По этому проходу, где над дверями в камне были выбиты буквы, обозначающие хранилище – 6Б1, 6Б2... – люди и похожие на них существа не ходили давно.
Из двери под номером 6Б14 с протяжным стоном выплыло нечто, похожее на клок светящегося тумана. В его верхней части клубы складывались в человеческое лицо – молодое и очень испуганное.
– О, какое счастье! – взвыло привидение. – Выведите меня отсюда, люди... – оно взглянуло на гроблина и поперхнулось, – и нелюди добрые... Плутаю тут много дней, а выхода никак не найду!
– Чего ты несешь? – поморщился библиотекарь. – Куда тебя выводить? Ты же призрак!
– Как призрак? – клок тумана содрогнулся. – Я студент третьего курса кафедры магии искусства...
– У тебя даже для студента вид слишком бледный, – сказал Арс, – и ты не задумывался, почему у тебя получается проходить сквозь стены?
– Сквозь стены? – призрак удивленно раскрыл рот, через который прекрасно было видно выбоину на противоположной стене. —Я думал, что это случайно!
– Отстань и не мешай занятым существам! – строго приказал Мешок Пыль. – А не то хуже будет...
Но занудное привидение некоторое время тащилось за ними, ноя и канюча не хуже городского нищего. Лишь когда Арс пригрозил испепелить его на месте, побледнело до прозрачности и отстало.
– Вот оно, – проговорил гроблин, останавливаясь перед дверью, знаки над которой гласили: 7Б11, – подержи-ка...
Топыряку достался второй факел, а библиотекарь решительно взялся за лом. Неприятный скрежет огласил подземелья, и тут далеко-далеко во тьме кто-то мощно вздохнул.
По коридору пронесся вихрь теплого вонючего воздуха.
– Это еще что?! – воскликнул Арс, глядя, как факелы из последних сил борются за жизнь.
– Мыши, – прокряхтел Мешок Пыль. – Уфф, заходи...
– Ну тут и мыши! – буркнул Арс.
Хранилище оказалось большим, словно спортивный зал. Его занимали стеллажи, уставленные самыми разными предметами – от разбитой посуды до кусков довольно неаппетитного на вид вещества.
– Это тоже мыши? – спросил Арс, поглядывая на эти куски. – Тогда они размером со слонов!
– Не до них сейчас! Ищи сканер!
– А как он выглядит?
– Вот уж не знаю!
Арс в недоумении огляделся.
Ригард Кипящая Голова был великим, хотя и несколько свихнувшимся умом. Его постоянно одолевали гениальные замыслы. Большинство из них, к счастью обитателей Лоскутного мира, осталась нереализованной. Но и меньшей части хватало, чтобы создавать проблемы спустя пятнадцать тысяч лет после смерти мага-изобретателя.
Он запросто мог изготовить сканер так, чтобы никто не догадался, что перед ним сложное магическое устройство. Например, в виде стеллажа, мимо которого пройдешь десяток раз, или одного из тех подозрительных бурых кусков, на которые взгляд Арса наткнулся в первую очередь.
Так что Топыряк бродил между стеллажей без особой надежды на успех.
– Есть! – вопль гроблина застал его в дальнем углу хранилища, где кто-то очень запасливый оставил множество небольших коробочек, перевязанных разноцветными лентами.
Бросив этот подвальный кусочек предпраздничной распродажи, Арс заспешил к библиотекарю. Тот держал в руках небольшую коробку, в которую кто-то насовал множество светящихся воздушных шариков.
Шарики неторопливо сдувались и надувались, каждый в своем ритме, терлись боками, издавая противные скрипящие звуки.
– Это точно сканер? – спросил Арс с подозрением.
– Ну, больше ничего похожего на него тут нет, – вздохнул Мешок Пыль. – Так что если это не сканер, нам придется научиться сканировать с помощью этой штуки...
Любого чужака, с суши вступившего в Порт, городок на право-востоке Лоскута Ква-Ква, первыми встречают собаки. Это их право нигде не записано, но почему-то никем не оспаривается.
Оборванного и тощего гнома, главным украшением которого была нечесаная бородища, городские псы приветствовали радостным и чуть ли не умильным визгом. У него не было лошади, чтобы быстро оставить свору позади, и оружия, которым он мог бы отогнать самых наглых собак.
Предстояла неплохая потеха.
Когда на него с лаем бросились лохматые зубастые твари, Вагонетка не испугался. Он поднял голову, и громадный кобель, судя по всему, отродье волкодава и газонокосилки, напоровшись на горящий взгляд, совсем по-щенячьи пискнул и прижался к земле.
Вслед за вожаком остановились и другие собаки. А затем спешно, стараясь не глядеть друг на друга, поползли в стороны. Слышался обиженный и недоумевающий скулеж.
Вагонетка пошел дальше, к центру города. Походка его больше не напоминала ковыляние на ходулях, а движения не были резкими – «Черная книга» потихоньку осваивалась с мышцами, суставами и сухожилиями.
А гном время от времени страдал чесоткой между страниц и закостенением корешка.
Уникальность Порта состояла в его местоположении. Он нагло разлегся на земле сразу трех Лоскутов. Одни дома стояли на желтой почве пустыни Капец, уходящей за правый горизонт, другие – на травянистых холмах Ква-Ква. Оставшиеся залезли на территорию, отвоеванную у тайги. Угрюмая стена леса виднелась чуть дальше к востоку.
А за домами блестело текучее зеркало моря.
К нему гном (по крайней мере существо, выглядящее как гном) и отправился.
В порту он огляделся. Выбрав единственный из стоящих у причала кораблей, который выглядел способным не просто отойти от берега, а еще и не затонуть при этом, зашагал в его сторону.
Вагонетка вступил на трап, когда дорогу ему преградила некая фигура, похожая на затянутую в тельняшку бочку.
– Эй, куда прешь, оборванец? – спросила она хриплым голосом, распространяя вокруг «аромат» перегара.
– На корабль, – совершенно честно ответил Вагонетка. Книга точно знала, что ей нужно попасть на правый берег моря, и это знание управляло гномом словно стрекало лошадью.
– Корабль – не кабак, не бордель и не игорный клуб! – возразила фигура в тельняшке. – Он – все это одновременно. Сюда кого попало не пускают! Плати золотом и мы отвезем тебя куда хочешь!
При слове «золото» «Черная книга» несколько удивилась. Она знала, что существует такой металл, но никогда не предполагала, что он нужен для того, чтобы плавать.
Товарно-денежных отношений для фолианта по черной магии просто не существовало.
– Отвезите меня, – сказал гном после паузы, и голос его стал сухим и трескучим, – а не то я вас всех заколдую...
– О, чародей! – моряк широко заулыбался. – Какая радость! Эй, ребята, давно магов не видали? Идите сюда!
Над бортом появилось несколько небритых рож, каждая из которых могла служить натурой для поучительных плакатов о вреде одновременно пьянства и распутства.
– Хде?. – прохрипела одна из них, чей нос, судя по всему, остался в одном из притонов. Возможно, оно было и к лучшему – сизый бугристый нарост не украсит ни одно лицо.
– Вот этот, бородатый! Обещает нас заколдовать! Рожи дружно ощерились, обнаружив неплохую коллекцию гнилых резцов и клыков.
– Ну, это да... очень страшно! Гля, какой маг...
– А хде же твой посох, волшебнический господин? – спросил безносый.
– В штанах, где ему быть! Им он чудеса творит!
– Ха-ха-ха! Пусть тогда прямо тут одно сотворит!
– Не смейся, а то заколдует тебя своим посохом... Как вынет его!
– Гы-гы-гы!
Вагонетка стоял и слушал. Все, что было в нем от неудачливого гнома, рвалось в привычное состояние обиды, но холодная и равнодушная часть, принадлежащая книге, лишь удивлялась.
О такой вещи, как насмешка, она даже не подозревала.
– Ну, покажи нам свою магию, коротышка, – попросил безносый, отсмеявшись.
– И тогда вы меня отвезете?
– Конечно! – стоящий на трапе обладатель тельняшки гулко ударил себя в грудь. – Не будь я капитан Фарш!
Что такое «ирония», «Черная книга» тоже не знала. Подобное слово на ее страницах не встречалось.
– Хорошо! – проскрипела она, и покорный ее воле Вагонетка сделал сложный жест. – Ну что, теперь отвезете?
– Хрю! – удивленно сказала толстая свинья, облаченная в тельняшку. Взвизгнув, она бросилась по трапу вверх и заметалась по палубе.
– Хрю! Хрю! Хрю! – к поросячьему концерту присоединились три тощих жилистых борова.
У одного из них не хватало пятачка.
– Отвезете? – переспросил Вагонетка. – Ведь обещали же...
«Черная книга» спешно искала внутри себя заклинания, которые вернули бы морякам человеческий облик. Но маги, специализирующиеся на свирепом ведьмовстве, знают много способов, как превратить кого-то в крысу или пиявку, и мало задумываются об обратной трансформации...
Один из боровов с истошным визгом пронесся мимо Вагонетки, едва не сбив его с ног, другой, судя по плеску, сиганул в море. Толстая свинья в тельняшке, полчаса назад бывшая капитаном Фаршем, устала орать и упала в обморок возле мачты.
Вагонетка медленно развернулся и пошел прочь.
Остановился он уже за пределами города, на отрезке берега, принадлежащем пустыне. Унылые дюны отделяла от взбулькивающих и пенящихся волн цвета морской волны прямая линия.
Вагонетка медленно развернулся и пошел прочь.
Остановился он уже за пределами города, на отрезке берега, принадлежащем пустыне. Унылые дюны отделяла от взбулькивающих и пенящихся волн цвета морской волны прямая линия.
Некоторое время Вагонетка смотрел на море, а потом принялся действовать. И его действия заинтересовали бы любого опытного мага, окажись такой поблизости.
Для начала гном расчистил большой кусок почвы от рыхлого песка, обнажив плотный, слежавшийся его слой. Затем принялся рисовать на получившейся площадке рисунок, самой простой геометрической фигурой в котором был пятимерный додекаэдр.
Подметая пустыню бородой и обдирая о песок коленки, Вагонетка ощущал себя счастливым. Пусть последние дни помнились предельно смутно и причину своего нахождения здесь (где «здесь» – тоже оставалось неясным, до недавних пор мир для хронического неудачника заканчивался на окраинах Ква-Ква) он не смог бы объяснить, гном ощущал себя великим магом.
Ведь те все время не в своем уме, это всякому ясно, а время от времени они должны рисовать всякую магическую ерунду... почему бы ни делать это на песке при помощи пальца?
А «Черная книга свирепого ведьмовства» готовила очень сложное колдовство. Ей нужно было пересечь море, а для этого предстояло сделать того, кто ее носит, способным ходить по воде.
«Черная книга» не знала обходных путей. Сомнений – тоже.
Рисунок возникал с удивительной быстротой. Похожие на раздавленных насекомых и отпечатки птичьих лапок магические символы испещрили его с опасной частотой, грозя скрыть под собой линии.
В предыдущих случаях «Черная книга» колдовала сама, используя Вагонетку в качестве несложного инструмента, вроде молотка. Им можно было сделать простые вещи: превратить грязное в чистое, одно животное в другое, столь же хищное и мерзкое.
Сегодня требовался инструмент посложнее – что-то вроде станка с ЧПУ.
Проблема была лишь в том, что Вагонетка был способен к колдовству не более, чем старый порванный сапог.
Повинуясь исходящей от книги воле, гном встал и принялся декламировать заклинания. Пролетавшая мимо чайка удивленно прислушалась, но ничего не поняла и от обиды нагадила на голову бормочущему существу.
Суставы Вагонетки хрустели, когда он исполнял нужные жесты, язык его изгибался самым необычным образом, произнося такие звуки, которым позавидовал бы талантливый попугай, но толку от этого было не больше, чем от кубика льда в середине пустыни.
Песчинки перекатывались по волшебному чертежу, но сам он так и не ожил.
«Черная книга», до сего момента засунутая за пазуху Вагонетки, зашевелилась. Она испытывала нечто, на языке двуногих прямоходящих именующееся разочарованием. Оставался еще один, хоть и самый неприятный способ пересечения водной преграды.
Плыть самой. Это для книги куда проще, чем лететь.
Гном упал на колени, а затем и вовсе брякнулся щекой в теплый песок. Книга вылезла из-под его тела и медленно, как обожравшийся краб, поползла к морю. По черной обложке бегали злые синие искры.
Раздался негромкий бульк.
Вагонетка очнулся, когда солнце клонилось к закату. На горизонте плясало несколько песчаных вихрей, равнодушно шумели волны. Гном поднял голову, мутным взором огляделся. Попытки понять, что он тут делает, успеха не имели.
Вспоминалось что-то о том, что он великий маг, обладающий чародейской книгой с заклинаниями. Но книги видно не было, да и есть хотелось так сильно, как великим магам и не снилось.
Вагонетка поднялся, с бороды его посыпался песок.
– Вот невезение проклятое, – пробурчал он, вглядываясь в расположенный неподалеку город, – что оно с приличными гномами делает?
В душе ощущалась странная пустота. Помимо голода, Вагонеткой владело странное, не очень понятное желание – выправить погнувшийся уголок одного из листочков.
– Ну и как эта штука работает? – спросил Арс.
– Я думаю, что быстро, – ответил Мешок Пыль. Самое смешное, что он и не думал шутить.
Со сканером экспериментировали глубокой ночью, в одной из университетских лабораторий, обладающих укрепленными стенами. Предосторожность не лишняя, если учесть склонность изобретений Ригарда Кипящая Голова очень быстро разрушаться с помощью процесса, называемого взрывом.
– Так-так, – гроблин повертел сканер. Шарики в его внутренностях продолжали сдуваться и надуваться с невозмутимостью брачующихся черепах. – Ага, вот это надо нажать...
Сам Арс ни за что не стал бы трогать торчащий из боковой стенки магического устройства рычажок. Слишком уж он походил на ловушку для профанов, которые после нажатия потеряют не только надежду научиться работать со сканером, но еще и жизнь.
Сейчас Топыряк успел только втянуть голову в плечи.
К его удивлению, ничего не взорвалось. С урчащим музыкальным звуком, который иной раз издает желудок глубоко задумавшейся над смыслом бытия коровы, из бока сканера выдвинулся крошечный ящичек.
– О! А это зачем?
– Рисовать! – предположил Арс. – Или писать...
– Но где?
Ответ не пришлось искать долго. Нижняя сторона сканера была гладкой и текстурой напоминала грифельную доску.
– Вот тут! – торжественно заявил библиотекарь. – Давай попробуем! Начнем с чего попроще!
– А что он может сканировать?
– Любой объект, создающий искажения в магическом поле!
– Давай тогда узнаем, где находится декан «мертвяков»! – предложил Арс. – Такой объект создаст искажения в любом поле!
Учитывая габариты старшего волшебника факультета магии неживого, можно было предположить, что он вносит искажения даже в гравитационное поле Вселенной, отважно соперничая с какой-нибудь черной дырой.
В том, что касается поглощения вещества – тоже.
– Плохой вариант! – согласился Мешок Пыль и вывел на гладкой поверхности идеально правильными буквами «дикан метр Шизомудр».
Надпись некоторое время повисела, должно быть, любуясь собой, а потом донышко сканера мигнуло, словно огромный прямоугольный глаз.
– Ты видел? – Арс от неожиданности подпрыгнул.
– У меня со зрением все хорошо! – успокоил его библиотекарь.
На покрытой лаком поверхности возникла едва заметная сеточка. Такая появится, если координатные линии на карте нанести через каждый градус. В одном из получившихся квадратиков в правой верхней части рисунка мигал неяркий лиловый огонек.
– Что это? – опешил Мешок Пыль.
– Погоди! Это Лоскутный мир, а там где мигает – наш Лоскут! – Арс вытянул вперед руку и коснулся пальцем огонечка. – Ой!
Сканер «мигнул» еще раз. Картинка сменилась – на ней появилось что-то вроде серого грязного облака в зеленом небе. Все это рассекала надвое серебристая тонкая нитка. Огонек моргал совсем рядом с ней, чуть ниже.
– Ага, а это Лоскут! – догадался гроблин. – серое – сам город, а серебряная – река...
Вторичный тычок пальцем в светящуюся точку привел лишь к тому, что около нее появилась надпись.
– Виселое завидение мадам Зизи! – прочитал Арс. – О, неплохо декан проводит время!
– Теперь ищем книгу!
«Черныя книга свиреппаго видьмавства» заставила сканер задуматься. Из его недр донеслось астматическое пыхтение, стенки слегка задрожали, словно шарики стремились выбраться наружу.
– Вот она! И где это? – появившийся Лоскут оказался полностью голубым, а лиловый огонек переехал в его нижнюю левую часть, к самому краю изображения.
– Близкое море, – сказал Арс. – Других рядом нет. На право-восток движется, как ты и говорил...
– Ее носитель наверняка сел на корабль, – Мешок Пыль решительно поднялся. – Мы должны спешить!
Арс зевнул, но спорить не стал. Назвался груздем – полезай в банку с рассолом.
Воды Близкого моря населены самыми разнообразными существами, и все они включены в то, что излишне умные биологи называют «пищевыми цепочками». Проще говоря, непрерывно и с аппетитом пожирают друг друга.
Любой замеченный в непосредственной близости объект здесь рассматривается с точки зрения его принадлежности к одной из двух категорий – «еда» или «тот, для кого я – еда».
И в том и в другом случае надлежит очень быстро плыть, только в первом – к объекту, а во втором – от него.
Но то, что сейчас неторопливо двигалось через темные воды Близкого моря, не входило ни в какие «пищевые цепочки». Оно обладало тем, что на первый взгляд выглядело парой плавников, но на самом деле ими не являлось, и двигалось короткими рывками.
Заметившие это существо рыбы проявляли сдержанный интерес, быстро сменяющийся паническим бегством. У рыб нет такого громоздкого и часто затемняющего восприятия аппарата, как разум, зато в изобилии чутья. И то, что чутье подсказывало всем им без исключения: существо с двумя прямоугольными плавниками никак не может быть отнесено к категории «еда».
Одна молодая и очень самоуверенная акула не поверила чутью. Распахнув зубастую пасть, она ловко заглотала непонятную штуку и несколько мгновений чувствовала себя неплохо.