– Боевая операция, – тускло ответил Адмирал, глядя сквозь собеседника. – Пункт устава Надзора номер три-семнадцать, подглавка А.
– Мне это ни о чем не говорит! – раздраженно надувая щеки, проговорил Верхольф. – Свои пункты оставьте для офицеров Надзора! А я – дознаватель! Веду расследование, причем не какое-нибудь, а правительственное! Понимаете, Свенссон? Деятельность Надзора попала под микроскоп государственного контроля!
– Чем могу помочь? – фокусируя глаза на собеседнике, произнес Командующий.
– Мне потребуются извинения от высшего руководства Надзора, по факту действий вот этого господина! – толстый палец Верхольфа замер в десятке сантиметров от переносицы Морли. – Этот, с позволения сказать, офицер, выставил меня из рубки под дулом пистолета!
– Из какой рубки? – угрюмо спросил Адмирал.
– Из рубки оперативного дежурного, сэр, – с трудом сдерживаясь, чтобы не сломать руку Верхольфа, вставил Барс.
– Там не место посторонним, – медленно, старательно подбирая слова ответил Адмирал. – Нормативами секретности запрещен доступ в это помещение гражданских лиц...
– Да! Я все понимаю, но можно было как-то повежливее! А то складывается странная картина, мистер Свенссон: командующий покидает базу, офицеры устраивают бардак и анархию на боевом посту. Кстати! Вы вернулись, а как обстоят дела со старшим лейтенантом Дмитревским, он тоже вернулся? Что-то я не вижу его среди...
– Да, старший лейтенант Дмитревский был задействован в операции на Лауре, – быстро вставил Волков, опережая Адмирала Свенссона и Стивена Морли.
– Ага-а-а! – обрадовался Верхольф. – Я чувствовал! Где этот офицер, там проблемы, не так ли? Я не сомневаюсь, что на Лауре есть жертвы, потому что...
– На Лауре есть жертвы, – подтвердил Адмирал. – Среди гражданских лиц и сил Звездного Надзора.... Роман Дмитревский получил тяжелые ранения во время операции…
– И скончался по дороге в госпиталь на борту санитарного звездолета, – добавил Волков.
Тяжело охнув, Дженифер стала оседать на палубу. Побелевший Стивен Морли крепко подхватил ее левой рукой, удерживая от падения.
Но Верхольф словно не слышал и не видел ничего вокруг.
– Потому что там, где старший лейтенант Дмитревский, все время жертвы среди гражданских лиц! – продолжал он. – Этот человек, похоже, бездарен от рождения и не умеет проводить самые…
Глава правительственной комиссии не сумел закончить фразу. Стивен Морли, продолжая левой рукой удерживать девушку, сделал шаг, выступая чуть вперед, и коротким, без размаха, ударом, отправил Тадеуша Верхольфа в глубокий нокаут.
* * *Облава на выживших в бойне террористов продолжалась три дня. Все это время Мэрт внимательно слушал эфир, понимая, что звеновцы бродят вокруг и в любую минуту могут найти его убежище. Участок леса, который прилегал к скальному массиву, и сама каменная гряда были блокированы со всех сторон. Десантники использовали тепловизоры и какие-то датчики пси-поля. Бандита эти неведомые датчики пугали больше всего. Как устроен визор, реагирующий на тепло человеческого тела, он смутно понимал и надеялся, что его каменная нора – странный каприз природы – защитит от тепловых сканеров. А вот что такое пси-поле и спасет ли скальный козырек – Мэрт не знал. Потому трясся каждый раз, когда поисковые вертолеты проходили над ним или чуть в стороне...
Несколько раз плато прочесывали группы десанта. Однажды Мэрт даже рискнул проковырять небольшую щелочку в грязных ветвях и комках земли, чтобы взглянуть на звеновцев. Вооруженные солдаты отключили боевую защитную окраску. В переливавшихся всеми цветами радуги костюмах высшей защиты они выглядели так грозно и уверенно, что Мэрт тут же закопался в полусгнившие листья поглубже, лишь бы не видеть происходящего.
Много времени бандит провел в полудреме, которая изредка прерывалась звуками выстрелов и чьими-то криками. Как-то под вечер, кажется, на второй день, он услышал топот, чье-то учащенное дыхание. Беглец, громко бухая сапогами и скользя на камнях, несся по склону. Позади него раздавались звуки команд, потом загрохотали автоматы.
Только когда неподалеку раздался громкий, полный муки вопль, Мэрт впервые подумал, что какая-нибудь идиотская случайность может выдать его с головой. Было бы нелепо, совершенно нелепо, если бы еще один беглец попытался укрыться в том схроне, что нашел для себя Мэрт. Или если бы другого террориста убили на камнях, около Мэрта. Представлять это было так страшно, что Мэрт покрылся потом. Он вообразил, как звеновцы не спеша подходят к убитому, наклоняются, рассматривая. Поднимают тело... И один из солдат Надзора случайно замечает нору, в которой прячется Мэрт...
Бандит тихонько заскулил, молясь о том, чтобы его соратники умирали где угодно, но только не рядом с норой. По счастью, все обошлось: громкие стоны раздавались чуть в стороне и выше, а потом прозвучал выстрел, и все стихло. В ту ночь Мэрт забылся в тяжелом сне только под утро.
Три дня Мэрт пролежал, почти не двигаясь, лишь иногда он позволял себе менять позу, напрягать мышцы рук и ног, чтобы конечности не затекли окончательно. Он сумел правильно рассчитать дневную дозу воды, и живительная влага во фляжке подошла к концу только к исходу третьих суток. Еды не было совсем, в горячке погони Мэрт не подумал о запасе провизии. В кармане оставались стимулирующие таблетки, которые бандит использовал для поддержания сил все время, пока лежал в норе. Мочился он тоже под себя, так что одежда стала влажной, омерзительной и вдобавок в норе невыносимо воняло прелыми листьями и еще чем-то.
На четвертый день суета на Лауре начала затихать. Количество переговоров в эфире уменьшалось с каждым часом, корабли десанта стартовали один за другим. Уже в полубреду, плохо понимая, что происходит, Мэрт уловил сообщение руководителя операции ЗвеНа о том, что планета полностью очищена от террористов. На время радиообмен вновь стал интенсивным, прошли непонятные команды Надзора, затем в эфире проскочила информация, что на планету прибывает следственная комиссия Межгалактического Союза. Это означало, что блокада сектора снята.
Мэрт выполз из своей норы, совершенно обессиленный. Не было воды, оставалась всего одна стимулирующая таблетка, но она потребуется на космодроме. Бандит долго лежал на теплой земле, раскинув руки в стороны и глубоко втягивая чистый воздух. Он смотрел, как медленно катится к горизонту звезда, названия которой Мэрт не знал. Потом, с трудом поднявшись на ноги, медленно двинулся вперед, к лесу. Надо было преодолеть расстояние в несколько десятков километров...
Неподалеку от космодрома, среди деревьев, в сотне метров от корабля МегаСоюза, Мэрт проглотил последнюю таблетку. Он ждал долго: измученный голодом и жаждой организм плохо реагировал на стимулятор. Но все же, как только бандит почувствовал прилив сил, вернулась и уверенность в себе. Мэрт двинулся вперед, стараясь ступать тихо, неслышно. У транспортного лайнера, как и предполагалось, маячил охранник. Это был не офицер Надзора, по форме – сержант обычной галактической полиции. Мэрт достал нож, проверил пальцем лезвие. Без труда подобрался к молоденькому пареньку сзади, крепко зажав ему рот, сильно и быстро полоснул по горлу. Он оставил хрипящего солдата у трапа. Не глядя на умиравшего, вытер нож о новую, не успевшую выгореть форму. Опасность придала сил, адреналин разогнал застоявшуюся кровь по венам, и Мэрт быстро взобрался по металлической лестнице наверх.
На борту никого не было. Бандиту потребовалось около десяти минут, чтобы разобраться с системой навигации незнакомой ему машины, а затем корабль МегаСоюза взмыл в небо, на время отогнав черную ночь от поля космодрома. Мэрт не ответил на недоуменные запросы диспетчеров и патрульных судов сектора и включил ПП-генератор, как только удалился от Лауры на расстояние, представлявшееся безопасным. Корабль нырнул в гипер.
Звездный Надзор был проинформирован об инциденте немедленно, но патрули не успели зафиксировать конечную точку перехода. Мэрт во второй раз благополучно ускользнул от преследователей, а судно бандита легло на курс к одной из планет, где, как твердо знал Мэрт, можно в груде металлолома похоронить звездолет так, что найти его будет крайне трудно. Следовало пересесть на какой-нибудь неприметный пассажирский лайнер, запутать следы. А уж потом мчаться на доклад к Антонио Фонетти.
* * *И снова огненные молнии прочертили небосвод Лауры, только в этот раз садившиеся на планету корабли не несли ей ни войны, ни страданий. Звеновцы вернулись ненадолго, лишь на несколько часов. Мощный взрыв среди скал заставил на время притихнуть птиц, но вскоре лесные птахи успокоились – люди, собравшиеся на горном плато, не представляли угрозы...
Речей не было, слова казались лишними. Звеновцы просто постояли молча над длинным железным ящиком, а потом взялись за веревки. Стивен Морли держал под руку Дженифер Рол, сквозь слезы наблюдавшую, как запаянный стальной гроб медленно опускают в созданную взрывом яму. Потом по крышке застучали комья земли, булыжники, над захоронением вырос холм. Небольшой титановый обелиск, по форме напоминавший ракету, встал рядом с могилой.
Речей не было, слова казались лишними. Звеновцы просто постояли молча над длинным железным ящиком, а потом взялись за веревки. Стивен Морли держал под руку Дженифер Рол, сквозь слезы наблюдавшую, как запаянный стальной гроб медленно опускают в созданную взрывом яму. Потом по крышке застучали комья земли, булыжники, над захоронением вырос холм. Небольшой титановый обелиск, по форме напоминавший ракету, встал рядом с могилой.
В тишине залпы прозвучали неожиданно громко, эхо гулко покатилось среди камней, медленно утихая. «Почему мы хороним его здесь?» – недоуменно спросил кто-то. Стивен не разглядел, кажется, это был один из офицеров, который вместе с Дмитревским учился в школе пилотов. И тот же голос внятно добавил: «Он просил похоронить на родной планете, рядом с родителями...»
Три залпа – как будто все они выпущены в сердце. Стивену припомнились бесконечные «пытки» на тренажерах, нечеловеческое напряжение перед выпускными экзаменами, радость на лице друга, когда они оба благополучно прошли тесты. Поединок в зале... Роман сосредоточенно наступает, не обращая внимания на мокрые волосы, прилипшие ко лбу. Барс мягко, по-кошачьи танцует вокруг... Пират слишком напряжен. Да. Так нельзя. Противника надо чувствовать... Одно неуловимое движение – на лице друга появляется досада... Первый бой... И атомная торпеда, захватившая в конус прицела корабль Стивена. Он не успел бы тогда увернуться, это точно. Слишком поздно заметил, не спасла бы даже отличная реакция. Как Дмитревский успел развернуть лазерные орудия и несколькими залпами ослепить головку наведения?
Бар. И Роман, и Стивен не уважали спиртное – посиделки в полутемном зале, пропитанном винными парами, были для них скорее редкостью, чем обычным делом. Барс припомнил, как Дмитревский рассказывал о родителях, о детстве, о ненависти к открытому небу над головой. Да, это случилось как раз после первого боя. Обоим надо было сбросить стресс, и они тянули коктейли, вот тогда Пират и завел разговор о своем прошлом. Больше он никогда не возвращался к этой теме.
Оказывается, кто-то из коллег слышал про родителей Ромки. И Дмитревский даже говорил о том, о чем он ни разу не заводил беседы со Стивеном... В самом деле, зачем в таком случае они оставили тело старшего лейтенанта под холмом из камней, на горном плато? Так решило командование...
Морли припомнил, как несколько дней назад он уже задавал себе другой недоуменный вопрос: зачем мини-крейсер Дмитревского перегнали обратно к причалу шесть-восемь-четыре? Тоже приказ командования...
И когда друзья Романа застыли в молчаливом строю около ажурной мачты, с которой Пират много раз срывался на задания, казалось, что «Малыш» занял место в шеренге...
Три залпа... Господи! Неужели это все? Мир, такой же как вчера, беспечно порхающие птицы и яркое светило на голубом небе... Но комья земли и тяжелые камни легли на крышку, утихло эхо. Конец. Конец одной жизни, и теперь будет другая. В ней – невысокий холм и титановый обелиск.
Вспомнилась еще одна сцена. Он стоял в коридоре базы, у терминала, глядя на темный, неподсвеченный уже причал, возле которого замер «Малыш». Лис подошел сзади, почти бесшумно. Ладонь вице-адмирала легла на плечо.
– Прости, старлей! – негромко сказал Волков. – Я ошибался. Он настоящий солдат.
«Вот так вот бывает, старший лейтенант Морли, – прошептал Стив, часто-часто моргая глазами. – Мы переворачиваем страницу и приходим в новую реальность – другими. Более взрослыми, более жесткими и жестокими. И в этой новой реальности уже нет места легкости и беспечности, тому смеху, что были свойственны нам минуту, час, день назад. Это все остается на закрытой странице».
Потому что теперь рядом всегда будет слово «терять»...
* * *Они сидели в небольшом просмотровом зале, в третий раз прокручивая видеозапись похорон, внимательно разглядывая присутствовавших в тот день на Лауре, пытаясь услышать тихие разговоры, анализируя каждое движение, каждую черточку в лицах...
– Мы не перестарались? – спросил Свенссон, отхлебнув минеральной воды из высокого бокала. – Может, надо...
– Что?! – вскинулся Геннадий Волков, резко поворачиваясь в сторону командира.
– Ну... Хотя бы Дженифер...
– Она точно все испортит, – жестко произнес Лис, отрицательно качая головой. – Ну, какая из нее актриса?
– Ты всех исключил из списка, Геннадий! Представляешь, каково им сейчас?
– А каково нам?! – вскочил Волков, начиная бегать по залу. – Ты сам подумай, каково нам! Верхольф устроил бучу, потому что старший лейтенант Морли ткнул его кулаком в лицо. Что мы имеем? Вместо того чтобы по-тихому сплавить отсюда комиссию гражданских крыс, теперь ждем еще одну группу экспертов! У моих ребят плавятся мозги – среди прибывших точно будут новые «кроты»!
– Правильно врезал, кстати, – оборвал его Адмирал. – Я бы тоже... врезал. Да только положение не позволяет.
– Вот-вот, твой или мой статус не позволяет бить морду. Офицер Дэя Крэма машет кулаками, не задумываясь – а нам расхлебывать. Знаешь, что было, когда я предложил Морли на время исчезнуть с базы, отправиться «на отдых»? Я ему: «Хорошо бы, старший лейтенант, на время в отпуск, пока не остынет Верхольф». А он мне: «Одного вы уже отправили в отпуск...» И это офицер, который всегда был образцом… Вот так-то, Норт!
– Да, – сгорбившись, ответил Свенссон. – Действительно, одного мы уже отправили в отпуск...
– Спокойно, Норт! Думай не об эмоциях, а о людях! Там, – Волков резко махнул рукой в сторону монитора, который показывал центральное скопление звезд и планет МегаСоюза, – там миллиарды людей, и все они ждут нашей помощи, защиты. Мы работаем и существуем для них! Офицеры Надзора умирали и будут умирать! Потому что это война, Адмирал! Ты хочешь новую Денту? Или Лауру?
Командующий молчал.
– Вот потому мы никому ничего не станем говорить! Пока не будем уверены в каждом, слышишь, в каждом на сто пять процентов! И помни, что у нас пока еще действует «крот», которого мы не вычислили.
– Кстати, Гена, ты же нашел «вампира». Разве этого недостаточно, чтобы взять предателя?
– На «машинке» нет никаких отпечатков. Умный гад, подстраховался, работал в перчатках. Правда, в трубе следы мочи. Представляешь, «крот» был там, в коллекторе, когда включился сигнал боевой тревоги. Он со страху обоссался, уронил «машинку» и уполз обратно. Вот так-то! Кстати, я до сих пор не понимаю, как по шахте мог пролезть человек. Но он сделал это! Мы разобрали панели обшивки, обследовали место, где «крот» ставил прибор для скачивания данных. Информационная магистраль оголена, там видна центральная жила. Вот как приватные сведения уходили с базы!
– А что, провести анализ выделений, селектировать тех людей, кто по физическим данным мог поместиться в трубу, – это долго?
– Делаем, Норт, делаем, в поте лица. Просто надо учитывать, что предателем может оказаться любой. А это значит, что ко всем операциям следует привлекать как можно меньше исполнителей. Я найду «крота», если только он до сих пор на базе. Хозяин мог запросто убрать пешку после такого провала.
– Ты опять прав, Лис, – проронил Адмирал после раздумья. – Действуй. Знаешь, ты и тогда был прав, про антенну Дмитревского. Если бы я не дал «добро» на ее отключение... Если бы...
– Стоп, Командир! Даже думать не смей о том, что могло бы быть. Есть только то, что есть, и нам следует не рефлексировать по поводу, а работать. Искать надо, искать...
– А что с отцом девчонки? Он же в нашем госпитале, но его круглосуточно охраняют твои люди.
– Похоже, выкарабкается. Еще вчера доктора лишь раздраженно пожимали плечами и отмахивались, а сегодня воспрянули духом. Пока Рол-старший в реанимации, но, думаю, шансы появились.
– Кстати, ты хочешь взять Дженифер Рол к себе?
– Она сама просится. Только школу закончила, думала, где учиться дальше, как жизнь строить. А эта история помогла выбрать дорогу. Вот Дженифер я могу доверять, между прочим. Она – точно не «крот».
– Зато никакого опыта. И возраст. Ну что она видела в жизни, Гена?!
– Знаешь, опыт – дело наживное. И возраст, между прочим, тоже. У нее прекрасные данные: хорошо развита физически, вынослива, умственные способности выше среднего. А внешность?! Красота – страшное оружие, перед ней многие бессильны.
– Гена, надеюсь, ты не будешь делать из нее боевика-киллера или специалиста постельной разведки?
– Норт, боевики – это по части Дэя Крэма. Моя специализация – разведчики, аналитики, логисты. Сам знаешь.
– Ох, Волков! Куда катится мир? Молодую красивую девчонку – в пекло интриг. Тяжело...
– Тяжело, Норт. А что делать? Такое нынче время. Кстати, признаюсь по секрету, я все чаще думаю о том, что наши годы прошли. Вот закончим это дело – уберем «крота», выйдем на противника. Уничтожим его – а там и на покой можно, на пенсию. Я цветы разводить стану, давно мечтаю.
– И ты – на покой?!