У алебард такой встретишь нечасто.
– И за этим мужиком мы будем следить? – Рыггантропов, похоже, решил обратиться к более насущным проблемам.
– Да, за ним надо следить! – Фома, к счастью, поняла вопрос по-своему. – Это наш дуректор, господин Зараз Курлык!
– О!
Как выяснилось примерно через полчаса, дуректор был большим поклонником ораторского искусства. Точнее, себя как оратора. Он говорил и говорил, наслаждаясь звуками собственного голоса, красивыми оборотами, тщательно подобранными сравнениями.
И при всем этом в его речи еще был какой-то смысл.
Арс честно попытался его уловить, но вскоре со стыдом отступил. Сетевой мракетинг оказался штукой более сложной, чем магический сопромат и теория экзорцизма.
Тили-Тили слушал внимательно, иногда пошевеливая ушами. От этих шевелений возникал небольшой ветерок и становилось чуть легче дышать. В остальное время Арс ощущал, что сидит по горло в цветах.
Рыггантропов спал сидя, невероятным образом не падая с лавки и не наваливаясь на соседей. В искусстве дремоты заслуженному двоечнику не было равных. Он смог бы спать стоя в тот момент, когда вокруг бушует страшная гроза.
И проснулся бы разве что от прямого попадания молнии.
– Так вот, – на лице Зараза Курлыка, вынужденного закончить речь, отразилась досада. – Это все, о чем я хотел вам поведать. Теперь мы наградим суперпуперов и маниджуров, которые особенно хорошо поработали в прошлом месяце!
– О, деньги давать будут! – посмотреть на награждение проснулся даже Рыггантропов.
Но его ожидания не оправдались. Вместо мешков с бублями или хотя бы вещей, полезных в хозяйстве, отличившимся вручали какие-то значки и покрытые лаком дощечки.
Но что самое странное, награжденные, уходя со сцены, сияли так, словно только что получили собственный дом или флакончик с эликсиром бессмертия.
– Чего-то я не понял, в натуре, – пробурчал Рыггантропов, почесывая мизинцем лоб. Остальные пальцы были слишком широки для устранения зуда с этого участка тела. – Чего они радуются? Им же, типа, ничего не дали!
– Они стали людьми месяца в «Авонь»! – гордо ответила Катина. – Их портреты будут на Стенде Почетных Маниджуров целый месяц! А почетные дипломы можно повесить на стенку!
– А почетные значки – на то место, где спина называется по-другому, – очень тихо буркнул Арс.
– Мой портрет тоже как-то висел на одном стенде, – Рыггантропова вдруг пробило на откровенность, – там еще сверху такая надпись была «Розыскиваются жывыми или мертвыми». Но только я что-то не думал тогда, что меня наградили...
Топыряк изумленно уставился на однокашника. Свершилось невероятное – тот пошутил. Это было то же самое, как если бы вулкан начал извергаться горячим шоколадом или в реке Ква-Ква среди помоев и грязи обнаружилась вода.
В чистом, незамутненном смысле этого слова.
Тили-Тили издал свист, выражающий крайнюю степень удивления. Даже Фома Катина выглядела ошеломленной.
– Ну и ну, – сказала она после паузы, – сейчас собрание закончится. Затем будет фуршет...
– Что за фрюшет?
– Это когда едят стоя! – пояснила Фома. Рыггантропов довольно засопел. Есть, как и спать, он готов был хоть сидя, лежа или стоя.
В завершение собрания дуректор Зараз Курлык произнес еще одну речь, но на этот раз коротенькую, минут на двадцать, после чего радушно пригласил всех, как он выразился, на «дружескую рюмку».
– Он бы еще на вражескую позвал, в натуре, – заметил Рыггантропов.
В просторной комнате, куда с шумом и гоготом, словно школьники на перемену, дружно ринулись маниджуры и суперпуперы, вдоль стен расположились столы. На них стояли подносы с крошечными, с ноготь тролля, бутербродиками, несколько корзинок с вялыми яблоками и множество бокалов с какой-то шипучей желтой жидкостью.
– И они считают это едой, в натуре? – возмутился Рыггантропов.
– Возможно, это и еда, но не для всех, – грустно заметил Арс, глядя, как сотрудники «Авонь» облепили столы, словно голодная саранча. Слышалось дружное хлюпанье и чавканье.
Пробиться к фуршету можно было только по их телам.
– Мне нужно поговорить со своим суперпупером, – сказала Катина, – а вы пока развлекайтесь, скушайте что-иибудь...
– Мы, пожалуй, пойдем, – ответил Арс, – уже поздно, а нам добираться далеко.
– Ну как хотите, – Фома подозрительно сощурилась. – А заявления о поступлении когда будете писать?
– Э... завтра! – сказал Арс, подозревая, что на пару дней об учебе придется забыть.
Юркий йода первым выскочил за дверь, Арс уже был у нее, но Рыггантропов в силу габаритов двигался медленно,и его успел перехватить Зараз Курлык.
– Вы у нас первый раз? – спросил дуректор, возникнув словно из-под земли.
Рыггантропов растерянно заморгал. Арс делал ему от двери отчаянные знаки, побуждающие к немедленному бегству.
– Типа, – согласился двоечник.
– И как вам понравилось? Какие впечатления? Что вы думаете о системе поощрения? – такой грудой вопросов можно было завалить человека куда более смышленого, чем Рыггантропов.
– В натуре, – сказал тот на всякий случай.
Но Зараз Курлык, судя по всему, и не нуждался во внятном ответе. Воспользовавшись оказией, он обрушил на Рыггантропова блестяще подготовленную вербовочную речь.
С таким же успехом можно было отличным, острым ножом рубить дрова.
Рыггантропов отвечал морганием и глубокомысленными возгласами:
– Типа... в натуре... эээ... а?
Дуректора это нисколько не смущало. Он говорил и говорил, яростно размахивая руками. Его посетило вдохновение того рода, которое не оставляет следов в голове своего объекта, зато портит жизнь окружающим.
– Ссссс, – сказал Тили-Тили из-за спины Арса.
– Я тоже думаю, что это может несколько затянуться, – кивнул Топыряк. – Рыггантропова надо выручать!
Спасательная операция была проведена с такой стреми тельностью и ловкостью, что Зараз Курлык даже курлыкнуть не успел. Он еще продолжал говорить, а Арс уже тащил Рыггантропова к дверям.
– Быстрее, быстрее, – шипел он, ощущая, как немеет рука, которой приходится волочить что-то, по инертности сравнимое с небольшой башней.
– Я думал, типа, помру, – сказал Рыггантропов, когда они оказались на улице, – или оглохну...
– Теперь мы будем ждать этого типа, – сказал Арс, оглядываясь в поисках укромных местечек. – А ты, Тили-Тили, иди глянь, нет ли из здания другого выхода.
Чем хорош Ква-Ква, так это тем, что тут даже посреди большой площади можно отыскать укромные места. Для желающих спрятаться и не боящихся испачкаться этот город – просто рай.
Для всех остальных – нечто среднее между чистилищем и цирком.
Другого выхода не нашлось, и студенты затаились за одной из колонн. Солнце укатилось за горизонт, небо потемнело, с него посыпались снежинки, пока еще одинокие и несмелые.
Мороз крепчал.
– Скоро они там? – пропыхтел Арс, ощущая, как отдельные части тела подают сигналы о том, что им холодно.
– Никак все не сожрут, – вздохнул Рыггантропов, сожалеющий, судя по всему, о потерянном фуршете.
Маниджуры начали выходить из здания, когда приземлившиеся снежинки успели доложить наверх, что тут, внизу, все хорошо, и их подружки стали прибывать толпами.
Тили-Тили то и дело стряхивал с ушей налипающий снег.
Зараз Курлык выбрался на улицу последним. Дверь с грохотом захлопнулась за его спиной, а дуректор, подозрительно оглядевшись, потрусил куда-то во тьму.
Путь его лежал к левой окраине.
– За ним! И не шуметь! – сказал Арс, выскакивая из убежища.
Преследовать человека ночью в снегопад – занятие не самое легкое, особенно если один из преследователей обладает габаритами и грацией престарелого, страдающего ожирением и ревматизмом слона.
Зараз Курлык то и дело оглядывался, заставляя студенев спешно падать на землю или прижиматься к стенам.
Спустя пару улиц Арс ощущал себя так, словно долго ц упорно купался в сугробе, а Тили-Тили стал напоминать снеговика, слепленного безумными детьми.
– Там мы далеко не уйдем, – сказал Арс, выволакивая Рыггантропова из сточной канавы, в которую тот свалился при попытке прикинуться деревцем. – Тили-Тили, иди за ним вплотную, а нам оставляй метки на снегу...
– Шшшш?
– Если он тебя и увидит, то решит, что ты ему примерещился с перепугу! Кроме того, ты самый маленький!
Йода некоторое время задумчиво шевелил ушами, потом кивнул и исчез во мраке. Рыггантропов и Топыряк двинулись за ним. Ориентироваться приходилось по криво начерченным на снегу стрелкам.
– Чем он их рисует, в натуре? – вопросил Рыггантропов, когда пришлось гадать, куда именно указывает хитрая загогулина. – Хвостом?
– Может и хвостом, – пожал плечами Арс.
Вопрос о наличии хвоста у йоды оставался открытым, поскольку никто никогда не видел, что прячется под скрытым внутри зеленой университетской мантии серым балахоном.
Возможно, что там имелось и что-нибудь похуже хвоста.
Последняя стрелка вела к ограде из металлических прутьев.
А за ней виднелся дом, настолько жуткий, что возникали подозрения, что над ним поработала целая команда декораторов, специализирующихся на фильмах ужасов. Зловещие острые башенки, мрачные стрельчатые окна, в которых горел угрюмый зеленый свет, раскоряченные голые деревья вокруг – тут согласился бы жить только кто-то вроде графа Дракулы или семейки Адамсов.
Здание выглядело заброшенным, но крепким, а судя по расчищенной дорожке, тут жили.
– Фссс, – отделившаяся от забора тень заставила Арса вздрогнуть.
– Курлык внутри? – спросил он, оправившись от испуга.
Тили-Тили кивнул.
– Ну что, надо идти внутрь, – сказал Топыряк, презирая себя за трусливую дрожь в голосе.
– Надо так надо, – Рыггантропов залез под мантию, после чего выяснилось, что он захватил «на дело» фамильное оружие. Длинный тесак выглядел так, словно им рубили окровавленные камни.
Хотя на самом деле – всего лишь шинковали людей.
– Э... обойдем сзади, – предложил Арс, – главный вход, наверно, охраняется.
О своем предложении он пожалел уже через десять шагов. Глубокие сугробы, окружающие особняк, легкий Тили-Тили преодолевал поверху, Рыггантропов таранил на манер ледокола. А Топыряку осталось только барахтаться в безуспешных попытках продвинуться вперед.
Когда студенты добрались до пролома в ограде, Арс вымок с головы до ног.
– Вперед, типа! – выставив перед собой тесак, Рыггантропов первым полез в дыру.
Внутри незваных гостей ждал еще один сугроб, из которого торчали какие-то каменные плиты.
– Это чего такое? – спросил Арс, с интересом рассматривая одну из них.
– Надгробия, в натуре, – предположил Рыггантропов. Арс затравленно огляделся. Возникло впечатление, что сейчас из-под снега полезут возмущенные вторжением на кладбище мертвецы, потянут к живым сгнившие когтистые руки...
Но мертвецам, судя по всему, в гробах было довольно уютно, и лезть куда-то, где холодно и идет снег, они вовсе не собирались. Топыряк в этом их полностью одобрял.
Пока его приятели разбирались с надгробиями, Тили-Тили уже протискивался через растущие у самого дома кусты. Они тоже были в меру зловещими, густыми, с шипами и прочными ветвями.
В их зарослях мог спрятаться какой угодно монстр.
Но. почему-то не прятался. Арсу на мгновение стало обидно.
В зловещее здание, как и положено, вело множество дверей. Одна из них, третья или четвертая по счету, оказалась не заперта. Йода толкнул ручку и та повернулась с протяжным скрипом.
Открылась темная щель, из которой пахнуло мрачным теплом.
Из глубин дома донесся полный тоски и злобы протяжный вой.
– Нас заметили! – воскликнул Арс, чувствуя, как в ногах пробуждается чудесная сила. В этот момент он легко преодолел бы кусты и сугробы, лишь бы оказаться подальше отсюда.
– Вряд ли, – ответил Рыггантропов, когда вой стих. – А то бы уже бежали сюда. Пойдем.
Сила тут же куда-то подевалась. Ноги стали ватными и трясущимися.
В темноту внутри дома Топыряк вступил последним, надежно отгородившись от возможной опасности могучей тушей Рыггантропова и маленьким, но жилистым тельцем Тили-Тили.
Темнота оказалась обыкновенной, только очень большой и зловещей кухней.
Глава 6
На стенах рядами висели разделочные ножи, выглядящие самыми настоящими пыточными инструментами. Громадная печь в одном из углов таращилась темной пастью, а столы на ощупь были сальными, словно их покрывала перемешанная с жиром кровь.
Место хорошо подходило, чтобы проводить какие-нибудь Человекоядные Отвратительные Оргии.
– Аууууааааа! – вой донесся еще раз, ближе.
– Оно идет к нам! – воскликнул Арс, ощущая настоятельную необходимость поддаться панике.
– Сейчас мы его встретим! – Рыггантропов решительным жестом поднял тесак. Завидев иззубренное, покрытое подозрительными пятнами лезвие, любое чудовище умерло бы от смеха.
Тили-Тили зашипел, кивнув в сторону одного из столов.
– Что? – не сразу сообразил Арс. – Спрятаться за ним? Пойдет!
Под прикрытием толстой столешницы Топыряк почувствовал себя несколько увереннее. Вой повторился, на этот раз совсем близко, в нем звучала голодная меланхолия.
Дверь в кухню скрипнула, качнулась... и прямо сквозь нее протиснулось нечто аморфное, голубовато светящееся.
– Да это призрак, в натуре, – сказал Рыггантропов, вылезая из засады. – А ну пошел отсюда! Кыш!
Лорд Кролли, умерший пятьсот лет назад и до сих пор считающий себя хозяином дома, оскорбленно взглянул на наглого студента. И так его жизнь в последнее время стала невыносимой из-за новых арендаторов, которые почтенного призрака в грош не ставили и даже не пугались его воя, а тут еще молодежь лезет искать острых ощущений...
Лорд Кролли разинул пасть пошире, готовясь издать особый звук, леденящий душу даже у тех, у кого ее отродясь не было. Но второй юноша, высунувшийся из-под стола, махнул рукой и призрака окутало багровое пламя.
Пришел в себя он спустя час на чердаке, ощущая себя изрядно обгоревшим.
– Что это было? – спросил Рыггантропов, задумчиво глядя на Арса.
– М-малый огненный экзорцизм, – ответил Топыряк дрожащим голосом. – Это я с перепугу...
– Ну-ну, типа.
Будущие демоноборцы отважно двинулись дальше. За дверью обнаружился длинный коридор. Закончился он в заполненном старой мебелью зале. Шкафы, серванты и столы громоздились во тьме, словно высохшие трупы доисторических чудовищ.
Их спины были обильно присыпаны пылью.
Именно в зале Арс услышал пение. Негромкое, на несколько голосов, оно вовсе не казалось зловещим, а доносилось откуда-то снизу.
– Поют? – удивился Рыггантропов.
– Вот будет забавно, – Арс нервно оглянулся, – если здесь всего лишь собирается какой-нибудь кружок народной песни и танца...
Тили-Тили разочарованно зашипел.
Дальше шли, ориентируясь на усиливающееся пение. Преодолели несколько заброшенных, нежилых комнат и оказались перед идущей вниз, в недра дома, лестницей.
– Ну, теперь тихо! – предупредил Арс, словно до сих пор они подкрадывались, топая, как пьяный матрос, и орали при этом похабные частушки.
Дальше пошли, притворяясь бесшумно порхающими мотыльками (Рыггантропов – очень большим и громко сопящим мотыльком). Лестница вела в обширный подвал с низким потолком.
На расставленных вдоль стен столах горело множество свечей. Десятка два людей сидели на карачках, низко согнувшись так, что лица упирались в пол, и громко пели.
– Похоже на богослужение, типа, – сказал Рыггантропов.
– Ага, – Арс кивнул. – Только кому они служат?
В дальнем конце зала, на большой подставке высилась небольшая статуя из темно-зеленого камня. Изображала она существо, никоим образом не отраженное в курсе «Сравнительная теология».
Бог был пузат, носат и не особенно благообразен. В одной руке он держал что-то, напоминающее распухший кошелек, а в другой – сеть. На лице божества красовалась загадочно-вредоносная улыбка.
Арс прислушался.
– ...Отверзающий Наши Уста, Затемняющий Помыслы Дураков, – нестройно гудели голоса, явно не предназначенные для пения. Где-то среди них прятался баритон Зараза Курлыка из компании «Авонь» и тенор Ибрыкима Начихсона из «Харюфлейм», и бас главного маниджура «Хорошей жизни», заполонившей хренолайфом весь город...
– Похоже, что поклонники сетевого мракетинга нашли себе бога, – сказал Арс, – или, скорее всего, это он их себе нашел...
От последней мысли, высказанной вслух, Топыряк похолодел. Факторов, отменяющих действие магии, немного, и главный из них – божественная сила. Волшебство не работает там, где приложил руку (или иную часть тела) кто-либо из обитателей Влимпа.
А заклинания, направленные на Шнора и Нила, не подействовали.
Так что, за эпидемией безумия в Ква-Ква стоит кто-то из богов?
Но почему тогда не вмешаются остальные?
Завывания тем временем закончились, но поклонники неведомого бога остались неподвижными. Лишь в самом первом ряду распрямилась фигура, облаченная в одеяние из звериных шкур, и на коленях поползла к зеленому идолу.
– О Великий, – прозвучал сильный, хоть и несколько хриплый голос, – прими наши скромные дары! И мы по мере сил будем служить тебе и дальше!
Откуда-то сверху пришел звук, негромкое, но назойливое жужжание, словно к подвалу приближалась большая стая шмелей. Веки статуи начали медленно приподниматься, открывая пылающие синим глаза.
– Ой! – у Арса возникло острое ощущение, что ему здесь не место.
– Ну что, в натуре? – спросил Рыггантропов, придерживающийся, судя по всему, противоположного мнения. – Прыгаем вниз и всех убиваем?
– Нет, – ответил Арс, – там, где вершатся дела богов, людям не место... Пора удирать!
Глаза статуи почти открылись. Чувствуя острое нежелание попасть под ее взгляд, Арс первым ринулся вверх по лестнице.