Мало того что развивающимся странам в новинку законы об авторском праве – они все еще переживают бурный экономический рост, который ежегодно выражается в двузначных цифрах. А теперь обратимся к истории: «США отказались присоединиться к Бернской конвенции об авторском праве в 1880-х под предлогом, что стране с развивающейся промышленностью необходим свободный доступ к зарубежным произведениям. Фактически США подписали Бернскую конвенцию только в 1989 году. Аналогичным образом, в 1950-х Япония проигнорировала законодательство о правах на интеллектуальную собственность – и переняла западные технологии» (Deng et al., 1996: 44). То есть требования к развивающимся странам внедрять тяжеловесные законы, выгодные главным образом экспортерам интеллектуальной собственности, противоречат действиям, предпринятым развитыми странами в прошлом. Классический пример утверждения «делай так, как я говорю, а не так, как я делаю».
В 1990-е годы в Южной Корее уже существовала возможность зарегистрировать торговую марку, но при этом корейцы не особенно беспокоились о зарубежных брендах. Ничего не напоминает? В XIX веке Великобритания никак не содействовала защите американских авторских прав, за океаном ей отвечали тем же. Следовательно, в Великобритании и Канаде вовсю торговали незаконными копиями книг Марка Твена, а в США от продажи книг Харди и Диккенса авторам не поступало ни пенни. Идея о том, что постиндустриальные страны имеют право навязывать другим странам законы, которые они же сами еще недавно не соблюдали, свидетельствует только об их лицемерии.
Благоприятные условия для пиратства
Азиатские авторы приспособились к этим условиям. В Китае потребители привыкли к бесплатной музыке, поэтому, требуя денег, исполнители рискуют потерять массу поклонников. Препятствуя распространению музыки в файлообменных сетях или на пиратских дисках, они тем самым лишаются новых фанатов. Многие авторы и исполнители в Китае используют пиратство как маркетинговый инструмент для получения реального дохода – от гастролей, продажи сопутствующих товаров и участия в съемках рекламы. Как отмечает Андерсон, популярность, несмотря на отсутствие продаж лицензионных дисков, может приносить исполнителю деньги благодаря телефонным рингтонам (Anderson, 2009). Далее он пишет: «В мире, где понятие музыкальной индустрии ежедневно меняется, постоянно лишь одно: музыка создает знаменитостей. Обратить славу в состояние – не такая уж проблема» (Anderson, 2009: 202).
Не стоит удивляться, что модели продажи игр быстрее всего менялись в Азии, где процветает пиратство. Онлайн-игры, приносящие доход несколько иным способом, чем реальные магазины игр, – это миллиардная индустрия в Америке, но в Китае она вдвое прибыльнее (Anderson, 2009). Выходит, что страна, допускающая множество нарушений авторских прав – от торговли нелегальными DVD до распространения пиратских копий Windows – зарабатывает на онлайн-играх больше, чем США, ревностно охраняющие интеллектуальную собственность.
Пиратство в Азии действительно имеет последствия, но совсем не те, которые кажутся очевидными. Тогда как влияние на прибыль правообладателей невозможно доказать без некоторых экономических подтасовок, пиратство безусловно отражается на принципах торговых отношений государства. Без сомнения, интеллектуальная собственность на Западе тесно переплетается с производством – от патентов на механизмы до патентов на продукты питания, лекарства и биотехнологии. И, конечно, азиатские страны, которые отказываются от борьбы с пиратством или не могут вести ее надлежащим образом в сфере кино или видеоигр, могут быть ущемлены в торговле патентованными товарами, например медикаментами. Если у вас создалось впечатление, что постиндустриальные «копирайт-богатые» страны используют торговлю жизненно важными товарами как средство продать больше DVD, то вы совершенно верно поняли ситуацию.
Истоки пиратства
Экранные копии фильмов кого-то приводят в ярость, а кого-то откровенно забавляют. Идея проста: человек тайно проносит в кинотеатр видеокамеру, ловит экран в объектив и нажимает кнопку «Запись». Если камера постоянно сфокусирована и в кинозале достаточно тихо, результат вполне пригоден для просмотра, и уж по крайней мере, это лучше, чем ничего.
Разумеется, в реальности все обстоит несколько иначе. В кинозалах плачут младенцы, капризничают дети, люди выходят в туалет, говорят по телефону, зрители с нарушением слуха переспрашивают каждую фразу – словом, в записи фильма присутствуют сотни помех. Например, во время финальной схватки в «Матрице» кто-то закрывает спиной киноэкран, а рядом светится совсем другой экран – мобильного телефона. Это девочка-соседка пишет сообщение лучшему другу. Быть может, в случае с экранными копиями скорость выхода на черный рынок важнее качества, однако распространители фильмов в других странах не платят за некачественную работу. Бутлегер в документальном фильме «Хорошая копия, плохая копия» (Johnsen et al., 2007) рассказывает, что продавцы высылают заказчику первую половину фильма, и только если она приемлема для просмотра, тот переводит деньги и получает вторую часть.
Хотя во многих странах нет оборудования и даже помещений для презентаций новых фильмов, как в Великобритании и США, качество по-прежнему влияет на действия клиентов практически всех бутлегеров. Если выходу официального DVD предшествовали только «экранки», маловероятно, что спрос останется высоким. Конечно, немногие знают, откуда берутся DVD с точными копиями фильмов, и не без причины. Представители киноиндустрии требуют, чтобы органы правопорядка, существующие на деньги налогоплательщиков, боролись с торговлей подделками в своих странах. Они ожидают государственных санкций и международных мер по регулированию кинопиратства за рубежом. И тем не менее источником множества качественных пиратских фильмов является сама индустрия, а точнее промо-DVD.
Промо-DVD – это фильмы, которые кинопродюсеры рассылают критикам, жюри кинофестивалей и медиаорганизациям до официальной премьеры своих картин. Диски отличаются хорошим качеством, защитные водяные знаки снимаются с помощью простейшего оборудования – и готово, можно делать копии. Пиратские диски с киноновинками, имеющие четкое, без помех, изображение, вероятнее всего – те самые копии промо-DVD. Поскольку такие DVD рассылаются многим представителям индустрии, как минимум один диск неизбежно попадет к релиз-группе. А больше и не надо. Через несколько часов специалист снимет защиту от копирования и подготовит фильм для скачивания через торрент-сайты. Скорость – это еще не все, но очень важный фактор. Чем быстрее релиз-группа выпустит качественную пиратскую копию, тем больше вырастет ее имидж.
Тем не менее представители киноиндустрии продолжают требовать, чтобы деньги налогоплательщиков тратились на поиск и преследование кинопиратов. Это примерно то же самое, что оставить пачку банкнот на сиденье незапертой машины, а потом настаивать, чтобы полиция тратила время и ресурсы на поиск воров. Иными словами, источник можно проследить, поскольку МРАА заказывает защиту от копирования – водяные знаки – у сторонних компаний, например CINEA. Хотя эта технология контроля уже десять лет упоминается в новостях как эффективная, толку от нее немного. Пираты оперативно убирают или просто «обрезают» водяные знаки. Конечно, не составит особого труда установить, с какого именно промо-DVD записан пиратский диск. Но наказание одного человека, пусть даже очень суровое, не остановит всех остальных.
Именно поэтому бывший президент МРАА Джек Валенти добивался запрета рассылки промо-DVD кинокритикам и жюри фестивалей до выхода фильмов на экран. Валенти утверждал, что такая мера оправданна, поскольку промо-DVD порождают пиратские копии. Его предложение не поддержали, но осадок остался.
Польза промо-DVD
Промо-DVD одинаково полезны как для массового кинематографа, так и для «инди» (от англ. independent – «независимый»). Так, Джеффри Леви-Хинт – независимый режиссер – пишет, что «распространение допремьерных копий скорее позволяет зрителям больше узнать о качестве продукта, чем приносит пользу индустрии – считайте это системой оповещения о плохих фильмах» (Levy-Hinte, 2004: 92). Некоторые критики готовы расхваливать на все лады любой фильм независимо от его качества, но есть и те, кто может хотя бы намекнуть зрителям о слабости нового, пусть даже насыщенного спецэффектами блокбастера.
Правда, Леви-Хинт рассматривает ситуацию под другим углом – с точки зрения автора независимых фильмов. По его мнению, запрет промо-DVD нанесет непоправимый ущерб «инди-фильмам», ведь допремьерные просмотры – часто единственный способ их рекламы. В отличие от блокбастеров, независимые фильмы держатся на плаву только благодаря собственным заслугам, и зрители не будут на них ходить, если исчезнут промо-DVD.
Польза промо-DVD
Промо-DVD одинаково полезны как для массового кинематографа, так и для «инди» (от англ. independent – «независимый»). Так, Джеффри Леви-Хинт – независимый режиссер – пишет, что «распространение допремьерных копий скорее позволяет зрителям больше узнать о качестве продукта, чем приносит пользу индустрии – считайте это системой оповещения о плохих фильмах» (Levy-Hinte, 2004: 92). Некоторые критики готовы расхваливать на все лады любой фильм независимо от его качества, но есть и те, кто может хотя бы намекнуть зрителям о слабости нового, пусть даже насыщенного спецэффектами блокбастера.
Правда, Леви-Хинт рассматривает ситуацию под другим углом – с точки зрения автора независимых фильмов. По его мнению, запрет промо-DVD нанесет непоправимый ущерб «инди-фильмам», ведь допремьерные просмотры – часто единственный способ их рекламы. В отличие от блокбастеров, независимые фильмы держатся на плаву только благодаря собственным заслугам, и зрители не будут на них ходить, если исчезнут промо-DVD.
Но что же насчет пиратских дисков идеального качества, конкурирующих с магазинными DVD? Может, Голливуду в ответ на пиратство не стоит ужесточать защиту или подписывать международные договоры об авторском праве? Может, пришла пора обратить внимание на способы создания и распространения медиа, а не на изготовителей фальсификата или отдельных потребителей? В книге «Вне закона» Мойзес Наим отмечает, что большинство подделок – родом из Азии (главным образом из Китая и Юго-Восточной Азии). Но он лишь мельком упоминает о наиболее эффективном способе изготовления фальсификата – на тех же конвейерах, где производятся оригинальные продукты.
Джеффри Скотт МакИллвейн заявляет об этом более прямо: «В процессе штамповки DVD применяются те же репликаторы, что и в производстве лицензионных высококачественных дисков. Эти репликаторы либо принадлежат клиенту (при цене около одного миллиона долларов), либо арендуются у официального производителя DVD в нерабочее время» (МакИллвейн, 2007: 22). Фактически МакИллвейн описывает экономичный и эффективный процесс, идеальную модель, которая по скорости, стоимости и схеме распространения не уступает легальному рынку DVD. Но поскольку производители пиратских дисков не покупают права на контент, они могут потягаться с лицензионными DVD даже после их появления в данной стране.
Как же конкурировать с этой моделью? Уж конечно не с помощью усиления цифровых средств контроля, таких как коды стран, которые бутлегеры мгновенно учатся обходить. Логично предположить, что если проблема связана с уязвимостью защиты на легальных производственных линиях, то представители индустрии должны устранять такие «дыры» за свой счет. Однако деньги, сэкономленные с помощью офшора, – это деньги, которые государство платит за устранение утечки информации.
Явная ирония заключается в том, что киностудии, требующие правовой защиты, охотно размещают производство своих продуктов в странах с высоким уровнем пиратства. Эта практика, как и многие другие, свидетельствует о внутреннем сбое – своеобразной бреши в защите производственного процесса. Но в любом случае она не должна становиться проблемой американских налогоплательщиков – как и задача продвижения продукта на свободном рынке. Среди причин переноса производства в Азию – более низкие эксплуатационные расходы и более мягкие требования к защите окружающей среды. Однако экономия налагает дополнительную ответственность: необходимость добиться того, чтобы компании справлялись с явным и предсказуемым злоупотреблением – централизованными и даже поддерживаемыми государством пиратскими кампаниями – так же, как и с любым другим аспектом бизнеса. Невероятно, что бремя, возложенное на плечи граждан США, предполагает не только потерю бесчисленных рабочих мест в пользу зарубежного производства, но и бесконечную трату налоговых поступлений, уходящих на борьбу с подделками – побочным продуктом аутсорсинга.
Пиратство процветает в странах, где размещено производство. Представители индустрии не упоминают об этом на пресс-конференциях и в пламенных речах о вреде фальсификата. Почему в Китае так распространены подделки? Потому что там все производится. Как правообладатели могут грозить пальцем развивающимся странам, если они перенесли туда все свои заводы? Эти заводы штампуют модные аксессуары – например дамские сумки – по заданным спецификациям. Рано или поздно на конвейер попадают более дешевые материалы, и при следующем запуске Prada превращается в Prado. Рабочие не знают, в чем разница, а руководители завода выпускают подделки с помощью имеющегося у них оборудования.
В фильме «Если симптомы не исчезают», где исследуется тема фальсификата, озвучены такие данные: сегодня Китай производит 58 % товаров и 90 % подделок («Если симптомы не исчезают», 2008). Эти цифры тесно связаны между собой. Китай обеспечивает корпорации дешевыми брендовыми товарами, которые продаются с внушительной наценкой. Для регионов, где люди не могут позволить себе платить эту наценку, Китай производит те же товары без соответствующего контроля качества. То, что в обоих случаях используется один и тот же завод, – проблема, но отнюдь не неожиданность.
Таким образом, со стороны представителей индустрии наглостью является попытка воззвания к американскому правительству с требованием положить конец пиратству, в то время когда фальсификат производится на тех же конвейерах, которые они сами создают, контролируют и поддерживают. Еще бо́льшая наглость – заявлять, будто творческие усилия, экономическое обеспечение и трудовые затраты ложатся исключительно на плечи граждан США. Поскольку чернить собственный бизнес и производство глупо, они клеймят позором «внутреннее» пиратство, бессовестных фальсификаторов и все, что способствует снижению потребительских расходов. Причина использования зарубежной рабочей силы очевидна, если принять во внимание оплату труда в развивающихся странах – мизерную по сравнению с американскими зарплатами. Офшорное производство влечет за собой массу налоговых льгот, и некоторые крупные производители, например Wal-Mart, даже вынуждают поставщиков переносить заводы в Азию. Но все же любопытно, почему те отрасли, которые получают прибыль благодаря интеллектуальной собственности, так мало интересует принцип работы собственных зарубежных предприятий.
Кто виноват?
Массмедиа в США очевидно не желают возлагать на Голливуд ответственность за утечки по каналам распространения. Объективности нет места, когда спецвыпуск «60 минут» под названием «Пираты в интернете» начинается с заготовленной фразы: «Не секрет, что онлайн-пиратство разорительно для музыкальной индустрии, поскольку миллионы людей уже прекратили покупать диски». Авторы не ищут причину, а целиком и полностью полагаются на корреляции, навязываемые индустрией. Спецвыпуск продолжается в стилистике откровенно желтой прессы: ведущая Лесли Сталь в старательно смонтированном отрывке сначала пытается обелить себя заявлением «думаю, я единственная никогда ничего не скачивала», тем самым демонстрируя полное невежество в этом вопросе. Затем Сталь присоединяется к стенаниям Питера Чернина из 20th Century Fox: дескать, школьники и студенты прекрасно «знают, что это воровство», но «считают, будто оно в порядке вещей». После таких сентенций они дружно осуждают Уэйна Россо из Grokster, представляя его ни много ни мало «врагом Голливуда». Тогда как в интервью с Черниным Сталь всячески сочувствует проблемам его корпорации, беседа с Россо проходит холоднее. Сам факт, что Сталь кого-то осуждает, показав себя полным профаном, окончательно нивелирует ценность самой программы.
Тот факт, что материалом для пиратских «продуктов» становятся не только экранные копии, упоминается лишь однажды – в коротком ролике о промо-DVD. Чернин называет это «чистой воды кражей» – как если бы «кто-то украл распечатку из кабинета редактора», – тем самым снимая всю ответственность с индустрии. Забудьте, что они рассылают промо-DVD или поставляют в Азию оборудование ценой в миллион долларов для массового производства дисков.
Но представители индустрии должны понять, что пиратство даже на самой ранней стадии – это всего лишь симптом. Причины болезни в том, что нельзя контролировать идеи – будь то дизайн одежды, музыка или фильмы – так, как мы контролируем создание материальных продуктов. Если украсть один гаджет с конвейера, ничего фатального не произойдет. И совсем другое дело, если украсть программу или выкройку одежды – и то, и другое можно бесконечно воспроизводить. Как отмечает Пол Крейг в книге «Все о компьютерном пиратстве»: «Семь с половиной долларов в час за то, чтобы запихивать CD и руководство пользователя в коробку – слабая мотивация для лояльности работодателю» (Craig, 2005: 39). Разумеется, прибыль в этом случае падает не сразу. То, что пиратский фильм посмотрят милионы людей, которые все равно не могли бы позволить себе купить лицензионный диск, – тоже своего рода следствие.