Наталья Симонова Жизнь как цепочка обстоятельств (сборник)
Что было, что будет…
Сначала я думала, меня тошнит от вранья. А на боль в животе вообще не обращала внимания. Но потом все кончилось «Скорой» и больницей.
Вообще не понимаю, когда это началось, кажется, как-то сразу обвалилось – и вот уже вокруг катастрофа, стены моего семейного здания рушатся, и я не живу, а затыкаю бреши, и не успеваю утешиться результатами, потому что сразу появляются новые бреши – и я опять затыкаю.
А сейчас лежу вот в палате и думаю: может, оно и к лучшему? Надоело, устала я, ну сколько можно? Теперь хоть отдохну от того, что все на мне, от этой одинокой ответственности отвыкну и попробую что-то обдумать.
Света готовила борщ, отгоняя мысль, что есть его, кроме нее, будет некому. Она привыкла готовить. Зазвонил телефон. Света узнала голос дочери и смутилась – она так и не придумала пока, как сказать Танюшке, что отец ушел и больше с ней не живет.
– Мамочка, привет! – кричала Танюшка. – Мамулечка, у меня потрясающие новости: я выхожу замуж! За Влада! Мамочка, ты слышишь меня, ты что молчишь?!
– Слышу, Танюша, конечно. Я очень рада… Просто ты меня ошеломила.
– Мамулечка, я уже познакомилась с его родителями – они классные! Мам, такие… Представляешь, я тебе ведь говорила, его отец – наш декан, а мама у них переводчик. Семья вообще потрясающая! И они очень хотят с тобой и с папой познакомиться!
– Ну да, да, Танечка… конечно…
– Мам! А теперь самое главное: в субботу мы все к вам приедем. Я уверена, вы им очень понравитесь! Ты у меня готовишь как бог, и вообще… А папик их сразит своим остроумием! Мамуль, мы приедем утром, с ночного поезда, ждите. Мам, ты рада? Мам, я так счастлива!
– Да, да, конечно, доченька… А как же… Как-то вы так сразу… Мы еще и Владика не видели, а уже с родителями…
– Мамуль, так ведь мы женимся! Что ж теперь… Как раз поговорите о свадьбе. У его мамы уже есть план, как все будет. Мамочка, ты подумай, твоя дочка выходит замуж за потрясающего парня! Из отличной семьи! Это супер! И вы у меня с папой – тоже супер. Мамулечка, все, целую, целую, целую. Папика поцелуй, в субботу увидимся, встречать не нужно, жди дома, готовь завтрак… Переходящий в ужин…
Таня училась в Питерском университете. Там она познакомилась с Владом. И вот теперь – замуж…
«Что ж мне делать? – подумала Света чуть ли не с отчаянием. – Даже Таньке не знаю как сказать. А тут они приедут вместе, да еще с родителями! Господи! Как все это некстати – разве так бывает?! Все как нарочно…»
Неделю назад… Да что там неделю! Давно уже все было не так. Но все еще как-то по-семейному, все бы еще можно было выкрутиться перед новой родней. А вот неделю назад Саша пришел вечером и ужинать не стал. Вместо этого сообщил ей, что уходит. К другой. У него любовь. А она не нужна. Света в растерянности спросила, как же Танюша. А что Танюша, – возразил муж, – она взрослая, скоро сама наверняка замуж выскочит (как в воду глядел!), а нам хватит уже жить во лжи, да и без любви все равно жить плохо.
Света поплакала и смирилась. Она и сама устала в общем-то от его поздних приходов, неправдоподобных объяснений, молчаливости и холодности. А теперь вот – такие дела… Ужас!
Она вызвала номер на телефоне.
– Саш, у нас проблема. С Танюшкой.
– Что с ней? – сухо уточнил муж.
– Замуж выходит.
– Я от дочери не уходил. Все что нужно к свадьбе – сделаю. Это все?
Света почувствовала привычную боль.
– Саш, я сейчас не о деньгах.
– Так о чем?
– Они в субботу приезжают знакомиться… – Ей вдруг стало страшно: вдруг он не захочет ничего слушать, не придет, испортит Таньке помолвку – еще не известно, как эти питерцы отнесутся, у них-то в семье вон как все хорошо. Да и Танюша… – Саша, – начала она осторожно, – понимаешь, они приедут знакомиться с нами. Мало того – с Владом будут его родители. Танька их очень хвалила. А им она нас хвалила… Она ж ничего не знает.
– Почему ты ей до сих пор не объяснила?! – взревел муж. – Я тебе, кажется, все уже сказал, что еще не понятно?! Я не буду жить с тобой, не буду – и всё! Поймешь ты это наконец или нет?
– Как я могла ей объяснить?! – огрызнулась Света. – Когда?! Я что – должна была ей специально звонить для этого? Что, специально позвонить, чтобы плюнуть себе и ребенку в душу?! «Танечка, здравствуй, детка, имей в виду, мы с папой больше вместе не живем! Целую. Отбой». Да? Так я должна была сказать? Вот сам бы и звонил с такими сообщениями! А когда дочь позвонила – она мне даже слова сказать не дала, верещала без умолку, как у нее все хорошо и замечательно! Счастливая такая… – Света вдруг заплакала, так что даже скрыть не смогла – голос выдал.
– Свет, – устало сказал муж, – ну что ты хочешь? Что же я могу сделать? Ничего изменить я не могу.
Она взяла себя в руки.
– Саша. Я вот что думаю. Мы должны их встретить. Потом уже пусть будет что будет – но не сейчас. Пусть помолвка пройдет нормально – дружная семья, и все на местах. Понимаешь?
– Как ты себе это представляешь?
– Обыкновенно. Как это было раньше. Как могло бы быть, если бы ты не свалил. Ты приходишь в пятницу домой, ночуешь, и утром, когда они приезжают, мы выглядим нормальными родителями и счастливыми супругами.
– Свет, ты что, обалдела? Я не собираюсь у тебя ночевать.
– Саш, неужели ты думаешь, что я посягну на твою невинность? – криво улыбнулась Светлана. – Обещаю не приставать… Я просто хочу уберечь дочь от… От всего, что последует, если мы…
– Может, лучше позвонить ей сейчас, сказать, пусть она им там все как-то объяснит?
– Ты хочешь перекинуть на ребенка наши проблемы? Ты только представь, в какое положение мы ее поставим.
– Ладно, – со скрипом выдавил Саша. – Только ночевать я не собираюсь. Приду утром, часов в семь, нормально будет.
– Хорошо. – Света вздохнула. – Только не опаздывай, пожалуйста. У Таньки такой голос счастливый – пусть все будет как она хочет.
– Ладно.
Светлана кинулась стряпать проворнее. Доваривая борщ, обдумывала меню завтрака и обеда. Черные мысли отступали. «Я отличная хозяйка», – сказала она себе. «Я готовлю как бог», – улыбнулась, вспомнив Танюшкин комплимент.
– Кто бы это мог быть?
Муж на звонок и на Светин вопрос не реагировал, занимал гостей. Будущие родственники и дочь хохотали, восхищенные очередной Сашиной шуткой, и почти не заметили, что в дверь позвонили. Был уже вечер. День прошел отлично, родители невесты не ударили в грязь лицом – всем было весело, сытно и как-то очень душевно. Света тоже старалась делать вид, что ее ничто не беспокоит. На звонок из прихожей отреагировала только она – вышла и сразу открыла, не заглядывая в глазок и не спрашивая. Незнакомая женщина без заминки прошла в квартиру.
– Здравствуйте… А вы к кому? – поинтересовалась Света.
– А я к тебе, – с напором выдохнула гостья. – Слушай, может, хватит за него цепляться? Он к тебе не вернется, лучше миром отпусти!
– Ах вот оно что… – Света быстро прикрыла дверь в гостиную. – Говорите тише, к нам Таня приехала со своим женихом.
– Офигеть! Ты что, дочь решила впутать? Ну какой смысл, послушай, для чего тебе позориться? Он же тебя не любит…
Дверь гостиной распахнулась, Таня, смеясь, выбежала в прихожую.
– Мам, иди скорее, там папик такой фокус показывает… Здравствуйте… – Она застыла на мгновение. – Мам, ты скоро? – спросила чуть настороженно. – У тебя какие-то проблемы?
– Ну какие проблемы, дочь! Это моя подруга…
– Марина, – механически представилась новая Сашина женщина.
– Таня, – радостно подхватила Танюшка. – Так проходите, у нас сегодня помолвка, посидите с нами.
В прихожую вышла будущая Татьянина свекровь.
– Светочка, ваш муж нас совсем уморил… Здравствуйте, – приветствовала она Марину. – Света, мы вас ждем.
– Да, да, я сейчас.
– Мамуль, давайте вместе с Мариной, это нужно видеть, что там наш папик выделывает. Он просто гений! Пойдемте, Марина, не пожалеете.
– Сейчас, Танюш, сейчас, ты иди, мы сейчас… Слушай, иди домой, он скоро вернется.
– Когда? – резко уточнила развязная гостья.
– Завтра днем они уезжают обратно в Питер – я его ни минуты не задержу.
– Ха-ха! Ну ты умная, – повысила голос Марина. – Я его здесь не оставлю, как хочешь!
– Послушай, он мне не нужен, можешь понять? А мне нужно, чтобы дочери не испортили праздник, да чтоб родители жениха не узнали, какой у нас тут… бардак! В это что – так трудно поверить?
– Да! – завопила Марина. – Не нужен, да? Ты тут интриговать, а я уйду как дурочка, так, что ли? Ты с ним будешь, а я уйду, по-твоему? Да я сейчас тут у вас такой хай подниму, вмиг разгоню тебе родню эту новую…
Со своим предупреждением гостья явно припозднилась – хай она уже подняла. Но в гостиной, видно, такое было веселье, что криков ее пока никто не услышал.
– Так, не дурочка, говоришь? – рявкнула Света. – Тогда молчи и слушай меня. Ладно… Подруга – так подруга. Не хочешь уходить – пошли сейчас со мной, и весь вечер изображаем закадычную дружбу. Следи за ним сколько хочешь, если так в себе и в нем не уверена.
– Это я не уверена?! – взвилась визитерша.
– Не ори! Это же ты его без присмотра оставить не можешь? – Марина зачастила скороговоркой. – Значит так, я не хочу дочери радость портить, поняла? Сидишь, значит, с нами, изображаешь мою подругу. Квартира у нас, как ты видишь, двушка, особо не разнежишься. Так что Влад с Танюшкой в ее комнате будут ночевать, а родители в гостинице остановились. Сашка как бы пойдет тебя провожать – и до утра делайте что хотите, дети, надеюсь, не заметят его отсутствия, им сейчас не до нас… Только утром пусть он приходит пораньше, чтобы без накладок. Проводим по-человечески – и пусть катится, держать не буду. Мне главное, чтобы дочь ничего пока не узнала. И чтоб ее новая родня не догадалась…
– Слушай, – тихо сказала Марина, – ну а потом? Какой смысл скрывать, если потом все равно придется объясняться?
– Потом – другое дело. Дочь приехала родителей знакомить, она сейчас своими мамой-папой хвалится, так счастлива – не к месту ей сейчас наши дела… Все, пошли кривляться. Ты мне подыграешь – я тебе тоже мешать не стану.
Я натянула на лицо улыбку и постаралась с любовью взглянуть на свою «подругу». Чтобы убедительно играть роль, нужно верить в предлагаемые обстоятельства. Я верю: вот моя подруга, а вот – мой любимый и любящий муж. И у меня радость: дочь замуж выходит. Да. И вот тут у меня то, во что я действительно верю: Танюша не должна потерять ни зернышка своего счастья, она ни о чем не должна догадаться, а тем более – ее новая родня. А мне самой уже ничего не нужно.
Итак, любимый муж забавлял гостей. И вдруг он увидел меня. Точнее нас с «подругой». И застыл с глупым лицом. А я кинулась скорее Марину представлять – подруга, мол, пришла, а у нас как раз такая радость. А сама на него глазом зыркаю, давай, мол, мужик, поправляйся, включайся в представление. Он чуть в себя пришел, стул ей подвинул, смотрю, то на нее взгляд кинет быстрый, опасливый, то на мне его остановит, точно на лице у меня прочесть хочет, каковы для него размеры бедствия. Но, чувствую, догоняет, что бедствия не ожидается, а что-то такое непонятное, но все под моим контролем. И он успокоился как будто. Разулыбался опять, снова руками замахал – фокусы показывает – и все от него в восторге.
Муж мой – он всегда такой был: восторг вызывал. Такая энергетика, данные такие. Во всякой компании он самый заметный. И фактура у него, и анекдоты рассказывает смешнее всех. И шутит, и фокусы эти…
Так вот он и тут всех заплел, захороводил, новые родственники веселились как дети, всем было хорошо – видно сразу. Даже явление «подруги» почти не изменило уютной и счастливой обстановки, которую умел создать и создал мой муж… Мой? Увы, уже нет.
Но не о том мне нужно было думать!
– Маришка, давай налегай, – хлопотала я возле своей соперницы, накладывая ей на тарелку угощений.
Вот говорят – те, кто оказывался в моей ситуации обманутой жены: убила бы своими руками! Ну нет, этого мне, конечно, не хотелось. Но когда я с демонстративной любовью и радостью в глазах смотрела то на него, то на нее, у меня так внутри все болело! Так и резало меня, и мучило. Скорей бы все это кончилось! Скорей бы завтра: уедут дети с родней, эти голубки отвалят – а я лягу, отвернусь к стене, и не трогайте меня. Но пока все себя взвинчивала, чтобы из веселой обоймы не выпасть, дочку не огорчить и не кинуть тень на «благополучную» семейку нашу.
Ах, как я была беззаботна и всем довольна! В смысле, как отчаянно я это изображала – о, я была молодец! И Сашенька мой (то есть наш теперь, наш, стало быть, с «подружкой» общий Сашенька) был в совершенном ударе. Он как-то очень быстро оправился от первого потрясения, когда Марина как ни в чем не бывало вошла в нашу кухню, сопровождаемая мной. И мне кажется, вся эта ситуация очень быстро стала ему даже нравиться. Или, может, он тоже подстегивал себя, как и я (такой артистизм на грани истерики)? Не знаю. Человек он вообще-то уравновешенный.
А для меня все происходящее было чудовищным враньем. Меня тошнило и тошнило. У меня все болело, но я радовалась, что план мой явно срабатывает: питерцы определенно довольны семьей избранницы сына. А значит, у дочери моей – все хорошо.
Войдя в кухню, Марина как-то вдруг утратила свою воинственность, села довольно неловко за стол, и на лице ее, если вглядываться, можно было увидеть совсем не разлив дружеских чувств, не радость от счастливого события в любимом семействе близкой подружки, а что-то размытое – то ли досаду, то ли растерянность. Но никто не всматривался, скользнув дружелюбными взглядами, обратились снова всем своим вниманием к Саше. Он шутил не переставая и очень смешно, рассказывал уморительные анекдоты, привычно вовлекая в свою орбиту всех присутствующих и вызывая лавину веселья.
Света руководила ужином с не меньшим артистизмом, чем Саша дирижировал общим настроением. Она незаметно и ловко подавала на стол новые угощения, удивляя гостей кулинарными чудесами и успевая как бы предугадывать их желания. Так что очарованные родители жениха чувствовали себя в гостях решительно как на празднике жизни и вовсе не торопились уходить.
Единственным человеком здесь, которому не пировалось в этот вечер, была Марина. Нежданная гостья явно чувствовала себя не в своей тарелке. Будущие родственники наперебой хвалили «дивную пару» – Сашу и Свету, а Марина ерзала на месте и ожидала малейшего повода, когда уже можно будет наконец вскочить и под предлогом провожания увести отсюда своего мужчину в его новый дом, увести от такой странной и, возможно, хитрой соперницы, как-то так устроившей все, что получилось совсем не то, чего Марина для себя ждала. Отправляясь сюда, она рассчитывала на скандал, не очень-то понимая, впрочем, как должен выглядеть желательный для нее результат этого скандала. Точно Марина знала только то, что нужно вернуть свое и поставить на место эту зарвавшуюся бывшую.
Наконец новая родня засобиралась. Марина тут же вскочила, с кривоватой улыбкой прощаясь с хозяйкой.
– Я провожу! – воскликнул Александр с любезностью завзятого гостеприимца. Дети тоже оделись, чтобы довести питерских родителей до гостиницы. Все расцеловались, разобнимались – и, покинув Светлану, из последних сил имитирующую в прихожей радостное возбуждение, направились в разные стороны. Компания из пары провожаемых и пары провожающих, еще оглядываясь на ходу и размахивая приветственно руками, двинулась ловить такси до отеля; а пара как бы провожаемой с как бы провожающим, тоже активно машущим в ответ, повернула в сторону дома Марины.
Дальше все сложилось по Светиному плану: Таня с Владом скоро вернулись, но сразу шмыгнули в свою комнату, так что то, что Сашка остался ночевать у Марины, замечено не было. Все признаки развала семьи были скрыты. А Света, совершенно изнуренная вынужденным спектаклем, долго сидела в оцепенении на кухне, прежде чем заставила себя заняться уборкой и посудой. Легла она поздно, и сон к ней не шел. Она думала о Тане, о ее женихе, который ей в целом понравился. Думала о его родителях – хорошие вроде люди, интеллигентные… И только о Саше думать не могла, дурнота, вполне физическая дурнота подкатывала к горлу, едва Светины мысли касались блудного мужа, – и она от них отворачивалась к безопасным мыслям о дочери. Думать о свадьбе пока тоже не хотелось – Света чувствовала неизбежную связь этих размышлений с Сашей – и тоже уклонялась – авось успеется.
На другой день – и чего им только не ходится по музеям?! – новые родственники опять пришли к Марине. К тому моменту бывший муж уже тоже явился, слава богу, один. И они опять посидели. И Саша со Светой снова сыграли спектакль, полный содержательного юмора, хлебосольства и очень правдоподобной душевности.
Я не знаю, как это все опять выдержала. Я точно была на пределе. Меня даже спросила будущая сватья – не заболела ли. И я отвечала ей, что так, голова, мол, немножко, пальцы к виску прижала для наглядности. Но просила ее внимания не обращать, у меня, дескать, это бывает. И мне сразу легче стало – можно же уже и похалтурить в имитировании этого нашего семейного счастья, – ведь голова все-таки, причина-то уважительная. Но несмотря на такое расслабление, гости наши, как стали прощаться, нахвалиться на нас не могли. И все приговаривали: ну до чего ж вы пара хорошая! Это про нас с Сашкой… «Какая же прекрасная пара, – не унималась сватья. И добавляла: – Дай бог, чтобы у наших детей все было вот точно так же» А я прямо дергалась от таких пожеланий и про себя шептала: «О, не дай бог! Только не это».