Джон Рональд Руэл Толкиен Властелин Колец: Братство Кольца
Предисловие автора
Эта сказка возникла в устных рассказах и мало-помалу переросла в историю Великой войны Кольца, включающую множество отступлений в более древние времена.
Она начала создаваться после того, как был написан «Хоббит», по его первой публикации в 1937 году; но я не торопился с продолжением, потому что хотел прежде собрать и привести в порядок мифологию и легенды древних дней, а для этого потребовалось несколько лет. Я делал это для собственного удовольствия и почти не надеялся, что другие люди заинтересуются моей работой, тем более что поначалу она была преимущественно лингвистической и возникла из необходимости привести в порядок мои отрывочные сведения о языках эльфов.
Когда те, чьими советами и поддержкой я пользовался, лишили меня этой малой надежды, я вернулся к продолжению, подбадриваемый требованиями читателей сообщить побольше о хоббитах и их приключениях. Но я все больше углублялся в прошлое, и мой рассказ все не кончался. Процесс этот начался еще при работе над «Хоббитом», в котором встречались упоминания о более давних событиях и персонажах: об Элронде, Гондолине, Перворожденных эльфах, орках, — и проблесками на фоне более поздних событий возникали имена «Дурин», «Мория», «Гэндальф», «Некромант», «Кольцо». Постепенно значение этих имен в отношении к древней истории разъяснялось, и передо мной раскрывалась Третья эпоха и ее кульминация — война Кольца.
Те, кто просил больше информации о хоббитах, в конце концов получили ее, но им пришлось ждать долго: создание «Властелина Колец» заняло время с 1936-го по 1949 год. В этот период у меня было множество обязанностей, которыми я не мог пренебречь, и мои собственные интересы в качестве преподавателя и лектора поглощали меня. Отсрочка еще более удлинилась из-за начавшейся в 1939 году войны: к ее окончанию я едва достиг конца первой книги. Несмотря на трудные пять военных лет, я понял, что не могу отказаться от своей книги, и продолжал работать, большей частью по ночам, пока не оказался у могилы Балина в Мории. Здесь я надолго задержался. Почти год спустя я возобновил работу, и к концу 1941 года добрался до Лориэна и Великой реки. В следующем году я набросал первые главы того, что сейчас является книгой третьей, а также начало первой и пятой глав пятой книги. Здесь я снова остановился. Предвидеть будущее оказалось невозможно, и не было времени для раздумий.
В 1944 году, завязав все узлы и пережив все затруднения войны, разрешить которые (или, по крайней мере, попытаться разрешить) я считал своей обязанностью, я начал рассказывать о путешествии Фродо в Мордор. Эти главы, постепенно выраставшие в книгу четвертую, я писал и посылал по частям моему сыну Кристоферу в Южную Америку, где он служил в английских военно-воздушных силах. Тем не менее, потребовалось еще пять лет для завершения сказки: за это время я сменил дом и работу. Дни эти были менее мрачными, но оставались очень напряженными. Затем всю сказку нужно было перечитать, переработать и перепечатать на машинке. Я делал это сам: у меня не было средств для найма профессиональной машинистки.
С тех пор как десять лет назад «Властелин Колец» был напечатан впервые, его прочитали многие; и мне хочется здесь выразить свое отношение к многочисленным отзывам, высказанным по поводу этой повести, ее героев и побудительных мотивов автора. Главным побудительным мотивом было желание сказочника испробовать свои силы в действительно длинной сказке, которая захватила бы внимание читателей, развлекла их и доставила им радость, а иногда, может быть, и тронула. Проводником мне служило лишь мое собственное чутье, а такой проводник подчас ненадежен.
Некоторые из читателей нашли книгу скучной, нелепой или недостойной внимания, и я не собираюсь с ними спорить, ибо испытываю аналогичные чувства по отношению к книгам, которые нравятся им. Но даже с точки зрения тех, кому моя повесть понравилась, в ней есть немало недостатков. Вероятно, ни одна длинная сказка не может в равной мере удовлетворить всех читателей: я обнаружил, что те отрывки или главы, которые одни мои читатели считают слабыми, другим очень нравятся. Самый критичный из читателей — сам автор — видит теперь множество недостатков, больших и малых, но так как он, к счастью, не обязан пересматривать книгу или писать ее заново, то обойдет их молчанием, указав лишь на один недостаток, отмеченный некоторыми читателями: книга слишком коротка.
Что касается внутреннего смысла — подтекста книги, то автор его не видит вовсе. Книга не является ни аллегорической, ни злободневной. По мере своего роста сказка пускала корни в прошлое и выбрасывала неожиданные ветви, но главное ее содержание основывалось на неизбежном выборе Кольца в качестве связующего звена между нею и «Хоббитом». Ключевая глава — «Тень прошлого» — является одной из самых первых по времени появления глав сказки. Она была написана задолго до того, как 1939 год предвестил угрозу всеобщего уничтожения. Источники этой сказки заключены глубоко в воображении и имеют мало общего с войной, начавшейся в 1939 году, и ее последствиями.
Реальная война не соответствует легендарной ни по ходу, ни по последствиям. Если бы реальная война направляла развитие легенды, тогда, несомненно, Кольцо было бы использовано против Саурона: он не был бы уничтожен, но порабощен, а Барад-Дур — не разрушен, а оккупирован. Мало того, Саруман, не сумев завладеть Кольцом, нашел бы в Мордоре недостающие сведения о нем, сделал бы Великое Кольцо своим и сменил бы самозваного правителя Средиземья. В этой борьбе обе стороны возненавидели бы хоббитов; хоббиты недолго бы выжили даже как рабы.
Можно было бы внести и другие изменения, которые пришлись бы по вкусу любителям аллегорий и злободневных соответствий. Но я страшно не люблю аллегории во всех их проявлениях, и, сколько я себя помню, всегда относился к ним так. Я предпочитаю историю, истинную или вымышленную, с ее практической применимостью к мыслям и опыту читателей. Мне кажется, что многие смешивают «применимость» с «аллегоричностью»: но первая оставляет читателей свободными, а вторая провозглашает господство автора.
Автор, конечно, не может оставаться полностью свободен от своего опыта, но пути, которыми зародыш рассказа вырастает на почве опыта, очень сложны, и попытки понять этот процесс в лучшем случае ведут к новым загадкам. Конечно, когда автор и критик живут в одно время, весьма привлекательно предположить, что сильнее всего на них обоих повлияли общие для них события. Действительно, война оставила глубокий след, но годы идут, и многие уже забывают, что в войну 1914 года испытали не меньшее потрясение, чем в войну 1939 года. К 1918 году все мои близкие друзья, за исключением одного, были мертвы. Или возьмем другой, еще более прискорбный случай. Некоторые предположили, что «очищение Удела» напоминает ситуацию в Англии времени окончания моей сказки. Это неверно. Эта ситуация является существенной частью общего плана, намеченного с самого начала, хотя в ходе написания события несколько изменились в соответствии с характером Сарумана, но без всякого аллегорического значения или злободневных перекличек с политическими событиями. Это описание, конечно, основано на опыте, хотя основания эти довольно слабые (ведь экономические ситуации совершенно различны). Местность, в которой я провел детство, обеднела к тому времени, когда мне стукнуло десять, в дни, когда автомобили были редкостью (я не видел ни одного), а люди все еще строили пригородные железные дороги. Недавно я видел фотографию дряхлой мельницы у пруда, а когда-то она мне казалась такой огромной. Внешность молодого мельника мне никогда не нравилась, но его отец, старый мельник, носил черную бороду и его нельзя было назвать рыжим.
«Властелин Колец» появляется в новом издании, и у меня возникла возможность пересмотреть книгу. Было исправлено некоторое количество ошибок и несообразностей в тексте; была также предпринята попытка представить информацию по нескольким пунктам, на которые обратили внимание вдумчивые читатели. Я собирал все их запросы и замечания, и если некоторые из них остались без внимания, то причина только в том, что я все еще не могу привести их в порядок; впрочем, на некоторые запросы можно ответить лишь добавив новые главы, содержащие материалы, не включенные в первое издание. Пока же настоящее издание предлагает читателю это предисловие, пролог и указатель имен и мест.
Книга первая
сочтены;
И Единое — всех их собрать,
В цепь зловещую всех их связать
Под владычеством Мордора Черного
В царстве мрачном, где тени легли.
Пролог
О хоббитах
В этой книге рассказывается в основном о хоббитах, и из нее читатель может многое узнать о них самих, а также кое-что об их истории.
Дальнейшие сведения о них можно найти в «Алой книге Западных пределов», выдержки из которой были опубликованы под названием «Хоббит». Эта повесть основана на первых главах «Алой книги», написанных самим Бильбо (первым хоббитом, который стал известен за границами Удела) и названных им «Туда и Обратно», так как в них рассказывается о его путешествии на Восток и о возвращении домой. Это приключение позже вовлекло всех хоббитов в события Эпохи, которые здесь излагаются.
Однако, пожалуй, найдутся многие, кто захочет побольше узнать об этом замечательном народе, но, возможно, они не читали «Хоббита». Для таких читателей приводятся основные сведения из преданий хоббитов, а также кратко пересказывается первое приключение Бильбо.
Хоббиты — народ скромный, но очень древний и некогда более многочисленный, чем в наши дни; они любят мирную жизнь, покой и ухоженную землю: содержащаяся в порядке и тщательно обработанная земля — их любимое место. Машины, сложнее кузнечных мехов, водяной мельницы или ручного ткацкого станка, для них непонятны и им не по душе, хотя они искусны в обращении с инструментами. Даже в древние времена хоббиты, как правило, сторонились Высокого народа, как они называют нас, а теперь и подавно прячутся, и обнаружить их все труднее. У них тонкий слух и острое зрение, и хотя они склонны к полноте и без особой нужды не торопятся, тем не менее проворны и ловки в движениях. Они всегда обладали умением мгновенно и тихо скрываться из виду, когда не желали встречаться с неуклюже топающим навстречу человеком; и развили это искусство до такой степени, что оно стало казаться волшебством. Но на самом деле хоббиты никогда не занимались волшебством, и их неуловимость — следствие их дружбы с природой; это умение, унаследованное и развитое на практике, недоступно более крупным и неуклюжим расам.
Хоббиты невысокий народец, они пониже гномов — во всяком случае, менее крепки и приземисты, хотя ненамного меньше ростом. По нашим меркам росту в них от двух до четырех футов. Теперь они редко достигают трех футов, но говорят, что в прошлые времена они были повыше. Если верить «Алой книге», Бандобрас Тукк (по прозвищу Бычий Рык), сын Изенгрима Второго, был ростом четыре фута пять дюймов и мог ездить верхом на лошади. По хоббитским преданиям, его превосходят только два знаменитых в древности хоббита, но об этом речь пойдет дальше.
Что касается хоббитов из Удела, о которых повествуется в этих сказаниях, то в дни мира и процветания они были веселым народом. Они одевались ярко, предпочитая желтый и зеленый цвета; но обувь носили редко, поскольку на подошвах у них толстая прочная кожа, а ступни поросли густыми вьющимися волосами — такими же, как на голове, преимущественно темного цвета. Поэтому единственным ремеслом, которое не пользовалось у хоббитов успехом, было сапожное дело; правда, пальцы у хоббитов длинные и искусные, и они могут изготовлять множество других полезных и красивых вещей. Лица их не то чтобы красивы, но скорее приятные: добродушные, ясноглазые, краснощекие, с большими ртами, которые годились не только для того, чтобы весело смеяться, но и чтобы вволю есть и пить. И они ели, пили и смеялись, часто и с охотой, любили простые, незамысловатые шутки и были не против поесть шесть раз в день — была бы еда! Они отличались гостеприимством и любили праздники и подарки, которые охотно дарили и с радостью принимали.
Ясно, что, несмотря на нынешнее отчуждение, хоббиты наши родственники: они гораздо ближе к нам, чем эльфы или даже гномы. С древних времен говорят они на человеческих языках, хотя и переиначенных по-своему, и относятся ко многому так же, как и люди. Однако что именно связывает их с нами, теперь уже не определишь. Происхождение хоббитов уходит далеко в древние времена, которые сейчас забыты. Лишь у эльфов еще сохранились легенды этого исчезнувшего времени, но в них говорится главным образом об истории самих эльфов, люди там упоминаются редко, а о хоббитах и вовсе нет ни слова. Ясно, однако, что хоббиты долгое время жили спокойно и незаметно в Средиземье, прежде чем об их существовании стало известно. Ведь когда мир был полон всяких странных и загадочных существ, на маленький народец никто особого внимания не обращал. Но в дни Бильбо и его наследника Фродо хоббиты, вопреки своему желанию, внезапно стали важными и известными, так что на советах Мудрых и Великих пришлось о них заговорить.
Те дни, Третья эпоха Средиземья, теперь давно миновали, и земли уже изменились; но нет сомнений, что хоббиты по-прежнему живут в своих родных местах, на северо-западе Старого мира, к востоку от Моря. О своей прародине хоббиты во времена Бильбо уже не помнили.
Любовью к науке (за исключением интереса к генеалогии) они не отличались, но в самых старых семьях встречались хоббиты, изучавшие свои книги и даже собиравшие сведения у эльфов, гномов и людей о древних временах и отдаленных землях. Их собственные записи начались только после их переселения в Удел, а самые древние легенды не касались времен более давних, чем Дни странствий. Однако из этих легенд, так же как из некоторых особенностей слов и обычаев, ясно, что хоббиты, подобно многим другим народам, пришли откуда-то с востока. В самых древних их сказаниях, похоже, имеются отголоски тех времен, когда они раньше жили в верховьях Андуина — между краем Великого Зеленого леса и Мглистыми горами. Что заставило их предпринять долгий и трудный переход через горы в Эриадор, сейчас уже неизвестно. В их собственных преданиях говорится, что в тех местах появилось слишком много людей, что на лес пала Тень, отчего он стал мрачным и получил новое название: Лихолесье, или Чернолесье.
Еще до того, как хоббиты перешли горы, они разделились на три отдельные ветви: шерстолапы, стуры и светлобоки. У шерстолапов цвет кожи был потемней, чем у прочих, и ростом они были поменьше; бород они не носили и башмаков тоже; руки у них были ловкие, ноги проворные. Селиться они предпочитали на возвышенностях, на склонах гор.
Стуры были покрепче и пошире в плечах, с большими руками и ногами. Они любили селиться на равнинах и по берегам рек. Светлобоки выше и стройнее других, у них самая светлая кожа и волосы; они любили деревья, и им нравилось жить в лесах.
Шерстолапы в древние времена часто имели дела с гномами и долго жили в предгорьях. Они раньше всех ушли на Запад и, перейдя Эриадор, достигли Пасмурной вершины, когда другие еще жили в Диких землях. Это самые яркие представители хоббитской расы и самые многочисленные. Они наиболее склонны к жизни на одном месте и дольше всех сохраняли обычай селиться в туннелях и норах.
Стуры долго жили по берегам Великой реки Андуин; они меньше чуждались людей. Вслед за шерстолапами они понемногу потянулись на запад, повернув к югу по течению Бурливой. Многие из них долго жили между Тарбадом и границами Дунланда, прежде чем двинуться дальше на север.
Светлобоки, наименее многочисленные из хоббитов, были северной ветвью. Они больше других хоббитов дружили с эльфами, в изучении языков и песнях были искуснее, чем в ремеслах, и издавна охоту предпочитали возделыванию земли. Они пересекли горы к северу от Ривенделла и спустились по реке Серянке. В Эриадоре они вскоре смешались с другими народами, пришедшими сюда до них, и, будучи смелее и более склонными к приключениям, нередко возглавляли кланы шерстолапов и стуров. Даже во времена Бильбо кровь светлобоков еще ощущалась в таких знаменитых семействах, как Тукки и хозяев Бакленда.
На западе Эриадора, между Мглистыми горами и горами Луны хоббиты повстречались и с эльфами, и с людьми. Остатки их все еще жили здесь со времен дунаданов, людей королевской крови, пришедших через Море из Закатного края, но их число быстро уменьшалось: Северное королевство ослабло, и его земли давно опустели. Так что свободного пространства было достаточно, и хоббиты решили обосноваться здесь надолго. Большинство первых поселений уже давно исчезло и было забыто ко временам Бильбо; но одно из них все же сохранилось, хотя и уменьшилось в размерах; таким было Бри, что у Четбора, в сорока милях к востоку от Удела.
Скорее всего, именно в эти времена хоббиты и обрели письменность, переняв ее у дунаданов, которые, в свою очередь, научились этому искусству у эльфов. В те же дни хоббиты забыли свой прежний язык и заговорили на всеобщем, известном под названием вестрон во всех землях и королевствах от Арнора до Гондора и на берегах Моря от Белфаласа до побережья Луны. Однако они сохранили несколько своих древних слов, в том числе названия месяцев и дней и множество собственных имен.