Сержант плавно передвинул винтовку. В поле зрения оказалась стена уборной и небольшое окошечко, служившее чем-то вроде вентиляционного отверстия. Под порывами ветра оно без конца хлопало, и Юрьев был уверен, что через пару часов подобного испытания стихией его стекла непременно посыплются.
А вот и объект!
Двенадцатикратное увеличение вырвало из глубины сортира брезгливую физиономию Бориса Егоровича. Правый уголок рта Юрьева злорадно пополз вверх. Отвык от общественных уборных? Так приобщайся, вспоминай! Это тебе не фешенебельные туалеты пятизвездочных отелей!
На какое-то мгновение в проеме окна показалось лицо Куприянова. И Сержант, отыскав в перекрестье переносицу, плавно надавил на курок.
Глава 15 ВТОРАЯ ЖЕРТВА
Место придорожного туалета было оцеплено. Молоденький старший сержант лениво прохаживался вдоль ленты и короткими окриками отгонял любопытных. Впрочем, их было немного. Трасса — место бойкое, все куда-то спешат, а потому немногие зеваки, посмотрев на облупившиеся стены сортира, уходили по своим делам.
Время-то рабочее!
Чертанов прибыл на место преступления уже через час после выстрела. Показав свое служебное удостоверение дежурному офицеру, высокому белобрысому старлею, коротко представился:
— Майор Чертанов.
Старший лейтенант расслабленно улыбнулся. Вынужденное ожидание наконец закончилось, а следовательно, он может заняться своими привычными обязанностями. Тем более что их никто не отменял.
— Здравия желаю, товарищ майор, — поприветствовал Михаила парень. — Мы вас ждали.
Кивнув в знак приветствия, Чертанов приподнял ленточку и прошел за ограждение. Старший лейтенант, проявляя такт, затопал следом, держась при этом на расстоянии. Но ровно на таком, чтобы в случае необходимости ответить на вопрос оперативника.
Едва Чертанов перешагнул порог туалета, как тотчас увидел распластанное тело олигарха. Господи, какое жалкое зрелище… Куприянов лежал на полу, залитом мочой, с опущенными до колен штанами. Костюм из светлой дорогой ткани был перепачкан. Аккуратной оставалась разве что прическа, и даже выходное отверстие на затылке не сумело ее испортить.
— Вы здесь ничего не трогали? — повернулся Чертанов к старшему лейтенанту, застывшему немного поодаль.
— Я же понимаю, — обиженно протянул парень. — Не первый год в милиции. Мы приехали, как только был получен сигнал. Сразу оцепили территорию и никого больше не пускали. Ждали вашего появления.
— А кто позвонил?
— Телохранитель Куприянова. Убийство произошло, можно сказать, на его глазах.
— Он здесь?
— Здесь, — мгновенно отреагировал старший лейтенант.
— Позовите его.
Инспектор быстро вышел и появился в сопровождении плотного, хорошо одетого молодого человека лет двадцати шести — двадцати восьми. Взгляд у него был прямой и одновременно очень настороженный. Чертанов пытался рассмотреть в его глазах нечто похожее на печаль от гибели босса, но увидел только холод. Похоже, что парень блестяще справлялся с мониторикой. Попробуй разобраться, какие же вулканы клокочут у него внутри.
Чертанову достаточно было одного взгляда, чтобы понять — перед ним настоящий профессионал. От такого трудно ожидать откровенности. Его невозможно расположить к себе предложенной сигаретой, а тем более слепить из него союзника. Такие люди всегда играют за свою команду, не зависят от обстоятельств, пусть даже их шеф лежит с простреленным черепом на полу грязной общественной уборной.
— Майор Чертанов, — коротко представился Михаил.
— Ковалев Дмитрий.
— Вы были телохранителем Куприянова?
Важно разговорить собеседника, а потому следует начать разговор с малозначащих вопросов, на которые уже известен ответ. Но таковы правила игры.
— Да. Я работаю… точнее, работал у Куприянова два года.
— А прежде на него покушались?
И все-таки у парня нервы имелись — глаза заблестели, что свидетельствовало о внутреннем напряжении.
— Полтора года назад было три таких случая, но мы сумели их предотвратить, — в голосе телохранителя прозвучала отчетливо различимая гордость.
— В последний год в адрес Куприянова поступали какие-нибудь угрозы?
Парень отрицательно покачал головой:
— Нет. Борис Егорович даже сократил охрану с четырех до двух человек.
— А где же в момент выстрела был второй телохранитель?
— Он находился около машины. Я же пошел вместе с Борисом Егоровичем.
— Прежде чем он прошел в туалет, вы осмотрели помещение?
Брови телохранителя сдвинулись.
— Да. Я заглянул в туалет, но не обнаружил ничего подозрительного, — собравшись, спокойно отреагировал Дмитрий.
— Что же произошло потом?
Чертанов буквально впился взглядом в спокойное лицо телохранителя, пытаясь отыскать на нем признаки растерянности.
— Я был снаружи и ничего не видел, — по-прежнему спокойно ответил телохранитель.
— Хм… Вы что, не видели, как он упал? — искренне удивился Чертанов, стараясь отметить в лице Дмитрия малейшие изменения.
И они произошли — уголки губ слегка дрогнули. Это следовало воспринимать как улыбку. Но тотчас его лицо приобрело прежнюю суровость.
— Скажите мне, только ради бога откровенно, вы подсматриваете за своим начальником, если тот отлучится… по большому делу? — И, не дождавшись ответа, победно добавил: — Ну, вот видите! В туалете никого не было. В мою обязанность входило оставаться снаружи и прикрывать его от возможной опасности. Но кто мог предвидеть, что снайпер выстрелит через окно?! Тем более что мы с самого начала не планировали здесь останавливаться.
— Вот вы не рассчитывали, а кто-то предвидел такую ситуацию… Когда же вы вошли внутрь?
— Как только услышал падение тела… Борис Егорович уже лежал на полу.
— Вы сразу поняли, что он мертв?
— Разумеется! Поверьте мне, на своем веку я насмотрелся на трупы и не знаю ни одного человека, кто оставался бы в живых с дыркой в затылке величиной с куриное яйцо!
Аргумент был серьезный.
— Понятно. И каков же был ваш первый шаг?
— Я даже не стал подходить к телу, позвонил в милицию… И все!
— Вы могли бы сказать, кто желал смерти вашему боссу? — откровенно спросил Чертанов.
Куприянов лежал в двух метрах от разговаривающих. Правая рука согнута и находилась под животом, зато левая вытянута далеко вперед, а пальцы слегка сжаты, словно он пытался ухватить своего невидимого противника.
— Да кто угодно! — с неожиданной эмоциональностью отвечал телохранитель. — Большие деньги всегда порождают большую зависть.
— Это могли быть, скажу так… его коллеги по бизнесу?
Лицо телохранителя на некоторое время застыло. Подбородок недовольно дернулся.
— Только не из его круга. Сразу хочу оговориться, что они, конечно, не люди чести, но до такого никогда не докатятся. А потом, это было бы слишком явно, каждый из них на виду. Такое не утаишь.
— А с кем Куприянов был в тесном контакте?
— Всех сразу и не упомнишь. Были у него зарубежные партнеры. Из Германии, Франции… Он очень тесно контактировал с Покровским. Даже вместе вели какие-то дела. В правительстве общался с Макаровым.
— Понятно… Вы не откажетесь продолжить нашу беседу в случае необходимости?
— Всегда в вашем распоряжении, — отвечал охранник и, слегка кивнув, вышел на улицу.
Присев на корточки, Чертанов принялся изучать труп. А собственно, чего тут разглядывать? Стопроцентный мертвяк, каких за долгие годы работы в МУРе ему пришлось насмотреться предостаточно. Слегка повернув голову убитого, Михаил увидел, что тот лежал с открытыми глазами. Смерть была мгновенной, но назвать ее легкой не поворачивался язык.
— Каково тебе? — повернулся Чертанов к старшему лейтенанту, который продолжал стоять в проходе.
Дернув плечами, тот откровенно ответил:
— Хреново! Вот так… да еще в уборной!
Михаил выпрямился. Сказано было в самую суть. Следовательно, кому-то была выгодна смерть Куприянова именно в сортире, чтобы он погиб непременно со спущенными штанами. В любом случае над этим следовало крепко подумать.
Выстрел был произведен в окно откуда-то сверху, это ясно. В пределах километра не наблюдается ни одного высотного здания, если не считать водонапорной башни сразу за дорогой. По всей видимости, стреляли именно оттуда. Во всяком случае, траектория как раз подходящая. Стрелял снайпер, это точно! Пуля прошла в открытое окно под очень неудобным для стрельбы углом. Снайперу потребовалось всего лишь мгновение, чтобы прицелиться и произвести выстрел. Сколько же мог Куприянов находиться у открытого окна? Какие-то секунды. Ровно столько, чтобы расстегнуть брючный ремень и приспустить штаны.
Отсюда можно сделать вывод, что снайпер был прекрасно осведомлен о том, что Куприянов объявится именно в этом месте и непременно в этом сортире. Вот только откуда у него такая осведомленность? По словам телохранителя, они вообще не собирались делать здесь остановку.
Чертанов вышел на улицу. У бронированного «Мерседеса» стояло трое мужчин, один из которых был Дмитрий. Второй тоже телохранитель — заметно по осанке и точно такому же костюму. А вот третий — водитель, не теряя даром времени, он что-то подкручивал в двигателе гаечным ключом. Похоже, что и «Мерседесы» требуют ремонта.
— Все-таки почему Куприянов остановился именно в этом придорожном сортире? Вы что, не могли отыскать место поприличнее?
Телохранители коротко переглянулись.
— Могли, — ответил Дмитрий. — Но так распорядился сам хозяин. Сказал, что ему сильно приспичило, и просил довезти его до ближайшего туалета.
— А в кустах он, что ли, не мог?
Охранники вновь обменялись взглядами. Сразу видно, что парни давно работают вместе, а потому понимают друг друга без слов.
— Не мог. Видно, на это и было и рассчитано… Вы представляете себе олигарха, сидящего под кустом со спущенными штанами?
Чертанов невольно хмыкнул:
— Что-то не очень.
— Не хватало еще, чтобы подъехала какая-нибудь милицейская группа и забрала его в обезьянник за мелкое хулиганство. Отличный повод для пересудов!
— Тоже верно. Но снайпер поджидал его именно здесь. Значит, он знал, что Куприянов остановится именно здесь и отправится прямо в этот сортир.
— Мы тоже об этом много думали, — заговорил второй телохранитель. — Ведь на ближайшие несколько километров это единственный туалет. Будь он попроще, так наверняка свернул бы под первый подвернувшийся куст да сделал бы свое дело… Однако нет! Долгое пребывание в когорте очень богатых людей наложило на Бориса Егоровича отпечаток, выработало у него определенные манеры. Снайпер, который залег на водонапорной башне, был прекрасно осведомлен об этом. Следовательно, он имел информаторов в этом круге или, быть может, сам в него входил.
— Значит, у Куприянова стало плохо с животом?
— Да.
— Он когда ел перед этим?
— Мы заезжали в ресторан на Кутузовском проспекте… Борис Егорович всегда заезжал туда перед тем, как отправиться на дачу. — И, предупреждая возможный вопрос, добавил: — Скорее всего, ему в пищу подложили слабительное. Он жаловался на вино. Мы уже звонили в ресторан, сообщили о случившемся. Женщина, которая его обслуживала, ушла с работы.
— Это точно? — напряженно спросил Чертанов.
Парни, похоже, времени не теряли. Первое впечатление наиболее ценное и точное — телохранители умеют работать. Возможно, даже прошли неплохую оперативную выучку.
— Абсолютно!
— И куда же она ушла?
— Неизвестно, — равнодушно ответил первый телохранитель. — Как только мы уехали, она сказала, что ей нужно навестить больную родственницу. Обещала быть завтра. Но мы думаем, что она больше там не появится.
— Понятно, — протянул Чертанов и тут же позвонил в управление, чтобы там предприняли все меры для розыска официантки.
Подъехал Вадим Шевцов. Он бойко перебросился несколькими фразами с сержантом, стоящим в оцеплении, и уверенно прошел за линию ограждения.
— И что ты обо всем этом думаешь? — обратился он к Михаилу.
— Это тот же снайпер, который застрелил Бабичева.
— Почему?
На какую-то секунду Чертанов растерялся. Ему трудно было объяснить, откуда у него такая уверенность. Как объяснить интуитивное предчувствие? Оно проснулось в нем во время первой чеченской командировки. Его, как опытного охотника и наиболее меткого стрелка, отправили выслеживать чеченского снайпера, который действовал с поразительным хладнокровием и наглостью. Причем отстреливал он исключительно офицеров, другие цели его не интересовали. Трудно было понять, каким образом он отслеживал их, — ведь офицеры не носили знаков различия. Но каждый его выстрел безошибочно находил цель.
Снайпер находил цель в силу своей внутренней убежденности, как бы настраиваясь на психологическую волну неприятеля, которая в конечном итоге позволяла ему выявить нужный объект. Нечто похожее Чертанов ощутил и сейчас. Это трудно было передать словами, но выпущенная пуля содержала для него информацию о стрелке. Оставалось только правильно расшифровать сообщение. И Михаил был уверен, что не ошибся.
— Слишком сложный выстрел, — попытался объяснить он. — Угол, под которым летела пуля, — острый. Под таким углом не каждый может попасть. Снайпера совершенно не смутило подобное обстоятельство. Он был уверен, что сумеет завалить Куприянова через окно. Он даже не стал убивать его у входа. Так стрелять умеет только он один.
— Ты думаешь, это Сержант? — удивился Шевцов.
— Да, Сержант. Больше некому.
Они помолчали. Это был тот самый момент, когда следовало подумать. Первым заговорил Шевцов:
— Похоже, что он взялся всерьез. Как ты думаешь, кто будет следующим?
— Не знаю.
— Тогда еще один вопрос, почему он застрелил Куприянова именно в туалете?
— Вряд ли это была его воля, ведь снайпер — всего лишь инструмент. Скорее всего, этого пожелал заказчик.
Пугнув собравшихся сиреной, подъехала экспертно-криминалистическая группа. За ограждения заезжать не стали. Микроавтобус остановился точнехонько перед ленточкой. Вжикнула дверь, и на обочину осторожно, будто пробуя асфальт на прочность, ступил Кирилл Балашин. За последние несколько месяцев он изрядно прибавил в весе, изменилась даже его походка, передвигался он теперь как-то косолапо, вызывая улыбки у сослуживцев.
Поздоровавшись, он показал взглядом на уборную и спросил:
— Там?
Получив утвердительный ответ, двинулся в сторону открытой двери.
За Балашиным, вооружившись фотоаппаратом с треногой, следовал техник-эксперт. Этот, напротив, был тощ и высок. Ему приходилось едва ли не складываться пополам, чтобы ответить Балашину. На первый взгляд эта пара выглядела нелепо, однако никто не зубоскалил над ними. Не самый подходящий случай для шуток, тем более что спецы они были классные.
— Видно, на то у заказчика были свои причины, — продолжил разговор Шевцов.
— Наверно… Похоже, что заказчик человек очень циничный. И сильно ненавидел Куприянова. Ему было мало физического устранения своего врага, поэтому он решил унизить его даже в смерти. А для этого идеально подходит смерть в сортире. Заказчик хотел, чтобы все говорили, что Борис Егорович был убит в сортире, перемазавшись в собственном дерьме. А, каково?!
— Да уж, — согласился Шевцов.
— Заказчик прекрасно представлял, как скривятся лица санитаров, когда они будут поднимать покойника с пола, залитого мочой. Знал, что об этом будет написано в газетах. Этим самым он как бы хотел перечеркнуть все его заслуги. А они, несмотря на такую скверную смерть, у покойника все же имелись! После того как снайпер получил заказ, он тщательно следил за Куприяновым, пытался вычислить в его охране бреши. В итоге он прекрасно представлял, что будет делать Куприянов в каждую следующую минуту. И только после этого взялся за оружие. Снайпер знал, что в ресторане Борису Егоровичу подсыплют слабительное; знал, что эффект от этого наступит незадолго до того, как он будет подъезжать к уборной на трассе; знал, что он завернет именно сюда.
— Но ведь он мог остановить машину где-нибудь в кустах?
— Не мог, — отрицательно покачал головой Чертанов. — Это тоже было учтено. Ведь он не подросток, который может справить нужду в любом месте, а уважаемый человек. Олигарх! Следовало соответствовать имиджу. Знаешь, трудно представить, что он тужится, сидя где-то под кустом. А верные телохранители, взяв его в плотный круг, наблюдают за потугами хозяина. — Шевцов невольно хмыкнул. Ситуация действительно выглядела анекдотичной. — Нет, это не для него, — уверенно заключил Чертанов.
— Кто же его мог заказать?
— Мне кажется, что заказал Куприянова человек из его окружения. Он очень хорошо знает его привычки и прекрасно представляет его слабые и сильные стороны. Если подумать, то таких людей наберется не так уж и много. Знаешь, у меня есть кое-какие соображения, но сначала нужно все как следует проверить.
Начальство все прибывало. Подъехала черная «Волга», и из нее энергично выбрался невысокий человек с погонами полковника. Внутри Чертанова все обмерло: «Кортнев!» Вот уж с кем не хотелось бы сейчас встречаться.
Заметив Чертанова, Кортнев твердым шагом направился в его сторону:
— Так ты еще здесь, майор?
По большому счету, Михаилу терять было нечего, а потому можно было и характер показать.
— А где же мне еще быть? Приказ об увольнении пока еще не подписан.