— С юридической точки зрения это невозможно, — покачал головой Уолтер.
— А вот меня юридические аспекты мало интересуют, — добавил старший механик. — Зато мне известно, что нельзя возлагать ответственность на двух лиц. Если уж быть откровенным, молодой человек, я предпочел бы Голландца на посту капитана вместо вас — вот только он не может решать проблемы астрогации. Вот если бы с нами был доктор Гендрикс, — но он умер. Да что говорить, я сам готов взвалить на себя бремя ответственности, но я всего лишь физик и достаточно хорошо знаком с астрогационной математикой, чтобы понять, что мне за всю жизнь не овладеть той скоростью, с какой должен решать математические задачи астрогатор. Келли говорит, что вы уже овладели этим искусством. Мне довелось летать с ним много лет, и я верю ему. Так что у вас нет другого выхода, сынок, — вам придется вести корабль и одновременно взять на себя связанную с этим ответственность. Голландец поможет вам — да мы все готовы прийти на помощь, — но вы не можете, не имеете права отказаться.
— Я не согласен со старшим механиком относительно маловажности юридических аспектов этой проблемы, — тихо произнес мистер Самуэльс. — Большинство законов имеет под собой разумное основание. Но во всем остальном мы единодушны. Мистер Джонс, корабль — это не только стальная оболочка, но и хрупкая общественная структура. Нельзя изменить ее законы и обычаи, не опасаясь серьезных потрясений. Куда проще поддерживать на корабле дисциплину и высокий моральный дух при молодом капитане, вокруг которого сплотились все офицеры, чем дать основание экипажу и пассажирам подозревать, что человек, принимающий критически важные решения, решающий вопросы, от которых зависит жизнь всех людей, находящихся на корабле, этот всемогущий человек тем не менее не способен управлять кораблем. Нет, сэр, перспектива подобной ситуации пугает меня; при ней возможно возникновение беспорядков.
Макс чувствовал, как бьется сердце и нестерпимо болит голова. Уолтер посмотрел на него исподлобья.
— Итак, что вы ответите нам? — спросил он.
— Я согласен, — прошептал юноша. — Разве можно ждать от меня иного ответа?
Уолтер встал.
— Жду ваших указаний, капитан.
Макс замер, изо всех сил стараясь успокоиться. Он прижал пальцы к вискам, пульсирующим болью. Лицо выражало только испуг.
— Э-э, продолжайте работать. Начинайте подготовку к старту.
— Слушаюсь, сэр, — ответил Уолтер, сделал паузу и спросил: — Позвольте поинтересоваться, капитан, когда вы намереваетесь взлететь?
У Макса снова все поплыло перед глазами.
— Когда? Не раньше завтрашнего дня — завтра в полдень. Мне надо выспаться.
Он решил, что вместе с Келли выведет «Асгард» на орбиту ожидания и уже после этого обдумает дальнейшие действия.
— Это разумное решение, сэр. Нам нужно время.
Мистер Компаньон встал.
— Если капитан позволит мне удалиться, я займусь подготовкой машинного отделения.
Самуэльс последовал его примеру.
— Ваша каюта готова, сэр. Я отдал распоряжение — ваши личные вещи перенесут туда через несколько минут.
Макс уставился на него изумленным взглядом. Он еще не привык к преимуществам должности капитана.
Жить в святая святых — каюте капитана Блейна? Спать в его кровати?
— Гм… не думаю, что в этом есть необходимость. У меня достаточно удобная каюта.
Самуэльс посмотрел на первого офицера, затем перевел взгляд на Макса.
— Если позволите заметить, капитан, это один из моментов, которые я имел в виду, говоря о хрупкой социальной структуре.
— Вот как? — Макс задумался и внезапно кроме груза ответственности, упавшей на него, почувствовал и прилив силы, необходимой для исполнения подобных обязанностей. — Хорошо, — произнес юноша внезапно окрепшим голосом. — Действуйте.
— Слушаюсь. — Самуэльс окинул Макса критическим взглядом. — Кроме того, капитан, — если не возражаете, — я пришлю Лопеса, и он пострижет вас.
Макс откинул назад гриву волос.
— Неужели я такой лохматый? Пусть зайдет.
Интендант и старший механик вышли из каюты. На мгновение Макс почувствовал неуверенность — он не знал, как действовать дальше.
— У вас найдется для меня несколько минут, капитан? — спросил Уолтер.
— Да, конечно. — Они сели, и первый офицер налил еще по чашке кофе.
— Мистер Уолтер! — неожиданно произнес Макс. — Вы не могли бы позвонить буфетчику — пусть принесет хлеба. Я сегодня ничего не ел.
— Ну разумеется! Извините, сэр, я как-то не подумал.
Уолтер тут же распорядился, чтобы принесли ужин. Затем он повернулся к Максу.
— Капитан, я не посвятил вас во все подробности, да и не хотел рассказывать о них при всех.
— Говорите.
— Поймите меня правильно. То, что я передаю вам командование кораблем, никак не связано с происшедшим. И вашим офицерам — даже старшим — необязательно знать об этом.
— Пожалуй, вы правы.
Уолтер пристально смотрел в свою чашку.
— Вам известно, как умер мистер Саймс?
Макс рассказал то, о чем ему успел поведать Сэм. Уолтер кивнул.
— В общих чертах так оно и было. Видите ли… не принято говорить плохо о мертвых, но Саймс был неуравновешенным человеком — что-то не в порядке с психикой. Когда умер капитан Блейн, он счел само собой разумеющимся, что должность капитана автоматически перешла к нему.
— Ну что ж… с юридической точки зрения у него были для этого основания.
— Ну что вы! Извините, что мне приходится поправлять вас, капитан, но тут вы ошибаетесь. Все обстоит как раз наоборот.
Макс нахмурился.
— По-видимому, до меня плохо доходит, — но когда мы обсуждали мое назначение, вы пользовались именно этим аргументом, правда?
— Нет, сэр. Пока мы находимся на планете, я, как старший среди офицеров, командую кораблем. Я не обязан передавать командование астрогатору до тех пор — и если — мы не вышли в космическое пространство. Но даже и в этом случае командование не переходит автоматически к старшему по званию среди астрогаторов. Мои обязанности четко определены, и множество уже рассмотренных спорных вопросов говорит в их пользу: я должен передать командование кораблем только тому человеку, который, по моему мнению, справится с такой ответственностью.
Так вот, в течение длительного времени у меня были сомнения относительно мистера Саймса, точнее, его уравновешенности. И тем не менее в подобной нештатной ситуации мне было бы очень трудно не передать ему командование кораблем, после того как принято решение о вылете с планеты. Но еще до того, как мы потеряли капитана, у меня появилась возможность проверить его способности к астрогации — отчасти после нашего с вами разговора. Я поговорил с Келли — вы знаете, что его очень высоко ценят. Мне кажется, что теперь я знаю, почему переход не получился; Келли не только объяснил это, но и подкрепил фактами. Это обстоятельство, а также то, что специалисты, работавшие в «беспокойной дыре», дружно выступили против мистера Саймса как капитана, заставило меня принять решение, что, если дело зайдет так далеко, я оставлю корабль на планете — навсегда, если потребуется, — но не передам ему командование. Я всего лишь пытался предугадать развитие событий — капитан был болен, и осторожность требовала, чтобы я заглядывал в будущее.
И вдруг капитан умирает, а Саймс делает заявление, что отныне он капитан «Асгарда». Этот кретин даже переехал в капитанскую каюту и вызвал меня к себе. Я объяснил ему, что не передал ему командование и никогда не передам. После чего покинул каюту, нашел свидетелей, вызвал старшину корабельной полиции, и мы пошли выселять его из каюты капитана. Вы знаете, что произошло дальше. Андерсон спас не только вас, я тоже обязан ему жизнью. — Внезапно Уолтер изменил тему разговора. — Мне говорили, что вы обладаете феноменальной памятью и можете вести расчеты без справочников и таблиц. Это верно?
— Да.
— Скажите, вы помните все таблицы? Или только некоторые из них?
— Я знаком со всеми существующими таблицами и справочными материалами, а также руководствами — со всем, что астрогатор считает своими «рабочими инструментами».
Макс начал рассказывать о своем дяде, но Уолтер мягко прервал его.
— Извините меня, сэр. Я очень рад слышать это от вас. Дело в том, что справочники и таблицы, необходимые нашему кораблю, остались только в вашей памяти.
Исчезновение книг заметил, разумеется, Келли, а не Уолтер. Когда он сообщил первому офицеру о своих подозрениях, они принялись за поиски. Ничего не обнаружив, они объявили, что пропал только один комплект таблиц; Уолтер пообещал награду тому, кто отыщет таблицы, и корабль обыскали с носа до кормовых дюз, но ничего не нашли.
— Думаю, он выбросил их во время выхода на поверхность Чэрити, — закончил Уолтер. — Вы понимаете, в каком положении мы оказались; фактически в осаде. Даже если бы мы могли свободно ходить по планете, найти спрятанные книги можно было лишь случайно. Так что я очень рад, что вы так же уверены в своей памяти, как и Келли.
А вот у Макса начали появляться сомнения — одно дело проводить расчеты в уме, когда это что-то вроде фокуса и ты знаешь, что ошибку обязательно заметят, и совсем иное — проделывать такое по необходимости.
— Не думаю, что положение на самом деле настолько плохо, — заметил юноша. — Может быть, это просто не пришло Келли в голову, но логарифмические таблицы и таблицы перевода в бинарную систему можно, наверное, найти в машинном отделении, а с их помощью мы как-нибудь сумеем определить способ перехода. Остальные таблицы и справочники требуются главным образом при аномальных переходах.
— Келли уже думал об этом. Скажите, капитан, каким образом возвращается обратно разведывательный корабль, сумевший проникнуть в заново обнаруженную конгруэнтность?
— Значит, вы хотите, чтобы я совершил именно такой маневр?
— Я не имею права, — заявил Уолтер официальным голосом, — советовать капитану, как управлять кораблем в космосе.
— Я думал об этом, — медленно, словно размышляя вслух, произнес Макс. — У меня было для этого много времени. — Он не стал объяснять, что ночами, в плену у кентавров, размышлял о путях спасения, чтобы сохранить рассудок. — Разумеется, у нас нет инструментов, которые имеются в распоряжении разведывательных кораблей, да и прикладная астрогация не занимается расчетом конгруэнтностей. К тому же далеко не все разведывательные корабли возвращаются назад.
— Но…
Их разговор прервал стук в дверь. Вошел помощник стюарда и накрыл стол. Макс почувствовал, как у него от голода текут слюни. Он намазал свежую гренку маслом и джемом и откусил большой кусок.
— Как вкусно!
— Жаль, что я сразу не подумал об этом. А вот и бананы — выглядят совсем неплохо. За последнее время мы были вынуждены уменьшить количество посадок в гидропонических ваннах.
— Нет, не думаю, что в ближайшее время мне захочется бананов, — вздрогнул Макс. — Или папайи.
— У вас к ним аллергия, капитан?
— Не то чтобы аллергия. Впрочем… да.
Юноша съел кусок хлеба и взглянул на первого офицера.
— Я сообщу вам о своих планах в ближайшем будущем.
— Слушаюсь, капитан.
Незадолго до ужина Макс встал перед огромным зеркалом в каюте капитана и взглянул на себя. Подстриженные волосы снова топорщились коротким ежиком, и после двухчасового сна он выглядел отдохнувшим. Он надел фуражку — внутри на околыше было написано «Гендрикс», юноша нашел ее у себя на кровати вместе с аккуратно разложенным мундиром, и на фуражке уже красовались знаки отличия капитана. На мундир было нашито сияющее солнце с расходящимися лучами, что смущало Макса. Он уже примирился с ролью капитана, хотя это казалось ему дивным сном, но, несмотря на четыре нашивки на рукаве, он предпочел бы более скромное солнце, без лучей, в маленьком кольце.
Уолтер и Самуэльс выслушали его аргументы с уважением, подобающим подчиненным, однако сумели настоять на своем, причем Самуэльс привел массу прецедентов, которые Макс все равно не смог бы проверить. Наконец юноша сдался.
Он посмотрел на свое отражение, расправил плечи и вздохнул. Ничего не поделаешь, придется встретить трудности с улыбкой. Направляясь в кают-компанию, Макс услышал, как из громкоговорителя донеслось:
— Внимание! Внимание! Всем членам экипажа и всем пассажирам прибыть в «Бифрост Лаундж»!
…Перед ним молча расступались. Он подошел к капитанскому столу — теперь это его стол! — и сел во главе. Рядом с креслом стоял Уолтер.
— Добрый вечер, капитан.
— Добрый вечер, мистер Уолтер.
Элли сидела напротив. Она поймала его взгляд и улыбнулась.
— Привет, Элли, — произнес Макс и почувствовал, что краснеет.
— Добрый вечер, капитан.
Девушка была одета шикарно, как и в тот раз, когда Макс впервые увидел ее в гостиной; трудно было представить, что эта красивая молодая особа в модном платье та самая замарашка, чье грязное лицо смотрело на него с другой стороны начерченных на земле трехмерных шахматных досок.
— Как ноги?
— Их так перебинтовали, что пришлось надеть шлепанцы. Но врач постарался. Завтра я уже смогу танцевать.
— Не стоит спешить.
Элли окинула взглядом капитанские нашивки и эмблему на груди Макса.
— И ты еще говоришь мне, что не надо спешить?
Не успел юноша найти ответ на вопрос, не требующий ответа, как Уолтер наклонился к нему и тихо прошептал:
— Мы готовы, капитан.
— Действуйте, мистер Уолтер.
Первый офицер легонько постучал ножом по хрустальному бокалу. Наступила тишина.
Спокойно и убедительно мистер Уолтер объяснил создавшуюся ситуацию. Его слова звучали рассудительно, и сделанный им вывод казался неизбежным. Он закончил свою краткую речь словами:
— И теперь, в соответствии с существующими законами и традициями космоса, я передаю командование нашему новому капитану. Дамы и господа, разрешите представить вам капитана Джонса!
Макс встал. Он оглянулся вокруг, попытался заговорить и не смог. Тогда он взял стакан с водой и отпил глоток.
— Уважаемые гости и коллеги, — начал он. — Мы не можем оставаться на планете. Это вам хорошо известно. Мне рассказали, что наш врач называет систему, враждебную нам, «симбиотическим порабощением», нечто вроде взаимоотношений человека с собакой, только в еще более значительной степени зависимости.
Эта система, судя по всему, охватывает все животное царство на этой планете. Так вот, человек рожден не для рабства, будь оно симбиотическим или каким-нибудь другим. Но нас слишком мало, чтобы одержать верх над этой системой, поэтому мы вынуждены оставить планету.
Он сделал паузу, отпил еще глоток и увидел, что Элли ободряюще кивнула ему.
— Может быть, наступит время, и сюда прилетят люди — знающие, что их ждет, и подготовленные к этому. Что касается нас, я попытаюсь провести «Асгард» обратно через… ну, можно назвать это щелью в пространстве. Это рискованный маневр. Я никого не хочу принуждать лететь с нами против воли, хотя вернуться домой другим способом невозможно. Те, кто не желает рисковать, будет высажен на северном полюсе планеты номер три — вечерней звезды, которую мы называем Афродитой. Возможно, им удастся выжить, хотя даже на полюсах там очень жарко. Если вам больше нравится такая альтернатива, сообщите свои фамилии интенданту сегодня вечером. Остальные сделают попытку вернуться домой. — Он помолчал, внезапно произнес: — Это все, — и сел.
Аплодисментов не последовало, и Макс мрачно подумал, что его первое выступление перед публикой оказалось не слишком удачным. В гостиной возобновились разговоры, члены экипажа вышли из кают-компании, и помощники стюарда стали накрывать на столы. Элли посмотрела на Макса и одобрительно улыбнулась. Рядом с ней, по левую сторону, сидела миссис Мендоза.
— Ма… я хотела сказать, капитан, — действительно ли этот маневр настолько опасен? Мне не хотелось бы подвергаться излишнему риску. Неужели нет иного выхода?
— Нет.
— В это трудно поверить.
— Другого способа нет. Мне не хочется обсуждать за столом эту проблему.
— Но…
Макс опустил голову и стал есть суп, стараясь, чтобы его рука не дрожала. Подняв глаза, он заметил, что на него смотрит миссис Монтефиоре, предпочитавшая, чтобы ее называли княжной — весьма сомнительный титул.
— Долорес, перестань приставать к нему. Нам хотелось бы услышать рассказ о ваших приключениях, капитан.
— Никакого рассказа не будет.
— Бросьте! Я слышала, что они были удивительно романтичными. — Миссис Монтефиоре многозначительно протянула последнее слово и бросила хитрый взгляд в сторону Элли. Затем она снова посмотрела на Макса. У нее были глаза хищной птицы и мелкие зубы — юноша подумал, что их гораздо больше, чем у обыкновенного человека. — Расскажите нам все!
— Нет.
— Но вы просто не можете отказаться!
Элдрет повернулась к ней, широко улыбнулась и ласково заметила:
— Дорогая княжна, — у вас клыки торчат изо рта.
Миссис Монтефиоре мгновенно замолчала.
…После ужина Макс отвел в сторону мистера Уолтера.
— Одну минуту, мистер Уолтер.
— Да, капитан!
— Скажите, это верно, что я сам могу выбрать тех, кто сидит за моим столом?
— Да, сэр.
— В таком случае — среди них есть некто миссис Монтефиоре. Прошу вас найти для нее другое место. Еще до завтрака.
По лицу первого офицера промелькнула едва заметная улыбка.