Через входной шлюз они прошли на станцию. Там дежурил только один клерк, и Фрэнк подошел к нему.
— Идет сегодня скутер в Южную колонию?
— Минут через двадцать, — сказал клерк. — Хотите отправить сумки?
— Нет, нам два билета.
Фрэнк выложил их совместный капитал. Клерк молча выдал билеты, и Джим вздохнул с облегчением: скутеры в колонию ходили не каждый день. Его мучила мысль: а вдруг придется скрываться сутки или еще больше, и как потом уехать, не попавшись на глаза Хоу.
Они сели в зале ожидания, и Джим сказал:
— Фрэнк, Деймос взошел?
— Не заметил. А что?
— Может, сумею дозвониться домой.
— Денег нет.
— Закажу с оплатой на номер вызова.
Джим вошел в кабину напротив стойки клерка — тот посмотрел, но ничего не сказал — и вызвал станцию. В глубине души ему не терпелось поговорить с отцом с тех самых пор, когда Виллис выдал секрет об отмене миграции.
На экране появилась приятная молодая женщина с полосатыми, по моде, волосами.
— Я хотел бы поговорить с Южной колонией.
— Связь будет немного позже, — сообщила телефонистка. — Желаете записать сообщение для последующей передачи?
Джим знал, что такие сообщения с оплатой на номер вызова не принимаются.
— Нет, спасибо, я перезвоню позже, — соврал он и выключил аппарат.
Клерк постучал в дверь кабины.
— Водитель вас ждет.
Джим быстро опустил маску и вслед за Фрэнком прошел через шлюз. Водитель как раз закрывал багажное отделение. Он взял у них билеты, и мальчики прошли в салон. Они опять были единственными пассажирами и заняли обзорные места.
Через десять минут, устав смотреть на встающее прямо впереди солнце, Джим сказал:
— Я спать хочу, пойду вниз.
— А я, пожалуй, попрошу водителя включить радио, — сказал Фрэнк.
— Да ну его. У нас была трудная ночь. Пошли.
— Ну ладно.
Они спустились вниз, залезли в койки, и через несколько минут оба храпели.
Скутер, выйдя из Малого Сирта на рассвете, опережал дневное таяние, и ему не пришлось отстаиваться в Гесперидах. Он продолжал путь на юг и около полудня добрался до Кинии. Зима уже вступила в свои права, не нужно было беспокоиться, выдержит ли лед между Кинией и Хараксом, Стримон теперь не растает до весны.
Водитель был доволен, что не вышел из графика. Когда в конце утреннего перегона взошел Деймос, можно было расслабиться и включить радио. То, что водитель услышал, заставило его внимательно посмотреть на своих пассажиров. Они все еще спали, и водитель решил ничего не предпринимать, пока не прибудет на станцию Киния.
Причалив к станции, он быстро прошел в салон. Джим и Фрэнк проснулись, когда скутер остановился, но не спешили вставать.
— Остановка на обед. Выходите, — сказал им водитель.
— Мы не хотим есть, — сказал Фрэнк.
Водитель растерялся.
— Все-таки лучше выйти. В машине становится зверски холодно, когда она стоит.
— Нам все равно.
Фрэнк подумал, что можно будет достать из сумки какие-нибудь консервы, когда водитель уйдет, со вчерашнего ужина до полудня, как считал его желудок, прошло очень много времени.
— В чем проблема? — спросил водитель. — Финансы? — По выражению их лиц он понял, что угадал правильно. — Пошли, я угощаю — по сандвичу на брата.
Фрэнк отказался было, но Джим сказал:
— Ладно тебе, Фрэнк. Спасибо, сэр, мы согласны.
Джордж, агент и фактотум станции Киния, внимательно посмотрел на них и молча подал сандвичи. Водитель быстро расправился со своим обедом и встал, но видя, что мальчики последовали его примеру, сказал:
— Вы не торопитесь, у меня еще работы минут на двадцать, на тридцать: погрузиться надо и проверить машину.
— Может быть, вам помочь? — спросил Джим.
— Не стоит. Я вас позову, когда управлюсь.
— Ладно. Спасибо за сандвичи.
— На здоровье. — И он вышел.
Минут через десять им послышался шум двигателя. Испуганный Фрэнк бросился к окну, выходящему на канал. Скутер удалялся по направлению к югу. Фрэнк обернулся к агенту.
— Эй, он нас не дождался!
— Ага.
— Он ведь сказал, что позовет!
— Угу. — Агент продолжал читать газету.
— Но почему? — настаивал Фрэнк. — Он ведь велел нам подождать!
Агент отложил газету.
— Дело вот в чем. Клем — человек мирный. Я, говорит, не фараон и даже пробовать не стану — шутка ли, арестовать двух рослых, крепких парней, к тому же вооруженных.
— Что-о?
— То, что слышали. Только не махайте тут своими горелками, вы же видите, я без оружия, по мне хоть всю станцию забирайте.
Джим подошел к стойке и встал рядом с Фрэнком.
— А в чем дело-то?
— Это вы мне скажите. Я знаю только, что по радио передали, чтобы вас задержать. Вас обвиняют в краже со взломом, в побеге из школы, в порче имущества Компании — чего только нет. Похоже, вы из отпетых, хотя по виду не скажешь.
— Понятно, — медленно сказал Фрэнк. — Ну и что вы собираетесь с нами делать?
— Да ничего. Ничего. Завтра утречком придет специальный скутер, и там, полагаю, будет достаточно народу, чтобы управиться с парочкой беглых. А пока можете делать, что хотите. Погуляйте, например. А как замерзнете, возвращайтесь обратно. — И он снова взялся за газету.
— Ясно. Пошли, Джим.
Они удалились в уголок на военный совет. Агента можно было понять. Станция Киния буквально на тысячи миль удалена от какого-либо жилья — это единственное человеческое становище, где можно укрыться от убийственного ночного холода.
Джим чуть не плакал.
— Прости меня, Фрэнк. Если бы мне не приспичило пожрать, ничего бы не случилось.
— Не надо трагедий, — посоветовал Фрэнк. — Ты можешь себе представить, как мы стреляем в двух безвинных людей и захватываем скутер? Я не могу.
— Ну да, тоже верно.
— Конечно. Надо решать, что делать дальше.
— Одно знаю: обратно в школу меня не затащат.
— Меня тоже. А самое главное — надо предупредить наших о том, что против них готовится.
— Слушай, а вдруг сейчас удастся дозвониться?
— Думаешь, он нам позволит? — Фрэнк кивнул на агента.
— Кто его знает. Но пистолеты при нас, — а я теперь на все готов. — Джим встал и подошел к агенту. — Не возражаете, если мы воспользуемся телефоном?
Агент даже не поднял на него глаз.
— Сделайте одолжение.
Джим вошел в будку. Аппарат не был связан с местной станцией — это был радиопередатчик, настроенный на спутник. Табло светилось, — значит, Деймос над горизонтом. Джим нажал кнопку вызова и попросил соединить его с Южной колонией. После необычайно длинной паузы приятный безличный голос объявил:
— По не зависящим от нас причинам станция Киния с Южной колонией не соединяется.
Джим стал спрашивать, виден ли Деймос из Южной колонии: он знал, что видимость — необходимое условие для радиосвязи на Марсе, а другие виды связи были ему неизвестны. Но станция отключилась, не отвечая на повторный вызов. Джим вышел из будки и рассказал Фрэнку о своей неудаче.
— Видно, Хоу нас засек, — заметил Фрэнк. — Я не верю, что у них повреждение. Разве что…
— Что «разве что»?
— Разве что дело не только в нас. Может быть, Бичер принял меры против утечки информации, пока не осуществит свои планы.
— Фрэнк, нам обязательно надо послать весточку своим. Держу пари: мы сможем укрыться у марсиан в Кинии. Мы ведь разделили с ними воду.
— Ну, предположим. И чего мы этим достигнем?
— Дай договорить. Можно отправить отсюда письмо — мы в нем обо всем напишем и скажем, где скрываемся. А потом будем ждать, когда наши приедут за нами.
Фрэнк покачал головой.
— Если мы оставим письмо здесь, вон та обмороженная морда тут же передаст его легавым, когда мы уйдем. И получат его не наши родители, а Хоу с Бичером.
— Ты правда так думаешь? Какое они имеют право вскрывать личную почту?
— Не будь ты таким наивным. Имел Хоу право заставлять нас сдавать оружие? Однако он это сделал. Нет, Джим, мы должны сами доставить новости.
На стене перед ними висела карта района, обслуживаемого станцией Киния, и Фрэнк во время разговора рассматривал ее. Вдруг он сказал:
— Джим, что это за новая станция к югу от Кинии?
— Где?
— Да вот. — На карте к югу от станции, на западном Стримоне, чернилами был поставлен крестик.
— Это? Наверное, один из опорных пунктов Проекта, — сказал Джим.
Грандиозный план насыщения атмосферы кислородом предусматривал на будущую весну создание цепочки кислородных заводов в пустыне между Кинией и Хараксом. К пуску в Ливии завода номер один было уже подготовлено несколько опорных пунктов.
— Он не дальше сотни миль отсюда.
— Ну, скажем, сто десять, — прикинул по масштабу Джим.
— Он не дальше сотни миль отсюда.
— Ну, скажем, сто десять, — прикинул по масштабу Джим.
Глаза Фрэнка приняли отсутствующее выражение.
— Я, пожалуй, смогу пробежать это расстояние до темноты. Ты как, играешь?
— Да ты что, спятил? Все равно нам останется до дому больше семисот миль.
— Мы за день можем покрыть больше двухсот. Разве других опорных пунктов нет?
— На карте они не отмечены. — Джим задумался. — Я точно знаю, что их должно быть несколько — отец говорил.
— Если надо, мы можем бежать ночью, а днем спать. Тогда не замерзнем.
— Хмм… ты на это не настраивайся. Я раз видел человека, которого ночь застала в пути. Он одеревенел, как доска. Ладно, когда отправляемся?
— Прямо сейчас.
Они взяли сумки и пошли к двери.
— Куда собрались-то? — спросил агент.
— Погулять.
— Сумки-то можете оставить, вы ведь вернетесь.
Джим и Фрэнк, не отвечая, вышли вон. Пять минут спустя они скользили на юг по западному Стримону.
— Эй, Джим!
— Чего?
— Давай остановимся на минутку. Хочу повесить сумку за спину.
— Я как раз об этом подумал.
Дорожные сумки мешали взмахам рук и не давали набрать нужную скорость. Но поскольку коньки были на Марсе обычным средством передвижения, сумки снабжались особыми ремнями, чтобы можно было нести их, как рюкзаки. Джим открыл свою сумку. Виллис выставил глазки и с укором посмотрел на негр.
— Джим долго нет.
— Извини, старина.
— Виллис не говори?
— Виллису теперь можно говорить. Слушай — если я приоткрою сумку, чтобы тебе было видно, ты не выпадешь?
— Виллис хочет гулять.
— Нельзя. Зато я тебя прокачу. Ты не вылетишь?
— Виллис не вылетишь.
— Ладно.
Джим перекинул сумку за спину, и они снова тронулись в путь, набирая скорость. Гладкий лед, малое сопротивление воздуха и слабая гравитация — все это позволяет конькобежцу на Марсе развернуться в полную силу, а Джим с Фрэнком были сильными бегунами.
— Уу! — напутствовал их Виллис, и они начали отсчитывать милю за милей.
Участок пустыни между Кинией и Хараксом находится выше, чем дно мертвого моря между Кинией и экватором. По этому стоку воды таяния с южного полюса поступают к широкому зеленому поясу вокруг экватора. В середине зимы полярная шапка подступает к Хараксу, и двойной канал Стримон, берущий начало в Хараксе, служит одним из главных водостоков, когда шапка весной начинает таять.
Мальчики сейчас поднимались вверх по водостоку, и берега канала стояли высоко над головой. К тому же уровень воды (или льда) теперь, поздней осенью, был низким — весной он будет гораздо выше. Ничего не было видно, кроме высоких берегов, голубого неба перед ними и пурпурно-черного над головой. Солнце было у них за спиной, чуть западнее небесного меридиана, оно двигалось к северу, к моменту северного летнего солнцестояния. Времена года на Марсе не запаздывают так, как на Земле, здесь нет океанов, удерживающих тепло, и единственный «маховик» климата — это таяние и замерзание полярных шапок.
Смотреть было не на что, и мальчики сосредоточились на движении, опустив головы и размахивая руками.
После многих миль однообразного бега Джим потерял бдительность: носок его правого конька попал в трещинку на льду, и Джим упал. Благодаря скафандру он не обжегся об лед, да и падать он умел, но Виллис выскочил из сумки, как пробка из бутылки.
Попрыгунчик инстинктивно втянул все отростки разом, подпрыгнул как мячик на льду и покатился дальше; так он пробежал несколько сот ярдов. Фрэнк, видя, что Джим свалился, затормозил, как хоккеист, в облаке ледяной пыли и подъехал к нему.
— Ты как, ничего?
— Порядок. Где Виллис?
Они поехали вперед и обнаружили Виллиса, который стоял на ножках и ждал их.
— Ураа! — заорал он. — Давай еще так!
— Ну уж нет, — возразил Джим и затолкал его обратно в сумку. — Слушай, Фрэнк, сколько времени мы уже в пути?
— Не больше трех часов, — определил Фрэнк, поглядев на солнце.
— Жаль, часов нет, — посетовал Джим. — Не пропустить бы станцию.
— Да до нее еще бежать добрых два часа.
— А вдруг проедем мимо? Нам же не видно, что там на берегу.
— Хочешь вернуться и проверить?
— Ну нет.
— Тогда не дергайся.
Джим замолчал, но беспокоиться не перестал. Может быть, потому он и заметил единственный признак станции Проекта, а Фрэнк прокатился мимо. Это был обычный спуск с берега на канал. Такие спуски встречались через каждые несколько миль и были такими же древними, как сами каналы, но над этим торчала балка — должно быть, для подвески талей. Джиму подумалось, что это работа землян. Он остановился. Фрэнк, заметив, что Джима нет рядом, повернул назад.
— Чего ты?
— По-моему, это то самое и есть.
— Хмм… все может быть.
Они сняли коньки и поднялись по скату. Наверху, недалеко от берега, стоял надувной дом, отличительный признак пришельцев с Земли. Рядом был заложен фундамент кислородного завода. Джим испустил глубокий вздох. Фрэнк кивнул.
— Как раз там, где мы ожидали.
— И как раз вовремя, — добавил Джим.
Солнце клонилось к западу и на глазах опускалось все ниже.
В доме, конечно, никого не было, работы на этой широте возобновятся только весной. Давление внутри не поддерживалось, мальчики просто открыли защелку на двери и вошли. Фрэнк нашарил выключатель и включил свет; электричество вырабатывал атомный блок питания, не требующий присутствия человека. Дом был простым бараком с рядами коек и кухней, но Фрэнк был наверху блаженства.
— Прямо как дома, Джим.
— Ага.
Джим нашел термостат, включил его, и комната стала нагреваться. Послышались легкие вздохи, это регулятор давления, встроенный в термостат, включил нагнетатель. Через несколько минут мальчики смогли снять маски, а потом и скафандры. Джим стал обыскивать кухню, открывая шкафы и заглядывая на полки.
— Нашел что-нибудь? — спросил Фрэнк.
— Ни фига. Могли бы хоть банку бобов оставить.
— Вот теперь ты порадуешься, что я перед уходом ограбил кухню. Ужин через пять минут.
— У тебя прямо криминальный талант, — признал Джим. — Воздаю тебе должное. — Он попробовал кран и объявил: — Полно воды в резервуарах.
— Это хорошо, — ответил Фрэнк. — Не придется идти строгать лед. Мне надо залить воды в маску. Последние несколько миль я бежал всухую.
В гребне на респираторной маске находится не только маленький нагнетатель с источником питания, поддерживающий давление, там есть еще и резервуар для воды. Через ниппель внутри маски можно попить, не снимая ее, но это не главная функция резервуара. В первую очередь вода нужна для того, чтобы смачивать тампон, через который воздух проходит в нос.
— Как всухую? Ты что, не знаешь, что этого нельзя допускать?
— Я забыл залить воду, когда мы уходили.
— Турист!
— Ну мы ведь несколько спешили.
— Сколько времени ты был сухой?
— Не знаю точно, — уклонился Фрэнк.
— Как твое горло?
— Нормально. Разве что чуть-чуть пересохло.
— Дай я посмотрю, — сказал Джим, подойдя к нему.
Фрэнк оттолкнул его.
— Говорю тебе: нормально. Давай лучше поедим.
— Давай.
Они поужинали говяжьим фаршем и улеглись спать. Виллис пристроился Джиму под бок и передразнивал, как он храпит.
На завтрак было то же самое: фарш еще остался, а Фрэнк настаивал на том, что ничего не должно пропадать. Виллис не стал завтракать, потому что поел всего две недели назад, зато выпил целую кварту воды. Перед уходом Джим показал Фрэнку электрический фонарик.
— Смотри, что я нашел.
— Положи на место, мы уходим.
— Пожалуй, я возьму его, — ответил Джим. — Вдруг пригодится.
— Не пригодится, и он не твой.
— Ты, праведник, я ж его не ворую, а беру взаймы — при чрезвычайных обстоятельствах.
— Ладно, пошли, — пожал плечами Фрэнк.
Через несколько минут они спустились на лед и снова покатили на юг. День был чудесный, как почти все дни на Марсе. Когда солнце поднялось достаточно высоко, чтобы заглянуть в русло канала, воздух наполнился запахом трав, несмотря на глубокую осень. К полудню Фрэнк приметил заветную балку — знак станции Проекта, и им удалось пообедать в доме. Это избавило их от скучной, неопрятной и неэффективной операции — питаться через клапан маски. Дом был близнецом первого, но фундамент завода отсутствовал.
Перед уходом Джим сказал:
— Ты что-то красный, Фрэнк. У тебя температура?
— Это признак цветущего здоровья, — заверил Фрэнк. — Все хорошо. — Однако он кашлял, надевая маску.
«Марсианский катар», — подумал Джим, но ничего не сказал, он все равно не мог ничем помочь Фрэнку.