— Зинуль, ты же любишь маму. Смотри, она простила мужа и очень рада его возвращению. Ей неважно, по какой причине он вернулся. Она счастлива, и всё! Вот в этом и есть положительная сторона этой ситуации, поняла? И ты прости, хотя бы ради матери! А о мужчинах так не надо думать. На свете много настоящих, хороших мужиков! Вот один мне достался! И тебе будет счастье! Ты со своей честностью и порядочностью да с внешностью Одри Хёпберн обязательно встретишь самого достойного! Вот увидишь! Я тебе это обещаю, — мягко заключила подруга.
— Прямо-таки Одри Хёпберн! — смутилась Зина. — Такая грубая лесть! Но всё равно спасибо, доморощенный психолог! Немного успокоила меня. Ну, а теперь рассказывай, что узнала.
— Угу. Слушай. Мне повезло. Я позвонила в квартиру слева — ни ответа, ни привета. Тогда я позвонила в квартиру справа, и там оказались обе соседки в полной боевой готовности. Они гоняли чаи и как раз обсуждали новости, связанные с убийствами. Мне очень обрадовались. По-моему, сказка, что я из соцзащиты и пришла узнать об условиях быта инвалида, пролетела мимо ушей обеих. Со мной они были страшно болтливы. Вначале расскажу, что я узнала об убийстве инвалидки.
Около десяти утра соседка, что живёт слева, решила сходить за хлебом, вышла на площадку и увидела, что дверь в квартиру Клепиковых приоткрыта. Она из любопытства покричала с порога: мол, что это дверь у тебя, Маша, нараспашку, закройся. В ответ тишина. Она вошла в квартиру и ахнула! Всё перевёрнуто вверх дном, из шкафов всё вывернуто, на полу вещи валяются. Сама женщина сидит в своём кресле, голова откинута на спинку, на вопросы не отвечает. Соседка почувствовала, что дело пахнет керосином, вернулась в свою квартиру и позвонила в милицию. Потом она узнала, что инвалидку задушили подушкой, которая валялась рядом, на полу. Да, она ещё рассказала, что один из милиционеров привёл в квартиру овчарку. Так как эта соседка была привлечена в качестве понятой, она видела, как собака обнюхала убитую, обследовала все углы комнаты, подбежала к окну, встала передними лапами на подоконник и стала рваться наружу. Молоденький рыжий милиционер — ну, который к нам потом приходил — вытащил её из квартиры, они оббежали дом, появились у окна со стороны улицы. Там пробыли некоторое время, и рыжий крикнул: «След взяла». Двое из приехавших тут же вышли, а остались двое: один фотографировал, другой всё по вещам да по подоконнику лазил, кисточкой обметал, да плёнку накладывал. Видимо, это был тот, который у нас отпечатки пальцев брал.
Позже, когда соседка подписывала бумаги, вернулся рыжий с ищейкой, которую снова направили в комнате по следу, только теперь собака выпрыгнула в окно, и мент за ней следом. И они побежали от дома наискосок — соседка из окна смотрела. То есть собака нашла всё-таки след того дядьки, которого мы с тобой видели.
— И всё? Это всё, что ты узнала? — разочарованно протянула Зина.
— А, интересно? Вот так-то лучше! А то я уже было подумала, что ты действительно потеряла интерес к расследованию, — ободряюще подмигнула Татьяна.
— Так что ты узнала ещё? Не томи! — взмолилась Зинаида.
— А нас тётя Клавочка покормит или теперь меня снимет с довольствия?
— Погоди о еде думать! Сначала рассказывай, тем более маме сейчас не до нас!
Тут дверь приоткрылась, и в комнату заглянула Клавдия Петровна. Глаза её ещё больше сияли, губы подрагивали в довольной улыбке. С вопросом «можно?» она ввела за руку вновь приобретенного мужа.
— Танечка, вот папа Зиночкин вернулся, будет теперь с нами жить, — произнесла она дрожащим от радости и волнения голосом и, поглаживая его руку, представила их друг другу: — Виктор Иванович! А это Танечка — лучшая Зиночкина подруга.
Дочь наблюдала за этой сценой с некоторым недоумением. Как мама быстро смогла простить мужу его предательство?! Наконец Клавдия Петровна увела супруга, пригласив девчат отметить событие вкусным ужином.
— Хорошо — хорошо, придём через десять минут, — пообещала Зина вслед и с нетерпением набросилась на подругу. — Рассказывай скорей!
— Так вот! Убитые сестры Клепиковы при жизни не были монашками! Соседки говорят, что к ним днём никто не приходил, кроме брата и иногда его жены. А вот соседка слева несколько раз ночью видела в глазок мужчин. Разных, но всегда по одному. Долго, правда, не задерживались в квартире. Соседка как-то поинтересовалась у инвалидки, что, мол, по ночам женихи к Свете ходят, не мешают ли Марье Ильиничне. А калека, знаешь, что ответила?
— У-у! — замотала головой Зина.
— Сказала, что нечего сплетничать, ничего подобного никогда не было. И выгнала её. Но соседка клянётся, что своими глазами видела, и не раз. Что ты об этом думаешь?
— Не знаю, что и думать. Всё это так странно!
— Подведём итог… Что теперь мы знаем о Свете?! Работала уборщицей, одевалась бедно, жила тоже не ахти, да ещё ухаживала за сестрой. Но, однако, её видели шикарно одетой в иномарке с лысым мужчиной. Причём в то время, когда она должна была мыть полы в кафе, но якобы болела дома. Ещё к тому же ночью принимала мужчин!
— Иногда, — поправила Зина. — Да, может, это и не к ней приходили вовсе. Она же не одна жила.
— Ты имеешь в виду пожилую инвалидку? Ну ты и извращенка! — засмеялась Татьяна.
— Ну чем чёрт не шутит! Может, какие-то дела были у неё. Слушай, а ты не спросила, брат в это время гостил у сестёр? Вдруг это к нему приходили? По работе, например?
— Ну да, ночью по работе, — фыркнула Таня.
— Ты понимаешь, мы ни на шаг не приблизились к разгадке, только больше вопросов появилось. Надо бросать это дурацкое расследование, тем более некрасиво в чужой жизни копаться. Мне становится как-то неловко, будто я подсматриваю в замочную скважину.
— Нет, подруга, не ты лезешь в чужую жизнь. Этих людей уже нет. Это в твою жизнь влезли без спроса. К тебе на порог пришли умирать! — серьёзно возразила Татьяна.
— Ну что ты такое говоришь? Откуда Света знала, что её убьют?
— Значит, было подозрение. Иначе зачем к тебе шла, а не домой!
— Может, она за помощью ко мне пошла? — задумалась Зина.
— А чем ты могла ей помочь? Почему она не обратилась к тем мужчинам, которых принимала ночью? И как связаны все три убийства? — не успокаивалась Татьяна. — Пойдём есть, всё равно ничего в голову не идёт, и домой уже пора.
Хорошо, что Таня осталась ужинать, потому что Зине было тяжело сидеть за одним столом с отцом. Она ела без аппетита, не поднимая глаз, он почти не притрагивался к пище: то ли чувствовал себя неловко, то ли слишком плотно пообедал. Таня, как всегда, без умолку болтала с набитым ртом, мама уговаривала попробовать разные блюда то мужа, то дочь.
Поздно вечером, проводив подругу и вернувшись домой, Зина обнаружила блудного отца не в своей комнате, а на раскладушке в кухне. Мать шёпотом объяснила, что он не хотел стеснять дочь.
— И на том спасибо, — вздохнула Зиночка.
— Да, тебе звонила какая-то родительница. Просила передать, что похороны завтра, в двенадцать. Кто умер-то, дочка? Неужели ученик?
— Нет, мама. Отец ученицы, — уходя в свою комнату, тоже шёпотом ответила девушка.
Глава 8
Наутро после тяжёлой, почти бессонной ночи, когда мысли то о нежданно явившемся отце, то об убийствах, то о предстоящих похоронах, сменяя друг друга, в конец измучили её, Зина в ванной столкнулась с отцом. Он поздоровался виноватым заискивающим голосом и поспешил освободить помещение. Его неожиданно стало жаль.
Умываясь, Зинаида размышляла, нужно ли сообщать Тане о похоронах. Немного поколебавшись, она всё-таки решила: почему бы и нет, не одной же туда идти. Татьяна ещё спала. Сладко зевая, она с готовностью ответила:
— Конечно, пойду. Нам обязательно надо быть там! Преступников обычно тянет на кладбище проводить жертву в последний путь.
Да, Таня была в своём репертуаре: в ней жила сыщица.
На кладбище отправились три автобуса и с десяток легковых машин. Ещё у дома, где в окружении толпы скорбящих и зевак стоял на табуретках гроб, Зина выразила семье погибшего свои соболезнования. Несколько мам из родительского комитета класса почтительно поздоровались с учительницей. Их дочери держались рядом с осиротевшей Леночкой. Теперь Зинаида стояла на кладбище в некотором отдалении от похоронной процессии и наблюдала, как Таня умело вступала в тихий разговор с пожилыми дамами, искусно выпытывая информацию о присутствующих.
Когда печальная церемония подошла к концу и на свежий холмик улеглись многочисленные венки и свежие цветы, все устремились к автобусам и машинам. Зина вошла в ещё полупустой «Икарус» и заняла два места ближе к выходу. Таня, немного замешкавшись внизу, вскоре поднялась в салон, но проследовала мимо, шепнув, что не сядет с ней рядом. Ничего не понимая, Зина обернулась: подруга пробралась вглубь и устроилась на заднем общем сидении рядом с пожилым крупногабаритным мужчиной.
Поминки проходили, конечно же, в кафе «Южная ночь». Всё было очень торжественно и даже помпезно. Татьяна, увлечённо работая ложкой, не теряла бдительности: во время хвалебных речей в адрес покойного держала ушки на макушке. Зина гоняла лапшу по тарелке, стесняясь сидящего напротив Антона Владимировича. Ей всё казалось, что он видит её смущение, и она робела ещё больше. Администратор приподнимался, чтобы долить соседкам спиртное в рюмки (рядом не было мужчин), и каждый раз поднимал глаза на Зину. Речь его о погибшем была длинная, витиеватая и сводилась к тому, что усопший был ему вместо отца. Девушки с удивлением узнали, что директор кафе покровительствовал Антону несколько лет, и обе про себя подумали: где же истина, ведь администратор утверждал, что работает в кафе всего несколько дней.
День был убит, настроения не было. Татьяна торопилась за Максимкой к свекрови, которая собиралась с ночёвкой на дачу, и не стала делиться информацией, полученной на кладбище.
— Надо вначале всё просеять и обдумать. Созвонимся! — бросила она на ходу, садясь в маршрутное такси.
Зине стало одиноко. Домой идти не хотелось, и она побрела по улице, разглядывая витрины магазинов. Кто-то тронул её за локоть. Девушка оглянулась — рядом приветливо улыбался администратор кафе.
— Здравствуйте, Зина! Вы без подруги? Одна?
— Здравствуйте, Антон Владимирович! Не ожидала вас встретить, — опять смутилась девушка.
— Антон, просто Антон! — поправил он. — Вы не торопитесь?
— Нет, я гуляю.
— Можно мне с вами?
— Да, — выдохнула Зина, стараясь справиться с волнением, которое почему-то каждый раз испытывала рядом с этим человеком.
Они пошли вместе, некоторое время молчали. Неожиданно Антон пригласил зайти в кафе выпить по чашечке кофе. За столиком незаметно завязалась беседа. Зина рассказала, что работает в школе учителем русского языка и литературы и Лена, дочь погибшего Сергея Анатольевича, её ученица (собеседник приподнял брови, видимо, удивившись), потом добавила, что она сама живёт с родителями, мысленно изумившись тому, что уже впустила в свою жизнь отца. Антон в свою очередь сообщил, что у него собственная квартира и обитает он в ней пока один, что раньше работал менеджером в гипермаркете, пока Сергей Анатольевич не пригласил к себе в кафе администратором.
— Вы сказали на поминках, что давно знаете погибшего, что он заменил вам отца?! — то ли удивилась, то ли спросила Зина.
— Да, он был совладельцем гипермаркета и моим хозяином около двух лет.
— И у него к вам были отеческие чувства? — с недоверием спросила девушка.
— Да-а-а, — с сарказмом протянул администратор. — Ведь знаете, о мёртвых говорят хорошо или ничего. Конечно, я должен быть ему благодарен — он давал возможность заработать. Вот я машину и квартиру купил.
Антон на время замолчал и о чём-то задумался, помешивая ложечкой остывший кофе в чашке. Казалось, он что-то не договаривает.
— А как ваша подруга попала в «Южную ночь»?
— Я попросила устроить кем-нибудь Свету — она сильно нуждалась, работы не было, а на руках сестра-инвалид. И Сергей Анатольевич сразу откликнулся, нашёл ей место. Такой доброты человек! Был!
— Да уж! Любил пригреть всякую бедноту, чтобы потом ему по гроб благодарны были, — зло произнёс Антон.
Зину заинтересовала последняя фраза, но разговор ушёл в сторону. Собеседник стал расспрашивать о работе, о школьных проблемах.
Час в кафе пробежал незаметно, Зина опомнилась и, сославшись на позднее время, встала из-за столика. Антон предложил её проводить. На улице молодые люди случайно столкнулись с воркующей парочкой родителей Зины. От неожиданности дочь опешила, но супружеская чета её не заметила и, держась за руки, проследовала мимо.
На углу родного дома Зинаида простилась с новым знакомым и, окрылённая неожиданным свиданием, взлетела по лестнице наверх, радуясь, что в квартире никого нет. На сердце было легко и приятно. «Неужели влюбилась?» — подумалось вдруг. Она рассмеялась странной мысли и укоризненно покачала головой: «Что за ерунда в голову лезет!».
В большой комнате ожил телефон. Зина в прихожей, на ходу сбрасывая босоножки, так энергично задёргала ногой, что обувь отлетела в кухню. Босиком подбежав к аппарату, она схватила трубку, однако в ней уже пикали длинные гудки. «Кто бы это мог быть?» — пожала она плечами и вернулась подобрать разбросанную обувь, но не успела: резкий требовательный звонок заставил её вздрогнуть. На этот раз на том конце провода кто-то дышал и молчал.
— Ученики, наверное, развлекаются, — с досадой подумала Зина, нажимая на кнопку отбоя.
Но аппарат опять затрещал. Девушка энергично взяла трубку и сказала строго:
— А ну-ка, перестаньте баловаться! У меня телефон с определителем!
— Зинаида Викторовна, — прохрипел глухой голос, — жить хотите?
— Да-а-а, — проблеяла, холодея, девушка.
— Тогда успокойте свою бойкую подружку и сами сидите тихо. Не лезьте не в свои дела. Наслаждайтесь отпуском!
Зинаида не сразу пришла в себя, в растерянности слушая долгие гудки. Хорошее настроение мигом улетучилось. Ноги сами собой подкосились, и она плюхнулась в кресло.
— Боже мой! Кто это был? Кто угрожает?! Откуда они знают о наших разговорах? Преступники добрались уже до нас?! Ой, что я сижу? Надо предупредить об опасности Таню!
Но трубку никто не брал. Где же она? Уже должна быть дома!
Вернулись родители. Оживлённо разговаривая, они проследовали на кухню. Тут же загремела посуда. Зина заглянула к ним и спросила, не нужно ли помочь.
— Доченька, ты уже дома? А мы не заметили.
— Ну да, разве они что-нибудь замечают вокруг?! Ведут себя, как влюблённые; а тут дочери всякие подонки угрожают, и трупы каждый день встречаются, — бурчала Зина, направляясь снова к телефону.
Таня по-прежнему не отвечала. Не подошла она к трубке ни через час, ни через два. К одиннадцати вечера, когда уровень тревоги достиг наивысшей точки, Зина засобиралась к подруге.
— Куда ты на ночь глядя? — встревожилась мать.
— Мне надо к Тане. Она почему-то не отвечает на звонки. А ведь дома должен быть и Игорь.
— Может, телефон отключили! Чего ты всполошилась?
— Может, и правда отключили, — в сомнении произнесла дочь, — и завтра всё выяснится.
Глава 9
Утром в комнату заглянула мама:
— Доченька, не спишь? Зря ты вчера волновалась! Объявилась пропавшая! Зовёт к телефону!
Зина взвилась с постели и вылетела в коридор, но трубка отозвалась короткими гудками.
— Мама, что сказала Таня?
— Спросила, где ты. Я и пошла тебя звать.
Подруга к телефону не подходила. Мать выжидающе смотрела на дочь, та в недоумении пожимала плечами.
— Мам, какой у неё голос был?
— Обыкновенный, как всегда. Правда, не очень весёлый, — добавила женщина.
Зина стала нервно одеваться. Мама попыталась уговорить её позавтракать, но той было не до этого: она вылетела из подъезда и понеслась на троллейбусную остановку.
— Только бы ничего не случилось! Только бы ничего не случилось! — как заклинание, повторяла про себя взволнованная не на шутку девушка.
Не дожидаясь лифта, она взбежала на шестой этаж и зазвонила, как ошалелая, в квартиру Калугиных. Зина всё давила на кнопку звонка, моля, чтобы свершилось чудо и открылась дверь. Но чуда не произошло. Приложив ухо к прохладному металлу, она послушала тишину в доме подруги и, ещё более обеспокоенная, подошла к натужно гудящему, ползущему вверх лифту. Створки разъехались, и на площадку с объёмной сумкой выкатилась бабуся. Переваливаясь, как рождественская утка, она подошла к соседней квартире, оглядываясь на незнакомку у лифта.
— Скажите, пожалуйста, вы не видели сегодня своих соседей Калугиных? — спросила с надеждой Зина.
— Так это. Не видела. Меня неделю не было дома. Вот у младшей дочки гостила, за внуками глядела. Нет, давно не видала, — добавила она.
Зина вышла из подъезда и подняла глаза на окна Калугиных — увы! никакого движения! Понуро свесив голову, она поплелась домой, по дороге размышляя, что же теперь делать. Следователь Кречетов! Как же она забыла? Номер его телефона лежит где-то в столе. Зина прибавила шагу, решив непременно обратиться за советом к специалисту. А может, уже пора просить у милиции помощи, чтобы спасти подругу?! Она повернула ключ в замке, шагнула в коридор и не поверила своим ушам — из кухни доносился оживлённый голос Танюшки. Она с аппетитом завтракала!
— Ну что ты суетишься, бегаешь, маму пугаешь? Что ты у нас такая трусиха? — вместо приветствия, насмешливо частила «пропавшая».
— Слава Богу, ты жива, — прислонилась к косяку Зина.
— А ты разочарована? Ожидала увидеть что-то более привычное? — съязвила Татьяна.
— Где ты была? Почему к телефону не подходила?