– И что из того? – насторожился брат.
– Как ты думаешь, для чего нас Юлька позвала?
– Для серьезного разговора, ты же сам сказал.
– А мне кажется, для того, чтобы мы его припугнули, мы же крутые и здоровые. Может, попросят, чтобы мы пару раз по уху ему заехали для большей убедительности? Ой, что-то неспокойно у меня на душе, – покачал Данила головой. – Втравит нас Юлька в историю, как пить дать, и окажемся мы соучастниками. Во-первых, знать, где похищенный человек, и не сообщить об этом – статья. И во-вторых, знать, где находится преступник, тем более, убийца, и опять-таки не сообщить об этом факте властям… о господи, вот влипли-то! Кстати, какие это статьи, не помнишь? У меня все из головы вылетело.
– Дань, ты еще ничего не знаешь, а уже о каких-то статьях говоришь, – сморщился Кирилл. – Заранее заупокойную завел, делать больше нечего? И потом, не думаю, что Скуратова настолько глупая баба, чтобы пойти на такое. Не забывай, что она юрист и прекрасно осведомлена, что такое Уголовный кодекс.
– Забыл, какая она была злая, когда рассказывала про ипотеку и особенно про Маркова? – напомнил Данила. – А злая обманутая женщина, это, я тебе скажу… торнадо, цунами и землетрясение в одном флаконе. Она запросто могла уговорить Юльку похитить Маркова, чтобы выбить из него деньги. А скорее всего, наоборот: Юлька подкинула идею, а Скуратова не устояла.
– Ты забыл один факт, – напомнил Кирилл. – Когда я узнал о преступлении и позвонил тебе в офис, Юлька была там.
– И что?
– А Марков к тому времени уже пропал, его не нашли в квартире.
– Тоже верно, – пробормотал Данила. – Что-то здесь не сходится. О, мне кажется, что Юлька с Алиской где-то его случайно увидели, проследили за ним, потом чем-нибудь тяжелым по голове огрели и… аля-улю, гони гусей, притащили в дом к Рогачеву, чтобы его никто не нашел! У кого хватит ума искать преступника у майора ФСБ в доме?
– Данила, мне кажется, что в последнее время с твоими мозгами происходит что-то не то, деградация налицо, – вздохнул Кирилл.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурился тот.
– Я тебе только что рассказал о своем разговоре с Парамоновым. Ты забыл, что он сказал? Рогачев и есть тот самый майор ФСБ, с которым он столкнулся в квартире Маркова!
– О, елки-палки, у меня этот факт совсем вылетел из головы, – сморщился Данила. – Ты прав, с моими мозгами явно что-то не в порядке.
Братья въехали в поселок и затормозили, увидев, что навстречу едет машина Романа. Тот остановился, и в окне показалась довольная физиономия Юльки.
– Привет, братья-кролики, – помахала она рукой. – Прикатили все-таки? Молодцы, не пожалеете, будет очень интересно. А мы с Ромкой едем в магазин, у него в холодильнике шаром покати, даже гостей угостить нечем. Проходите сразу в дом, там Алиска хозяйничает, мы скоро!
– Скуратову вместо охраны оставили? – спросил Данила.
– В каком смысле?
– Ну, чтобы сторожила… гостей и развлекала… дом. Ой, наоборот… и вообще. Тьфу, черт, совсем запутался, – сплюнул молодой человек. – Скуратова там, говоришь? Сторожит, значит? Свою старую любовь, значит, встретила… в темном переулке?
– А-а-а, ты об этом? – засмеялась Юлька. – Вроде того. Мы скоро вернемся, – повторила она.
– Эй, а объяснить ничего не хотите? – забеспокоился Данила. – Как ни крути, а похищ…
– Потом, ребятки, все потом, – перебила его Юля. – Магазин работает до десяти, это тебе не центр города. Рома, вперед, – велела она, и он тронул машину с места.
Братья переглянулись, как по команде, пожали плечами и двинулись к дому Рогачева. Затормозив на обочине напротив, они пошли к воротам.
– Машину бы во двор загнать надо, – подсказал Данила.
– Роман с Юлькой приедут, тогда и загоним, – отмахнулся Кирилл. – Пошли, сначала в окно заглянем, посмотрим, что к чему, – предложил он.
– Это ты здорово придумал, – обрадовался Данила. – Что-то мне неохота в криминал влезать, если честно.
– Юлька со Скуратовой уже все равно влезли и, похоже, вляпались по первое число, – заметил Кирилл. – Не бросать же их на произвол судьбы? Нужно подумать, как мы их оттуда вытаскивать будем. Для этого и хочу сначала все разнюхать, ведь мы же с тобой сыщики.
Братья со всеми предосторожностями подошли к дому, и Кирилл посмотрел на окна.
– Черт, высоковато будет, нужно что-нибудь подставить, – пробормотал он и стал оглядываться вокруг. – О, это подойдет, – показал он на большой обливной бак.
– Так там же вода, – заметил Данила.
– Ну и что? – пожал плечами Кирилл. – Значит, нужно ее вылить.
Данила подошел к баку, опрокинул его, вода вылилась, и он принес его Кириллу:
– На, держи.
Тот перевернул бак вверх дном и встал на него. Осторожно приподнял голову и заглянул в окно.
– Е-мое! – выдохнул он и тут же, соскочив со своего импровизированного пьедестала, уставился на Данилу широко раскрытыми глазами.
– Ты что? – спросил тот и, не дожидаясь ответа, сам залез на подставленный бак. Его глаза округлились, как у брата, когда он увидел…
За столом сидел мужчина и вертел в руках пистолет, как бы прикидывая его на вес. Напротив него на диване сидела Алиса, забравшись туда с ногами. Она скорчилась в уголке, смотрела на пистолет и… плакала.
Глава 10
– Тебе не показалось, что у братьев какие-то странные глаза? – спросил Роман у Юли, когда они поехали дальше.
– Они страшно удивились, как только я про Маркова сказала, до сих пор глаза на место встать не могут, – захохотала та. – Они же сегодня были на месте преступления, поэтому знают об этом убийстве и обо всем остальном. Они в курсе, что Марков куда-то пропал, его разыскивает милиция, и вдруг – мое заявление, что он у тебя в доме. Ты бы не удивился на их месте? Я бы изумилась!
– Я уже ничему не удивляюсь, особенно с того времени, как познакомился с тобой, – вздохнул Рогачев. – От тебя, моя дорогая девочка, можно ожидать все, что угодно. Если честно, я даже не изумился, как ты говоришь, когда ты мне позвонила и все поведала. Это как раз в твоем репертуаре: влезать во всякие неприятности по собственной воле. Как мы теперь из всего этого дерьма будем выбираться? Вопрос серьезный. Марков в розыске, а майор ФСБ Рогачев прячет его у себя в доме! Если бы мне сказали об этом неделю назад, я бы очень долго смеялся.
– Рогачев, я тебя умоляю, – поморщилась Юля. – Нельзя так раскисать из-за ерунды.
– Ничего себе ерунду нашла, ну, ты, Смехова, даешь, – возмутился тот. – У меня слов нет, до чего у тебя все просто!
– Рома, не ной, безвыходных ситуаций не бывает, выход всегда можно найти, если очень постараться. Тем более что Марков не виноват, и мы не можем бросить человека на произвол судьбы.
– Господи, Юля, нельзя же быть такой наивной дурочкой, – вспылил Роман. – Мы ведь не знаем этого наверняка! Сказать можно все, что угодно, а я не привык верить словам, большой опыт имею в этом деле. Ты уж извини, но пока у меня не будет прямых доказательств его невиновности, я вправе сомневаться. Ты согласна?
– Сомневайся на здоровье, – пожала плечами та. – Кто тебе запрещает? А вот для того, чтобы эти сомнения развеялись, ты должен нам помочь найти эти доказательства.
– Где я их должен искать, не подскажешь? – буркнул Роман.
– Рома, ты же майор, да еще не простой майор, а ФСБ.
– И что из того? – пожал плечами тот. – Мой отдел занимается наркотиками, а не убийцами.
– Марков не убийца, его подставили, – упрямо сказала Юля. – И ты должен найти того, кто это сделал.
– Прости, но я никому и ничего не должен, – отбрил подругу Рогачев, с раздражением свернув в сторону. – И если я что-то и собираюсь сделать, то уж не ради Маркова, а лишь потому, что вы со своей подругой влезли в эту историю. Две идиотки, твою мать! – сплюнул он.
– Хватит к словам придираться, – примирительно сказала Юля, совершенно не обидевшись на «идиотку». – Я совсем не это имела в виду. Я хотела сказать, что у тебя огромные возможности, тебе многое доступно, и вообще, ты все можешь, я в этом уверена, – польстила она молодому человеку, хитро поглядывая в его сторону. – Рома, мне очень хочется помочь Маркову, а заодно и Алисе.
– Алиса здесь при чем?
– Я же тебе говорила: любит она его, – напомнила Юля. – Давно любит, она мне сама призналась. Правда, не сказала этого прямым текстом, но фраза, которую она обронила… Мне сразу все стало понятно. Ох, любит она его, до сих пор любит, – тяжело вздохнула она.
– Что за фраза? – с интересом спросил Роман.
– «Как только я его увидела, этих четырех с лишним лет словно и не было», – повторила Юля слова Алисы. – Сразу понятно, что к чему. Она помнит, сколько прошло лет, месяцев и дней с того момента, как они расстались. У нее даже выражение лица меняется, как только она видит его.
– То, что твоя Алиса любит Маркова, не является доказательством его невиновности, – упрямо ответил Рогачев. – Только очень тебя прошу: не верещи, как потерпевшая, – предупредил он Юлю, когда увидел, как у нее сжались кулачки и нахмурились брови. – Все, что смогу, со своей стороны, я, естественно, попробую сделать. Но очень тебя прошу, большего от меня не требуй, я не господь бог, чтобы творить чудеса. Если выяснится, что ваш протеже виноват, не обессудь: молчать и помогать ему в дальнейшем я не намерен.
– То, что твоя Алиса любит Маркова, не является доказательством его невиновности, – упрямо ответил Рогачев. – Только очень тебя прошу: не верещи, как потерпевшая, – предупредил он Юлю, когда увидел, как у нее сжались кулачки и нахмурились брови. – Все, что смогу, со своей стороны, я, естественно, попробую сделать. Но очень тебя прошу, большего от меня не требуй, я не господь бог, чтобы творить чудеса. Если выяснится, что ваш протеже виноват, не обессудь: молчать и помогать ему в дальнейшем я не намерен.
– Спасибо, Ромочка, – обрадовалась Юлька и кинулась молодому человеку на шею, чтобы поцеловать его.
– Тихо! Ты что, с ума сошла? – заорал тот, едва не заехав в кювет. – Мы же так разобьемся, ненормальная!
– Подумаешь, разобьемся, зато вместе, – засмеялась Юлька. – Представляешь, Рогачев, нас похоронят в одном склепе, как Ромео и Джульетту, – закатила она глаза. – Как романтично! А на надгробии напишут: «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Романе и…» Почему я не Джульетта? Ты – Роман, почти Ромео, а я Юлия с Джульеттой не очень-то вяжется… О, а если так? «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Романе и Юлетте». По-моему, неплохо звучит, а? Как тебе, Ромео? – толкнула она его в бок.
– Язык у тебя, Смехова, как электровеник, если заклинит, хрен остановишь, – хмыкнул тот и бросил на девушку насмешливый взгляд. – И когда ты только повзрослеешь?
– А зачем торопиться? Сначала человек спешит повзрослеть, а повзрослев, мечтает снова стать ребенком. Я не хочу торопить время, пусть оно идет помедленнее. Ты знаешь, Рома, иногда я начинаю думать о старости, и у меня мурашки по всему телу начинают бегать от страха. Не хочу стареть, хоть убей!
– Кто же хочет? – засмеялся тот. – Спроси любого человека, я имею в виду, пожилого, хотелось бы ему вернуть свою молодость? Уверен, что все без исключения ответят утвердительно. И в то же время в любом возрасте можно найти свою неповторимую прелесть. В детстве мы беспечны и беззаботны, потому что не нужно ни о чем думать, нет никаких проблем. В юности мы бесшабашны и задорны, потому что уже считаем себя взрослыми и всезнающими. В молодости мы сильны и энергичны, поэтому считаем, что все можем, нам все по плечу. В зрелости мы умны, поэтому думаем, что сможем решить любые проблемы. А в старости мы мудры и только тогда начинаем понимать, сколько в молодости было сделано глупостей по незнанию и неумению. Если бы вернуть те молодые годы, но иметь при этом мудрость, которая накопилась за всю жизнь… «Если бы молодость знала, если бы старость могла», – процитировал он строку стихотворения. – И вообще, как прекрасна жизнь и как не хочется с ней расставаться!
– Рогачев, елки зеленые, да ты, оказывается, философ? – удивилась Юлька. – Вот бы никогда не подумала.
– Я не философ, мне до этого слишком далеко, но я достаточно внимательно изучал философию, – признался Роман. – И мой любимый автор – Ошо.
– Никогда не слышала о нем, хотя тоже интересовалась философией, – заинтересовалась Юля. – Дашь почитать?
– Неужели тебе это будет интересно? – засмеялся Роман. – У тебя же один ветер в голове.
– Этот ветер дует в нужном направлении, можешь не сомневаться, – резко сказала девушка. – И нечего меня оскорблять. Каждому свое: в этой жизни кто-то философ, а кто-то просто умный и находчивый человек.
– Ты обиделась? – приподнял брови Роман, глядя на надутые губы подруги. – Извини, если обидел, я не хотел, честное слово.
– Если бы не хотел, не стал бы говорить о моей голове в таком пренебрежительном тоне, – проворчала Юлька. – Ты тоже не семи пядей во лбу. И повторю еще раз: каждому свое в этой жизни. Вот ты, например, японского языка не знаешь, а я владею им в совершенстве. Я же не насмехаюсь над тобой по этому поводу?
– А ты знаешь японский язык? – округлил глаза Роман.
– Можно подумать, что ты не знал об этом? – фыркнула Юлька.
– Нет, не знал. Честно, не знал, клянусь, впервые услышал, – совершенно серьезно поклялся Рогачев.
Когда Юля училась в пятом классе, она прочитала в какой-то книге о японской борьбе айкидо и, естественно, немедленно загорелась. Она нашла кружок по этому виду борьбы в соседней школе и начала заниматься. Через месяц ей втемяшилось в голову, что нужно прочитать об этом именно на японском языке, потому что перевод часто искажает истинный смысл сказанного. Она пристала к своему отцу, чтобы он нашел ей учителя японского, тот согласился, потому что прекрасно знал характер своей дочери. Если бы он этого не сделал, то его жизнь моментально превратилась бы в боевик, триллер и ужастик в одном флаконе. Было сие мероприятие достаточно дорогим, но что не сделаешь для любимой дочери? Начав заниматься языком, Юля так увлеклась, что захотела продолжить уже на более глубоком уровне. Борьбу она забросила уже через полгода, а язык – нет и занималась им на протяжении многих лет. Она разбиралась в иероглифах так же хорошо, как в русском, говорила, читала и даже писала без ошибок на языке Страны восходящего солнца.
– А сказать что-нибудь можешь? – с азартом спросил Роман.
– Что, прямо сейчас? – сморщила Юля носик.
– Ну да.
Юля произнесла короткую фразу на непонятном для Романа языке, лучезарно улыбаясь.
– И что это значит? – спросил он.
– Это значит: отвали от меня, мент поганый! – захохотала девушка.
– Юлька, ты точно когда-нибудь дождешься: я положу тебя поперек колена и отхлестаю солдатским ремнем с пряжкой, – пообещал Рогачев. – Видно, мало тебя отец порол в детстве, придется мне это сделать.
– Отец меня никогда в жизни пальцем не тронул, потому что любит. А у тебя руки коротки, я себя не привыкла в обиду давать, и тебе прекрасно об этом известно. Ну, наконец-то, дотащились, – проговорила она, показывая на яркую витрину магазина, к которому они подъехали. – Кстати, продукты свежие, или так… как придется?
– Не могу сказать, что я часто здесь отовариваюсь, но мать бывает в этом магазине практически через день. Это говорит о том, что продукты вполне соответствуют ее вкусу, а он у нее безупречный. Надеюсь, я ответил на твой вопрос? – с сарказмом поинтересовался Роман. – Почему-то все считают, что люди, живущие за Кольцевой дорогой, могут довольствоваться отбросами.
– Я ничего такого не говорила, – возмутилась Юля.
– Но подумала.
– И не думала, просто сказала, и все. Я ничего не имею против загородных магазинов, даже наоборот. Можно подумать, что в московских супермаркетах все настолько свежее, что отравиться нельзя, – фыркнула она. – Да запросто!
– Ладно, не будем спорить, у меня совершенно нет настроения, – сказал Роман. – Ты все равно выкрутишься из любого положения. Пошли, выберешь, что нужно.
Они вошли в магазин, и Юля сразу же прошла к гастрономическому отделу.
– На какую сумму можно размахнуться? – спросила она у Романа.
– Не очень-то размахивайся, у меня всего три тысячи рублей, – проворчал тот. – А мне завтра еще машину заправлять, бензин на нуле.
– На бензин, так уж и быть, я тебя спонсирую, – снисходительно пообещала Юля. – Рогачев, у вас в ФСБ тоже зарплаты маленькие?
– Может, ты не будешь рассказывать всему свету, где я работаю? – зашипел тот. – Нормальные у нас зарплаты, просто их переводят на кредитную карточку, а банкомата в поселке нет. Я, между прочим, никак не рассчитывал сегодня принимать у себя в доме гостей, – проворчал он, явно кидая камешек в Юлькин огород. – Во всяком случае, с утра у меня такого намерения точно не было, поэтому и снял только три тысячи.
– Это радует, что зарплаты нормальные, – заметила Юля, пропустив мимо ушей замечание насчет гостей. – Мужчина должен хорошо зарабатывать, иначе это не мужчина.
* * *Алиса с Владимиром сидели в гостиной и весьма раздраженно беседовали. Маркову вдруг приспичило выяснить отношения, которые прервались неожиданно для них обоих четыре с лишним года тому назад.
– Ты тогда уехал так внезапно, ничего мне не сказав, – нервно говорила Алиса. – Что я должна была думать? Да, если честно, и думать-то было не о чем, все было понятно, – вздохнула она. – Глупым человеком я никогда не была, всегда понимала тебя с полуслова, ты же помнишь.
– В том-то все и дело, что я всегда думал, что ты умная женщина и понимаешь меня. А что вышло на поверку? У тебя не хватило ума даже на то, чтобы позвонить мне и спросить, что случилось, – раздраженно ответил Марков. – Да-да, именно – не хватило ума, умная ты наша, – с нажимом и злостью повторил он, увидев недоумевающий взгляд Алисы. – Или, например, сестре моей позвонить и спросить, в чем дело, если не захотела у меня поинтересоваться? Ведь, насколько я помню, вы были с ней подругами? А после того, как ты порвала со мной, ты и с ней перестала общаться. Ты считаешь, что поступила правильно? Почему ты мне не позвонила, Алиса?
– Зачем мне было звонить? Точно так же и ты мог мне позвонить, но ведь ты этого не сделал. А я не хотела навязываться. Если ты уехал и даже не сообщил мне об этом, значит, вообще не хотел ничего говорить, – раздраженно ответила Алиса.