Запатентован даже процесс развития игровых персонажей, приобретения ими опыта и силы. Звучит знакомо? Такие элементы есть почти во всех ролевых играх, а также во многих играх-боевиках и приключениях, повествование в которых ведется от первого или третьего лица. При таком подходе логично предположить, что какая-нибудь компания может запатентовать синий цвет, с помощью которого в видеоиграх изображается небо.
Как правило, обладатели патентов дожидаются, когда какой-нибудь проект начнет приносить деньги, и лишь после этого заявляют о нарушении своих прав. Так было в случае с игрой The Simpsons: Road Rage, где стрелка над машиной указывала игрокам, куда ехать дальше. Патент на такую подсказку принадлежит компании Sega, которая, воспользовавшись ситуацией, подала в суд на компании Fox, EA и Radical Games.
В настоящее время разработчики либо платят «налог» сразу же, как только нарушение патентных прав становится неизбежным, либо вообще сторонятся запатентованных игровых концепций. Позволить себе платить патентообладателям за использование охраняемых концепций могут лишь крупнейшие и не обязательно лучшие разработчики. Следовательно, патент как юридическое средство, предназначенное для предотвращения пиратства и стимулирования к созданию нового контента, причиняет ущерб мелким разработчикам игр.
Это противоречит исходному предназначению патентов. Мы считаем, что патенты существуют для того, чтобы авторы получали вознаграждение за инновации. Чтобы продукция, которую производят и выводят на рынок компании, не сталкивалась сразу же с конкуренцией со стороны точных копий или имитаций, полученных путем «обратных разработок». Но в сфере патентования игровых идей награда, по-видимому, находит не автора, а человека, который сидит и ждет, когда авторами станут другие. Неудивительно, что заявок на патенты подается так много. Одни получают патенты в целях защиты, другие – в целях получения прибыли, ожидая, когда та или иная компания нарушит их права.
Но какими бы ни были размеры компании-разработчика, в ее интересах – патентовать все, что только можно. Каким бы ничтожным ни был объект патента, получать его бегут наперегонки, чтобы избежать запретов и процессов по поводу нарушения патентных прав. Как выразились авторы одной статьи в журнале Intellectual Property and Technology, «даже если компания принципиально против патентов, с ее стороны благоразумнее всего придерживаться хотя бы оборонительной патентной стратегии. К сожалению, зачастую компании начинают уделять внимание вопросам патентования лишь после того, как это сделает за них кто-то другой (то есть когда патентный иск подадут против них). А в этот момент обычно бывает уже слишком поздно» (Gatto et al., 2009: 9).
В этой статье утверждается, что разработчикам игр патенты нужны не для того, чтобы подавать на кого-либо в суд, а для формирования оборонительной стратегии. Однако если разработчик, который получил патент, увидит, что другая компания пользуется той же игровой концепцией, он не откажется возбудить иск. В сущности, патентный захват, какой бы ни была его изначальная цель, лишь усугубляет проблему. Патенты не стимулируют творчество, их отсутствие не может удержать кодировщиков от внедрения технических новшеств. Игрокам всегда более интересны впечатления от достойной, интуитивно понятной игры, обеспечивающей эффект присутствия, нежели продуманные функции. Те аспекты игры, которые патентуют компании, представляют собой один из симптомов эволюции игры, а не наоборот.
Патенты в перспективе
Представим себе тот же охват в другой среде. Предположим, некая киностудия запатентовала скоростную погоню на машинах. С этого момента за желание показать сцену такой погони в любом новом фильме придется платить. В итоге будут меняться сюжеты, сценарии, методы кинопроизводства – с тем расчетом, чтобы избежать судебных разбирательств или сэкономить деньги, и лишь в последнюю очередь – чтобы порадовать поклонников кино. Как и в случае с программным обеспечением, лихорадочный захват патентов в области кино уведет индустрию в сферу судебных преследований и ответных действий, бесконечно далекую от защиты инноваций, талантов и произведений.
А если те же правила распространятся на книги? Если можно запатентовать концепцию игры, почему нельзя получить патент на литературную концепцию? В этом случае популярный цикл «Наследие» Кристофера Паолини, герой которого, Эрагон, ездит верхом на драконах, будет получать солидные отчисления от каждого выпущенного позднее клона, в котором мальчик ездит на драконе, или же подобные сюжеты будут полностью запрещены в целях пресечения конкуренции. Такое решение ни в коей мере не будет способствовать творчеству и не порадует поклонников Паолини.
Тем не менее факт остается фактом: патенты на коды, появившиеся вслед за патентами на игры и программное обеспечение, уже получили широкое распространение и оказывают заметное экономическое влияние. В таких патентах по-прежнему нет необходимости, чтобы стимулировать создание новых игр или программ, в то же время, они дорого обходятся нынешнему и дальнейшему развитию индустрии. Благодаря таким патентам выигрывают только юристы и «патентные тролли», но ни те, ни другие не вносят никакого вклада в развитие культуры или технологий. Чем дольше продолжается лихорадочный захват патентов, тем больше запатентованных «способов» увязает в сетях судебных разбирательств, вместо того чтобы вносить свой вклад в создание информационного наполнения. Роль патентов в цифровых мультимедиа не сулит ничего хорошего, если патентная катастрофа, постигшая сферы видеоигр и программного обеспечения, распространится на другие информационные средства.
Ключевые мысли:
1. Имитация и переработка идей неизбежны при создании информационного наполнения. В области литературы судебные разбирательства по поводу нарушений авторских прав обеспечивают разве что известность – благодаря сенсационным новостным сюжетам.
2. В сфере кино повторное использование тем, мотивов и сюжетов остается распространенным явлением, хотя исков в адрес создателей фильмов-имитаций, снятых без разрешения, становится все больше, в том числе и в отношении представителей зарождающейся киноиндустрии зарубежных стран.
3. Для музыкантов заимствование песен, приемов, мотивов и композиций друг у друга – исторически сложившаяся практика. Лишь в последнее время такое сэмплирование приводит к судебным разбирательствам, как правило, по инициативе тех музыкантов или студий, которые ранее на пути к славе сами часто занимались заимствованием.
4. В сфере программирования наблюдается некоторый уклон в сторону другого полюса «идея – выражение». Поскольку компьютерный код защищен патентным, а не авторским правом, любое сходство может привести к судебному разбирательству и последующим запретам. Патенты в области программного обеспечения превратились в «налог» на создание информационного наполнения.
Глава 8 Креативное пиратство
В этой главе:
– Творческая сила, которая не дает закону препятствовать выражению идей, – это авторы фанфиков, неправомерно опубликованных историй с персонажами, защищенными авторским правом.
– Хакеры и существенные отличия хакеров от представлений общества о них.
– Отредактированный зрителями ремикс фильма: художественное видение, при котором игнорируются авторские права и денежное возмещение.
– Авторы ремиксов в музыкальной индустрии.
– Моддеры игнорируют авторское право, совершенствуя видеоигры.
– «Машинима» – сочетание кино и цифровой среды – порождает дешевое кинопроизводство.
Современные мультимедиа сводятся к повторяющимся мотивам, персонажам, декорациям и обстоятельствам. Некоторые из них публика практически не высмеивает, а другие сурово осуждает за недостаток оригинальности. Тем не менее многое из того, что происходит в сфере новых мультимедиа, опирается – год за годом – на фундамент кем-то ранее сделанной работы. Немало книг, фильмов и песен представляют собой лицензированные римейки уже существующих произведений – неважно, были они выпущены пять или пятьдесят лет назад. Разница между римейком и ремиксом заключается в том, что в первом случае деньги переходят из рук в руки, тогда как во втором этого обычно не наблюдается. Римейки требуют денег и приносят деньги, а ремиксам достаточно ограниченного бюджета, и отдача от них так же скудна.
В результате малобюджетная, поддерживаемая стараниями отдельных лиц культура ремиксов теряет часть потребителей. Вероятно, их завораживает засилье мультимедиа и рекламы, утверждающих, будто все, что создается без затрат, не имеет ценности. Приверженцев ремиксов объединяет тотальное пренебрежение к авторским правам и такое же тотальное уважение к оригинальным мультимедиа. Почти на всех уровнях реализации закона об авторском праве – от международного до местного – действуют жесткие санкции за файлообмен и контрафакцию. Однако те же самые структуры, которые их внедряют, теряются в сомнениях, не зная, что делать с культурой ремиксов. Правообладатели могут отвечать судебным преследованием на любое нарушение их прав, но законные действия представляют собой неустойчивый баланс между попытками отговорить потребителей от использования конкурирующих продуктов и стремлением завоевать симпатии аудитории. Наиболее дальновидные компании обращаются к ремиксам как к эффективному средству партизанского маркетинга.
В результате малобюджетная, поддерживаемая стараниями отдельных лиц культура ремиксов теряет часть потребителей. Вероятно, их завораживает засилье мультимедиа и рекламы, утверждающих, будто все, что создается без затрат, не имеет ценности. Приверженцев ремиксов объединяет тотальное пренебрежение к авторским правам и такое же тотальное уважение к оригинальным мультимедиа. Почти на всех уровнях реализации закона об авторском праве – от международного до местного – действуют жесткие санкции за файлообмен и контрафакцию. Однако те же самые структуры, которые их внедряют, теряются в сомнениях, не зная, что делать с культурой ремиксов. Правообладатели могут отвечать судебным преследованием на любое нарушение их прав, но законные действия представляют собой неустойчивый баланс между попытками отговорить потребителей от использования конкурирующих продуктов и стремлением завоевать симпатии аудитории. Наиболее дальновидные компании обращаются к ремиксам как к эффективному средству партизанского маркетинга.
В цифровую эпоху креативное пиратство процветает независимо от того, принимает ли его официальная индустрия. Благодаря зыбкому перемирию ряд случаев, в которых фиксируется нарушение авторских прав, не доходит до залов суда, но ситуация все равно остается несбалансированной и нестабильной. Придет время, когда «копирайт-богатым» надоест терять потребителей из-за мультимедиа, созданных пользователями. Возможно, к тому времени пиратское творчество превратится в неприступный бастион. В противном же случае – если корпорации-правообладатели велят прекратить противоправные действия целому поколению авторов информационного наполнения – проиграют все.
Фанфики размывают границы пиратства
Когда шестая книга цикла о Гарри Поттере под названием «Гарри Поттер и Принц-полукровка» появилась на полках, бедный Гарри начал выскакивать буквально отовсюду. В Великобритании вагоны выглядели как передвижная реклама книги: новыми приключениями Гарри было поглощено больше пассажиров, чем газетами или любым другим чтивом. В США книжные магазины устраивали приуроченные к выходу книги праздники с костюмированными конкурсами и «Конфетами с любыми вкусами от Берти Ботта».
Поскольку контент файлообменных сайтов отражает тенденции поп-культуры, Гарри стал популярным и на сайте Limewire. И конечно же, большинство электронных книг в сети Gnutella были выложены в формате PDF или Word. Выросла популярность форматов ePub и LIT (специализированного формата Microsoft для электронных книг), некоторые книги даже выкладывали в TXT вообще без форматирования. Изменились нумерация страниц и оформление обложки. Все это сильно затруднило установление подлинности электронных книг.
Посетители обнаружили на сайте Limewire наряду с незаконными копиями «Принца-полукровки» книги такого же объема, с таким же названием и примерно таким же сюжетом, однако Дж. Роулинг не имела к ним никакого отношения.
К примеру, в начале одной такой электронной книги мы, как обычно, видим Гарри в доме № 4 по Тисовой улице, ему наконец-то удается уладить разногласия с самодовольным кузеном Дадли. Подружившись, Гарри и Дадли обсуждают мир магии. Гарри выигрывает состязание «кто выпьет больше газировки», проглотив сорок семь порций. В финале всех приключений, ожидавших Гарри в Хогвартсе, сделана небольшая приписка: «Надеюсь, вам понравилась моя версия “Гарри Поттера и Принца-полукровки”. Не стесняйтесь распространять ее». Эта ремарка появляется примерно на пятисотой странице.
Выходит, что кто-то написал полноценный роман с теми же героями и под видом оригинала выложил его на сайт пиринговой сети для общей загрузки. Подтекст этого поступка потрясает: неизвестный потратил столько времени (даже для того, кто любит литературное творчество, 500 страниц текста – поразительное свидетельство силы воли и преданности делу), не желая и не требуя вознаграждения. Автор даже перенял характерные для Роулинг особенности письма, например, обилие наречий.
Время, потраченное на сочинение этого романа, причем за сравнительно краткий срок, говорит многое об этом неизвестном авторе. Но нет ни единого упоминания о том, что автор – пират или плагиатор, взявшийся за столь неблагодарный и увлекательный проект. Его можно было бы назвать преданным и упорным фанатом Гарри Поттера и Дж. Роулинг.
Что такое фанфики?
Такой образец креативного пиратства называется фанфиками. Поразительно, но на сайте Limewire появилось несколько полноценных фанатских версий «Принца-полукровки». Однако фанфики по мотивам произведений о Гарри Поттере можно встретить не только в пиринговых сетях. На сайте веб-дизайнера Джорджа Нормана Липперта выложен еще один полномасштабный роман о Гарри Поттере под названием James Potter and the Hall of Elder’s Crossing («Джеймс Поттер и переход Чертога Старейшины»), получивший много отзывов от поклонников Поттера со всего мира. Эта книга приобрела невероятную популярность, фанаты цикла сочли ее достойной стать полноправной частью мира Гарри Поттера – и в конце концов Дж. Роулинг вынуждена была выступить с заявлением о том, что это не она написала данную книгу, скрываясь под псевдонимом (PR Web, 2008).
Уникален ли этот случай? Неужели магическое обаяние Гарри Поттера настолько велико, что он один побуждает людей нарушать авторские права, писать фанфики и делиться ими? Едва ли.
В связи с массовым распространением интернета наблюдается стремительный рост фанфиков. В настоящее время убежденные фанаты каких угодно произведений – от «Звездного пути» (Star Trek) до менее известного «Ди, охотника на вампиров» (Vampire Hunter D) – могут поделиться собственноручно описанными приключениями тех же персонажей в том же окружении. По сути, это, конечно же, акт пиратства. Ведь каждый очередной том «Звездного пути» появляется в магазинах с разрешения Джорджа Лукаса и прочих обладателей прав на далекую-далекую галактику.
Но фанфикам по природе присуща креативность. Когда компания Tolkien Enterprises запретила поклонникам Толкиена описывать придуманные ими приключения в Средиземье и тем самым нарушать авторские права, она фактически поставила творческий процесс в безвыходное положение, а не защитила его. Это очевидно хотя бы потому, что авторы фанфиков вообще редко преследуют коммерческие цели. Наградой для них становится оценка товарищей, и, безусловно, фанфики помогают поддерживать коммерческий интерес к материалам, защищенным авторским правом. Таким образом, реакция официальной индустрии на фанфики важна для утверждения, что авторское право – инструмент, способствующий художественному творчеству. В конце концов, фанфик – несомненно «производное произведение», в котором используются защищенные авторским правом персонажи, мотивы и окружение. Даже притязания на добросовестное использование в образовательных целях редко выглядят логичными и выдерживают аргументированную критику.
Пародия – еще одно средство добросовестного использования, и здесь уместно вспомнить, например, кинофильм-фарс «Знакомство со спартанцами» (Meet the Spartans), где в комическом ракурсе показаны десятки защищенных авторским правом концепций и персонажей.
Реакция правообладателей
К счастью, ни Американская ассоциация кинокомпаний (МРАА), ни издательства не прибегают к масштабным судебным процессам, чтобы остановить авторов фанфиков. Тем не менее перемирие остается зыбким. Многое зависит от того, как автор использует материал, защищенный авторским правом (например, не переписывая текст в откровенно эротическом ключе). Еще рискованнее положение жанра под названием «слэш», авторы которого составляют пары из персонажей мужского пола и описывают гомосексуальные отношения между ними. К примеру, в одном фанфике по мотивам книги и фильма «Телепорт» (Jumper) герои Дэвид и Гриффин изображены питающими нежные чувства друг другу. Потому фанфик получил соответствующее название – «Дэвид/Гриффин».
Вероятно, автору этого романа Стивену Гулду не нравится, когда созданных им персонажей публично изображают в таком виде, даже несмотря на то, что фанфик имеет демонстративно некоммерческий характер и никак не влияет на долю рынка, занятую «Телепортом». Однако авторы оригинальных текстов не имеют возможности указывать, каким образом должны изображаться созданные ими герои в правомерной пародии, так почему же к фанфикам мы должны относиться иначе? В конце концов, когда автор – художник, писатель, музыкант, кинематографист – создает произведение искусства и всеми силами добивается его известности в сфере потребления, его произведение становится объектом, связь которого с обществом бесспорна. Еще до истечения срока действия авторских прав произведению, укоренившемуся в нашей культуре, приходится мириться с появлением побочных интерпретаций. Наглядный пример – «Звездные войны». Люк, Йода и Дарт Вейдер стали символами, прочно вживленными в нашу культурную грамотность. И с коммерческими целями, и в пародийном тексте можно негромко произнести скрипучим голосом: «Мудрым ты стал» – и почти все вокруг поймут намек.