— В принципе, — протянул наемник, — дело не такое уж сложное. Разобраться в результатах катастрофы и ликвидировать все следы. О том, что везла моряна, мы могли и не знать.
— Если Великие Дома займутся расследованием, они узнают об этом разговоре, — вставила Яна.
Если девушка и была удивлена поведением Кортеса, то она никак не показала этого.
— Наша задача в том и заключается, чтобы расследования не было, — усмехнулся наемник. — Правильно, Мехраб?
— Совершенно верно.
— Но ты понимаешь, как мы рискуем?
— Я даже чувствую, как твои пальцы шныряют по моему карману.
— Двойная ставка плюс оплата всех расходов, — жестко произнес Кортес. — Учитывая обстоятельства, это почти бесплатно.
— Я догадывался, что тебе чуждо сострадание, — вздохнул шас.
— И деньги вперед.
— Почему? — поперхнулся Мехраб.
— А ты прокрути в памяти наш разговор, — бесстрастно посоветовал наемник, — и все поймешь. Я серьезно рискую, ввязываясь в эту авантюру.
— Тогда зачем ты ввязываешься?
— Должен же тебе кто-нибудь помочь.
— Занятная мораль, клянусь убытками Спящего.
— Ни слова о морали, — попросил Кортес. — Мы говорим о деньгах.
— Ладно, — сдался шас. — Значит, мы заключаем контракт на доставку в Тайный Город…
— Нет, — отрезал наемник. — Никакой доставки: мы не знаем, цела ли твоя Куколка.
— Тогда что?
— Оформим контракт на разведку ситуации и организацию доставки Куколки в Тайный Город. При этом никакой ответственности за состояние артефакта.
Шас угрюмо пожевал губами.
— Хорошо, никакой ответственности за его состояние. Разведка и организация доставки.
— Контракт начнет действовать сразу же, как только ты переведешь деньги на наш счет.
— Тогда можете приступать, — вздохнул Мехраб и вытащил из бумажника карточку «Тиград-ком». — Мне нужен компьютер и две минуты времени.
* * *— Зачем ты согласился? — негромко осведомилась Яна. Старый шас ушел, оставив наемников любоваться пополнившимся банковским счетом, и девушка решила выразить свое удивление. — Я была уверена, что ты откажешь.
— Легкие деньги, — пожал плечами Кортес.
— Легких денег не бывает.
— Лишних тоже.
— Кажется, мы собирались в отпуск.
— Его никто не отменял, — уточнил наемник. — Ты сама говорила, что тебе нужно заниматься с Сантьягой. Инга на стажировке, а мы с Артемом быстренько слетаем в Нью-Йорк и уладим для Мехраба проблему. — Кортес спокойно выдержал взгляд золотых глаз Яны и широко улыбнулся. — Два дня.
— Нам все равно нечего делать, — невинно добавил Артем. — В серьезный контракт ввязываться бессмысленно, а деньги сами плывут в руки.
— Вы готовы пропустить Турнир?
— Главная схватка будет в воскресенье. Мы успеем вернуться.
— Вы с Артемом? — переспросила девушка.
— Мехраб не зря обратился к нам, — пояснил Кортес. — Ты же знаешь, что в Нью-Йорке полно масанов из Саббат. Мы с Артемом обычные челы, они потеряют нас сразу же, как только мы выйдем из межконтинентального портала. А тебя отследят.
— Для меня масаны не угроза, — холодно заметила Яна.
— Это я понимаю, — кивнул Кортес. — Но не хочу, чтобы они путались под ногами.
— Я не у дел?
— Ты контролируешь ситуацию и готовишься в любой момент подстраховать нас. Я не уверен, что будет легко. Да и в любом случае наш визит можно расценивать только как разведку.
Некоторое время Яна буравила взглядом Кортеса, затем посмотрела на Артема.
— Где ты пропадал последние две ночи?
Молодой человек отвел глаза.
— Яна, — мягко произнес Кортес. — Сейчас Артем не сможет тебе ответить. И я не смогу. — Он помолчал. — Более того, сейчас это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не важно.
— Понятно. — Девушка резко поднялась. — Вернетесь, позвоните.
— Кажется, она обиделась, — пробормотал Артем, когда за Яной захлопнулась дверь.
— Привезем какой-нибудь сувенир, — буркнул Кортес. И почесал кончик носа.
Артем понял, о чем думает напарник: сначала Целительница, непонятно зачем пошедшая на контакт с наемником, теперь Куколка, артефакт, связанный с медициной. Все это легко увязывалось в цепочку. Кортес отрицал возможность совпадений, а значит, вокруг наемников закручивается какая-то игра.
— Мы все еще не понимаем, в чем дело, — пробормотал молодой человек.
Кортес согласно кивнул:
— Зато известно, чего от нас хотят на данном этапе.
* * *Аэропорт J.F.K.
Нью-Йорк, 6 сентября, пятница,
10.01 (время местное)
— Спасатели сообщают, что в катастрофе никто не выжил, Тори-сан, — почтительно сообщил Акутагава Бусон, со-хомбуте клана в Нью-Йорке. Он встретил самолет вакагасиры прямо на летном поле и сразу же повел речь о деле. — «Боинг» падал с высоты девять тысяч футов. В лучшем случае, мы найдем только статуэтку. В худшем — ее остатки.
Акутагава был избранным. Его бамбуковая трость была точной копией той, что держал в руках Тори — простая, даже удивляющая простотой, палка. А потому со-хомбуте знал несколько больше, чем несчастливый Ямамото из Лос-Анджелеса. Утренние выпуски новостей уже сообщили о гибели известного калифорнийского гангстера.
— Вот только где искать? Обломки рассеяны на площади…
— Обломки самолета рассеяны, — поправил со-хомбуте Тори. — Мы точно знаем, что статуэтка летела в салоне и, будем надеяться, осталась в нем.
— Но кто нас пустит к месту аварии?
— Вы пытались?
— Да. — Акутагава вздохнул. — Безуспешно. Катастрофа поставила на уши весь город. Приезжали мэр и губернатор Нью-Джерси. Там полно полицейских и фэбээровцев. Спокойно покопаться в обломках не удастся.
Они подошли к стоящему на летном поле автомобилю, и Тори рассеянно провел рукой по его блестящему крылу.
— Личные вещи, найденные на месте катастрофы, будут собраны в одном месте. Оттуда и заберем статуэтку.
— Я тоже пришел к этому выводу, вакагасира, — склонил голову Акутагава. — А пока не будете ли вы столь любезны разделить со мной трапезу?
— С удовольствием.
Охранник услужливо распахнул дверцу, и Тори уже собирался забраться внутрь лимузина, как возле начальства вырос один из сопровождающих.
— Со-хомбуте, нам только что передали, что на месте катастрофы происходит что-то странное!
— Что именно?
— Работы приостановлены, пожарных и спасателей отвели за ограждение, а непосредственно на месте работают люди в защитных костюмах.
Тори и Акутагава переглянулись.
— Статуэтка? — удивленно прошептал со-хомбуте.
Тори покачал головой и едва слышно произнес:
— Кицунэ. Они нашли кицунэ.
* * *Офис компании «Неприятные Ощущения»
Москва, улица Большая Лубянка,
6 сентября, пятница, 18.02
— Запрещенный артефакт? Любопытно. — Сантьяга улыбнулся и рассеянно снял с рукава щегольского пиджака несуществующую пылинку. — Весьма любопытно.
Кортес считал разговор с комиссаром необходимым, но рисковать не собирался: об их встрече могли узнать, телефонный звонок наемника не устраивал, а потому он выбрал дорогостоящий, но обеспечивающий абсолютную безопасность сеанс магической связи. И теперь призрачное изображение длинного нава беззаботно разгуливало по офису наемников, периодически пытаясь присесть на краешек письменного стола.
— Любопытно, что они обратились ко мне, — продолжил Кортес, наблюдая, как просвечивающееся изображение Сантьяги в очередной раз проваливается сквозь столешницу. — В Тайном Городе прекрасно понимают, что я не связываюсь с сомнительными контрактами.
— Не всегда, — мягко улыбнулся комиссар. — Помнится, не так давно вы рискнули пощипать перья одному весьма солидному обитателю Темного Двора.
Наемник вздохнул: он понимал, что ему еще долго будут припоминать дерзкое вторжение Инги в роскошный пентхауз Юрбека Томбы. Выходка вызвала широкий резонанс, но, к счастью для Рыжей, Сантьяга в очередной раз сквозь пальцы посмотрел на ее шалости и сумел помирить взбешенного Юрбека с наемниками.
— Что было, то было, — буркнул Кортес. — Сейчас Инги нет в городе, поэтому моя команда гарантированно не свяжется с подобными эскападами.
— Вы хотите сказать, что Мехраб понимал — о его предложении вы немедленно сообщите мне?
— Мне кажется, это очевидно.
— Склонен согласиться, — после паузы кивнул нав. — Но, может быть, Мехраб пытался просто предупредить нас? Надеясь, что вы откажетесь, но сообщите об этом в Темный Двор?
— Не думаю, — прищурился Кортес. — Я давно знаю Мехраба и уверен, что он твердо намеревался подписать с нами контракт. — Наемник выдержал паузу. — Причем на любых условиях.
— Весьма странно для шаса, — улыбнулся комиссар.
— Это показывает, что Мехраб всего лишь посредник. За свои деньги он бы грыз мне глотку до последнего, а так с легкостью согласился на довольно наглые условия.
— У вас нет подозрений, кто может стоять за господином Хамзи?
— Нет.
Поразмыслив, наемник решил пока не рассказывать наву об Олесе. Призрачная фигура вновь проскочила сквозь стол и принялась накручивать медленные круги по комнате.
— Итак, что мы имеем? Наказание за запрещенные артефакты сурово, но Мехраб занимается ими.
— И при этом хочет, чтобы об этом узнал Темный Двор.
— Но не сразу, а на определенном этапе.
— У него произошел прокол.
— Не думаю, что в этом дело, — покачал головой нав. — Я бы предположил, что катастрофа не сильно изменила планы Мехраба: он бы все равно вышел на вас, но позже, когда Куколка оказалась бы в Тайном Городе.
— Зачем?
— А зачем он вышел сейчас?
— У Мехраба возникли проблемы и сдали нервы.
— Это легенда, — комиссар поднял указательный палец. — Не забывайте, что речь идет о запрещенном артефакте, заниматься которым Мехраб не стал бы ни за что. А если бы его попытались вынудить, он бы просто пришел ко мне. Нет, старик ввязался в дело, понимая, что в какой-то момент он безболезненно свалит эту игру на кого-то другого.
— На нас.
— И на меня.
— В таком случае, в ближайшее время Мехраб должен исчезнуть, — резюмировал Кортес. — Спрятаться на какое-то время.
— Не сомневаюсь.
— Не желаете его навестить?
— Не думаю, что старик ждет от нас такой пакости, — рассмеялся Сантьяга. — Пусть все идет так, как он хочет. Кстати, Мехраб уже заплатил вам?
Наемник кивнул.
— Вот и прекрасно! — Экономность навов не уступала жадности шасов и, узнав, что дополнительных расходов не предвидится, комиссар заметно повеселел. — Теперь у вас есть официальное разрешение Темного Двора на проведение расследования.
— Артем занимается подготовкой. — Кортес поднялся из кресла. — Мы будем в Нью-Йорке через час.
* * *Ресторан «Артистико»
Москва, Камергерский переулок,
6 сентября, пятница, 18.36
— Прекрасная кухня, просто великолепная! — Мехраб отправил в рот очередной кусочек рыбы, глотнул вина и расплылся в довольной улыбке. — Вы не представляете, Реваз, как я обожаю французскую кухню! Лучшее, что придумали человские повара.
— Вы, видимо, не пробовали настоящий лобио, дорогой друг, — с легкой улыбкой ответил Кабаридзе.
— Пробовал, Реваз, пробовал еще до вашего рождения, — немедленно развил тему старик. — В свое время я был завзятым гурманом, и, поверьте, сумел сделать трудный, но оправданный выбор: лучше французской кухни нет ничего.
Еще глоток вина, и блаженно закатившиеся глаза Мехраба красноречиво подтвердили его слова. Вряд ли кто-нибудь был способен узнать в этом пожилом господине, уверенно рассуждающем о преимуществах галльских поваров, скромного сапожника, коротающего век в будке на шумной московской улице. Уверенные жесты, дорогой костюм, золотые часы, Мехраб производил впечатление преуспевающего бизнесмена, и Кабаридзе, прекрасно ориентирующийся в реалиях Тайного Города, отдавал себе отчет, что, несмотря на выход на пенсию, старый шас по-прежнему пользуется авторитетом в Торговой Гильдии, и его слово стоит очень дорого.
Мехраб закончил со своим блюдом, подождал, пока вышколенный официант уберет со стола приборы, и, опершись локтями на стол, негромко произнес:
— Реваз, мне бесконечно приятно делить с вами трапезу, но сейчас, если вы не возражаете, я хотел бы перейти к вопросу, ради которого пригласил вас на встречу.
— Поверьте, — спокойно ответил Кабаридзе, — что я испытываю те же чувства по отношению к вам. Мне было приятно разделить с вами ужин, и я рад, что смогу быть вам полезен.
— Не вы мне, — покачал головой Мехраб. — Я. Я могу быть вам полезен.
— В чем?
Темные глаза шаса приковали взгляд профессора.
— Маша, — медленно сказал старик. — Она умирает.
На мгновение лицо Реваза Ираклиевича судорожно скривилось, так, словно боль, дикая, невыносимая боль, сдерживаемая до поры сильным наркотиком, вдруг вырвалась наружу. Но только на мгновение. В следующий миг профессор полностью взял себя в руки.
— Откуда вы узнали?
— Я стараюсь быть в курсе текущих новостей, — неторопливо проговорил Мехраб. — Кто-то что-то сказал, кто-то в чем-то признался, где-то мелькнуло слово… Я отошел от дел, но привычка запоминать информацию никуда не делась. Мой древний котелок, — шас грустно щелкнул себя по лбу, — не успокаивается и ищет любую возможность заработать маленькую прибыль для больного одинокого старика.
— И о какой прибыли можно говорить в моем случае? — глухо поинтересовался Кабаридзе.
— Еще не знаю, — осторожно произнес Мехраб. — Но, учитывая ситуацию, я не буду жадничать, и мои услуги окажутся вам по карману.
— Решить мою проблему невозможно. — Профессор сделал большой глоток вина и откинулся на спинку стула. — Увы.
— В Тайном Городе возможно все, — с мягкой уверенностью заявил шас. — Ведь для большинства ваших соплеменников мы — сказочные персонажи и умеем делать чудеса.
— Специалисты в области нужных мне чудес бессильны, — буркнул Кабаридзе. — Я консультировался у лучшего эрлийского врача.
— Я знаю, — не стал скрывать Мехраб. — Но эрлийцы действуют по правилам, они ограничены в выборе средств, а потому не могут предложить решение.
— А вы можете?
— Могу.
Профессор долго смотрел на шаса, затем кивнул:
— Говорите.
— Надеюсь, вас не смутит мелкое нарушение Кодекса?
— Если вы предложите реальный способ помочь Маше, меня не смутит ничего, — отрезал Кабаридзе. — О чем вы говорите?
Теперь выдержал паузу шас. Выдержал, внимательно глядя в глаза профессора, а затем твердо ответил:
— Куколка Последней Надежды.
На этот раз на лице Реваза Ираклиевича не дрогнул ни один мускул. Он спокойно отвел взгляд, задумчиво повертел в руках бокал с вином, пригубил, поставил его на стол, снова взял в руку и, не глядя на шаса, заметил:
— О Куколках никто не слышал уже двести лет.
— Значит, мне повезло.
— Откуда она у вас?
— Неважно. Скажем так: мне посчастливилось отыскать одну неактивированную Куколку на раскопках в Азии. Эти болваны, местные археологи, даже не предполагали, что у них в руках.
— И вы купили ее за бесценок, — криво улыбнулся профессор.
— Давайте не будем копаться в моих деловых контактах, — предложил старик. — Сейчас речь о другом.
— Согласен, — пробормотал Кабаридзе, — согласен. Речь о другом… Куколка в Москве?
— Ее везут.
— Когда она прибудет?
— Я дам вам знать.
— Все так таинственно.
— Мы говорим о запрещенном артефакте, — небрежно напомнил Мехраб.
— О страшном артефакте. — Пальцы Реваза Ираклиевича слегка подрагивали.
— Можно отказаться.
— Я же сказал, что, если вы предложите реальный выход из ситуации, меня ничего не смутит, — четко повторил профессор.
— Вы согласны, что это выход?
— Это единственный выход, — передернул плечами Кабаридзе. — Мы оба это знаем.
— Вот и хорошо.
Шас замолчал, удовлетворенно потягивая вино. Профессор, оставив в покое бокал, теребил салфетку.
— Каковы ваши условия?
— В первую очередь, полная конфиденциальность. Я предпринял все меры, чтобы появление Куколки осталось в тайне, и надеюсь, что, получив ее, вы не наделаете глупостей.
— Вы сможете помочь мне с активизацией артефакта?
— Нет. Этот этап вы проделаете самостоятельно.
Рука Кабаридзе предательски дрогнула:
— Я — Целитель.
— Значит, вы сможете разобраться, как работает артефакт.
— Я читал о том, как он работает, — холодно произнес профессор. — И знаю, почему Великие Дома запретили Куколки. Я не смогу провести этап активизации.
— А я не буду с этим связываться, — не менее холодно ответил Мехраб. — За контрабанду Великие Дома не станут наказывать строго, но, если я запущу Куколку, проблемы будут куда серьезнее.
— Вы же сказали, что предприняли все меры предосторожности?
— И это одна из них, — невозмутимо улыбнулся шас. — На самый крайний случай.
— Жестоко. — Реваз Ираклиевич закусил губу. — Очень жестоко, Мехраб.
— Вы должны решить, насколько вам дорога Маша.
— Очень жестоко. — Кабаридзе покачал головой. — Или вы проведете этап активизации, или наш разговор окончен.
— Даже так?
— Только так. — Реваз Ираклиевич отвернулся. — И никак иначе. Мне… мне очень дорога Маша, но… но я не буду активировать Куколку. Это окончательный ответ.