер, и когда рассвело, они пошли по его следу.
— Джавер, кстати, совсем небольшой…
— Небольшой, — согласился Трай. — Кстати, ты знаешь, как варвары-савояры защищаются от джаверов?
— А они от них защищаются?
— Ну разумеется, в противном случае те давно бы сожрали здесь все живое.
— И как же?
— Они поднимают на шестах разный железный мусор, и почему-то джаверам это не нравится.
— Может, и нам обойтись мусором, а не этой дорогостоящей системой наведения и слежения? — усмехнулся Кадрон.
— Увы, запах альфа-накопителей заставляет джаверов идти на риск, к тому же бросок они делают с большого расстояния.
— А где, кстати, этот джавер?
— Он был уничтожен восемь часов назад вот тут, при выходе к нашей базе.
Трай увеличил фрагмент планетной поверхности, на которую был наложен путь следования пирата.
— Оставались какие-то восемьдесят километров.
— Да, необычно быстрый выход на цель — они учатся все быстрее. В те времена, когда я служил наместником, эти твари могли годами ползать по пустыням, не видя ничего и не в состоянии сориентироваться. Обычно они возвращались в космос, но много было и тех, которые при попытке уйти теряли целостность, превращаясь в газовую воронку второго рода.
— Не взрывались?
— Нет, для взрывного распада у них уже не было энергии, поэтому они становились воронкой второго рода, которая засасывает грунт, жидкости и вообще все, что попадается по пути. Местные варвары называли это явление торнадо.
— Торнадо, — повторил Кадрон. — И куда потом все это девалось — грунт, жидкости?
— Когда распад заканчивался, торнадо прекращалось, мусор обрушивался на поверхность планеты, а от джавера не оставалось следа.
— Ну и отлично. Вот тебе, Трай, еще один способ борьбы с джаверами. Давай делать из них воронки второго рода и перестанем тратить на них энергию альфа-накопителей.
— О нет, ты не видел, во что превращают торнадо целые материки. Леса — в буреломы, луга — в овраги и пустыни. К тому же в здешних условиях перевести джавера в неустойчивое состояние труднее, это связано с характеристиками планеты. Но если бы это все же было возможно, нам пришлось бы постоянно восстанавливать охранные заграждения. Кстати, взгляни вот сюда, сколько вижу эту картину, столько же не перестаю удивляться.
Трай увеличил на экране другой сектор карты, где грунтовая дорога должна была пресекать территорию одной из баз Лиги. Однако для защиты территории от проникновения варваров и просто каких-нибудь животных база была ограждена незаметной снаружи стеной, которую нельзя было видеть ни в одном из известных варварам спектрах. Помимо материальной преграды, стена имела эффект огибания массы, поэтому те, кто ехал по дороге, даже не замечали того момента, когда их автомобиль начинал скользить вдоль стены, огибая территорию базы по кругу.
Те, кто находился в автомобиле, ничего не замечали и в их понимании они двигались прямо — никуда не сворачивая.
— На нашей карте мы видим, как они пошли по дуге, а вот сейчас я включу тебе их примитивную спутниковую навигацию, смотри…
Трай нажал пару клавишей, и на отдельном экране появилась карта варваров, где была видна дорога, по которой автомашина двигалась строго прямолинейно.
— Замечательный эффект, правда?
— Ну наверно, раз ты так говоришь, — пожал плечами Кадрон, всем своим видом демонстрируя равнодушие к теме, однако Трай уже знал, что за кажущимся безразличием коллеги все же скрывается интерес.
— Я хочу спросить у тебя…
— Что?
— Ты не мог бы посмотреть кое-что в архивах?
— Нарушить инструкции?
— Это будет интересно даже для тебя.
Кадрон снова откинулся в кресле и принял новую капсулу благоприятора.
— Говори.
— Ходят слухи, что варваров на Глории будут сливать.
— Каких еще варваров? — сыграл непонимание Кадрон, хотя понял, о ком идет речь.
— Так называемых «мягких муглов».
— Так называемых, — повторил Кадрон, усмехаясь. — Ну да, есть такая задумка, свернуть все их базы и пусть тут правят каттинги. Так называемые.
— Ты это знал?
— Да. Тема-то действительно интересная.
— А почему так решили, есть какие-то объяснения?
— «Мягкие муглы», несмотря на определенную прямолинейность, оказались все же хитрее и устойчивее каттингов. Если их не сдерживать, они покончат с каттингами и у нас не будет материала для эксперимента, который еще не закончен.
— Я думал, по каттингам все закрыли.
— Нет, далеко еще не закрыли. Там еще достаточно тем, чтобы работать и работать.
— Но «мягких муглов» будут сливать только на Глории?
— На Глории и, возможно, где-то еще в местном планетном секторе. Их уже начали придерживать, помогая каттингам. Недавно те перехватили передовой десант «мягких муглов» и разгромили его. Если бы не это, у каттингов здесь уже начались бы большие проблемы.
— Значит, сливают, — задумчиво произнес Трай.
— Сливают, — кивнул Кадрон.
В этот момент послышался низкий гул, а затем удар, от которого содрогнулся весь корпус административного пункта базы.
Мигнули экраны, зажглась аварийная панель и на ней появилась информация: видеокадры с сопровождающими подписями. Оказалось, что один из челноков, доставлявших исследовательский материал, задел здание стабилизатором. Причины случившегося выяснялись.
— Второй раз уже, что-то у них с навигацией? — покачал головой Трай.
— Да уж, — сказал Кадрон и забросил в рот очередную капсулу.
38
На плато было свежо, дул северный ветер, приносивший редкие колючие снежинки, которые сыпались из низких туч.
Майор Понан понял, что погорячился, нацепив парадный зимний мундир. На высоте четырех тысяч метров он выглядел совсем неуместно, а серебряные аксельбанты в темноте смотрелись совсем не так, как при ярком свете.
— Сэр, отряд построен! — доложил капитан Двоор, одетый в какие-то варварские меха, зато не страдавший от холода.
«Мог бы и предупредить», — подумал Понан, хотя капитан предупреждал его, но Понан отмел все советы. И зря.
— Отлично, капитан.
Придерживая фуражку, Понан подошел к спецназовцам, которым предстояло высадиться на вражескую артиллерийскую станцию и уничтожить ее, как это когда-то удалось сделать с другой станцией муглов.
Выглядели они подобающе — двенадцать рослых нороздулов, увешанных броней и всякой хитрой оснасткой, начиная с масок и приборов дыхания и заканчивая магнитными захватами и плазменно-ионными резаками для проникновения на борт прямо из космоса.
А еще были автоматы с картриджно-лучевыми боеприпасами, чтобы внутри вражеского корабля не случилось никакого рикошета.
— Кто командир?
— Лейтенант Бербант! — шагнул вперед первый коммандос и козырнул.
— Задача поставлена, лейтенант?
— Так точно, сэр.
— Тренировки проведены?
— Так точно, сэр, мы имитировали штурм в учебном центре, в бассейне.
— Очень хорошо. Как вам челнок, устраивает такой транспорт?
— Это лучшее из всего, что есть, сэр. У него имеются скрытые режимы тяги и демаскирующих факторов самый минимум.
— Ну что ж, удачи. Мы будем следить за вами по радиокому.
— Разрешите грузиться?
— Разрешаю!
Лейтенант повернулся к строю и крикнул:
— Отряд, на погрузку, по одному — марш!..
И коммандос стали запрыгивать в тесный модуль шаттла.
Ледяной ветер продолжал морозить майора Понана, но он не уходил, желая дождаться старта корабля. Ему было важно видеть это, ведь сколько сил пришлось затратить, чтобы достать хотя бы этот шаттл.
Им предлагали множество других, но подходил только он, бывший на Глории в единственном числе, однако, что еще хуже — в распоряжении ведомства военной полиции. А с военной полицией у армейских были плохие отношения. С военной полицией плохие отношения были у всех.
И несмотря на крутость Нима Роттера, у военной полиции имелся собственный, не менее страшный гризотт-куратор.
«Должно быть, это была страшная битва», — подумал Понан, глядя, как шаттл взмывает на струях голубоватого пламени. Теплый воздух волной ударил в лицо, и майор придержал фуражку.
— Ну что, сэр, давайте уже пойдем, а? Холодно здесь! — заметил капитан Двоор.
«Замерз, жалкий фриз…» — подумал Понан злорадно. Впрочем, он и сам сильно закоченел и не смог сдержать удовлетворенного вздоха, когда они, наконец, оказались в теплой кабине геликоптера.
— Давай, приятель, гони к штабу! — сказал пилоту капитан Двоор, и машина оторвалась от площадки, отчаянно взбивая лопастями разряженный воздух.
На какой-то момент они зависли над пропастью, у которой в темноте не было видно даже дна, и майору Понану показалось, что машина стала неуправляемой. Но вот она скользнула вниз и понеслась навстречу обломкам скал и наваленных горной рекой булыжникам.
У Понана захватило дух, и он прикрыл глаза, не желая, чтобы фризонтал Двоор видел его страх. Но скоро машина выровняла полет и помчалась по ущелью в сторону долины.
Майор посидел с закрытыми глазами еще немного, потом открыл их и, помассировав отошедшее от мороза лицо, сказал:
— Что там у нас по расписанию? Что они будут делать в ближайшее время?
— Сначала встанут на орбиту, потом перейдут в тень луны. А уже затем выберутся на ее открытую сторону.
— А наши наземные действия?
— Пустим танкетку-автомат, ею придется пожертвовать. Зато после залпа энергоресурс артстанции снизится и чувствительность ее систем безопасности ненадолго загрубеет.
— И в это время мы ударим?
— Нет, сэр, это необходимо для начала фазы сближения со станцией.
— То есть мы сожжем танкетку зря? Я полагал, она отвлечет внимание, а в это время ударит десант.
Понан чувствовал себя неловко, этот худышка Дроон все понимал и детали операции ему казались очевидными, а вот потомственный военный майор Понан слегка притормаживал.
— Хорошо, капитан, какая часть операции самая важная в таком случае?
В этот момент геликоптер выскочил на открытое пространство и пилот спросил, какую выбрать траекторию.
— По какой пойдем, сэр? — спросил он, и капитан уставился на майора Понана, ведь он был здесь старшим. А тот снова не знал, что ответить, ведь пока он был заместителем полковника Фемастера, летать по долине ему не приходилось — вся работа ограничивалась штабом.
Для подготовки свержения босса это, конечно, было удобно, но вот для реальной работы в должности свергнутого начальника штабного опыта оказалось маловато.
— Я первый раз на выезде, — признался Понан, хотя капитан Двоор это и так знал. — Какие у нас варианты?
— Можем пойти накоротке, но там близко база противника. Есть вероятность, что где-то в лощине припрятана зенитная установка. Путь вдоль реки выйдет на полчаса дольше, но вероятность сюрпризов минимальна.
— Сейчас мы не можем рисковать, у нас важная операция. Идем вдоль реки.
— Вдоль реки! — продублировал капитан Двоор, и геликоптер заложил левый поворот, туда, где внизу блестела серебристая лента.
— Возвращаясь к разговору, сэр… — напомнил капитан. — Главная фаза — это первоначальный выход в зону видимости средств обнаружения станции.