– Да-да, она споет, – немедленно подскочил Якулов. – А когда будет сам Альберт Афанасьевич?
– Сейчас его приведут, – сообщил мужчина и с поклоном отошел.
«Господи, почему подведут? А сам он уже что – не ходок?» – мелькнула у Ольги идиотская мысль. Но особенно раздумывать было некогда – в зал уже входил белый как лунь, кряжистый старик, а под руки его вели двое рослых парней. Якулов кивнул, и пальцы Ольги пробежали по клавишам.
Акустика была изумительная, голос взмывал к высокому потолку, и через минуту уже Ольга перестала нервничать. Она просто забыла, что у нее может что-то не получиться, не видела, что в двух шагах от нее сидит трясущаяся старушка и постоянно поправляет слуховой аппарат, как ее пожирает глазами Якулов; не слышала, как зевает шестидесятилетняя дама и тоненько подвывает певице тот самый седенький старичок, – она пела для себя.
Прозвучал последний аккорд, и наступила оглушительная тишина. Ольга выдохнула, опустила плечи и посмотрела в зал. Старик сидел с глазами полными слез и ждал, когда у него перестанут трястись губы от волнения. А все гости ждали, как отреагирует именно он.
– Чудесница! – наконец воскликнул старик и поднялся к Ольге.
Кстати, бегал он довольно бойко – совершенно непонятно, зачем надо было выводить его под руки.
– Чудесница! Вы вернули мне молодость! Чаровница! Мишенька! Миша, где ты нашел это чудо?.. Позвольте представиться – Альберт Афанасьевич, хозяин, так сказать, этого скромного гнезда. Это мне Мишенька вас сюрпризом…
Мишенька – тот самый мужчина, который предупреждал Ольгу о романсе, скромно потупившись, стоял тут же.
– Наша Ольга Дмитриевна готова исполнить вам еще несколько вещей, – не остался в стороне Якулов. – Ольга, прошу!
Дальше они пели с Лешей, потом всем трио, потом снова Ольга. Волнения она не ощущала – старичок был милым и так потешно, по-старомодному всякий раз подскакивал и прикладывался к ее ручке. Единственным неудобством оказалось одно – Ольга страшно хотела пить.
Когда уже во рту у Ольги пересохло окончательно и даже говорить стало невмоготу, а противный Якулов даже и не думал побеспокоиться о стакане воды, она набралась смелости и сама обратилась к старику.
– Альберт Афанасьевич, а можно воды? – без лишних словесных вензелей спросила она.
– Боже мой! Деточка! Вы хотите пить! – испугался старичок так, будто Ольга была мумия. – Мишенька! Почему никто не побеспокоился о бокале вина?! Я вас спрашиваю!
И тут в голосе старика Ольга услышала столько металла, что у нее ноги подкосились – ничего себе дедушка! Да он еще этот молодняк в порошок сотрет! Того и гляди: не ту ноту возьмешь, он тебя потом со свету сживет…
– Позвольте пригласить вас к столику, – склонился перед ней Альберт Афанасьевич и снова стал милым старикашкой. – Вашим мальчикам вино подадут, не беспокойтесь.
Ольга уселась за маленький столик, который был полностью уставлен напитками и какими-то диковинными сластями. Сам старичок примостился рядом.
В это время в зал вошли двое мужчин, и старичок просветлел.
– Я непременно желаю, чтобы вы познакомились с моим сыном! Непременно!.. Аркадий!! Мы здесь, подойди к нам, Аркадий!
Мужчины увидели старика и направились к столику. У Ольги же от неожиданности сердце ухнуло в колени, колени немедленно заныли, и если бы она не сидела, непременно бы подкосились ноги. Широкими шагами к ним приближался неизвестный худой мужчина, а рядом с ним спокойно вышагивал… Вадим Морозов!
– Вот, Оленька, познакомьтесь – мой сын Аркадий, – указал старик на худого мужчину. – А это друг нашей семьи Вадим.
Сын вежливо оскалился, Вадим же только пренебрежительно хмыкнул и отвел взгляд на старика.
– Вадька! – шутливо погрозил ему Альберт Афанасьевич скрюченным пальцем. – Ты мне девушку не пугай!.. Видите, Оленька, какой он надутый! Это потому что сейчас в женихах ходит!
– Что вы говорите? – всплеснула руками Ольга. – А я думаю, чего это у вас друг семьи такой перекошенный!
– Нет-нет, совершенно замечательный мальчик, – убеждал ее старик. – Но вот решил жениться на моей племяннице и прибыл сюда, чтобы поздравить меня с юбилеем…
Морозов совершенно отрешенно пялился по сторонам, будто речь шла вовсе не о нем.
– Так у вас сегодня юбилей?! – воскликнула Ольга, чтобы только не молчать.
Морозов откровенно фыркнул и презрительно отвел глаза к стене.
– Во! Слышишь, как фыркает?! – радовался старик. – Чистый жеребец! Ну ступайте к своим девицам, проказники! Они наверняка уже все глаза проглядели! А этот спелый бутончик оставьте мне. Мы ведь еще попоем, правда, Оленька?!
Оленьке сейчас было совсем не до песен. Но лицо надо было держать. Она плавно выгнула стан и тягуче спросила:
– И что вам исполнить?
– Ах, прелестница! Из ваших уст я готов слышать что угодно! – воскликнул старик.
Ольга поднялась и прошла к роялю. Краем глаза она успела заметить, что Аркадий с Вадимом выйти не успели – к ним уже направлялись две роскошные молодые женщины. Все четверо присоединились к любителям романсов и уселись недалеко от рояля.
Ольга снова пробежалась пальцами по клавишам – теперь вступление было гораздо длиннее, потому что петь было невыносимо трудно, в горле так и стоял ком, а голос так и норовил сорваться. Она только один раз посмотрела в зал и натолкнулась взглядом на Вадима. Он не смотрел на Ольгу – они с невестой сидели голова к голове и не слушали никаких романсов, у них были свои секреты.
Немного спокойнее стало тогда, когда в зале их не оказалось. Ольга проглядела этот момент.
Уже поздно вечером прощались музыканты с гостеприимным Альбертом Афанасьевичем. Сразу после концерта домочадцы покинули зал, и старичок скрылся вместе с Якуловым за маленькой дверцей.
Лешка и Эмиль беспокойно переглянулись. Ольга устало разглядывала огромные картины и здоровенные цветы в мудреных кадках. Конечно, все это было жутко интересно, но хотелось поскорее добраться до дома, завалиться в кровать и ни о чем не думать. Она сегодня этого снотворного выпьет целые две таблетки, чтобы ни одной минуточки не осталось для раздумий! А то еще полезет в голову всякая дрянь, например, Морозов со своей кривой усмешкой, или эта его девица… Ольга все же разглядела ее. Конечно, куда там бедной учительнице – эта молодая дама была на два порядка выше. И даже не ее внешние данные сразили Ольгу, хотя чего там говорить – костюм цвета слоновой кости, изысканная прическа, глаза, шея… Но даже не это. Взгляд, ее движения, пластика, голос… Да она, пожалуй, для Морозова слишком дорогой подарок, это после его-то Валентинки…
Ольга неожиданно почувствовала, как в ее руку тычется рука Эмки.
– Ты чего? – очнулась она от раздумий.
– Возьми, – торопливо говорил парнишка, оглядываясь по сторонам. – Это сотовый, я свой не сдал. Он тебе пригодится…
– Ну ты вообще! – фыркнула Ольга, но телефон взяла. Спрятать его было негде, поэтому она сунула его в декольте – а куда еще, если ни одного кармана?!
В это время уже выходили Якулов с хозяином дома.
– Ну все, – натянуто улыбался Якулов, подходя к музыкантам. – Расчет завтра, как всегда. Так, Алексей, Эмиль, ну давайте, собирайтесь, поехали.
Ольга оторопела:
– А чего это только Алексей с Эмилем?
Якулов счел лучшим ее вопроса не расслышать. Он повернулся и быстро направился к выходу. Парни заторопились следом. Естественно, следом за ними, поддерживая длинный подол платья, засеменила Ольга.
– А вы, милое дитя, еще попоете… – ухватил ее за руку «немощный» хозяин гнезда. – Вы же не откажете старику в эдакой малости?
Уже у дверей Якулов оглянулся:
– Нет-нет, Альберт Афанасьевич, она не откажет!
В мгновение ока Ольга вырвала руку из стариковских лап и подскочила к Якулову.
– То есть что значит «не откажет»?!! Ты что меня сюда на съем привез?!!
Якулов, не размахиваясь, хлестко ударил ее по щеке и впервые за все время знакомства снял очки. Ольга отшатнулась – глаза у него были какие-то белые и безжизненные, как у вареной рыбы.
– Запомни, умница! Это только я решаю, кого и куда возить! Сейчас ты останешься здесь и будешь делать то, что скажут. И не рассчитывай, что через часик ты освободишься… – жестко заявил Якулов. Потом очаровательно улыбнулся, потрепал ее по щеке и добавил: – Прости, крошка, нам некогда тебя ждать…
Ольга растерянно оглянулась – посреди стеклянного зала, широко расставив ноги, стоял Альберт Афанасьевич и, хищно улыбаясь, ждал, когда коллеги распрощаются. В том, что Ольга никуда не денется, он не сомневался ни секунды.
«Так вот почему Эмка сунул мне телефон… Осталось только придумать, как им воспользоваться»…
Сбежать и в самом деле было невозможно. Это Ольга поняла сразу, как только отправилась со стариком к нему в «покои». Где бы они ни проходили, всюду натыкались на здоровенных лбов, провожающих их равнодушными взглядами.
«Правильно, старичок только крякнет, и меня сметут с лица земли», – уныло думала Ольга. В это время Альберт Афанасьевич снова превратился в доброго дедушку – повис у Ольги на руке и мило о чем-то бормотал. Ольга тоже решила играть по всем правилам – она не стала кидаться на стены, орать и звать на помощь. Здесь это было бесполезно. Она рассчитывала только на телефон. Хотя, как им воспользоваться – еще не придумала. Конечно, можно урвать момент и позвонить Женьке, та весь город на уши поставит, но Ольга ведь даже не знает, в какой стороне этот дворец находится. Только одно ясно – от города совсем недалеко. Пока надо выиграть время, а там кто его знает, может, старческий организм свое возьмет и старикан попросту уснет? Во всяком случае надо было усыпить бдительность древнего кавалера.
– Волшебница моя, – между тем ласково наговаривал Альберт Афанасьевич, маслено заглядывая ей в глаза. – У меня в спаленке тоже есть рояль. Посмотрим, как ты на нем сумеешь…
– А чего это мы сразу в спальню? Да еще и к роялю? У меня уже руки, как крюки – все свело! – вздернула брови Ольга. – Вы вот мудрый человек, а простую поговорку забыли!
– Какую же, дитя мое?! – удивленно всплеснул ручками старик.
– Соловья баснями не кормят! – кокетничая проговорила Ольга. – В данном случае я – соловей. А вы меня только разговорами да разговорами… Вы же говорили, что у вас юбилей! Так ваша кухарка что, в честь праздничка не могла каких-нибудь котлет настряпать? Обрадовалась, что все гости на концерт ушли, и сделала себе укороченный день!
Старичок удивился еще больше, теперь по-настоящему, потому что даже про масленый тон забыл, спросил совершенно нормальным голосом:
– Так это выходит, ты есть хочешь, что ли?
– А чего удивительного-то?! Я ж не умерла еще! Конечно! Я ж с вами тут столько калорий потратила!
– А как фигура? Ничего, что на ночь? Я так, например, только кефир…
– Ну, знаете, вы меня простите, но когда я в вашем возрасте буду, я тоже на кефир налегать стану, а пока… Да у меня вся работа ночная, а днем я отсыпаюсь! У меня кроме ночи времени для обедов не бывает.
Старик растерянно пожал плечами и повернул в другую сторону.
– Пойдем, Наташа накормит, это повар наш…
Ольга лихорадочно думала, как бы поскорее вырваться из этой дурацкой ситуации. Скорее всего, Наталья тоже не захочет идти против хозяина, и гостье помогать не станет. Тогда, может, назовет место, где они находятся?
Натальей оказалась аккуратная, нестарая еще женщина в белом фартучке.
– Наташа, нас бы покормить… – робко проговорил старичок, и Ольга увидела, как недобро сверкнули глаза женщины.
Вот черт, эта точно не поможет…
– Наташенька, мы прямо здесь, в столовой, – будто извиняясь, проговорил Альберт Афанасьевич.
– Вот Инесса Валерьяновна увидит, она с вас три шкуры спустит. Ишь чего выдумали – на ночь желудок мучить! – ворчала Наталья, шустро управляясь с ужином.
– А кто это – Инесса Валерьяновна? – спросила Ольга.
– Это моя матушка, – пояснил старичок. – Да ты ее видела сегодня, она возле меня сидела. Наташенька, а мы ничего не скажем Инессе Валерьяновне, правда ведь? Не скажем и получим за это красивое колечко.
Повариха строптиво покачала головой, но фыркать перестала.
Пока Наталья быстро расставляла тарелки на столе, в столовую зашел Аркадий, а с ним Морозов со своей прекрасной невестой.
Увидев Вадима, Ольга отвернулась и стала нервно ковырять свежий маникюр.
– Наташа, пошлите Тамару, пусть она у меня стол накроет, мы сегодня еще посидим, – распорядился Аркадий и обратился к отцу: – Пап, а ты, я вижу, решил разговеться? А как бабуля?
– Хочется думать, что она спит… – прошамкал старик. – Ступайте, не шумите здесь…
Альберт Афанасьевич всерьез опасался гнева маменьки, да только Ольге было уже все равно. Она просто всей кожей слушала каждое движение Морозова, а все его движения были сосредоточены исключительно в районе прекрасной спутницы.
Распорядившись, Аркадий больше не стал задерживаться. Отделавшись от батюшки дежурными шутками, он двинулся из столовой, увлекая Морозова с невестой.
– Ну… приступим… – потер руки старичок и жадно накинулся на сочное мясо. По азарту было заметно, что он и сам терпеть не мог эти вечерние воздержания, но вот маменька…
Ольга же, наоборот, еле ковыряла вилкой в тарелке.
– Звезда моя, тебе не нравится моя кухня? – встревожился Альберт Афанасьевич.
– Нравится… только… я вот теперь тоже боюсь – вдруг эта Инесса Валерьяновна нагрянет… – робко пробормотала Ольга. – А нельзя ли… нельзя ли все это и в спальню, а? Туда же она точно не заглянет.
– Туда не заглянет, – кивнул старикан. – И ты совершенно здорово придумала. А то я тоже сижу, простите меня, как на сырых яйцах, пошевелиться боюсь – вдруг придет. Наташа, распорядись, пусть нам подадут ужин в спальню.
– И мне обязательно томатного сока, – добавила Ольга. – Если есть, конечно.
В спальню они поднимались в изумительном настроении. Альберт Афанасьевич предвкушал сытный ужин и кое-какие шалости, а Ольга наметила слабенький путь к побегу.
Возле самой спальни стоял новый телохранитель, и завидев его, Ольга чуть не вскрикнула – расставив ноги и сцепив руки перед собой, перед ней стоял Матвей. Тот самый, с которым они у Женьки танцевали и который делился мечтой о игорном бизнесе.
Ольга радостно вспыхнула глазами, но Матвей даже не посмотрел на нее.
Ужин принесли буквально следом. И как не зыркала на Ольгу недобрая Наталья, томатный сок все же подали. Улучив момент, когда Альберт Афанасьевич отвлекся с ужином, Ольга подскочила к Матвею и быстро зашептала:
– Матвей! Мне надо отсюда удрать! Ты обязан мне помочь.
Парень не шелохнулся. По-прежнему глядя вперед, он равнодушно процедил:
– Женщина, пройдите в спальню. Я вынужден буду применить силу.
– Матвей! Ты ошалел, что ли?.. Мы вместе с Денисом у Женьки…
– Пройдите в спальню!
– Вот гад, а? Ну ладно, я, конечно, пройду, но… но вы у меня еще попляшете! – пригрозила Ольга и впорхнула в комнату.
Хозяин все еще никак не мог усесться. Он только что вернулся из ванной – мыл руки, а теперь придирчиво подносил к носу одну тарелку за другой, нюхал и брал следующее блюдо.
– А я соку, если можно! – восторженно подхватила кувшин с соком Ольга и, о ужас! опрокинула его на белоснежную рубашку юбиляра.
Кувшин тотчас же выпал из ее рук, она ухватилась за щеки и в следующую же минуту кинулась из спальни с криком:
– Боже! Помогите хоть кто-нибудь! Он весь в крови!
Матвей, стоящий возле дверей, ворвался к шефу, и пока он выслушивал трехэтажные маты старичка, Ольга метнулась к лестнице и сиганула вниз. Позади себя она услышала крики Альберта Афанасьевича и Матвея, но, видимо, судьба над ней сжалилась, потому что все их крики перекрыл мощный ор старушки:
– Альбэрт! Что я вижу – ты нажираешься на ночь?!!!
По коридору уже неслись люди – Ольга слышала их топот. Она, перепрыгивая через две ступеньки, сбежала на первый этаж, загнанным зайцем кинулась в первую же открытую дверь. И захлопнула ее за собой. От волнения сердце бешено колотилось, грудь вздымалась, а дыхания не хватало.
– Милочка, а чего ж без стука? – раздался равнодушный голос.
Ольга увидела просторную комнату в слабом свете торшера, расправленную кровать в дальнем углу и перед огромным телевизором женщину в теплом халате и в нелепых домашних тапках с собачьими мордами. С большим трудом она узнала в домашней тетушке ту женщину в бриллиантах, которая восседала рядом с виновником торжества. Женщина с треском грызла орешки и, вероятно, упивалась драмой на экране. Ольгин визит ее немного отвлек.
– Если вы забежали, чтобы поболтать, то прекратите дышать, будто за вами гонится свора собак, – равнодушно проговорила она, отворачиваясь от телевизора.
– Я прибежала к вам… чтобы спастись! – отчаянно выдохнула Ольга. – Между прочим, мое спасение в ваших интересах!
Мгновенно из вялой медузы женщина превратилась в кошку – подлетела к двери, быстро закрыла ее на замок, поспешно затолкала гостью в шкаф с раздвижными зеркальными дверцами и снова плюхнулась в кресло. Ольга же зарылась в тряпки и постаралась не дышать.
Однако прошло пять минут, десять… еще пятнадцать, а никто Ольгу здесь искать не собирался.
Женщина тихонько отодвинула дверцу шкафа.
– А вы ничего не преувеличиваете? – на всякий случай спросила она.
– За мной гнались, – шепотом объясняла ей Ольга, не покидая спасительного шкафа. – Потому что я убежала от вашего мужа!
– Вот дурочка! Зачем? – искренне удивилась женщина. – У нас десятки молоденьких девчонок вокруг дома околачиваются, не знают, как к нему проникнуть, а она – убежала!
Ольга судорожно сглотнула. Похоже, она попалась крупной птице.
– Ваш муж – подпольный министр? – предположила она.