Мастер-сержант Лауа Нтай посмотрел на небо и почесал макушку.
— Хм… Командир, а ведь из теории следует, что главный говнюк, в смысле — хозяин бизнеса, это Масуд, который гарант. Иначе бы цепочка не работала.
— Не обязательно, — ответил капитан, — Есть еще второй вариант: хозяин бизнеса это фактический владелец или автономный топ-менеджер банка «Voyage Finance».
— Joder… Про банк я как-то не подумал.
— Понятно, — Виго кивнул, — Ты сделал четкий вывод, но не придал значения важному эпизоду с банком, потому что для тебя это малознакомый экономический объект. На будущее имей в виду: банк, страховая компания, адвокатское бюро и религиозно-благотворительная организация — это наиболее значимые формы обще-криминальной деятельности в развитых странах условного Запада. В отличие от бандформирований, хорошо известных вам по Индокитаю, Южной Америке и Африке, эти формы могут проводить криминальные операции практически открыто. У них легальный статус.
— Блин… — проворчала Шейла, — …В разведшколе же проходили.
Капитан выразительно пожал плечами.
— Просто до сих пор для вас это была голая теория. Еще вопросы?
— А как узнать, кто фактический владелец банка? — спросил Дарт Тигрис.
— Это довольно просто. В данном случае мы будем это знать к вечеру, а для общего понимания полистай книжку Джой Прест «Основы финансового рэкета в развитой индустриальной экономике». Написано весело и понятно. Не пожалеешь.
— Ясно, командир. А мы где будем работать по этому делу? Во Франции?
— Нет, ребята, — Виго покачал головой, — Для операций в стране с развитой службой контрразведки вы еще не созрели… По первой части вопросов больше нет? Тогда я перехожу ко второй части. Источник сообщил: 13 марта, после завершения круиза и высадки клиентов на Сайпане, Марианские острова, яхта «Lone Star», должна была двинуться на восток, через Филиппины и Индонезию. 20 марта в пограничном порту Ранонг-Менанг (Таиланд — Бирма), им предстояло принять на борт 3 единицы живого товара, и отплыть к Мальдивам. В порту Мале 25 марта им следовало взять трех VIP клиентов, совершающих круиз Мальдивы — Маврикий — Сейшелы — Бахрейн. Затем, в Бахрейне живой товар подлежал продаже. Там уже есть покупатель.
Лауа Нтай снова почесал макушку.
— Командир, я хули толку с этой info? Все знают, что «Lone Star» спалилась вместе с экипажем, а значит, круиз с девочками отменяется.
— Ничего подобного, — ответил Виго Рэдо, — Ты, мастер-сержант, на базе правильных данных строишь нелогичное умозаключение. По логике так: «Lone Star» спалилась, поэтому, в Ранонг-Менанг и далее — на Мальдивы, должна быть выдвинута другая аналогичная яхта. Об отмене круиза и речи быть не может. Будущие VIP-пассажиры заплатили вперед по четверть миллиона долларов. Уже заплачены деньги поставщику живого товара в Бирме. С покупателя в Бахрейне деньги тоже получены вперед. Дать задний ход в такой ситуации уже невозможно, поэтому вывод один: в игру вводится резервная техника с резервным экипажем.
— Если они будут действовать по старому плану, — заметил стрелок-инструктор Дарт Тигрис, — то они полные дебилы.
— У них своя логика, — возразил капитан, — Индийский океан, по крайней мере, эта его часть, не входит в акваторию Меганезии, и хозяева «Emerald-Voyage» считают, что особого риска для их бизнеса там нет. Вероятно, они примут ряд дополнительных мер безопасности при получении живого товара. Они могут изменить Ранонг-Менанг на какой-то другой пункт встречи с поставщиком. Но маршрут Мальдивы — Маврикий — Сейшелы — Бахрейн они сохранят. 25 марта они, имея на борту живой товар, возьмут пассажиров в порту Мале, двинутся к Маврикию и далее — по графику.
— Мы накроем их в открытом океане? — спросила Шейла.
Капитан утвердительно кивнул и поднял вверх открытую левую ладонь, призывая к предельному вниманию.
— Вы должны иметь в виду еще одну их меру безопасности. Скорее всего, они дадут экипажу приказ: в случае угрозы захвата, сразу избавиться от живого товара. Океан удобное место для сокрытия улик. Гирю на ноги и мясо в воду.
— Но для них это не решение проблемы, — возразил Дарт, — пара пинков по почкам, и пассажиры дадут исчерпывающие добровольные показания. Разве нет?
— Да, но эти показания не сработают против «Emerald-Voyage» в Европе и Северной Америке, — сказал Виго, — Если мы не предъявим западной прессе живых рабынь, то репутации турфирмы ничто существенное не угрожает.
— А мы собираем предъявлять рабынь западной прессе? — уточнил Лауа Нтай.
— По условиям задачи, мы должны создать такую возможность, — ответил капитан.
— Кого еще брать живыми, командир? — поинтересовался Дарт.
— Хороший вопрос. Как минимум — рабынь и пассажиров, а также, не менее, чем трех членов экипажа из восьми. Я буду считать, что задача выполнена отлично, если вы зачистите только двоих вахтенных, и возьмете живыми остальных шестерых членов экипажа, включая кэпа и старпома. Если вы возьмете живыми всех, то задача будет считаться выполненной идеально.
Лауа Нтай посмотрел на раскаленное, почти белое, небо и тяжело вздохнул.
— Но, хотя бы, невредимыми их брать не обязательно?
— Не обязательно, — подтвердил капитан, — Надо, чтобы они могли давать устные и письменные показания, и участвовать в опознаниях. А остальной их организм нам безразличен. Но, я надеюсь, что никто из вас не будет на этом основании играть в фашистского доктора. Я понятно выразился?
— Мы же правильные канаки, командир, — слегка обиженно проворчала Шейла.
— Не дуйся, — Виго протянул руку и хлопнул ее по колену, — У меня инструкция по профилактике неконструктивного насилия в боевых операциях. Движемся дальше. Вопросы по второму разделу есть? Нет? Тогда — раздел третий. Ваши партнеры при выполнении задачи… Для начала — вопрос по географии. Кто из вас может показать на карте риф Фантой, находящийся в оперативном театре задачи?
Лауа, Шейла и Дарт переглянулись, и выразительно пожали плечами.
— Ясно, — констатировал капитан, — Риф Фантой вам неизвестен. В этом нет ничего удивительного. О нем пока знает очень узкий круг лиц. Это подводный риф, наиболее высокие точки которого лежат на глубине 20–30 метров. На этих точках установлены опоры, а на опорах — платформа, принадлежащая научной организации — Мпулуанское Океанологическое Агентство (МОА). Полевой директор агентства — Нкеле Бова станет вашим основным партнером в предстоящей операции.
— Мпулуанский океанолог? — с сомнением в голосе произнес мастер-сержант Нтай.
— Да. Мпулуанский океанолог. Что тебя удивляет?
— Ничего такого, командир. Просто у Мпулу никогда не было выхода к океану.
— Верно, — Виго Рэдо кивнул, — Республика Мпулу не имеет выхода к океану. Но это совершенно не исключает научного интереса к океанологическим исследованиям. Короче: сказано — океанолог, значит океанолог.
33
Дата/Время: 21–22 февраля 24 года Хартии
Место: Перу. Порт Ило, Тихий океан — Предгорья Анд, Мадре-де-Диас.
…В туристическом справочнике об этом месте сообщалось следующее:
«Город Пуэрто-Малдонадо, столица провинции Тамбопата самого малонаселенного, наименее развитого и наименее изученного района Перу. В нескольких часах езды от города по реке Мадре-де-Диас находится объект дикой природы: Национальный парк Ману — 5 тысяч квадратных миль. Отели: «Васко-Палас»***. «Васко-Джангл»**. И только что модернизированный домашний отель (эко-авиа-кемпинг) «Амазоника»**. Трансфер: самолет из Куско, 200 миль, из Ило — 300».
В интернет-варианте того же справочника шли отзывы туристов — о перебоях в водо- и электроснабжении, об ужасах малдонадского транспорта, и о крысах, хозяйничающих в ресторанах и номерах отелей — трех- и двухзвездочного. О кемпинге не было ничего — он открылся только неделю назад.
В Глобопедии можно было найти интересные дополнения: «Крупный поселок Пуэрто-Малдонадо, расположен в мало-населенном районе (менее 2 человек на квадратный километр), в 200 милях восточнее ближайшего города (Куско). Вследствие близости границ (30 миль от границы с Боливией и 100 миль от границы с Бразилией), нерешенных этнических конфликтов между потомками испанских конкистадоров и аборигенами — индейцами кэчо, и практического отсутствия дорог и бездействия полиции, Пуэрто-Малдонадо можно считать самым опасным местом в Перу и одним из самых опасных в Южной Америке. Фактически, поселок находится в центре тлеющего вооруженного конфликта между мафиозными семьями Васко и Витори, контролирующими местную экономику (в основном это — контрабанда, торговля кокаином и перепродажа нелегально добытых товаров, в меньшей степени — туризм). Кроме мафиозных войн, угрозу представляют боевики Революционного движения Тупак Амару, скрывающиеся в джунглях, и полицейский силы Перу и Боливии, борющиеся против этого движения, и действующие здесь практически бесконтрольно».
Первый февральский выпуск бюллетеня Интерпола «Монитор организованной преступности» содержал свежие данные: «Противостояние криминальных перуанских кланов Васко и Витори на правом берегу Мадре-де-Диас, рядом с границей Боливии, приобрело политический фон. Клан Васко, под контролем которого ранее находился туризм и сбыт краденных автомобилей в Боливию, усилился за счет траффика товара галапагосских пиратов через порт Ика (в ста милях севернее Лимы) и провинциальный центр Куско. Это позволило лидерам клана заявить претензии на кокаиновый бизнес, традиционно принадлежавший Витори. Получив от пиратов отряд наемников, Васко угрожают открыть против Витори военные действия, если те не согласятся на раздел плантаций коки на правом берегу Мадре-де-Диас. Оба клана опасаются усиления боевиков Тупак Амару, вступивших в альянс с новым этнико-сепаратистским движением Кэчо-Юпанки, и ведут тайные переговоры с руководством гарнизона боливийской провинции Пандо, имеющим долю в нарко-траффике на реке Мадре-де-Диас».
* * *Подтянутый тридцатилетний мужчина индокитайской внешности пролистал на своем ноутбуке эти три и несколько других файлов, и тронул за плечо соседа — молодого креола, похожего на профессионального танцора.
— Тино, прочти инфо и посмотри топографию зоны… Э… Туризма.
— Сто сорок девятый раз? — уточнил креол, отворачиваясь от иллюминатора.
— Чем считать разы, лучше повторить, — поучительно сказал индокитаец.
— Нонг, ты правда настаиваешь?
— Нет, я не настаиваю, но, по-моему, это полезнее, чем глазеть с этой высоты на сельву. Все равно ты не разглядишь деталей, пока мы не начнем снижаться.
20-местный компактный «Etagere» тащил по зеленому ковру тень, похожую на литеру «H» с излишне толстой перекладиной. Перекладина была фюзеляжем, похожим на салон микроавтобуса, а боковые палочки — задними и передними крыльями. Киль и движок над фюзеляжем собственных теней не отбрасывали: солнце было на полпути к зениту и освещало самолет сверху-спереди-справа.
Позади них оживленно трещала компания из четверых молодых людей.
— Пойми, Хелги, жизнь продолжается! — внушала эффектная девушка-латино, размахивая изящными руками так, что под ярко-желтой майкой подпрыгивали круглые упругие груди, — Был такой хороший парень — Йохан. А, вернее, он и сейчас есть, но к тебе это не имеет ни малейшего…
— Долли, не учи меня жить, ладно? — перебила ее круглолицая светловолосая европейка, довольно худая, несколько плоская и чуть-чуть нескладная.
— Я не учу тебя жить! — возмутилась латино, — Я просто тебе помогаю пережить этот… Этот… De puta madre…
— Сложный период, — вмешался чуть полноватый парень-мулат, явно ее приятель.
— Точно, Аристо! Сложный период! У каждого это рано или поздно случается!
— Ну, и зачем меня на этом акцентировать? — хмуро спросила Хелги.
— Да это не я… Долли всплеснула руками, — Это ты себя акцентируешь!
— С чего ты взяла?
— С того! Мы находим тебе такую забойную тему! Находим тебе самые удобные трансферы из Гааги, встречаем тебя в Манаусе вместе со Скалди… Скалди, ну какого дьявола ты молчишь, а?
Плотный, широкоплечий, немного флегматичный на вид северянин, отвернулся от иллюминатора и несколько растерянно сказал.
— Еще раз, спасибо ребята. Без вас из Нуука сюда было бы сложно добраться.
— Я балдею от ваших скандинавских названий, — вмешался Аристо, — И как вы только выговариваете такое. Ну-ук. Два «у» подряд. Надо же!
— Это не скандинавское слово, а эскимосское, — поправил Скалди.
— Это почему еще эскимосское?
— Потому, что эскимосы — это аборигены Гренландии. Я тебе уже говорил.
— Ну, да… — согласился Аристо, — А разве эскимосы это не датчане?
— Нет. Они больше похожи на… — Скалди задумался на секунду, — Вот на того парня, который впереди через проход.
Он показал глазами на инструктора Цао Цао, который играл со своим соседом, рейнджер-капралом Фарго Солана, в стоклеточные шашки на экране мобайла.
— Ух ты! — воскликнул Аристо и слегка тронул Цао за плечо, — Эй, амиго, можно личный вопрос, без обид?
— Можно, — невозмутимо ответил инструктор.
— Скажи, ты кто в этническом смысле?
— Китаец, — ответил тот.
— Спасибо, амиго. Просто мой приятель сказал, что ты похож на эскимоса.
— На эскимоса похож я, — вмешался Комо Кубан с заднего ряда, — Правда, только наполовину. Моя мама алеутка, а алеуты — это южные эскимосы.
— Ух ты! — повторил Аристо, обернувшись и встретив слегка насмешливый взгляд миндалевидных желтовато-карих глаз на невозмутимом широкоскулом лице крепко сложенного, невысокого парня непонятной расы, — А я думал, что ты мексиканец.
— Небольшой промах, — Комо улыбнулся, — Я гражданин Гватемалы.
Комо сообщил чистую правду о своей маме: она действительно была этническая алеутка. Она эмигрировала более двадцати лет назад с острова Амчитка на атолл Бокатаонги (округ Маршалловы острова). Разумеется, на счет гражданства Комо соврал. Он был гражданином Меганезии, сержантом рейнджеров INDEMI. Хотя, его гватемальский паспорт ничем не отличался от настоящего: можно рассматривать в микроскоп, или пробивать по базе полиции — никаких проблем.
Такие же паспорта были еще у тринадцати рейнджеров, севших в маленьком южном перуанском порту Ило на самолет кемпинга «Амазоника» как эко-авиа-туристы. Прочие участники сводного отряда, идентифицировались другими бумагами. Обер-лейтенант Нонг Вэнфан и лейтенант Тино Кабреро щеголяли с паспортами Гаити. Цао Цао считался гражданином Ямайки. Пилот и штурман — кузены Панчо и Эмио Оджак, типичные индейцы, имели гражданство маленького острова Гренада, спецтехник Лайм Зигерт происходила, якобы, из Суринама. Она, как наиболее коммуникабельная во всем сводном отряде, и занялась «наведением мостов с гражданским контингентом прикрытия» (т. е. с четырьмя молодыми людьми, которым выпало отправиться в «Амазонику» именно в этом самолете). Эта процедура была учтена в плане. Должна создаться легенда о том, почему все пассажиры этого рейса так хорошо знакомы между собой.
У Лайм, четырехкомпонентной квартеронки по происхождению, экспрессия и артистизм были на уровне генов. Песенку «Te amo Paramaribo hermosa» она исполнила танцуя на узкой полосе между двумя рядами сидений, под хлопки ладоней, задающие ритм. Песенка простая и заводная, так что подпевали все.
— Ты оттуда, из Парамарибо? — поинтересовалась Хелги.
— Ага. Прадедушка был германцем, нацистским преступником. Во время второй мировой войны он расстрелял кого-то не с той стороны, с которой надо. Но это выяснилось уже потом, и ему пришлось линять в Суринам. Такие дела.
— Парамарибо — прекрасный город, — заметил Аристо.
— Да, замечательный, — согласилась Лайм, которая никогда в жизни там не была. Прадедушка служил в Люфтваффе, после войны эмигрировал не в Суринам, а в Австралию, а его внучка перебралась в меганезийскую Новую Каледонию.
Сержант Текс Киндава, миниатюрная девушка-афро с сильной и гибкой фигурой гимнастки, решила поддержать эту инициативу фольк-арта.
— Алло! Чиф Мокко! Спляшем казарменный брейк-дэнс?
— Прямо во флайке? — с сомнением в голосе уточнил суб-лейтенант Аттила Мокко.
— Нельзя, да…? — грустно спросила она.
— Можно, — решил он, — Но без экстрима.
Стрелок Лэсси Чинкл мгновенно положила к себе на колени пластиковый планшет и принялась отбивать дикий ритм. Танцоры с криком «Йо-хо-хо!» завертелись по салону, используя для опоры не поверхность пола (как в обыкновенном брейк-дэнс), а спинки сидений. Остальные пассажиры осмотрительно пригнулись.
— Вы совсем не охеревайте, — попросил Эмио Оджак, оборачиваясь во втором пилотском кресле, — Здесь не грузовик, на хрен, раскачаете машину…
— Мы будем аккуратно, — пообещал суб-лейтенант, прыгнул и встал на руки. То же самое сделала Текс, и в воздухе завертелись две пары ног.
Долли в восторге захлопала ладонями над головой.
— Во, дают, а? Я балдею от этих ребят.
— Ты их на воле не видела, — сообщил капрал Квэк Таури.
— Вау! — воскликнула Долли, — Мне уже страшно!
— … А этот кадр… — капрал показал глазами на Тино Кабреро, — легко может взбежать по стене на потолок.
— Не верю! — заявил Аристо.
— Пари на дюжину пива? — спросил Кабреро.
Аристо кивнул и протянул ему руку.
— Скалди, разбей!
Гренландец хлопнул ладонью по их сцепленным рукам и объявил:
— Заметано.
— Ребята, а вы кто вообще? — задала резонный вопрос Хелги.
— Мы — карибские эко-авиа-туристы, — серьезно сказал Нонг Вэнфан.
— Самая модная штука от Белиза до Бермудов, — добавил Цао Цао.
— До Бразилии, значит, еще не докатилось, — заключила Долли.