Как странно, что один человек пробуждал в ней столько эмоций. Страсть? О да, много раз. Желание хлопнуть его по затылку? Очень часто. Любовь? Разумеется, нет. Ему не нужна ее любовь. Здесь все любили Сойера, который был самым выдержанным, самодостаточным и умным из мужчин, каких она знала.
Но в том, что она сейчас чувствовала, было нечто подозрительно близкое к любви. Хлоя покачала головой.
Тодд и Джейми вместе с приятелем сидели на бордюрном камне, давая показания. Внутри ресторана обстановка почти стабилизировалась, но Хлоя долго не забудет, как Сойер глядел на Митча. Ее стоический шериф был тверд и спокоен, готов ко всему. Эта готовность рисковать жизнью — его работа. Он выполняет ее не ради острых ощущений, как она, когда взбирается на утес или скользит с него вниз.
Это настоящая работа. И возможно, смертельная.
Был ужасный момент, когда Митч так сдавил Эми горло, что перекрыл доступ воздуха. Хлоя лучше всех понимала ее состояние и вмешалась, боясь, что помощь Сойера придет слишком поздно. Она только ухудшила ситуацию, но Сойер все уладил. Хотя перед ним был полный ресторан испуганных клиентов, он спас положение с минимальными потерями.
К окну, где она стояла, подошла Эми.
— Тебе лучше уйти домой, — посоветовала Хлоя.
— Нет, мне нужно остаться и продолжить работу. Кроме того, полицейские сказали, что мне придется ответить на вопросы для их отчета. Я хотела поблагодарить тебя за помощь. У нас опять наплыв, клиентов. Наверное, Люсиль уже поместила сообщение на Фейсбуке.
Из кухни донесся звонок повара. Эми улыбнулась и поспешила на зов.
Даже не оглядываясь, Хлоя поняла, что ее окружили сестры. Полтора года назад они были совершенно чужими друг другу, а теперь она чувствовала их присутствие, знала, что Тара хмурится от беспокойства, а Мэдди ждет подходящего момента, чтобы крепко обнять ее. Это в характере Мэдди: обнимать, целовать, дарить любовь.
Конечно, они трое очень разные, у каждой собственная манера выражать свои чувства. Хлоя доказывала свою привязанность к сестрам делами, снова и снова убеждая их намерением остаться здесь.
— Я в порядке, — сказала Хлоя.
— Ты всегда так говоришь, — ответила Тара.
— Это правда.
Сестра кивнула.
— Ты способна быстро восстанавливать физические и душевные силы. Но мы постоянно за тебя беспокоимся.
— И напрасно.
Они смотрели в окно на Сойера, но, возможно, лишь одна Хлоя заметила, как идет ему форма.
— Давайте вернемся домой, — предложила Мэдди, обнимая сестер.
Тара согласно кивнула.
— Я присоединюсь к вам позже, — сказала Хлоя.
— Хорошо. — Мэдди поцеловала ее в щеку. — Люблю тебя.
— Взаимно.
Тара не обняла ее, дожидаясь, пока Хлоя оторвет взгляд от Сойера и посмотрит на нее.
— Ты и меня любишь, да?
— Конечно, — ответила Хлоя. — Разве не ясно?
— Боюсь, когда ты скажешь мне это, — проворчала сестра, — я буду слишком старой, чтобы понять тебя.
— Значит, ты уже слишком стара.
— Ладно, встретимся в гостинице.
Хлоя видела, что Митчу сделали перевязку и он дернулся, словно для побега, но Сойер положил руку ему на плечо. У него были большие сильные руки. Способные как подчинить любого подозреваемого, так и довести ее до экстаза. Он тоже убеждал делами.
— Не распускай слюни! — крикнула Эми, проходя мимо нее с тяжелым подносом.
Сойеру пришлось ехать в травмопункт. У него был только порез на ладони да небольшая ранка над левой бровью, однако устав требовал сделать укол от гепатита и проверить потерю крови.
Это заняло меньше часа. Никаких швов, просто дополнительная бумажная волокита. Сойер вышел на улицу в тот момент, когда подъехала Хлоя. Она припарковалась в неположенном месте, затем направилась ко входу и остановилась, увидев его под навесом.
— Привет, — сказал он. — Что ты…
Сойер потерял дар речи, когда она вдруг крепко обняла его.
— Мне сказали, что ты ранен.
— Я в порядке. Хлоя…
Она коснулась пластыря над его бровью, и он схватил ее за запястье.
— Мы должны поговорить.
— Ладно, я вмешалась, а мне бы не следовало.
— Да, черт возьми, не следовало.
Глаза у Хлои яростно сверкнули.
— Он держал ее за горло. И я стояла ближе всех. Прости, что ты пострадал.
— Это мелочи. А вот ты действительно могла пострадать.
— У тебя был пистолет.
Сойер изумленно смотрел на нее.
— Ты забыла про людей. Я не мог достать оружие. Таковы правила и…
— Он душил Эми!
Если уж этот факт не был примером их различия, тогда он вообще не знал, что это. Он никогда не делал выбора между работой и женщиной, да и не хотел этого. Закрыв глаза, Сойер понял, что никакое самообладание не способно устоять против ощущения ее теплоты и безопасности в его объятиях.
— Я испугалась, — прошептала Хлоя.
— Сейчас ты в безопасности.
— Не за себя! За тебя! Но это твоя работа. Я сознаю это, потому что твоя работа — часть тебя. Никто этого не понимает так, как я.
С последней любовницей Сойер расстался из-за своей работы. И с той, что была до нее, тоже. Он не представлял себе женщину, которая могла его понять. Но Хлоя была не просто какой-то женщиной.
— Я думаю, нужно время, чтобы научиться справляться с беспокойством.
— Хочешь давать уроки, как справиться с тем, что доставляет тебе беспокойство? — усмехнулся Сойер.
Хлоя взглянула на него и улыбнулась:
— Ты очень беспокоишься обо мне?
— Больше, чем ты заслуживаешь.
— Тогда можно попробовать. — Взяв его перевязанную руку, она повернула ее ладонью вверх.
— Просто царапина, — сказал он.
Хлоя кивнула, затем поцеловала кожу над повязкой. Сойер знал, что ей доставляет удовольствие изводить его. Нравится сводить его с ума. Что она была для него сексуально привлекательной.
Но это… нечто большее. Нечто похожее на любовь, которую он считал недостижимой.
Для них обоих.
После больницы Сойер вернулся в офис, чтобы закончить с бумагами и наконец-то поехать домой.
Пожалуй, свое жилище он пока не мог назвать домом. Честно говоря, сначала он сомневался, не свалял ли дурака, поддавшись уговорам Джекса купить его. Но теперь собственный дом вдруг принес ощущение стабильности, даже респектабельности. Еще на шаг удалил его от того безрассудного парня, каким он чуть не стал. Как Митч. Как Тодд. Как бандит, который, по убеждению его отца, наверняка закончит свои дни в тюрьме.
Но Сойер круто изменил себя и, чтобы доказать это, купил дом. Правда, старый, построенный в семидесятом году и требующий большого ремонта. Месяц назад он привез краску для гостиной, столовой и кухни, сложив ее пока в гараже. Собственном гараже. Черт. По крайней мере у него хотя бы нет белой изгороди.
Когда он рассказал о покупке дома отцу, старик нахмурился.
— Ты думаешь его восстановить?
Нет, он потратил двести пятьдесят тысяч, чтобы позволить дому погибнуть. Сойеру направился в кухню и открыл холодильник. Пиво, сомнительная бутылка молока, нечто бывшее когда-то сыром, остаток… чего-то.
В животе у него заурчало. Достав телефон, он позвонил в ресторан и с удивлением услышал голос Эми.
— Это Сойер. Тебе следовало уйти домой после случившегося.
— Ты шутишь? Слухи о том, что я чуть не погибла, оборачиваются для меня хорошими чаевыми. Тебе нужен поздний обед, шериф?
— Да. У вас есть кто-нибудь занимающийся доставкой заказов?
— Для тебя — да. Попробую угадать, бургер с копченой грудинкой, жареная картошка и овощной салат. Несмотря на свой рост, ты ешь как маленький ребенок.
— Овощной салат? Забудь про него. Пусть мне сделают два бургера и двойную порцию жареной картошки.
Дожидаясь обеда, Сойер пошел в гараж, мрачно оглядел ведра с краской, но все же взял одно и понес в гостиную.
— Вы готовы? — спросил он у стен.
Те своего мнения не имели.
Сойер достал вторую банку пива, когда раздался звонок, и пошел к двери, нащупывая в кармане деньги, чтобы заплатить посыльному.
Но это была Хлоя. В короткой джинсовой юбке и черном свитере из ангоры, который соскользнул с одного плеча, открыв черную полоску чего-то шелкового.
— Привет, — сказала она.
После той игры в душе их отношения колебались между неловкостью и похотливой враждой. Сейчас возникло и то и другое. Сойер кашлянул.
— Привет.
— Я забыла сказать тебе спасибо за возвращение моей «веспы».
— Спасибо, что не умерла на мне в душе.
Хлоя фыркнула.
— Ты просто обрадовался, что тебе не пришлось объяснять это Таре.
Сойер нахмурился, желудок у него сжался.
— Я шучу. Расслабься, шериф. — Хлоя кивнула на два больших пакета, которые держала в руках. — Когда я вернулась в ресторан за обедом для сестер, Эми упаковывала твой заказ. Она послала кого-то в гостиницу с обедом, а меня сюда с едой как для пары нормальных парней. Или одного голодного шерифа.
Хлоя попыталась войти, но Сойер остановил ее.
— Ингалятор?
— В кармане, шериф. Сэр. — Хлоя отдала ему честь. — Теперь я могу войти?
Это была плохая идея, но она просто оттолкнула его и, соблазнительно покачивая бедрами, прошла через полупустую гостиную в столовую.
— Делаешь ремонт? — спросила она, взглянув на полосы, сделанные валиком.
— Нет времени. Слишком занят.
Хлоя тоже очень занята, работая в салонах различных отелей штата, ведя в студии Мэтта гериатрический курс йоги для Люсиль и ей близких друзей да еще планируя открыть в гостинице дневной спа-салон.
И если она совершит правонарушение или еще что-нибудь противозаконное, он не должен узнать об этом. У нее все тот же буйный, независимый характер, который необъяснимо привлекает его. Правда, в последние несколько месяцев Хлоя изменилась. Обрела наконец свой дом.
Интересно, понимает ли она это? Лучше не спрашивать. Лучше не задерживать ее тут ни секунды дольше необходимого, раз они оба явно не могут себя контролировать.
Или не может только он, если сунул руки в карманы, чтобы не протянуть их к ней? Это очень плохая идея. Потому что Хлоя его антипод. Слишком непредсказуемая, импульсивная…
Ладно, это ерунда. Главное, он совсем не тот парень, какого она хочет. Который вскроет себе вены, чтобы по малейшему поводу излить чувства. Или поползет под изгородью в частное владение, чтобы спасти нескольких собак.
Он не такой. Он принял на себя обязательство выполнять свой долг, и работа поглотила его целиком.
Сойер ждал у двери столовой, когда она поставит еду и уйдет. Вместо этого Хлоя с улыбкой повернулась к нему, что было обезоруживающе заразительным.
— Может, ты еще не знаешь, — сказала она. — Но я прекрасно владею малярной кистью.
Глава 15
Сойер покачал головой:
— Я не прошу тебя помогать мне.
— Не просишь. Я сама предлагаю.
Хлоя еще раз окинула взглядом полупустую гостиную, совершенно пустую столовую и такую же кухню.
Сойер знал, что она увидела. Она поняла, что это его жилище. Не дом.
— Ты должна уйти, прежде чем запах краски вызовет приступ астмы.
Хлоя открыла окна и включила два потолочных вентилятора.
— Этого хватит? — спросил он.
— Пока да.
Взяв пакеты с едой, она перенесла их в середину комнаты и опустилась на колени.
— Что ты делаешь?
— Устраиваю пикник. — Хлоя наклонилась, чтобы достать еду. — Присоединяйся.
Однако внимание Сойера было приковано к тому, как ее мини-юбка скользит вверх по бедрам.
— Если ты не сядешь, — пригрозила Хлоя, не глядя на него, — я съем все одна. Поверь, я так и сделаю, потому что умираю от голода.
Он сел. Она передала ему тарелку, потом достала из недр сумки бутылку вина.
— Я думала принести водки, хотела помочь тебе расслабиться. Но ты всегда такой стоический, что трудно сказать, нуждаешься ли в расслаблении.
Сойер безрадостно рассмеялся.
— Ты думаешь, ничто меня не беспокоит?
Хлоя улыбнулась.
— Пожалуй, кроме случая, когда я оказалось голой. В тот раз ты очень беспокоился.
Сойер покачал головой.
— Нет?
— Да, черт возьми. Но совершенно по другому поводу.
— Какому?
— Ты задыхалась.
Улыбка Хлои погасла.
— Да, зрелище не для слабонервных. Прости.
— Боже. Это не требует извинений. Ты помирилась с сестрами?
— Конечно. — Хлоя пожала плечами. — Тут моя вина. Я всегда была необузданной, кроме того, ненавижу, что они не хотят зависеть от меня. Я над этим работаю, но проблема в том, что окружающие склонны определять твой образ жизни. Тут ничего не поделаешь, остается лишь доказывать их неправоту.
Сжимая коленями бутылку, чтобы не упала, Хлоя нашла в таинственных недрах сумки штопор. Когда он соскользнул, она со вздохом досады обхватила пальцами горлышко бутылки.
— Дай сюда.
Сойер вытащил пробку, Хлоя наполнила два стакана, и оба приступили к еде. Через какое-то время она посмотрела на его пустую тарелку и улыбнулась:
— Теперь лучше?
Он кивнул:
— Спасибо.
— О, не мне. Это еда. И алкоголь. — Она вылила остатки вина в его стакан и достала вторую бутылку.
— Что еще находится в твоей сумке? — удивленно спросил Сойер.
— Все.
— Что-нибудь стоящее? К примеру, домашний маляр?
— Сейчас я твой домашний маляр. — Хлоя дотянулась за штопором, чтобы открыть бутылку номер два.
Сойер остановил ее.
— Ты пытаешься напоить меня?
— А это возможно? — поддразнила она.
— Нет.
Когда Хлоя наклонилась вперед, Сойер наконец понял, что тонкая черная полоска, не дававшая ему покоя, — это бретелька ее изящного бра. Во рту вдруг пересохло, он залпом допил остатки вина, и его не удивило приятное ощущение легкого опьянения.
— Я действительно могу красить. Если окна будут открыты и надену маску.
— Ни в коем случае.
— Ни в коем случае? — удивленно повторила Хлоя. — Не указывай мне, что я могу или не могу делать, Сойер.
Он со вздохом провел рукой по лицу, виня себя за приказ вместо просьбы.
Хлоя надела маску и посмотрела на него.
— Я знаю, ты просто беспокоишься, а не пытаешься быть высокомерным дураком, — милостиво сказала она.
— Знаешь? — усмехнулся Сойер.
— Да. Я большая девочка.
Хлоя выглядела прелестной. И сексуальной. Глаза у нее весело блестели, и он знал, что она улыбается, когда они приступили к работе. Хлоя тянулась вслед за валиком, скользившим вверх по стене.
— Твой отец в порядке? — спросила она.
— Отвратителен как черт, — ответил Сойер, глядя на ее голые ноги.
— Я слышала, что это приходит с возрастом.
— Значит, он всегда был старым.
— И у тебя случаются такие моменты.
— Ты считаешь, я похож на него?
— Я считаю, что порой генетика досадна. — Хлоя продолжала красить, не уделяя ему особого внимания.
Интересно, думал Сойер, имеет ли она в виду Фебу, которая обрекла ее на кочевую жизнь, или винит неизвестного отца, которого даже не видела?
Хлоя окунула валик в поддон с краской.
— Иногда я думаю, что во мне от моего отца. Был ли он… трудным, как я.
Сойер действительно любил Фебу, однако время от времени ему хотелось вернуть ее к жизни, чтобы задушить. Как она могла не рассказать Хлое об отце, не оставить ей ни сведений, ни воспоминаний — ничего?
— Ты не трудная, — сказал Сойер и, когда она фыркнула, улыбнулся. — Может, совсем чуть-чуть, но я это люблю.
— Не любишь. Трудных не любит никто, что и создает мне проблемы. — Хлоя потерла переносицу, оставив пятно краски на ней и под левым глазом.
Целых пять минут они работали молча.
— Думаешь, он бы любил меня? — небрежно спросила она. Слишком небрежно. — Мой отец.
— Я думаю, он бы гордился тобой, твоим добрым характером и силой духа, тем, как ты живешь.
— Включая мои безрассудные поступки?
— Гордился бы, — твердо повторил; Сойер.
Пристально взглянув на него, Хлоя кивнула:
— Спасибо. И, держу пари, твой отец тоже гордится тобой.
Настала очередь Сойера фыркнуть.
— В глубине души, — сказала она.
Разве что в совершенно бездонной глубине, да и то вряд ли, подумал Сойер.
— По крайней мере он рядом. И видится с тобой. — Хлоя пожала плечами. — Жизнь коротка, Сойер. Иногда нужно брать то, что можешь получить.
С этим глубокомысленным заявлением Хлоя опустила валик в поддон, стянула маску и отправилась за второй бутылкой. Сойер очень сомневался, что алкоголь разрешен при астме, но будь он проклят, если опять начнет давать ей указания. Он и сам уже слишком много выпил.
— Знаешь, в холодильнике есть пиво, я бы предпочел его.
Должно быть, Хлоя видела его насквозь, потому что едва заметно улыбнулась, но бутылку поставила.
— По-моему, я слегка переоценила свои возможности. Наверное, мне лучше последовать твоему примеру.
— Конечно.
Сойер достал пиво из холодильника и предложил сначала ей. Когда Хлоя отказалась, он сделал большой глоток, наблюдая, как она покидает кухню. Да, она была права насчет своего легкого опьянения. После двух с половиной стаканов вина она не слишком уверенно держалась на ногах. Впрочем, он тоже был не слишком уверен в себе после двух бутылок пива до ее прихода и львиной доли вина потом.
Они вернулись в столовую, чтобы оценить результаты своего труда.
— О! — произнесла Хлоя и потерла следы краски на подбородке.
— Что? — Он видел, как она покачала головой. И засмеялась.
Сойер тоже. Потому что его две стены были ровными, аккуратными, а две стены Хлои покрывали какие-то беспорядочные полосы.
— Твоя стена выглядит… косоватой, — дипломатично сказал он.