Дэниэл послушно сел в кабину на место водителя; Чейв, как велел Четти Синг, уселся за ним. Четти Синг тотчас передал дробовик рослому ангони. Это было проделано быстро и ловко, как умеют опытные заряжающие на шотландском полигоне для стрельбы по уткам.
И прежде чем Дэниэл смог воспользоваться преимуществом, Чейв крепко прижал к его затылку двойной ствол.
Четти Синг подошел к открытому окну кабины рядом с Дэниэлом.
– Чейв ужасно говорит по-английски, но это неважно, – весело сказал он и перешел на лингва франка Африки. – Вена кулума фаникало? Говорите на этом?
– Да, – ответил Дэниэл на том же языке.
– Хорошо, тогда вы с Чейвом без труда поймете друг друга. Слушайтесь его, доктор. На таком расстоянии пуля точно попортит вам прическу.
Четти Синг отступил. Чейв приказал Дэниэлу развернуть «лендкрузер» на сто восемьдесят градусов и выехать на шоссе.
В зеркало заднего обзора Дэниэл видел, как Четти Синг прошел к своему зеленому «кадиллаку» и открыл дверцу со стороны водителя. Потом машина повернула, и склад пропал из виду.
Сзади Чейв давал короткие указания, каждый раз подчеркивая их тычками стволом в шею Дэниэла. Они ехали по пустым, тихим улицам спящего города на восток, к озеру и горам.
Как только выехали за город, Чейв велел прибавить скорость. Дорога была хорошая, «лендкрузер» весело гудел. К этому времени раненая рука занемела и сильно болела. Дэниэл держал ее на коленях и вел одной рукой, стараясь не обращать внимания на боль.
Через час уклон изменился, и дорога начала ряд поворотов, взбираясь на первые склоны гор. Лес по ее сторонам становился все гуще и темнее, наступал на дорогу. Скорость «лендкрузера» по мере подъема падала.
Подкрадывался рассвет; за лучами фар Дэниэл видел, как из мрака возникают древесные стволы. Вскоре он уже различал вершины деревьев на фоне неба. Повернув запястье в жестком от засохшей крови рукаве, он взглянул на часы. Света было достаточно, чтобы разглядеть циферблат.
Шесть часов семь минут.
Времени, чтобы обдумать свое трудное положение и оценить человека, который держит ружье у его головы, хватит. Дэниэл счел Чейва опасным противником.
Нет никаких сомнений, он убьет без колебаний, без угрызений совести, и с ружьем он управляется привычно.
С другой стороны, в тесноте «лендкрузера» не так-то легко пустить в ход оружие.
Дэниэл обдумывал свои возможности. Мысль напасть на Чейва в машине он сразу отбросил. Он не успеет повернуться, как ему разнесет голову.
Можно пинком распахнуть дверцу кабины и выпрыгнуть на обочину, но, чтобы избежать серьезных повреждений, коснувшись земли, нужно сбросить скорость «лендкрузера» меньше чем до пятидесяти. Дэниэл постепенно ослаблял давление на акселератор.
Чейв почти сразу почувствовал перемену в шуме мотора и ткнул стволом в шею Дэниэлу.
– Кавалеза! Поезжай быстрей!
– Эта лошадь не побежит, – поморщился Дэниэл и подчинился. С другой стороны, Чейв вряд ли станет стрелять в него на такой скорости, рискуя потерять управление и перевернуть машину.
Он ожидал приказа затормозить и остановиться на обочине, когда они достигнут цели, какова бы она ни была. Тогда он и будет действовать. Дэниэл приготовился ждать.
Дорога вдруг пошла круче, круче стали и повороты. Пришел серый рассвет. Проходя очередной поворот, Дэниэл увидел внизу долину. Ее заполняли клубы серебристого тумана, а сквозь туман виднелись серебряные каскады горной речки, бегущей глубоко в мрачном ущелье.
Показался новый поворот, и, когда Дэниэл приготовился вписаться в него, Чейв резко бросил:
– Стой! Езжай к краю. Вон туда.
Дэниэл затормозил и подъехал к самому краю.
Они были на вершине утеса. Дорогу ограничивал ряд выкрашенных в белое камней. За камнями зияла пропасть. До скалистого берега реки было двести или триста футов.
Дэниэл поставил машину на ручной тормоз и почувствовал, как сердце колотится о ребра. «Когда раздастся выстрел?» – подумал он.
Глупо стрелять, если они хотят выдать это за несчастный случай, но этот рослый ангони как будто не страдает избытком ума.
– Глуши мотор, – приказал Чейв.
Дэниэл повиновался.
– Руки за голову, – приказал Чейв, и Дэниэл испытал легкое облегчение. У него есть еще несколько секунд. Он подчинился и ждал.
Он слышал, как щелкнул замок дверцы, но давление ствола на его шею не ослабевало. Повеяло холодным ветерком – Чейв открыл дверцу.
– Не шевелись, – предостерег он Дэниэла и встал с сиденья, по-прежнему направляя ствол Дэниэлу в голову. Теперь он стоял у машины. – Медленно открой дверцу. – Дробовик через открытое окно смотрел в лицо Дэниэлу. Тот открыл дверь. – Теперь выходи.
Дэниэл вышел из машины.
По-прежнему целясь в него из дробовика, держа ружье как кавалерийский пистолет, Чейв потянулся в открытое окно левой рукой.
Дэниэл увидел, что на заднем сиденье лежит домкрат. Должно быть, в пути Чейв достал его из-под сиденья. В это мгновение Дэниэл понял, как Чейв задумал от него избавиться.
Под угрозой дробовика он подведет его к краю пропасти и потом одним ударом домкрата по черепу сбросит на сотни футов вниз в каменистое ущелье. После этого следом с утеса полетит «лендкрузер» с открытой дверцей и, вероятно, горящей тряпкой, сунутой в горловину топливного бака.
Создастся впечатление, что очередной турист проявил небрежность на этой пользующейся дурной славой дороге. Ничто не вызовет подозрений полиции, ничто не свяжет с Четти Сингом и контрабандным грузом в сотне миль отсюда.
И в это мгновение Дэниэл увидел выход.
Чейв тянул руку в открытую дверцу и стоял неустойчиво. Хотя дробовик нацелен Дэниэлу в живот, но, если он проявит проворство, прицелиться будет трудно.
Дэниэл бросился вперед, но не на человека и не на ружье, а на дверцу. Он ударился в нее всей тяжестью и зажал руку Чейва между дверцей и стальной рамой.
Чейв закричал от боли. Этот звук не скрыл треска сломанной кости, резкого, словно сломали о колено сухую ветку.
Указательный палец, толстый, как кровяная колбаса, нажал на курок. Один ствол выстрелил. Пуля на фут миновала голову Дэниэла, хотя ударная волна прижала его волосы и заставила поморщиться. Отдача высоко вскинула ствол.
Используя инерцию своего движения, Дэниэл ударил головой и обеими руками схватился за дробовик – за приклад и за горячий ствол.
Чейв держал ружье одной рукой, к тому же слабой от острой боли сломанной кости, зажатой дверцей. Он выстрелил из второго ствола, но пуля ушла в небо.
Дэниэл краем затвора ударил его по лицу, попал в верхнюю губу, разбил нос и выбил все передние зубы. Чейв взревел – его рот был полон крови и обломков зубов, – и попытался высвободить зажатую руку.
У Дэниэла было преимущество: он держал ружье обеими руками, и это преимущество он использовал, чтобы вырвать дробовик из правой руки Чейва. Высоко поднял ружье, повернул и обитым сталью прикладом ударил Чейва в лицо. Вся сила удара пришлась сбоку в челюсть.
Челюсть вышла из сустава, кость сломалась, и половина лица Чейва провисла. Ошеломленный, потеряв координацию, он отшатнулся; от падения его удержала только зажатая дверцей рука.
Дэниэл схватился за ручку и распахнул дверцу в миг, когда Чейв меньше всего этого ожидал.
Чейв отшатнулся, размахивая руками и пытаясь сохранить равновесие – ноги его не держали; сломанная рука бессильно повисла в локте. Пяткой он ткнулся в выбеленный камень на краю дороги, опрокинулся, словно его дернули за ниточку, и исчез в пропасти.
Дэниэл слышал его крик. Звук быстро удалялся и оборвался, когда тело ударилось о камень. Наступила глубокая тишина.
Дэниэл прислонился к машине, прижимая дробовик к груди и тяжело дыша после нескольких секунд крайнего напряжения. Ему потребовалось время, чтобы взять себя в руки; потом он подошел к краю пропасти и заглянул в нее.
Прямо под Дэниэлом на скалах у края водопада ничком лежал Чейв, раскинувшись, как распятый. На краю обрыва не осталось ни следа его падения.
Дэниэл быстро соображал. Заявить о нападении? Рассказать полиции о слоновой кости? Дьявольщина, нет! Белому в Африке не стоит убивать чернокожего даже при самозащите, даже в такой цивилизованной стране, как Малави.
Его самого распнут.
Внимание Дэниэла привлек низкий гул: по дороге на малой скорости спускался мощный грузовик. Дэниэл быстро положил дробовик на сиденье и накрыл брезентом. Потом подошел к краю пропасти, расстегнул молнию на брюках и заставил себя помочиться.
Грузовик появился на повороте дороги над ним. Он был загружен распиленными стволами деревьев, перевязанными цепями. В кабине двое чернокожих – шофер и его помощник.
Грузовик появился на повороте дороги над ним. Он был загружен распиленными стволами деревьев, перевязанными цепями. В кабине двое чернокожих – шофер и его помощник.
Дэниэл старательно стряхнул капли, застегнул молнию.
Черный водитель улыбнулся, помахал ему рукой, и грузовик проехал. Дэниэл помахал в ответ.
Как только шум мотора стих, Дэниэл сел в «лендкрузер» и поехал к вершине горы. Через двести ярдов он увидел отходящую от шоссе заброшенную дорогу для вывоза леса. Дэниэл поехал через густую вторичную поросль, забившую дорогу, а когда машины не стало видно с шоссе, оставил «лендкрузер» и пешком пошел обратно, готовый нырнуть в укрытие, заслышав другой мотор.
Взглянув с утеса, он убедился, что тело Чейва по-прежнему лежит внизу на камнях. Чутье подсказывало, что надо как можно быстрее уходить отсюда, оказаться от него подальше. Дэниэл подозревал, что тюрьма в Малави не лучше тюрем в других странах Африки. Рука сильно болела. Он чувствовал первый жар заражения, но даже не хотел смотреть на рану, пока не избавится от улик.
Обойдя вершину, он отыскал тропу вниз – звериную тропу, которой пользовались только даман и антилопа-прыгун, крутую и опасную. Потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до тела Чейва.
Когда Дэниэл коснулся шеи Чейва, кожа у того была холодна, как у рептилии. Не было необходимости проверять пульс. Чейв умер. Дэниэл быстро обшарил его карманы. Единственным документом оказалась грязная, захватанная чековая книжка. Нужно от нее избавиться.
Кроме грязного, рваного носового платка и нескольких мелких монет нашлись только запасные патроны к дробовику и карточка на цепи – ключ от блока управления на складе; Дэниэл видел, как Чейв пользовался этой карточкой. Вот это может оказаться полезным.
Удовлетворенный тем, что осложнил полиции опознание трупа, даже если его найдут, Дэниэл подкатил тело к краю воды (сломанная рука болталась и застревала) и столкнул в быстрое течение.
Он посмотрел ему вслед. Тело вначале застряло, потом высвободилось, поплыло вниз по течению и исчезло за поворотом. Дэниэл надеялся, что оно зацепится за ветку где-нибудь в глубине ущелья и пролежит достаточно долго, чтобы крокодилы пообедали на славу и еще больше затруднили установление личности погибшего.
К тому времени как он вновь поднялся на утес и вернулся к машине, рука горела словно в огне. Дэниэл сел на место водителя, поставил рядом аптечку, закатал изорванный, окровавленный рукав и поморщился, увидев, что под ним. Царапины от когтей неглубокие, но уже заполняются желтой водянистой жидкостью, а плоть вокруг них алая и горячая.
Дэниэл обильно смазал царапины густой темно-желтой бетадиновой мазью и перевязал их, затем набрал в одноразовый шприц антибиотик широкого спектра и сделал инъекцию в бицепс левой руки.
На все это потребовалось время. Когда он снова взглянул на часы, было уже почти восемь. Он поехал обратно по заброшенной лесной дороге, потом по шоссе. Проезжая мимо места событий, он ясно увидел следы шин «лендкрузера» и собственных ног. Задумался, не стереть ли их, но вспомнил водителя грузовика, который видел его здесь. «Я провел здесь достаточно времени, – решил он. – Если я хочу остановить Четти Синга, нужно возвращаться в Лилонгве».
И он поехал в сторону столицы.
С приближением к городу движение на дороге усиливалось. Дэниэл ехал медленно и спокойно, не желая привлекать к себе внимание. Многие из встречных машин были «лендроверами» или «тойотами», поэтому его «лендкрузер» ничем не выделялся. Однако Дэниэл сожалел о приступе тщеславия, который заставил его украсить машину таким приметным личным логотипом. «Никогда не думал, что придется скрываться от правосудия», – бормотал он. Тем не менее он знал, что ездить по Лилонгве в «лендкрузере» ему больше нельзя.
Он поехал в аэропорт и оставил машину на общественной стоянке. Достал из сумки туалетный набор и чистую рубашку и в туалете аэропорта привел себя в порядок. Порванные и окровавленные куртку и свитер скатал в плотный ком и бросил в бак для мусора. Хотя рана болела меньше, он не хотел ее тревожить.
Побрившись, он надел свежую рубашку, рукава которой скрывали перевязку. Посмотрел в зеркало, убедился, что выглядит достаточно респектабельно, и направился к телефонам-автоматам в главном зале аэропорта.
Только что приземлился рейс «Южноафриканских авиалиний» из Йоханнесбурга, и зал был забит туристами и их багажом. Никто не обращал на Дэниэла внимания. Над телефоном на стене был обозначен номер срочного вызова полиции. Дэниэл изменил голос, закрыв микрофон трубки носовым платком и говоря на суахили.
– Я хочу сообщить о грабеже и убийстве, – сказал он женщине-оператору. – Соедините меня со старшим офицером.
– Говорит инспектор Мопола. – Голос низкий и властный. – У вас есть информация об убийстве?
– Слушайте внимательно, – по-прежнему на суахили сказал Дэниэл. – Я скажу только раз. Слоновая кость, украденная из Национального парка Чивеве, – здесь, в Лилонгве. При ограблении убиты по меньшей мере восемь человек. Украденная кость спрятана в ящиках с чаем на складе «Торговой компании Четти Синга» в промышленном районе. Вам следует поторопиться. Награбленное скоро вывезут.
– Кто говорит? – спросил инспектор.
– Неважно, только действуйте побыстрей и найдите кость, – сказал Дэниэл и повесил трубку.
Он прошел к стойке «Авис», проката автомобилей, в главном зале аэропорта. Девушка приветливо улыбнулась ему и предложила голубой «фольксваген-гольф».
– Простите, но без предварительного заказа больше ничего нет.
Выезжая со стоянки, он остановился возле своего пыльного старого «лендкрузера» и незаметно перенес завернутый в брезент дробовик в багажник «фольксвагена». Потом забрал цейссовский бинокль и сунул в бардачок. Уезжая, он убедился, что «лендкрузер» стоит в дальнем углу забитой стоянки и не привлечет случайного внимания.
Он поехал на юг от железнодорожной линии и нашел дорогу через улицы делового района к рынку на открытом воздухе, который приметил во время предыдущих поездок по городу.
В десять тридцать утра рынок заполняли продавцы, расхваливающие свой товар, и торгующиеся покупатели. Рынок был окружен десятками грузовиков и мини-автобусов. Они и обеспечили укрытие. Дэниэл припарковал среди них свой маленький голубой «фольксваген», старательно выбрав место. Рынок располагался на подъеме, выходящем на железную дорогу и промышленный участок за ней.
Дэниэл оказался менее чем в миле от склада и автомастерских Четти Синга, так близко, что мог невооруженным глазом прочесть большую надпись на здании компании. В мощные линзы цейссовского бинокля он прекрасно видел склад и главный вход в него. Можно было даже разглядеть выражение на лицах людей, работавших на пандусе с подъемником.
В главные ворота склада постоянно въезжали и выезжали грузовики, среди них Дэниэл узнал мебельный фургон и тягач.
Однако никакой полиции не было видно, а ведь прошло уже сорок минут с его звонка.
– Давайте, парни! Берите след! – нетерпеливо бормотал он.
И тут увидел локомотив, который неторопливо приближался с главной линии к ветке, ведущей в складской комплекс. Локомотив двигался задним ходом, машинист выглядывал в окно кабины.
При его приближении один из охранников отодвинул решетчатые ворота, локомотив вошел в них, затормозил и остановился у открытого входа в склад.
Он исчез из поля зрения Дэниэла, но несколько секунд спустя послышался характерный лязг буферов.
Новая задержка – и локомотив показался из склада, таща за собой три вагона. Он постепенно набирал скорость, а тяжело груженные вагоны – инерцию. Груз в вагонах был плотно прикрыт брезентом.
Дэниэл разглядывал товарный поезд в бинокль, но не мог бы с уверенностью сказать, что под брезентом ящики с чаем. Он опустил бинокль, ударил кулаком по рулю «фольксвагена» и застонал от раздражения.
Где, в конце концов, полиция? Он позвонил туда около часа назад. Даже несмотря на возбуждение он понимал, что на получение ордера потребуется больше времени.«Это должна быть слоновая кость, – говорил он себе. – Другого исходящего груза там не было. Это кость, готов спорить на что угодно, и ее отправляют на Тайвань».
Локомотив тащил три вагона по извилистому пути к главной линии и сортировочной станции, но должен был пройти очень близко от места, где стояла машина Дэниэла.
Дэниэл тронул «фольксваген» с места и вывел его на шоссе. Прибавил ходу, обгоняя тяжело груженный грузовик, и поехал к перекрестку, который предстояло миновать на своем пути локомотиву.
Загорелись красные огни, прозвучал сигнал, и шлагбаум перед Дэниэлом опустился, заставив его затормозить. Локомотив неторопливо прогремел мимо «фольксвагена», двигаясь едва ли со скоростью пешехода.