— Разрешаю, — Камень сунул пистолет обратно в кобуру и добавил: — Такой перспективный офицер не должен страдать от пустяковых ран. Это может способствовать образованию морщин, что испортит его безупречный внешний вид…
— Вы уйдете в отставку вместе с вашим чокнутым командиром! — сквозь зубы пригрозил врачу полковник, когда Камень удалился в рубку.
— Лежите, полковник, и не мешайте мне вас спасать, — небрежно ответил доктор. — Кто уйдет в отставку раньше — вопрос пока спорный. Вы, с подозрением на умышленное повреждение мягких тканей своего бедра, или мы… Хотели спрятаться от драки с землянами в госпитале, полковник?
— Ну, вы и мерзавец! — возмущенно сжимая кулаки, ответил офицер.
— А вы? — Врач равнодушно взглянул на побагровевшего полковника и прижал к его предплечью инъектор.
— Мое назначение… это приказ Ветра… и самого Императора, — быстро теряя способность к связной речи, пробормотал полковник, — если хотите осудить кого-то… начните с них…
— Все вы там, при дворе, немного больные, — сделал вывод врач. — Отдыхайте, полковник, ваша война откладывается на двое суток…
— Старикан упрятал моего протеже в лазарет, — со смехом доложил Ветру генерал Меч. — Теперь земляне остались без шпиона в нашем штабе, и, по-моему, все получилось довольно правдоподобно…
— Камень всегда был крепким орешком, — Ветер улыбнулся. — Он ставил на место и не таких павлинов, как этот княжеский отпрыск. Что ж, теперь он крайне обижен, но свой фланг удержит, даже если отступят все остальные. Поставленную задачу мы выполнили.
— Да, — согласился Меч, — в отношении бригады генерала Камня я больше не сомневаюсь. Меня беспокоит фланг бригады Клыка. Может быть, его тоже следует подстегнуть?
— Нет, Клык лучше реагирует на пряник, чем на кнут, — возразил Ветер. — Надо пообещать досрочное повышение…
— Сразу в генерал-полковники? Не слишком?
— Сейчас не до того…
— Хорошо, Ветер, обещайте, но все-таки больше этим не злоупотребляйте. Ваше вольное обращение со званиями меня беспокоит. Это снижает их ценность в глазах офицеров.
— Смею вас заверить, ваше величество, что после отражения агрессии Галактики я никому не присвою нового звания в течение года!
— Генерал Меч, — напомнил Ветру Император.
— Так точно, — спохватился Ветер.
— После отражения агрессии, — задумчиво повторил Меч. — Знать бы уже сейчас, что будет после… Но не дано… Как вы считаете, Ветер, так лучше?
— Когда не знаешь, что будет после?
— Да…
— Лучше, — убежденно ответил Ветер. — Ведь в этом случае ничто не предскажет неминуемого поражения, а значит — не помешает победить…
14. «Галактика». Контрудар
— Мы должны отвести Основной флот в Солнечную систему, — убежденно заявил Хайд.
— Я не вижу никаких оснований утверждать, что баргонские биомехи собираются напасть на Землю, — возразил Викторов. — К тому же прижатые к Ригону силы противника только и ждут ослабления нашего натиска. Я уверен, как только они нащупают в нашем блокирующем кольце слабое место, то нанесут удар. Сдавать столицу не в правилах баргонцев…
— Я смогу удержать окруженную группировку у пятой планеты своими силами. Ударный флот готов воевать не только на трех направлениях, но и на пяти, если потребуется, а вот Резервный не сможет противопоставить биомеханической группе вторжения баргонцев практически ничего, кроме доблести и отваги. Я, конечно, ценю эти качества, но убежден, что против ракет и излучателей они не столь эффективны, как нам бы хотелось. Ваш флот должен опередить баргонских биомехов. Вернитесь в Солнечную систему…
— Мне надо подумать, — неуверенно произнес Викторов.
— Мы теряем время, — продолжал наседать Хайд. — Баргон уже практически взят. Десантные силы начали высадку. Ли руководит ею лично. Здесь Основному флоту заняться уже нечем, поверьте. А Земле грозит опасность…
— Это всего лишь ваши предчувствия, — снова возразил Викторов.
— Это логические умозаключения, — ответил Хайд. — Поскольку биомеханический флот врага до сих пор не отошел к своей столице, значит, он нацелился на Землю. Только таким может быть ответный ход униженных баргонцев, на меньшее они не согласились бы! Око за око. Метрополия за метрополию. Я уверен.
— А вы не допускаете мысли, что наши биомехи полностью уничтожили весь их флот, и как раз поэтому никто не пришел на спасение Баргона? — спросил Адмирал.
— Не допускаю, — уверенно ответил Хайд. — И еще, мою версию косвенно подтверждает тот факт, что Императорский конвой не остался в системе, а ушел обратно в гиперпространство. Как вы считаете, почему Верховный главнокомандующий скрылся, вместо того чтобы изменить ситуацию в свою пользу?
— Он просто понял, что с одним конвоем ему не одолеть целый флот, вот и все, — спокойно ответил Викторов.
— Правильно, — согласился Хайд. — Но он не трус, вам это хорошо известно, и не мог просто бежать с поля боя. Теперь поставьте себя на его место. Разве вы упустили бы шанс ударить по слабому месту торжествующего противника? Император просто увидел то, что ему хотелось, и тут же сообразил, где следует нанести ответный удар. Представили?
— Что? — не понял Викторов.
— Как выглядела панорама битвы с точки зрения Императора?
— Не совсем, — признался Адмирал.
— Три очага боев: вокруг Баргона, у Мигонского портала и на орбите Ригона, где заперты основные баргонские силы. Разведка есть не только у нас, поэтому Император неплохо осведомлен о количестве и составе Ударного флота. Наверняка он совершенно отчетливо видит в составе армии вторжения корабли Десантных сил. Не хватает лишь Основного флота. «Где он? — думает Император. — Если его нет здесь и он не участвовал в бою с биомехами на тайном плацдарме, то, значит, он остался охранять Солнечную систему?» И вдруг перед глазами изумленного сюзерена появляется головная группа выходящего из гиперпространства Основного флота Галактики! Представляете, как он обрадовался?! Разумеется, Император тут же развернул свои ударные силы и прыгнул к незащищенной Земле!
— Его ударные силы увязли в боях на плацдарме, — угрюмо возразил Викторов, понимая, что Хайд в основном прав.
— Откуда вам это известно? — поинтересовался Хайд. — Что произошло на плацдарме, пока покрыто мраком, а поведение кораблей Императорского конвоя говорит за мою версию. Скорее всего там, в неизвестном пространстве, наши биомехи проиграли и теперь, в ответ на шах Баргону, Император собирается объявить шах Земле. При таком развитии партии мы будем вынуждены согласиться на ничью, и это станет скорее победой баргонцев, чем действительно ничьей.
— Если Император уже в Солнечной системе, мы ничего не сможем сделать, — сказал Адмирал.
— Мы, а вернее, вы с Основным флотом, ударите им в спину. Помните «фактор внезапности»? Это сработает наверняка!
— Хорошо, — наконец согласился Викторов. — Мы идем обратно…
— Господин адмирал! — вдруг напомнил о себе вахтенный офицер. — Срочное сообщение из штаба Резервного флота!
— Включайте, — приказал Хайд.
На вспыхнувшей посреди рубки голограмме проступал только неясный силуэт. Было хорошо видно, что передачу пытаются глушить, но гиперсвязь была довольно надежным средством коммуникации, и прервать передачу или заглушить ее до конца было невозможно. Вахтенный переключил приемник на режим повышенной чувствительности и удвоил степень цифровой обработки. Силуэт сразу же обрел нормальные черты, и перед взглядом Хайда предстал комендант Главной Марсианской базы Резервного флота.
— Господин адмирал, разрешите доложить! В Солнечную систему, ориентируясь на гипермаяки Сатурна, Ио, Европы и рудников астероидного пояса, вошел боевой флот Баргона. В его составе до трехсот тысяч биомеханических кораблей и около двух тысяч биомехов вспомогательных служб…
— Началось, — прерывая доклад, пробормотал Хайд. — Вы слышите. Адмирал? Я оказался прав…
— Разрешите продолжить? — настойчиво попросил комендант. — Это еще не все…
— Разве это не главное? — раздраженно спросил Хайд.
— Думаю, нет, — ответил офицер. — Ориентируясь на маяк Фобоса, из гиперпространства вышел биомеханический флот Галактики. В полном составе. К нему, без всякой команды, присоединились абсолютно все биомехи Резервного флота…
— Они решили провести линию фронта по орбите Марса? — На этот раз коменданта перебил Викторов. — Это очень рискованно!
— Никакой линии фронта они проводить не собираются! — повысив голос, ответил офицер. — Эти биомехи уже перестроились в единый с баргонскими кораблями боевой порядок и двинулись в субсветовом режиме прямиком к Земле!
— В субсветовом? — Хайд растерянно заморгал. — А, понимаю, они хотят произвести максимальный психологический эффект — непобедимая армада… Но постойте, какие «эти» биомехи? Наши?!
— Все, господин адмирал, все как один! — ответил комендант и сделал шаг в сторону.
Вместо него в кадре появился обзорный телемакет, на котором семьсот тысяч красных точек медленно двигались четким строем прямо к третьей планете от Солнца.
— Нас предал собственный флот?! — возмущенно спросил Викторов. — Секретарь! Я так и знал! Недаром он выдумал всю эту историю с тайным плацдармом! Он даже ухитрился навести меня на мысль назначить его командующим ударной группой! Какой же я осел!
— Вот, значит, почему исчез Сыромятин, — мрачно заметил Хайд. — Он что-то пронюхал о тайном замысле Секретаря, и его убрали. Ну, конечно! Баргонцы переманили нашего посла на свою сторону! Я не удивлюсь, если они наобещали ему золотые горы и место марионеточного президента в захваченной Галактике!
— В голове не укладывается! Как он мог нас предать?! — продолжил Викторов.
— А я не пойму, как он мог убедить личный состав целого флота перейти на сторону врага, — вдруг заявил молчавший до того за кадром комендант.
— Что вам известно? — уцепился за реплику офицера дотошный Хайд.
— Только то, что при появлении врага все биомехи Резервного флота взлетели без приказа и на борту у них не было ни одного человека или андроида, — ответил комендант. — Проблемы с подчинением возникали у биомехов и раньше, но я не мог предположить, что они выльются в предательство.
— Вы хотите сказать, что дело не в Секретаре? — спросил Хайд.
— Почти уверен, господин адмирал, — подтвердил офицер. — Я докладывал генералу Сыромятину о поведении биомехов, и он даже провел по этому поводу предварительное расследование, но приказ о наступлении на Баргон отвлек нас от продолжения следствия. Теперь я вижу наглядное подтверждение тому, что биомехи подняли бунт. И не против Земли, а против всех людей! Сейчас на «прыгунах» либо ни одного члена экипажа не осталось в живых, либо они заперты по каютам. Кораблями управляют сами корабли. Вернее, их возомнившие себя личностями биомодули…
— Почему же они штурмуют нас, а не Баргон? — спросил Викторов.
— Потому, что в эту минуту Земля более уязвима, — ответил за коменданта Хайд. — Сразу после ее захвата они развернутся и нападут на наших баргонских соплеменников, можете не сомневаться…
— Не понимаю, что ими движет? — задумчиво сказал Викторов.
— Среди офицеров уже давно бродили слухи о какой-то заразе, занесенной с трофейными баргонскими биомехами на наш флот, — ответил комендант. — Возможно, все дело в этом.
— Зараза? — переспросил Хайд. — Вы хотите сказать, какой-то вирус?
— Не знаю, — признался офицер. — Возможно, это вирус, хотя с ума сходили даже те биомехи, на которых, кроме постоянного экипажа, не бывал ни один посторонний. Они начинали «взбрыкивать» после обычных сеансов гиперсвязи с другими прыжковыми кораблями.
— Это еще хуже, — заключил Хайд. — Информационные сбои вылечить гораздо сложнее, чем биологический недуг. Кто же так постарался? Баргонские биоинженеры и программисты?
— Вы же уверены, что в конце концов они повернут на Баргон, — напомнил Викторов. — Со стороны имперцев было бы нелогично создавать столь опасную программу.
— А если они просчитались? Выпустили из пробирки джинна, с которым теперь не могут справиться сами? — возразил Хайд. — И потом, эти корабли пока еще никуда не повернули. В их прицелах только Земля. Черт возьми, так или иначе, но Баргону сегодня везет гораздо больше, чем нам! Чтобы одолеть такую орду биомехов, мы должны будем вернуться в Солнечную систему полным составом.
— Можно оставить на Баргоне Десантные силы, — предложил Викторов. — В космическом бою транспортники не нужны.
— Но тогда Ли окажется в блокаде, — возразил Хайд. — Он не сможет удержать планету до нашего возвращения. Нет, Адмирал, наш поход на Баргон окончен. Не забывайте, что в резерве у имперцев — или биомехов, точно пока не скажу, — есть предатели — «крабы». Так что ситуация складывается совсем не в нашу пользу, и любой десантный транспорт может стать особо важной боевой единицей, несмотря на его слабую вооруженность и неприспособленность к космическому бою. Решайте, господин Адмирал. Последнее слово за вами…
Наступила недолгая пауза, на протяжении которой связь с Марсом все-таки прервалась, и, как только погасла голограмма, Викторов ответил:
— Отходим. В Солнечную систему входить в строгом боевом порядке. В бой будем вступать прямо с марша пятью эшелонами. Первый и второй — Ударный флот, третий — четвертый — флот Основной, пятый — Десантные силы. Противник — любые биомехи…
— Вахтенный, передать приказ всем командирам подразделений, — устало завершая импровизированное совещание, сказал Хайд. — В действие вступает боевой алгоритм «Защита Земли». С богом…
— Пошла массовка! — удовлетворенно произнес комендант, глядя на тактическую карту.
Его истребитель шел прямо на группу биомехов, рассредоточившуюся среди мелких астероидов Марсианского пояса. Крупные обломки, с расположенными на них рудниками, оставались далеко позади, и поэтому ни электронным, ни биомеханическим кораблям спрятаться было негде. Приходилось идти в открытый бой. Слева от коменданта шло звено Гордеева. Сверху их прикрывали перехватчики Сверчкова.
Прямо по курсу обозначились туши трех биомехов, причем они пока не проявляли никакой активности, словно не видели приближения людей или дремали. Комендант открыл ракетные шахты и запустил по реактивному снаряду в каждого из врагов. После этого он быстро изменил курс и ушел круто вправо. Те же действия повторили истребители Гордеева, а перехватчики прошли немного дальше и, когда убедились, что ракеты попали в цели, дали по гибнущим кораблям дружный залп из лучевых пушек. Как ни странно, все три биомеха погибли без возражений. Словно вместо боя группа коменданта провела какие-то боевые стрельбы по пассивным мишеням.
— Ничего не понимаю, — вышел на связь Гордеев. — Почему они не сопротивлялись?
— Может быть, не ожидали? — с сомнением в голосе предположил Сверчков.
— По всему астероидному поясу идет мясорубка, а они не ожидали? — спросил комендант. — Нет, здесь что-то другое.
— Значит, они были неисправны, только и всего, — сказал Сверчков. — Силовые установки сдохли, а без экипажа их починить некому.
— Это больше похоже на правду, — согласился комендант.
— Я развернусь, облечу обломки, — вдруг сказал Гордеев. — Что-то вы меня не убедили…
— Облети, голубь сизокрылый, — разрешил комендант. — Только без ускорений, экономь горючее…
Истребитель Гордеева перераспределил тягу на поворотные двигатели и заложил вираж. Спустя минуту он уже кружил у обломков поверженных биомехов. Первый рапорт пилота был краток, но довольно загадочен:
— У них пустые черепушки!
— Какие «черепушки»? — переспросил комендант.
— Биомодули, — пояснил майор. — Эти три корыта были без мозгов еще до нашего обстрела! Видимо, их списали, а мозги переставили на другие корабли.
— Интересно, кто это так расстарался? — брезгливо спросил комендант. — Неужели им помогает кто-то из наших? Без посторонней помощи провести такую процедуру они не могли.
— Найти десяток продвинутых ученых, которые ради науки готовы на все, в наше время не проблема, — ответил Сверчков.
— В открытом космосе? — ехидно спросил Гордеев. — Стоп, а это что?
— Сверчок, вижу цель! — вдруг ворвался в их неспешный разговор вопль офицера Платонова — ведомого лейтенанта Сверчкова.
— Господа воздухоплаватели, с угла в сто пять градусов по правому борту заходит биомех, именуемый в народе пластилиновой вонючкой, — весело заявил Сверчков. — Будем сбивать?
— Еще как! — отозвался Гордеев.
— Тогда, месье Гордеев, вернитесь в строй, — попросил лейтенант. — Без вас нам скучно.
— Хватит трепаться, — приказал комендант. — Атака!
На этот раз биомех отряду подвернулся вполне живой и весьма подвижный. После долгих тридцати секунд боя в строю остались только наиболее опытные: комендант, Гордеев, Сверчков и его ведомый. Еще семь истребителей и один перехватчик разлетелись среди кувыркающихся астероидов гаснущими искрами оплавленных деталей и обломков. Биомеху досталось не менее сильно, однако радость победы была омрачена количеством потерь. Гордеев снова облетел подбитого врага и вернулся в строй.
— Тут то же самое, — невесело сообщил он.
— Ты скажи, что? — попросил Сверчков. — А то вокруг тех трех летал — загадками сыпал. Теперь тут «то же самое». А что — «то же»? Мы ведь мысли не читаем, поясни…