Но Лука, запирая калитку, все равно смотрел на них так хмуро, словно ожидал, что они ворвутся и сметут жаркое прямо у него из-под носа.
Внутри оказалось неожиданно солнечно и зелено. Арка, оплетенная виноградом, вела во двор, полный цветов. Когда все вышли из-под нее на свет, Даниэль принялся с любопытством рассматривать легендарного чудо-кузнеца.
Лука, алхимик милостью Змееборца, выглядел чрезвычайно представительно — не таким Даниэль ожидал увидеть юродивого кузнеца. Высокий, мощный, осанистый, нарядный, как богатый купец. Волнистые рыжеватые волосы до плеч, борода, ясный, безмятежный взгляд. Немигающий.
— Чтоб меня пожрал Змей Бездны! — выпалил магистрат. — Мэтр, что вы сделали со своими глазами!
— Я провожу эксперимент, — исчерпывающе ответил Лука. — Живое в стихийное. Решил начать с глаз, а там посмотрим…
Даниэль вздрогнул: небесно-голубые глаза Луки были ненастоящими. Эмаль по металлу, нарисованы с большим мастерством, даже с ресницами. Лука обвел вошедших взглядом нарисованных глаз, а потом поднял заслонки и подмигнул магистрату собственными глазами — такими же голубыми и незамутненно-ясными.
Магистрат выдохнул.
— Я уж думал, что вы их…
— Подарил Змееборцу? — с детской улыбкой спросил чудо-кузнец.
— С вас станется!
— Я над этим думал, но Монна отговорила. Сказала, что Змееборцу все равно, а у меня трактат о естественной механике лежит непрочитанный, — Лука опустил заслонки. — Потом, когда дочитаю…
Внутренний двор был хорош — просторный, ухоженный, усаженный садовыми деревьями и кипарисами, украшенный статуями и благоухающий цветами. В центре журчал фонтанчик в виде дельфина. Даниэль залюбовался статуей, украшающей одну из клумб: два человека спасаются бегством.
— Великолепно! — почтительно вздохнул он. — Сколько динамизма! Как естественно передано выражение ужаса! Чья работа?
— Моя, — ответил Лука скромно, но с достоинством.
Вальтер нагнулся и пригляделся к статуе.
— Гм-м… Да, поразительное мастерство! Даже прорехи на башмаках видны. Такое ощущение, как будто живые люди превратились в камень…
— Ну почему же «как будто»? — безмятежно отозвался кузнец.
Даниэль побледнел. Магистрат дернул его за рукав, призывая к молчанию.
— Это еще что! А вы обратили внимание, на какой красивой клумбе они стоят? Мои девочки таких цветочков посадили, просто загляденье! Вот и они, кстати.
Даниэль и Вальтер приветствовали вышедшую на крыльцо хозяйку дома и двух девушек, таких же рыжих и улыбчивых, как Лука. Хозяйка степенно поклонилась гостям и пригласила в дом, — обед уже вот-вот будет готов.
— Или погуляйте пока в саду — у нас еще много прекрасных статуй…
— Нет-нет, — перебил жену Лука. — Пойдемте в дом, в наш с братом кабинет! Последний заказчик подарил бутылку отличного вина, — заговорщицки сообщил он. — С юга — настоящая марсала! Багровое и жгучее, как пламя Бездны! Теперь оно стало настоящей редкостью. Говорят, от Мондрагоны до Сантории не осталось ни одного виноградника — все пожгли драконы…
Лука повернулся к Вальтеру:
— Объясните, зачем они это сделали?
Лицо Вальтера на миг застыло, но он тут же ответил, усмехнувшись:
— Мое владение далеко на севере, в Веттерштайне. Я даже и представить не могу, что на уме у красных драконов. Особенно последние лет двадцать. Они словно взбесились.
Кузнец задержал на нем взгляд своих нарисованных глаз — будто в самом деле видел ими. Вальтер ответил таким же немигающим взглядом.
— Это вы очень точно сказали — про двадцать лет, — кивнул кузнец. — Ну, будете на юге, спросите их про виноградники при случае. Вы ведь не последний раз ко мне? Может, заодно и бутылочку привезете?
— Не думаю, чтобы в ближайшее время мне представился случай поговорить с красными драконами, — улыбнулся Вальтер. — И на юг я не собираюсь.
— Жаль, — опечалился Лука. — Для кого же мы с братом ковали чинкуэду?
— С братом? — удивился Теобальдо, не очень улавливая суть разговора. — Мэтр, разве у вас есть брат?
— Конечно. И вы его отлично знаете… Проходите!
Обширный, заваленный всяческим околонаучным барахлом кабинет Луки явственно говорил о том, что кузнец — человек если не образованный, то начитанный, любопытный и отличающийся крайним разнообразием интересов. Тут был настоящий склад всяких диковин. Бесчисленные книги, свитки, рисунки, чертежи; модели крепостей и механизмов; замысловатые приборы — и научные, и шарлатанские; образцы пород, колбы с порошками и жидкостями… Почти все новое, многое даже не распечатано…
— С тех пор как завелись свободные деньги, наконец могу купить все, на что раньше ходил смотреть в ратушу и брал почитать у друзей, — простодушно хвастался Лука. — Теперь друзья ко мне ходят ставить опыты и брать книги. А я что? Я только рад…
Вальтер слушал кузнеца с той же улыбкой, внимательно оглядывая его коллекцию диковин. Но Теобальдо и Даниэль, едва войдя, тут же уставились на алтарь Змееборца.
Собственно, домашним алтарем в классическом, храмовом смысле слова это назвать было нельзя. Лука купил большое, в человеческий рост, полотно от какого-то превосходного живописца, которыми славился Фиоре. Змееборец, как живой, сидел на обломке колонны, небрежно отложив Копье Света, и нахально смотрел на зрителей. Изображение было еретическое, как по духу, так и по форме. Трудно было найти в нем хоть один ненарушенный канон. Этот Змееборец выглядел не как суровый воин с нездешним взглядом, а словно один из знатных юнцов, что и танцуют и убивают с одинаковой улыбочкой. Белые крылья за его спиной были сложены наподобие плаща и почти незаметны. В Сантории, религиозном центре Пяти Герцогств, за такого Змееборца художник огреб бы колоссальные неприятности. Однако в Фиоре художники делали что хотели — они и Святую Невесту рисовали со своих любовниц, и ничего им за это не было, кроме кучи денег.
Но поражало даже не это. На алтарном столике перед Змееборцем стояла не лампада и не сборник гимнов, а тарелка с миндалем в сахаре, два бокала и шахматная доска с начатой партией.
— Вы что творите, мэтр? — в шоке произнес магистрат. — Уж не играете ли вы в шахматы со Змееборцем?
— Ну и что такого? — пожал плечами Лука. — А скажите на милость, с кем тут еще играть, как не с ним? Монне неинтересно, дочкам терпения не хватает, Бенно глуп как пробка, вы заходите редко… Брат Змееборец представляется мне достойным противником.
— И кто выигрывает? — поинтересовался Вальтер.
— Честно говоря, обычно я.
— Но как это может быть? — серьезно спросил Даниэль.
Лука поставил на низкий столик бокалы и, наливая всем вина, принялся рассказывать. Лицо Теобальдо с каждым словом багровело все заметней.
— Да что вы несете, мэтр?! — не выдержал он после очередного «мой брат Змееборец». — Вы хоть понимаете, что кощунствуете? Утверждая, что у вас какие-то личные, чуть ли не родственные отношения со Змееборцем, вы осознаете, что это ересь? Церковь уже и так смотрит косо на ваши опыты, а уж если она узнает…
— Церковь? — Лука высокомерно фыркнул. — Где чаще бывает Змееборец — там или тут? Мне не нужна церковь, чтобы с ним общаться! По правде, так это я нужен церкви, но у меня нет на нее времени. Так им и передайте, дружище Теобальдо, — если нужно что-то узнать от Змееборца, записывайтесь в общем порядке, с другими заказчиками!
Магистрат только глаза закатил.
А кузнец повернулся к Даниэлю и принялся рассказывать, что в случае неудачной трансформации отлично обойдется без глаз, потому что Змееборец на ухо объясняет ему, что делать.
Южное вино в самом деле было превосходное. Закусили орешками с алтаря, после чего кузнец ушел взглянуть, как там еда. Уж очень вкусно пахло из-за двери.
Как только он вышел, магистрат взглянул на гостей из Каррены.
— Ну, что скажете?
— Да-а… Впечатляет, — признался Даниэль.
— Я-то что? — усмехнулся Вальтер. — Я уже бывал тут. Правда, не в доме, но мне и кузни хватило…
Теобальдо тяжко вздохнул и принялся жаловаться на кузнеца:
— Оно, конечно, Лука — спаситель города и все такое… И пушку так заколдовал, что лучше не придумаешь. Но перессорился со всеми — и с церковниками, и с городским советом, и с гильдиями, и даже с нашим кондотьером, которого без работы оставил… Видели сети над улицами? Вояки их целый месяц развешивали, а он напустил тумана из горшка — и весь труд впустую… И хоть бы он делал то, что от него просят! Так нет же! Когда получает заказ, иногда делает то, что надо, но чаще — абсолютно, катастрофически не то! Да еще и обижается! Вот пойдем смотреть кузню…
— Полагаете, он нам покажет лабораторию? — с сомнением спросил Даниэль.
— Кузню, — поправил его магистрат. — Покажет. Если будет в настроении. Ему не жалко. И никаких тайн у него нет. Все равно он сам не понимает, как это работает.
— Кузню, — поправил его магистрат. — Покажет. Если будет в настроении. Ему не жалко. И никаких тайн у него нет. Все равно он сам не понимает, как это работает.
— Милостью Змееборца, — заметил Вальтер.
— Именно, именно!
Теобальдо покосился на дверь и продолжал шепотом:
— А теперь еще и в ересь впал! В шахматы, видите ли, играет! Как же, Змееборец с ним говорит! Сам Змей Бездны, не иначе… Он вам еще не рассказывал, каким образом обрел Дар? А вы спросите…
— Но послушайте, сьер Теобальдо, — тихо произнес Даниэль, тоже косясь на дверь, — если вдуматься, этот ваш Лука просто опасен. Его же невозможно контролировать…
— То-то и оно… Мы даже прикидывали, — голос магистрата сделался еле слышным, — а не безопаснее ли будет, в интересах города… Ну, вы понимаете… Наш кондотьер уже давно зудит — да зачем нам кузнец? Кузнец нам не нужен! Особенно после того, как городской совет перестал платить воякам. Но вот в чем загвоздка, господа. Как-то пытались к Луке в дом забраться воры. Лучше не буду говорить, что с ними стало… Впрочем, вы уже видели — там на клумбе…
— А ничего, красиво смотрятся! — хмыкнул Вальтер.
— После этого мы поняли, что лучше его не трогать…
Радостно потирая руки, вернулся Лука:
— Прошу к столу!
После кабинета столовая выглядела умиротворяюще обычной: все нарядное, начищенное и накрахмаленное. Рыжие дочки хлопотали, раскладывая приборы, с кухни доносился властный голос Монны, раздающей указания служанкам. На стене над камином висело благопристойное изображение Святой Невесты в образе юной девушки с саженцем яблони в руках на фоне весеннего сада. Теобальдо взглянул на картину с одобрением. Но кузнец и тут отчудил. Отвесил Невесте поясной поклон и проорал:
— Благослови нашу трапезу, милая сестра!
— «Сестра»! — прошипел магистрат. — Если Змееборец ваш брат, так его Невеста никак вашей сестрой быть не может!
— Я зову ее так, чтобы избежать искушения, — объяснил Лука.
— Что-о?! — возмутился Теобальдо.
Даниэль, к вопросам религии в целом равнодушный, моргнул и уронил вилку. Вальтер рассмеялся.
— Ну, все же знают, как эта ситуация располагает к искушениям, когда вроде и есть родство, а вроде его и нет: невеста брата, кума, свояченица… — Лука подмигнул Даниэлю, которого при слове «свояченица» перекосило. — Но доверие моего брата Змееборца — превыше всего, и я не обману его! Ради этой благой цели, — доверительно сообщил он Теобальдо, — я вообще решил сохранять целомудрие. Это непросто, но я держусь из последних сил!
— Что несет, помилуй его Змееборец, — в священном ужасе прошептал магистрат.
Вальтер слушал и наслаждался. Даниэль покраснел и невольно покосился на вышедшую к столу хозяйку: та только плечами пожала. Видимо, привыкла и не к такому.
После сытного обеда не хотелось ни двигаться, ни разговаривать, а только подремать в теньке, однако магистрат не забыл и о делах.
— Позвольте вам напомнить, мэтр Лука, о наших гостях. Эти господа, алхимики, прибыли из самой Каррены, чтобы в наши опасные времена…
— Да-да, я помню, — Лука поднялся из-за стола. — Пойдемте, господа, в кузницу.
…Кузня располагалась на глинистом берегу Альмы в длинном, крытом черепицей каменном здании — без окон, но с дверьми в полстены. Пахло землей, сырым углем и каленым железом. У настежь распахнутой двери громоздились кучи угля и сидели на колоде двое подмастерьев, обедая колбасой и хлебом. Увидев хозяина и гостей, они сразу вскочили на ноги и, подчиняясь жесту Луки, поспешили внутрь.
— Вот… — Лука обвел руками двор. — Собственно, начинал я кузнецом — недурным, скромничать не стану. Эту кузню я унаследовал от отца и на недостаток работы никогда не жаловался. Сейчас обычные заказы выполняют мои подмастерья. Я берусь только за особые поручения, интересные мне и Змееборцу. С тех пор, как его милостью я обрел Дар, меня с головой завалили заказами. Конечно, утомительно, но порой у нас получаются такие поразительные результаты… Да вы заходите!
У Даниэля дыхание сперло от волнения и любопытства. Теобальдо пропустил его вперед, в сумрак кузни. Придворный алхимик жадным взглядом окинул темное, закопченное помещение с тяжелыми стропилами. В пышущем жаром горне, ничуть не похожем на привычный ему атанор, горел открытый огонь. Меха, наковальня, разнообразные молоты и развешанные по стенам клещи; столы и ящики, заваленные заготовками, болванки, огромные глиняные сосуды с водой… Да, все это, мягко говоря, не походило на лабораторию алхимика — уж скорее на драконью пещеру! Непривычные, тревожные запахи наводили на мысли о подземельях и кобольдах, о недрах вулкана и огненных духах… О недоступных людям местах, где все древнее, как мир, — особенно пламя.
И сам Лука изменился, войдя в кузницу. Решительным жестом надвинул заслонки на глаза, стянул нарядный кафтан, надел жесткий кожаный фартук…Тут он был на своем месте. То, что в столовой выглядело в нем смешным, здесь, в полумраке и отблесках пламени, оборачивалось значительным и жутковатым. Казалось, тут Лука становился уже не совсем человеком… Даниэль вспомнил ехидные слова Теобальдо: «Змей Бездны с ним разговаривает!» И подумал со странным трепетом, — а что, вполне может быть…
— Пушку я зачаровал, признаться, по наитию, — продолжал Лука. — Буквально Змееборец под руку толкнул, да как рявкнет в ухо: иди, разбуди дракона!
— Что?! — подскочил Даниэль.
— Дело в том, что незадолго до того наш кондотьер заказал в Молино новейшую пушку у тамошнего знаменитого оружейника Эрно. Так и называется — «Дракон»…
— Кучу денег за нее отвалили, кстати, — заметил магистрат.
— Ну, Змееборец привел меня на стену, и я буквально его рукой начертал на ее стволе Копье Света. И еще что-то произнес при этом — признаться, не помню, что именно. Кондотьер потом врал, что я был в стельку пьян, но это он от зависти — я никогда не напиваюсь… На другой день прилетел дракон. Из этой пушки его и подбили. Дракон рухнул прямо на тот берег, где Сомбра… была, — Лука запнулся и продолжал: — После этого заказы пошли потоком.
— Какие? — спросил Вальтер.
— Ясное дело, в основном на оружие…
Кузнец перешел к длинному верстаку, на котором были разложены заготовки и готовые клинки, а также элементы доспехов: панцири, наплечники, латные перчатки… Даниэль в оружии не разбирался вовсе, а потому только скользнул по клинкам равнодушным взглядом. Вальтер же рассматривал их с таким же любопытством, как раньше книги в кабинете.
— Помните, я ковал для вас меч? — спросил вдруг Лука, повернувшись к Вальтеру. — За основу я взял вот такой же, — он поднял с верстака широкий треугольный клинок. — Отличная была чинкуэда, девятидольная, длиннее обычной на ладонь… Создать клинок, убивающий драконов, — дело, в сущности, нехитрое. Есть несколько вариантов решения в зависимости от стихии дракона. Гораздо сложнее найти того, кто сумеет его применить. А мне вдобавок была поставлена непростая задача — «оружие против сильнейшего из драконов». Как же узнать, какой из них сильнейший? «Не думай об этом, брат мой, — сказал мне во сне Змееборец. — Это не твоя забота — заглядывать в будущее. Твое дело ковать. Слушай меня, и я расскажу тебе, что делать…» И знаете, какое изящное решение он предложил? Ни за что не догадаетесь! Зеркальный клинок. Абсолютное отражение! Пламя обращается против себя! Огонь режет огонь! Каково? Ибо что иное может преодолеть драконий огонь? Кстати, — он посмотрел на Вальтера, — где моя чинкуэда? Что-то я ее у вас не вижу!
— Я подарил ее брату, — ответил Вальтер сухо. — На день рождения.
— А зачем это вашему брату меч, заколдованный против драконов? — полюбопытствовал Теобальдо.
— Грег, так же, как многие юные рыцари, где-то в глубине души наверняка думает: «Эх, и чем я не Змееборец?» — усмехнулся Вальтер. — Видимо, на случай встречи со Змеем Бездны, не иначе…
— Думаете, с ним? — серьезно спросил Лука. — Змей Бездны, конечно, сильнейший из драконов — тут никто не поспорит. Но ему суждено погибнуть от руки моего брата Змееборца — уж простите, предначертанное не переписать. Попомните мои слова — ваша чинкуэда найдет свою цель. Может, самый сильный дракон в мире еще не родился, — Лука возвел железные глаза к потолку. — Грядет война. Люди и драконы сойдутся в битве — и тот, кто останется последним, и будет сильнейший! И тогда пробьет час…
Но тут его внимание отвлек Даниэль, которого заинтересовал один из толстых глиняных сосудов, стоящих у дверей кузницы. Его горлышко закрывала густая сетка, сквозь которую сочился бледно-розовый дымок. Он вытекал тонкой струйкой, развеивался в воздухе и таял за дверьми.
— Эй, отойдите! — всполошился кузнец, увидев, на что нацелился гость. — Руки прочь!
— Что там? — Даниэля бросило в жар. — О-о! Это же тот самый розовый дым! Который отпугивает драконов! А можно…