— Необычная? — переспросил Джордж-Уолт. — Ты, наверное, хотел сказать — единственная в своем роде? Уверяю тебя, ни в одном из параллельных миров, а только богу известно, сколько их, ты не найдешь никого подобного мне… вернее, нам, — быстро поправился он. — Подумай о «Золотых вратах» — что, по-твоему, удерживает их в небе? Ветер, естественно, как же иначе они могли бы висеть в пустоте? И ветром этим повелеваю я, как я тебе и говорил. Иначе бы спутник…
— Я мог бы тебя уничтожить, — сказал старый синантроп, на которого аргументы Джорджа-Уолта явно не произвели особого впечатления. — Но, честно говоря, я слишком разочарован, чтобы забивать себе этим голову. Мне стало ясно, а вскоре это поймет и мой народ, что вы, гомо сапиенс, крайне вероломны и вас лучше всего избегать. Это правда? — обратился он к Джиму.
— Да, мы этим славимся, — согласился Джим.
— И именно эта черта позволила вам одержать верх над нашими предками в этом мире?
— Ты совершенно прав, — сказал Джим. — И будь у нас хоть малейшая возможность, мы сделали бы это еще раз.
— Вероятно, вы не отдали бы нам честно тот музей, названия которого я уже и не помню, — огорчился синантроп. — Похоже, с вами невозможно вести дела, гомо сапиенс, — вы отъявленные лжецы. В такой ситуации ни один наш договор не может оставаться в силе. У нас даже нет названия для подобного поведения.
— Ничего удивительного, что нам без особых проблем удалось вас истребить, — сказал Джим.
— В связи с вашей склонностью к обману, — продолжал синантроп, — я не вижу больше никаких причин оставаться здесь. Чем дольше я тут нахожусь, тем хуже для меня. Жалею о том, что встретился с вами, — мой народ по такой же точно причине уже пострадал. Одним богам известно, что стало бы с нами, будь мы настолько наивными, чтобы остаться. — С несчастным видом седой синантроп повернулся и пошел прочь от Джима Брискина и Джорджа-Уолта. — Для нашего народа неестественны столь пагубные взаимоотношения с кем бы то ни было.
А потом он исчез — как и не было. Даже Джордж-Уолт был застигнут врасплох, судя по озадаченному морганию обоими глазами. Синантроп с помощью своей так называемой магии вернулся в родной мир.
— Неплохо, — помолчав, проговорил Джордж-Уолт. — Ты отлично все провернул, Брискин. Не ожидал, что сто лет труда пойдут псу под хвост. Отдай мне мою руку, и покончим с этим. Я уже слишком стар для подобных игр. — Голова добавила: — Возможно, ты и прав. Джим Брискин — профессиональный политик, в этом ему не откажешь. Он намного проворнее и умнее нас, и то, что здесь произошло, — лучшее тому доказательство.
— Честность обычно побеждает, — сказал Джим.
— Чушь, которую ты впаривал этому полузверю, ты называешь честностью? Никогда не слышал столь извращенного… — Джордж-Уолт не договорил. — Как и все остальное. Я все же доверял тебе, Брискин. Мне никогда бы не пришло в голову, что ты прибегнешь к подобным средствам, чтобы добиться цели. Твоя честность — всего лишь миф! Вероятно, сочиненный руководителем твоей кампании.
— А ты и в самом деле Бог Ветра?
— В общем, да. Каждый из нас для них бог… с точки зрения эволюции в широком смысле этого слова.
— Признайся, это ты помог им сбить наблюдательный спутник, — не уступал Джим.
— Да, — кивнул Джордж-Уолт. — С помощью магии.
— Имеешь в виду самонаводящийся снаряд «земля — воздух»? Магия, как же. — Джим посмотрел на часы. — Я должен возвратиться на Землю и выступить с важной речью. Не будешь столь любезен проводить меня до хоппера?
— Нет, — сухо ответил Джордж-Уолт. — Я занят, мне нужно приделать обратно руку. К тому же я чувствую себя злым и усталым. Я намерен начать разоблачающие тебя круглосуточные передачи на всех частотах, как только снова удастся запустить передатчик. Не могу дождаться, когда ты проиграешь на ноябрьских выборах, Брискин. Это единственное, на что я еще рассчитываю.
— Как хочешь, — пожал плечами Джим.
Он вышел из кабинета и направился к лифту. Джордж-Уолт достал из ящика стола набор инструментов и с крайне мрачным видом приступил к ремонту поврежденной Брискином искусственной руки.
Прятавшийся вместе с остальным персоналом за боковым крылом административного здания «ЗР» Дон Стэнли вдруг заметил, что непрерывно создаваемый находившимися внутри синантропами шум прекратился.
— Что-то, похоже, случилось, — размышлял вслух Говард, тоже обративший внимание на внезапную тишину. — Возможно, с их стороны последует новая атака, и на этот раз они попытаются окончательно нас раздавить. Прежде чем этот идиот Шварц соберет армию…
— Погоди, — прервал его Стэнли, прислушиваясь. — Знаешь, что я думаю? Эти чертовы синантропы ушли.
— Куда? — озадаченно спросил Говард.
Поднявшись на ноги, Стэнли посмотрел на административное здание и его закрытые окна, все больше проникаясь уверенностью, что там по каким-то таинственным причинам уже никого нет. Осторожно, вполне сознавая риск, Стэнли двинулся к главному входу.
— Они тебя прикончат, — предостерег Говард. — Лучше вернись, безумец!
Однако он тоже встал, а следом за ним и вооруженные полицейские.
Открыв дверь, Стэнли заглянул внутрь. Коридор был пуст и безмолвен. Вторжение первобытных людей из параллельного мира закончилось, как и началось, столь же внезапно и лишь чуть более таинственно.
— Что ж, кажется, мы их все-таки напугали, — предположил Говард, подходя к Стэнли.
— Ерунда, они просто раздумали. — Стэнли направился к лифту, чтобы спуститься в лабораторию. — У меня есть предчувствие, — бросил он через плечо Говарду. — И я хочу как можно скорее его проверить.
Когда они добрались до лаборатории, Стэнли убедился, что интуиция его не подвела. Проход, соединявший два мира, исчез.
— Его закрыли, — пробормотал Говард, с любопытством оглядываясь вокруг, словно ожидая, что проход появится в каком-то другом месте.
— Значит, надо открыть старый проход и попытаться найти наших колонистов до того момента, как их перебили, — сказал Стэнли.
Он подозревал, что шансы на это не слишком велики. И все же попробовать стоило.
— Как думаешь, почему они отказались от вторжения? — спросил Говард.
Стэнли пожал плечами.
— Наверное, им тут не понравилось.
Кто мог это знать? Уж определенно не он. Но в любом случае нельзя было сидеть сложа руки. Жизнь тысяч мужчин и женщин, находившихся по другую сторону прохода, висела на волоске. Срочно требовалось обеспечить колонистам безопасное возвращение в этот мир. Стэнли вздрогнул от дурного предчувствия, вспомнив об извлеченных из болота скелетах. «Наверняка удастся спасти лишь часть эмигрантов, — подумал он. — Но это лучше, чем ничего. Даже одна жизнь того стоит».
— Сколько понадобится времени, чтобы связаться с колонистами? — спросил Говард. — День? Неделя?
— Узнаем, — коротко ответил Стэнли и направился к генератору энергии дефектного скатлера Дара Петеля.
Началась кропотливая работа по возвращению колонистов с альтернативной Земли.
14
В ноябре, несмотря на оскорбительные передачи с «Золотых врат», а может быть, именно благодаря им Джиму Брискину удалось с небольшим преимуществом победить Билла Шварца на выборах.
«Итак, президентом Соединенных Штатов стал негр, — подумал Сол Хайм. — Наступила новая эпоха во взаимоотношениях между людьми. По крайней мере, хотелось бы на это надеяться».
— Нужно это отпраздновать, — задумчиво сказала Пэт. — Устроить прием.
— Я слишком устал, чтобы праздновать, — вздохнул Сол.
Путь от выдвижения кандидатуры до выборов был невероятно труден, и Сол помнил все этапы этого пути. Тяжелее всего было после провала программы колонизации, объявленной во время выступления Джима в Чикаго. Сол до сих пор не мог понять, почему это не перечеркнуло полностью шансы Брискина на избрание. Возможно, потому, что Билл Шварц опрометчиво ввязался в эту историю, и в конечном счете вся вина пала на него, а не на Джима.
— Мы заслужили праздник, — настаивала Пэт. — Трудились много месяцев. Если мы и дальше…
— Кружка пива в маленьком баре, и в постель. На это я еще могу согласиться, — ответил Сол.
Он не испытывал никакого желания появляться в публичных местах. Там наверняка можно наткнуться на кого-нибудь из бывших колонистов или их родственников. Подобные встречи никакого удовольствия не доставляют. Всякий раз приходится отвечать на один и тот же вопрос, ответа на который у него нет: зачем вы нас в это втянули?
И все-таки Шварц побежден.
— Думаю, нам пора кое с кем встретиться, — не сдавалась Пэт. — Во-первых, с Джимом, это можно даже не обсуждать. Во-вторых, с Леоном Тэрпином, если он согласится к нам присоединиться, — ведь именно он или, по крайней мере, его инженеры помогли вернуть тех людей назад. «ЗР» нас спасли, Сол. Нужно отдать им должное.
И все-таки Шварц побежден.
— Думаю, нам пора кое с кем встретиться, — не сдавалась Пэт. — Во-первых, с Джимом, это можно даже не обсуждать. Во-вторых, с Леоном Тэрпином, если он согласится к нам присоединиться, — ведь именно он или, по крайней мере, его инженеры помогли вернуть тех людей назад. «ЗР» нас спасли, Сол. Нужно отдать им должное.
— Ладно, — согласился Сол. — Я лишь настаиваю, чтобы на приеме не было того коротышки бизнесмена из Канзас-Сити, владельца дефектного скатлера.
Он даже не мог вспомнить, как звали человека, из-за которого началось противостояние двух миров.
— А по-моему, во всем виноват Лэртон Сэндс, — заметила Пэт.
— В таком случае его тоже не приглашай, — сказал Сол.
Впрочем, подобное было вряд ли возможно. Трансплантолог оказался в тюрьме за преступления, совершенные над спящими гибами, и покушение на жизнь Джима. Кэлли Вэйл тоже посадили за решетку — за убийство ремонтника. Можно было с полной уверенностью сказать, что запутанная история взаимоотношений доктора и Кэлли, создавшая для многих столько проблем, наконец закончилась.
— Знаешь, — странным голосом проговорила Пэт, — мне одно не дает покоя. Все еще кажется, что… — Она неуверенно улыбнулась, и губы, бледные, как лепестки жасмина, дрогнули. — Надеюсь, что мое беспокойство тебе не передастся, но…
— Но в глубине души, — закончил за нее Сол, — ты боишься, что некоторые из этих синантропов все еще здесь, на нашей стороне.
— Да, — кивнула она.
— У меня тоже иногда возникают подобные опасения, — признался Сол. — Особенно поздно вечером, когда я иду по улице и вижу, как кто-то шмыгает за угол. Что еще смешнее, судя по тому, что говорил Джим, и ему сейчас нелегко сохранять спокойствие. Возможно, все мы испытываем чувство вины перед синантропами… Все-таки это мы первыми вторглись в их мир. И теперь нас мучат угрызения совести.
Одетая в легкий халатик Пэт, вздрагивая от холода, сказала:
— Надеюсь, это и впрямь лишь вопрос совести, поскольку мне действительно не хочется встретить синантропа в темном переулке. Я бы сразу решила, что они вновь открыли проход и тайком пробираются через него.
«Как будто у нас и без того нет проблем с перенаселением», — подумал Сол.
— Никак не могу понять, — пробормотал он, — почему они не приняли в дар Смитсоновский институт и Библиотеку Конгресса. Так и убрались восвояси, ничего от нас не получив.
— Гордость, — сказала Пэт.
— Нет, — покачал головой Сол.
— В таком случае глупость, примитивная глупость. Под их скошенными лбами нет даже передних долей мозга.
— Не исключено, — пожал плечами Сол. — Трудно ожидать, что одна раса в состоянии договориться с другой. У них своя логика, у нас своя. Нам с ними не ужиться.
По крайней мере, не при моей жизни, подумал он. Возможно, будущие поколения окажутся более открыты для восприятия иного образа мышления. Но не сейчас, и не те, кто в данный момент населяет этот мир.
— Мне пригласить мистера Тэрпина? — спросила Пэт. — Устроим прием здесь?
— Не знаю, захочет ли Тэрпин праздновать победу Джима, — с сомнением сказал Сол. — Большую часть кампании они со Шварцем вели себя довольно глупо.
— Позволь кое о чем тебя спросить, — вдруг сказала Пэт. — Ты не думаешь, что Джордж-Уолт — действительно Бог Ветра? Ведь они родились с двумя телами и четырьмя руками и ногами. Искусственная часть появилась намного позже. Так что вначале они были именно теми, за кого выдают себя сейчас. Джим утаил лишь часть правды от синантропа.
— Ты совершенно права, — согласился Сол. — Только не раскачивай лодку, слышишь?
— Хорошо, — кивнула Пэт.
На улице толпа поклонников выкрикивала поздравительные лозунги. Шум проникал в квартиру, и Сол подошел к окну гостиной, чтобы взглянуть, что происходит снаружи.
Большую часть собравшихся составляли цветные, но он различил в толпе и белых. Собственно, именно за это они боролись в течение всей кампании. Процесс объединения продлился почти на двести лет дольше, чем ожидалось. Человеческий разум отвергал любые перемены, о чем постоянно забывали любые реформаторы, включая его самого. Всегда казалось, что лишь шаг остается до победы, — но потом выяснялось, что это вовсе не так.
«Голосуя за Джима Брискина, ты голосуешь за человечество», — вспомнил он предвыборный лозунг. Банальная, но вместе с тем на удивление правдивая фраза. Именно этот девиз в конце концов привел их к победе. «И что теперь? — спрашивал он себя. — Все главные проблемы никуда не делись. Гибы, лежащие в переполненных хранилищах, стали собственностью Джима Брискина и Либерально-республиканской партии. То же касается и толп безработных цветных, не говоря уже о представителях низшего слоя белых… таких как Хэдли, который первым эмигрировал и почти первым вернулся после повторного открытия прохода. Эти четыре года будут для Джима крайне трудными, — подумал Хайм. — После Шварца осталось множество проблем, и если Брискин чувствует себя усталым, ему стоит посмотреть на себя через год или два. Но, думаю, именно о такой жизни он и мечтал. По крайней мере, надеюсь на это. Научило ли нас чему-нибудь столкновение с синантропами? — размышлял он. — Оно лишь показало, что разница между, скажем, мной и средним негром чертовски мала, почти никакой. Когда происходит встреча с расой, которая не является гомо сапиенс, мы наконец начинаем это осознавать. И я вовсе не себя имею в виду, я-то понимал это с самого начала. Я имею в виду обычного жирного сноба, который плюхается рядом с тобой на сиденье в хоппере, хватает оставленную кем-то гомеогазету, читает заголовок и начинает громогласно излагать свои убогие взгляды. Неужели именно попытка решить наконец расовую проблему позволила Джиму выиграть? Вряд ли мы с уверенностью можем это сказать. Но не исключено, что да. В таком случае вся эта авантюра чего-то стоила».
— Все мечтаешь о славе? — насмешливо спросила Пэт. — Я как раз звоню и приглашаю людей на прием. Мистер Тэрпин не может или, что более вероятно, не хочет прийти. Однако он посылает вместо себя нескольких сотрудников, в том числе помощника по административным вопросам Дональда Стэнли. Он утверждает, что мы обязательно должны с ним встретиться, хотя и не говорит почему.
— Я знаю почему, — сказал Сол. — Тито Кравелли тоже о нем упоминал, а я лично встречался со Стэнли во время путешествия в другой мир. Именно он распоряжался дефектным скатлером и в каком-то смысле отвечал за реализацию всего проекта. Да, Стэнли несомненно должен присутствовать. Надеюсь, ты позвонила и Тито.
— Сейчас позвоню, — сказала Пэт. — Еще кого-нибудь пригласить?
— Чем больше гостей, тем лучше, — ответил Сол, начиная наконец проникаться духом происходящего.
Поздно вечером Дариус Петель в одиночестве работал у себя в магазине. Неожиданно кто-то постучал в окно. Выглянув наружу, он увидел на погруженной во тьму улице Стюарта Хэдли.
— Я думал, ты эмигрировал, — сказал Петель своему бывшему работнику, открывая дверь.
— Брось, ты же знаешь, что мы все вернулись, — ответил Хэдли, входя в магазин.
— И как там было?
— Ужасно.
— Так я и слышал, — кивнул Петель. — Насколько я понимаю, ты хочешь снова получить у меня работу?
— Почему бы и нет? Квалификацию я не потерял. — Хэдли начал беспокойно расхаживать по полутемному помещению. — Кстати, ты, наверное, будешь рад, если я скажу, что вернулся к жене. Спарки улетела на спутник — Джордж-Уолт снова собираются открыть «Золотые врата», несмотря на то что Джим Брискин выиграл выборы. Похоже, борьба предстоит нешуточная. Хотя на самом деле мне на все это наплевать, — добавил он. — Своих проблем хватает. Так ты говоришь, можно получить работу? — как бы невзначай спросил он.
— Не вижу для этого никаких препятствий, — сказал Петель.
— Спасибо! — с явным облегчением поблагодарил Хэдли.
— Я читал, что некоторые из вас погибли. Ужасно!
— Это правда, Дар. Мы подверглись нападению, и сопровождавшему нас армейскому подразделению пришлось вести бой до тех пор, пока снова не открылся вход, а вернее, выход. Честно говоря, я предпочел бы об этом не вспоминать. Слишком много надежд пошло прахом. Теперь все зав исит от нового президента. Придется вооружиться терпением и ждать, может, он что-нибудь придумает. Ничего другого не остается.
— Можете писать письма в гомеогазеты.
Хэдли сердито посмотрел на шефа.
— Тебе легко шутить, Дар, у тебя все в порядке, но как насчет остальных? Пусть лучше Брискин поскорее чего-нибудь придумает, иначе все станет намного хуже, прежде чем успеет стать лучше.
— Как тебе нравится, что у нас будет цветной президент?
— Я голосовал за него, так же как и другие. — Хэдли подошел к двери. — Я могу начать с завтрашнего дня?