— Что? — Он видел, как она покачала головой. И засмеялась.
Сойер тоже. Потому что его две стены были ровными, аккуратными, а две стены Хлои покрывали какие-то беспорядочные полосы.
— Твоя стена выглядит… косоватой, — дипломатично сказал он.
— Это покосился твой дом, — ответила Хлоя.
— Нет, это окосела ты, — улыбнулся Сойер, и она, хохоча, опустилась на пол.
— Наверное, мы не должны были красить в таком состоянии, — наконец выговорила она.
— Твое состояние хуже моего.
— Кто бы говорил.
— Я коп и разбираюсь в таких вещах. Сейчас мы заканчиваем красить.
— У тебя что-то другое на уме, шериф?
Хлоя пристально взглянула на него, затем потянулась за его пивом, но Сойер тут же запрокинул голову и осушил бутылку.
— Ты пьяный?
— Больше, чем хотелось бы. А ты?
— Не знаю. — Хлоя вытянула руки. — Устрой мне проверку на трезвость. Что я должна сделать?
— Пройти по прямой линии.
Походкой модели на подиуме Хлоя двинулась к нему и споткнулась о собственные ноги.
— Оп, — пробормотала она, мгновенно сжав руками его ягодицы, когда Сойер подхватил ее и прижал к себе. — Думаю, я не прошла испытание. Тебе следует надеть на меня наручники.
Да, он с удовольствием приковал бы ее сейчас к кровати и погрузился в нее.
— Хлоя…
— О, я испугала тебя, шериф? Потому что все время болтаю и не могу остановиться. — Сойер закрыл ей рот пальцем, и она улыбнулась. — Я много болтаю, когда пьяна.
— Только когда пьяна?
— Эй, я просто стараюсь тебя понять, вот и все.
— Что понять?
— Иногда ты как… большой злой волк.
— Большой злой волк, — повторил Сойер.
— Да. А потом бросаешь свои дела, чтобы помочь старой женщине, спасаешь из грязевых источников глупую девушку или в одиночку ловишь грабителя.
— И еще крашу стены.
— Видишь? Ты мультиталантливый. — Это слово ей удалось выговорить с третьего раза.
Сойер засмеялся и поставил ее на пол.
— Думаю, тебе пора выпить кофе. У меня где-то есть кофеварка…
Это был подарок Тары на его новоселье. Однако Сойер никогда им не пользовался, предпочитая кофе в их гостинице.
— Пока нет, — возразила Хлоя. — Мне нравится состояние легкого кайфа. Тогда я не вижу дурных снов.
Отвернувшись, Хлоя собрала пустые бутылки из-под пива и вина.
— И что тебе снится?
Сойер забрал бутылки, отнес в мусорную корзину, а потом взял ее за руки.
— Итак, твои сны…
— Они глупые, — ответила Хлоя, гладя на покрашенные ими стены. — Никаких ужасов или чего-нибудь вроде этого. Они по большей части досадные.
Она высвободилась и села на корточки перед ведром с краской. Сойер устроился рядом.
— Расскажи мне.
— Иногда я бегу и падаю. Или я в машине почти без бензина. Или я должна где-то быть, но что-то всегда случается в пути. Самое глупое, что я никогда точно не знаю, где именно должна быть. — Хлоя покачала головой. — Не могу объяснить, но просыпаюсь злой, расстроенной и чувствую себя беспомощной. Глуп, — прошептала она.
— А мне это не кажется глупым.
Сойер поднял ее на ноги, с удивлением обнаружив, что они оба шатаются. Хлоя мечтательно прислонилась к нему.
— Кофе, твердо заявил он, но потом вдруг осознал, что в кофеварку нечего положить. — Я позвоню и сделаю заказ.
— Плохая идея.
— Почему?
— Тебе не стоит никому показываться. Я, похоже, измазала краской твой зад. Нарочно.
— Да, я понял. Не беспокойся, ты за это поплатишься.
— О! — Хлоя выглядела обеспокоенной и заинтригованной. — Какое будет наказание?
Когда он шагнул к ней, она поспешно отступила к кухонной двери, прикрывая руками собственный зад.
— Что ты задумал?
Сойер улыбнулся ей.
— Достань свой ингалятор.
Хлоя сделала вдох, потом снова отступила, с надеждой глядя на него.
— Готова. Что теперь?
— Следи за дыханием. Это единственная твоя забота, понятно? — Она торжественно кивнула. — Молодец.
Сойер обхватил руками ее груди, и она задохнулась. Когда его пальцы начали ласкать ее соски, Хлоя застонала. Голова откинулась к стене, ноги подкосились, и она медленно соскользнула на пол, где оба почему-то и оказались.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Да, — с застенчивой улыбкой ответила она. — Полагаю, я действительно этого хочу.
Сойер ухмыльнулся:
— Вряд ли ты захочешь утром.
Оглядев себя, Хлоя обнаружила на груди два больших отпечатка рук.
— Эту блузку я позаимствовала у Тары. А когда я говорю, что позаимствовала, то имею в виду стащила. — Она потянулась мимо него к ведерку с краской.
— Даже не думай, — предостерег он.
— Прими заслуженное наказание как мужчина, шериф.
— Зависит от того, куда ты собираешься приложить руку.
Хлоя погладила и сжала его пенис, заставив Сойера тихо застонать.
— Порча личного имущества.
Оба посмотрели на оставленный ею след.
— Какое наказание за это? — прошептала она.
— А какого ты ждешь?
Хлоя улыбнулась:
— Не знаю. Я думаю о твоих наручниках, они не выходят у меня из головы. Могу я испортить твою одежду еще больше?
— Только если я отвечу взаимностью.
— Мы совсем пьяные.
— Верное замечание, — ответил Сойер.
Хлоя фыркнула и, упав на спину, принялась разглядывать медленно крутящийся вентилятор.
— Нужно красить дальше.
— Глупости.
— Почему? Ты ни разу не пил всю ночь?
— Когда был подростком.
— Трудно поверить, — улыбнулась она. — Ты выглядишь таким…
— Если ты скажешь «милым», я в самом деле возьму наручники.
Хлоя опять фыркнула, и он прижал ее к себе, чувствуя высыхающую краску на мягкой ткани юбки.
— Надеюсь, эту вещь ты не украла.
Хлоя слегка передвинулась, отчего подол скользнул вверх, открыв взору Сойера черные трусики. Он погладил пальцем черный шелк, но тут же остановился, когда услышал ее тяжелое дыхание.
— Хлоя…
— Я в порядке.
Он вдруг протрезвел.
— Нет, ты не в порядке.
— Черт возьми! Какой-то легкий приступ астмы, и ты уже боишься меня.
Вскочив, Хлоя подошла к холодильнику и вернулась с двумя бутылками пива, одну из которых протянула ему. Однако за ее напускной бравадой Сойер чувствовал беспокойство. Что бы Хлоя ни говорила, как бы ни вела себя, она не больше, чем он, готова искушать судьбу.
— Полагаю, мы с тобой поделимся, — сказал он, забрав бутылки и поставив одну в холодильник.
Вторую она выхватила у него, тут же открыла и сделала несколько глотков. Остальное выпил он, чтобы не досталось ей.
После этого возникло ощущение какой-то неопределенности.
Правда, всего на минуту, которая потребовалась Хлое для отправки сестрам сообщения, что она уехала в кемпинг и не вернется до утра. Хотя они с Сойером продолжили малярные работы, ни к чему другому это не привело.
Может, из-за того, что Хлоя перестала дотрагиваться до него.
Или он больше не прикасался к ней. Да, именно так. Он, прославившийся своим самообладанием, не мог бы тогда остановиться, да и не захотел.
Глава 16
Еще минуту назад Хлоя устало глядела на крашеные стены, а теперь они с Сойером уже лежали на единственном предмете мебели в гостиной Сойера — большой удобной тахте. Он спал, а Хлоя, играя роль его покрывала, растянулась на нем, словно это ее законное место.
Хлоя понятия не имела, сколько прошло времени, но за окном было еще темно. Подняв голову, она встретила его взгляд, и настал тот вечный миг, о котором пишут в книгах. Может, было б еще романтичнее, если бы рука Сойера по-хозяйски не гладила ее зад, а пальцы не двигались вверх и вниз по расселине, но сейчас это не главное.
Их лица слишком близко, и Хлоя очень надеялась, что Сойер дальнозоркий, поскольку в данный момент она выглядела черт знает как.
— Ты красивая, — сказал он, прочитав ее мысли.
Когда Хлоя опустила голову ему на грудь, Сойер потянул ее за волосы, пока она снова не взглянула на него.
— Да, красивая, — повторил он голосам копа, не терпящего возражений.
Хлоя улыбнулась:
— Нам следует встречаться каждую ночь, пока мы не покрасим твой дом.
Сойер окинул взглядом стены. Его слегка растерянный вид настолько потряс ее, что Хлоя тоже огляделась и вздрогнула.
— По-твоему, стенам недостает мазков?
Он посмотрел на нее, потом на себя.
— Думаю, недостающую краску носим мы.
— Я никогда еще не видела тебя пьяным.
— Я не пьяный.
И все же волосы у Сойера, где она касалась их пальцами, слиплись от краски, глаза завораживающе блестели, а главным свидетельством была восхитительно сексуальная, безнравственная улыбка. Хлоя обхватила его лицо руками и звонко поцеловала.
— Ты очень привлекательный.
В какой-то момент Сойер снял рубашку и оружие, которые лежали рядом на полу, тоже испачканные краской. Хлоя не помнила, что произошло. Между вином и пивом она точно была не в себе.
— Ты привлекательный, — уверенна сказала она.
— Возьми свои слова обратно.
— Не могу, шериф… Привлекательный.
Еще крепче сжав, Сойер куснул ее за нижнюю губу. Хлоя услышала собственный стон, а ее руки скользнули в волосы, чтобы притянуть его лицо для поцелуя.
— Нельзя этого делать, — пробормотал он.
— Почему?
— Мы пьяные.
— Не слишком.
— Значит, ты полностью осознаешь тот факт, что соблазняешь меня?
Оставив свою попытку, Хлоя села, потом осторожно слезла с него. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к морской качке и сохранить равновесие.
— Эй, вернись.
Опять приказ. Хотя Хлоя ненавидела приказы, этот ее вполне устраивал. Но сначала она бросила взгляд на его распростертое тело, обнаженную грудь, твердые и гладкие мышцы живота, спущенные джинсы.
Он такой большой и плохой… Плохой для нее. Только она не могла вспомнить почему.
— Ты же сказал, что нельзя это делать в пьяном виде.
— Нельзя заниматься сексом. — Он заставил Хлою снова лечь на него, обе руки скользнули под юбку и нащупали ягодицы. — Все остальное позволено. Даже необходимо.
Хлоя улыбалась, когда Сойер поцеловал ее. На вкус он был как пиво, которое они разделили, пах как влажная краска, согревал как надежда. Когда они на минуту остановились, чтобы перевести дух, она уронила голову ему на грудь, и последним ее воспоминанием был какой-то неприятный грохот. Потом он стих, и Хлоя завернулась в восхитительно теплое одеяло под ней…
Ее разбудил звук открывшейся двери и удивленное «Боже правый». На пороге стояли Форд и Джекс, а за ними был… дневной свет.
Значит, она не в своем коттедже. Она еще у Сойера, еще на его тахте, вместе с ним. И оба вымазаны краской.
Сойер не открыл глаза, зато сжал ее зад.
— Какого дьявола вы тут делаете, парни? Кроме взлома и проникновения?
— Никакого взлома. Только проникновение, — со смехом в голосе ответил Форд.
— В восемь мы собирались встретиться, чтобы отправиться в плавание, — сказал Джекс. — Потом, когда ты не ответил на звонки…
Сойер вздохнул, разлепил один глаз и посмотрел на Хлою.
— Ты в порядке?
Кивнув, она встала, но при виде Сойера едва слышно ахнула. Он тоже оглядел себя. Везде отпечатки пальцев, на животе дорожки краски. И полный отпечаток руки на промежности.
К его чести, он даже глазом не моргнул. Но Хлоя закрыла рот ладонью, чтобы сдержать рвущийся смех. Форд не скрывал гадкую ухмылку. Джекс выглядел так, будто пытался не засмеяться.
Сойер наконец сел.
Джекс, будучи неглупым парнем, благоразумно отступил. Чего не скажешь о Форде. Тот быстро достал мобильник, включил камеру и навел ее на промежность Сойера.
— Не шевелись!
Однако Сойер уже вытолкнув из комнаты Джекса и повернулся к Форду, который, рискуя жизнью, успел перед отступлением щелкнуть его.
— Полагаю, ты не будешь ходить с…
Захлопнув дверь, Сойер запер ее и посмотрел на Хлою.
— Прости этих идиотов.
— По-моему, идиоты не только они. — Хлоя потрогала голову. На месте. Это хорошо. Затем ощупала себя. Кажется, полностью одета. Ее взгляд скользнул по Сойеру. — Ну, поскольку ты в джинсах, я зашла не слишком далеко. Верно?
— Ты что, совсем не помнишь эту ночь?
— Отчего же. Мне не повезло. И у меня не было приступа астмы.
Сойер не ответил на ее улыбку.
— Я хотел секса с тобой.
— Если кто-то и хотел с кем-то секса, так это была я.
Она взяла сумку, ингалятор, сунула ноги в туфли и пошла к двери, кляня себя за признание.
— Хлоя.
Она не оглянулась. Не могла.
— Ты смотрел на часы? Мне пора ехать, пока сестры не потребовали от тебя послать отряд копов на мои поиски, что было бы затруднительно, раз я тут. Кроме того, у меня сегодня массаж лица в садовом обществе, и я должна приготовить мой особый состав против старения, — бормотала Хлоя.
Она приказала себе заткнуться и выйти, но когда собралась открыть дверь, над головой у нее появилась рука Сойера и придержала ее. Хлоя пыталась игнорировать его теплоту и близость, а потом стало еще хуже, потому что он повернул ее к себе лицом. Она почувствовала себя более незащищенной, чем когда стояла с ним голой в душе.
— Мне пора идти, — прошептала она.
— Подожди минуту. — Сойер погладил ее по щеке. — Ты помогла мне красить, преобразила мой ужасный вечер. Спасибо тебе за это.
Хлоя засмеялась.
— Ты мог бы поблагодарить меня за что-нибудь более интересное, чем твои моральные основания. — Поняв, что он собирается поцеловать ее, Хлоя закрыла рот ладонью. — Утреннее дыхание!
Сойер явно разрывался между весельем и разочарованием.
— Стой здесь.
Он исчез в кухне и через несколько секунд появился с жевательной резинкой. Сунув одну себе в рот, он протянул ей вторую пластинку.
— Жуй.
Хлоя подчинилась, но сердито заметила:
— Ты отдаешь слишком много приказов.
— Да. А вот еще. Поскольку теперь у нас свежее дыхание, поцелуй меня.
Хлоя со смехом вынула изо рта жвачку, он сделал то же самое, и она, встав на цыпочки, звонко поцеловала его.
— Еще, — приказал Сойер.
На этот раз поцелуй был сдержанным, всего лишь приятным соприкосновением губ, которое он мог контролировать, пока ее пальцы не впились в его твердые мускулы и стон Хлои не потребовал большего. Он дал ей это, углубив поцелуй до пылкого сплетения языков. Она бы соскользнула на пол, если б не кольцо его рук. Когда они остановились, Хлоя с удовольствием отметила, что дыхание у него такое же прерывистое.
— Тогда хорошо, — кивнула она, поворачиваясь, чтобы выйти.
И уперлась в закрытую дверь.
Без смеха Сойер протянул ей жвачку, сунул в рот свою и открыл дверь.
— Спасибо, — пробормотала она.
Через две минуты Хлоя была уже в пути, стукаясь лбом о шлем, чтобы вернуть к действию мозги.
— Я не влюблена в него, — сказала она боковому зеркалу.
Ее отражение не ответило, но что-то в ней изменилось. Черт побери. Она сияет как Мэдди!
Это плохо. Влюбиться в Сойера было бы колоссальной глупостью. Да, он хотел ее. Но ведь это она свела его с ума. Она ему не подходит. Чтобы стать женщиной, которая нужна Сойеру, она должна измениться. А учитывая проблему с ее сестрами, это похоже на чертову песню у нее в голове. «Изменись, и ты получишь признание. Изменись, и ты получишь мужчину. Изменись, и ты получишь…»
Господи, как же она устала от этой песни.
Во всяком случае, не похоже, чтобы Сойер хотел влюбиться. Он всегда обдумывал свои поступки, не делал опрометчивых шагов, жестко контролировал себя.
Кроме прошлой ночи, когда ей удалось споить его. Она надеялась, что Сойер не винит ее за это… хотя почему нет?
Конечно, ему придется красить заново. А может, и нет. До сих пор он не так уж много сделал для превращения жилища в свой дом. Честно говоря, в ее случае этим занимались Тара и Мэдди, но маленький коттедж был заполнен вещами, принадлежавшими только ей. Даже какой-нибудь пустяк вроде любимой баночки с кремом на туалетном столе заставлял Хлою улыбаться.
Но в доме Сойера не было ничего личного, только безобразно выкрашенные стены. Он ведь не имел сестер, которые показали бы, как это делается. Черт, может, он и не хотел иметь сестер. Или настоящий дом. Шериф казался Хлое полной загадкой.
Единственное, что она знала наверняка: он хотел ее.
Это по крайней мере было взаимным.
Следующие несколько дней Хлоя занимала себя работой. Давала уроки йоги, составляла рецепт грязевой маски для кожи, служила нянькой в гостинице, пока Мэдди готовилась к свадьбе, а Тара пропадала на конференции кулинаров.
Один раз Хлоя отвезла в полицейский участок еду для Сойера. Тот с хмурым видом сидел за компьютером и так удивился, что кто-то вздумал накормить его, что она неожиданно испытала прилив нежности.
Это была неслыханная глупость, потом ей пришлось два дня убеждать себя, что она не влюблена в него.
Тем временем Хлоя получила четыре первые заявки на посещение в следующей месяце их дневного сна-салона. Предупредив потенциальных клиентов, что салон еще не готов к обслуживанию, и надеясь, что это избавит ее от большого скандала с сестрами, она позвонила Джексу.
— У нас есть месяц.
— Мэдди и Тара знают об этом?
— Они узнают.
— Черт возьми, Хлоя.
— Я не прошу никаких чудес. Только основные косметические нюансы, и чтобы комната выглядела теплой и привлекательной. Я поставлю в известность Мэдди и Тару, клянусь, но я должна знать, чего ты можешь добиться и как быстро это сделаешь.