— Черт! — Хелги опустила руки и запахнула накидку, — Я поленилась после душа надеть что-нибудь еще. Дома мне всегда лень это делать, и здесь…
— Нет проблем, — перебил он, — Я тоже не пуританин.
— … Знаешь, — сказала она, — у меня голова кругом от впечатлений. Этот день… Просто как маленькая жизнь, верно?
Скалди почесал в затылке и заговорщическим тоном сообщил.
— Я знаю парня, который лазает по скалам почти голый, и без страховки. Он возвращается весь ободранный и абсолютно счастливый. У него эйфория от удивления, что он остался жив. Наверное, ради нее он этим и занимается.
— Мне просто нравится моя работа, — ответила она, — А экстрим я не люблю.
— Правда? Вот бы не подумал…
— Правда! Я ужасная трусиха, и рискую, только если иначе никак. Сегодня мне очень повезло, что ты был рядом. Я так растерялась… Наверное, у меня был дурацкий вид, когда я стояла, как страус, и глазела на того парня с автоматом.
— Смешнее всего ты выглядела, когда сидела под теми бревнами, раскрашенная всеми сортами глины, с мобайлом в руке, и пыталась что-то объяснить Долли. Жаль, в тот момент у меня были проблемы с чувством юмора.
— А мне было просто очень страшно, — призналась Хелги.
— Это и называется: «проблемы с чувством юмора», — пояснил он, — Ежегодно в похожих ситуациях погибает около сотни журналистов. А все ради того, чтобы какой-нибудь унтерменш, маркетолог лака для ногтей, выпил пива в кресле у телевизора, и порадовался, что это все не с ним. Ну, как? Тебе смешно?
Хелги возмущенно хлопнула ладонью по спинке стула.
— Черт! Ты совершенно невозможный тип!
— Да, — Скалди улыбнулся и развел руками, — Мне неоднократно это говорили.
— … Но почему ты тогда пошел со мной? Тебя ведь тоже могли убить! И какой-нибудь, как ты выражаешься, унтерменш, порадовался бы, что это не с ним!
— Если бы убили, то меня бы это уже не волновало, — ответил он, — Но, если бы оторвало ногу или руку… На той стороне оврага валялась чья-то рука. Точнее, кисть. Ты видела? Думаю, если ее владелец жив, то ему сейчас очень обидно.
— Так почему, черт возьми, ты пошел со мной?
— Я же не знал, что там будет настоящая война.
— А второй раз, когда мы поехали с Синти?
— Тогда было уже не так опасно. Я составил тебе компанию на всякий случай.
— Ты выкручиваешься! — объявила она.
— Нет. Просто вспомни, как было дело. Я пригласил тебя в кафе, это был вполне нормальный флирт. Потом ты собралась на плантации коки, и что мне, в этом случае, оставалось? Потом мы влипли, и вот тогда пришлось выкручиваться.
Она прошлась по маленькой комнатке взад-вперед.
— Так… Значит, это был флирт… А я и не заметила…
— Ты сказала, что у тебя такой этап в жизни, — напомнил он, — Бывает так, что человеку меньше всего хочется, чтобы кто-то трогал ту тему, которая его больше всего волнует.
— Вау! Вот это афоризм! — Она схватила блокнот и ручку, — Подожди, я запишу, иначе забуду!.. Готово… Извини, что перебила.
— Нет проблем. Я уже все сказал.
— Все сказал? Черт! И что теперь?
Скалди сдвинулся к окну, так что половина кровати оказалась свободной.
— Я не знаю, что у тебя за этап, но если вдруг он не настолько фатальный…
— А, я и сама не знаю… Тебе не нужен свет?… Тогда я его погашу… — Хелги щелкнула клавишей выключателя, улеглась на спину рядом с гренландцем и заложила руки за голову, — …Любовь, слезы, мелодрама. Не хочется об этом.
— Тогда не надо, — сказал он и провел кончиками пальцев по ее щеке и шее.
— Я боялась, что все так и будет, — тихо сказала она.
— Я делаю что-то не то? — спросил Скалди, убирая руку.
— Предсказуемость, — ответила Хелги, — Когда я прилетела в Манаус и Долли объявила на счет тебя… Ну, в общем, ключевым было слово: «Отдолбить».
— Отдолбить? — переспросил он, — По-моему, этот термин не вполне адекватно отражает биодинамику гармоничного секса.
Хелги крикнула «Вау!», вскочила с кровати и включила свет.
— Ты что?
— Я только запишу! — ответила она, чиркая в блокноте, — Классная фраза! Мне всегда не хватает таких коротких фишек для оживления репортажей, и я их собираю, по рубрикам. Мне так советовал наш профессор в университете.
— Знаешь, что, — сказал он, — Ты выключи верхний свет и иди сюда вместе с блокнотом, а я включу лампочку над подушкой. По-моему, так будет удобнее.
— Действительно, — согласилась она, и вернулась в кровать — по дороге сбросив халат-накидку на спинку стула, — А ты не обидишься?
— С чего бы? Я бы даже почитал, что там, если это не секрет.
— Конечно, читай, — она легла на бок и пристроила голову у него на груди.
Скалди взял блокнот и открыл одну из последних заполненных страниц. Под рубрикой: «ВОЙНА» было записано восемь коротких высказываний:
+ Это необходимая мера для физического выживания человеческих жертв.
+ Знакомился с местным населением без кондома, микробиолог хренов.
+ Почему пленные не высушены, не подогреты и не приготовлены в пищу?!
+ Сами в цель попадают только сперматозоиды, а на войне надо аккуратнее.
+ Для этого и сделано всемирное тяготение в баллистическом компьютере!
+ Вы все — одна большая жопа. Надо делать не как лучше, а по инструкции.
+ Солдат! Поверни бинокль с моих сисек в сторону оперативной обстановки.
+ Вас тут 14 идиотов, а со мной — 15. Давайте решим эту дурацкую проблему!
Гренландец весело фыркнул, положил блокнот на тумбочку, рядом с «Journal of Biogeography», и пощекотал Хелги за ухом.
— Интересно? — спросила она.
— Я бы сказал, выразительно. Можно, я почитаю это завтра, на свежую голову?
— Угу… Скалди, а давай с тобой дружить?
— Давай, — согласился он, и его пальцы мягко, как кошачьи лапки, прошли по ее позвоночнику от затылка до лопаток и обратно.
— Скажи мне что-нибудь неожиданное, — попросила она, — Что-нибудь необычное.
— Уунарток, — ответил он.
— Что это? — спросила Хелги, переворачиваясь на спину.
— Волшебное место в Кюджаллеке, недалеко от моего дома. Там геотермальные озера. Можно купаться и играть в снежки. Приезжай как-нибудь в гости, если хочешь. Но ты, вероятно, имела в виду что-то другое необычное. Ну, например, захватывающее путешествие… — пальцы, все так же мягко, двинулись в путь, переступая подушечками по ее коже, — … Мы изучим топографию местности, поднимемся на господствующие вершины… Оглядимся по сторонам, а потом начнем не торопясь, спускаться вниз…
— … А дальше? — шепнула она.
— А дальше, мы исследуем тектоническую активность…
34
Дата/Время: 23.02.24 года Хартии. Раннее утро.
Место: небо над Тихим океаном к северо-востоку от Рапа-Нуи.
Борт «Trapo-Bat».
Аппарат, похожий на полутораметровый мыльный пузырь с сидящей на нем пятиметровой бабочкой, прошел верхнюю точку параболы примерно в тысяче километров над океаном и двинулся по ее нисходящей ветви. Он двигался со скоростью почти 5 километров в секунду, но двум молодым людям, которые полулежали в надувных креслах внутри пузыря, казалось, что он еле ползет.
— Безумно красиво, но очень страшно, — просипела Гвен сквозь тихое шипение чистого кислорода, поступающего в маску с давлением (согласно циферблату контрольного манометра) полтораста миллиметров ртутного столба.
— По науке, эта штука безопаснее, чем субзвуковая флайка, — пропищал в ответ Тино, — просто непривычно. Невесомость, и всякое такое.
— Невесомость меня как раз не очень беспокоит. Меня раздражает эта фигня с голосом, — сообщила она, — Как будто у меня ларингит или что-то типа того.
— Зато разрывающее напряжение в оболочке впятеро меньше, чем если бы у нас было обычное атмосферное давление, — заметил он, — Об этом в инструкции…
— Я читала, — перебила его Гвен, — Но любители летают с большим давлением.
Лейтенант Кабреро покрутил кистью руки.
— Во-первых, у нас модель для коммандос — она компактная, и все такое. А, во-вторых, на то они и любители. Правительство не отвечает за их полеты. Хотят информировано рисковать своей умной головой — их право, верно?
— Верно, — Она чуть улыбнулась, — Мы с тобой такие осторожные ребята, ага? Никогда не рискуем. Разве что, побегаем немного в зоне боевых действий.
— Эта война была довольно спокойной, — заметил Тино, — У меня почти не было отклонений от плана. Только парень с девчонкой, которые нашли себе на жопу приключений у меня в секторе обстрела. Они такие классные, как оказалось.
Суб-лейтенант Нахара качнула головой в знак согласия.
— Они приезжали ко мне на позицию вместе с Нонгом и Синти, а я возилась с боливийскими юниорами. Такие симпатичные мальчишки… Я чуть не набила морду их сержанту. Он, кретин, чуть не привел их прямо на тот свет.
— Говорят, тебе за них влетело от Нонга.
— Влетело. Они были мокрые, а во что их переодеть? Ну, я приказала развести костер, и говорю им: мальчишки, раздевайтесь и грейтесь. А они — ни в какую. Стесняются. Мне что силой их раздевать? И от пайков отказались. По ходу, из патриотизма. Дети, хули с них взять? Жаль, тебя не было. Ты бы их уболтал.
— Я был занят, — ответил Тино, — Я галапагосских пиратов убалтывал.
— Наслышана. Лихо у тебя вышло. А они сами сочинили всю эту херню, или…?
— Сами. Я им только дал справочник «Терроризм в странах третьего мира».
— Талантливые парни… Где их будут судить?
— В Аотеароа, в Окленде. По-моему, цивильно. Им дадут лет по 25 в отличной новой тюрьме в Гисборне. Ее специально построили для террористов.
— Не честно, — заметила Гвен, — Твои сраные пираты поехали в тюрьму с трехразовым питанием, беговой дорожкой и баскетбольной площадкой, а мои хорошие солдатики отправились домой в Боливию, доедать хрен без соли.
Тино снова покрутил рукой в воздухе.
— Эти мальчишки могли бы остаться в Тамбопата, разве нет?
— Могли бы. Я им предлагала. Но они же патриоты, joder conio. Кстати, как по-твоему, куда нас с тобой отправляют? Есть какие-нибудь соображения?
— Есть соображение, что на рифе Скотта лежит черный конверт. Через полчаса, когда мы приводнимся, команданте базы сунет нам его в зубы.
— Это понятно, — согласилась она, — А что, по-твоему, в конверте.
— Короткая инструкция, и еще один черный конверт, — ответил он.
— Ни хрена себе… А так бывает?
— Я сам такое не получал, — ответил лейтенант, — но люди говорят, что бывает… Прикинь, Гвен, мы проходим тепловой порог в ионосфере. Высота 300 км, температура за бортом — 1200 Цельсия. Тебе не жарко?
Гвен попыталась улыбнуться под прижатой к лицу кислородной маской.
— Шутишь, Тино?
— Ага. Когда мне немножко страшно, я немножко шучу. Попробуй. Помогает.
— Хм… Единственное, что мне приходит в голову, это секс в невесомости.
— Люди пробовали, говорят — не получается. Нет гидростатического давления, кровь циркулирует иначе, и у парня не встает, а у девушки не раскрывается..
— Да брось ты! Я смотрела репортажи с наших «бочек», там во всю зажигают!
— Там есть псевдо-гравитация, из-за вращения. Примерно, такая, как на Луне. Поэтому, там можно ходить, плавать и заниматься сексом.
— Но раньше на орбитальных станциях этого не было, — возразила она, — а экипаж там работал по несколько месяцев. Значит, как-то выкручивались.
— Не-а, — ответил он, — Не выкручивались. Научный факт.
— Свинство! — возмутилась Гвен, — Какого хрена их так надолго отправляли?
— Ну, типа, тогда была идеологическая борьба красных и синих. Чей астронавт дольше просидит на орбите с нестоячим хером, у того идеология сильнее.
— Вот, извращенцы… Слушай, Тино, у меня глюки, или возвращается вес?
— Возвращается, — подтвердил он, — Мы начали торможение в мезосфере. Когда дойдем до стратосферы, начнется что-то вроде больших воздушных ям.
— Вообще-то меня не укачивает, — сообщила она.
Лейтенан Кабреро снова покрутил рукой — ему не хватало пространства для привычной интенсивности жестикуляции.
— Прикинь, Гвен, есть разная качка и разные ямы. Здесь они бывают полмили глубиной. Воздушные флуктуации, что-то типа того. Ну, это как воронка в водостоке, только из воздуха. Она вертится, и очень-очень… О-о-очень…
То, что произошло дальше, можно было сравнить с гигантской каруселью, наискосок падающей с телевышки, и продолжающей вращаться в падении. Представим себе ощущения пассажира в кабинке такого аттракциона…
— Офигеть, как классно! — просипела Гвен сквозь кислородную маску.
— Если тебе понравилось, то в тебе сидит фанат — пилот спейс-скутера.
— Может, и сидит, но пусть, гад, только попробует вылезти.
— Обычную любительскую модель так не раскачивает, — уточнил Тино.
— Да, ты уже говорил, что наша — компактная. Дело не в качке, а в том, что я не доверяю этой штуке. Может, я не права, но, почему-то…
— Потому, что женщинам свойственен здоровый консерватизм, — авторитетно объявил Тино, — Мужчину накрыло — и фиг с ним, а у женщины потомство.
Сейчас полет на высоте около тридцати километров казался стремительным, однако, он уже происходил гораздо медленнее. Легкая машина гасила свою инерцию, растопырив довольно короткие, но широкие «бабочковые» крылья против потока пока еще очень разреженного воздуха. Еще несколько минут, и завертелся пропеллер. Маленький неуклюжий суборбитальный аппарат стал авиеткой — правда, тоже неуклюжей. Скоро сработал клапан, и пузырь кабины перестал быть герметичным. Теперь он сообщался с окружающим воздухом (давление которого было примерно как на вершине Эвереста). Руки лейтенанта Кабреро привычно лежали на штурвале — он приступил к активному пилотированию. Остров Рапа-Нуи исчез за поднимающийся горизонтом, зато остров Моту-мо-тере-Хива (Сала-и-Гомес) и риф Скотта теперь были видны, как на ладони.
Гвен похлопала его по плечу и показала пальцем на кислородную маску. Он отрицательно покачал головой (еще рано), и, разглядывая платформы базы, пробурчал себе под нос.
— Ну, наворотили! Прямо, звездные войны, долбить их клизмой!
— Если тебе интересно, — сказала Гвен, — То у нас на экране уже нарисовался маршрут захода на посадку. Типа, оперативный диспетчерский сервис.
— Сервис, — продолжал бурчать Тино, — А где цветы и музыка для покорителей космоса на шарике для пинг-понга?… Кстати, можно снимать намордники.
* * *Капитан-комендант Янис Петроу, он же — Норманн, встретил их на одном из пирсов, которые, подобно зубьям гребенки, расходились от нулевого яруса.
— Aloha foa! Welcome a base! Мы специально подогрели воду в океане, чтобы геройские астронавты могли со вкусом поплавать. Имеется также завтрак в китайском стиле, чилийское сухое вино и специальный приз от штаба.
— Iaora, Норманн, — ответил лейтенант, — Приз, это то, что я думаю?
— Ты догадлив, как всегда, Энкантадор, — Янис протянул ему черный конверт.
— Надеюсь, дальше мы полетим на чем-нибудь человеческом? — спросила Гвен.
— Ну… — капитан почесал в затылке, — Смотря что называть человеческим.
— То, что летает в воздухе, а не хер знает где, — уточнила она.
— Тогда все ОК. Это флайка, а не рахитичная баллистическая ракета.
— Не обижай наш «Trapo-Bat»! — возмутился Тино и ласково погладил ладонью оболочку пузыря, — Какой не есть, а мы на нем в космос летали!
— Я в курсе, — Янис кивнул, — Пошли, покажу вашего нового пластикового коня.
— Опять пластикового?! — воскликнула Гвен.
— Не капризничай. Пошли-пошли. Он пластиковый, но хороший. И еще я вас познакомлю с одним человеком. Человек тоже хороший.
* * *Широкий и плоский нос-трап парома почти беззвучно ткнулся в буфер стенки одного из причалов «гражданского сектора» базы Риф Скотта. Из динамика раздался бодрый голос: «Вы прибыли на территорию Меганезии. Просьба при выходе с пирса через гейт на терминал периметра повернуться на секунду к желтому окну фейс-контроля. Если включится зеленый свет, то нет проблем, переходите белую линию. Если включится красный свет и звуковой сигнал, то обратитесь к дежурному офицеру на контрольном посту слева от вас».
У Жанны проблем не возникло. Полицейский компьютер опознал ее, и она перешагнула белую линию на полу без всяких звуковых эффектов. Вернее, звуковые эффекты появились, но позже, секунды через три.
— Жанна! Жанна из Новой Шотландии! Четыре румба вправо!
— Что? — она повернулась, и увидела Огромную Радостную Улыбку. Улыбка находилась на лице одной из дюжины фигур в пятнистом камуфляже. Молодой латино-креол, чуть выше среднего роста, симпатичный…
— Что, не узнала? Африка, позапрошлый год, Макасо — Мпулу…
— Черт!.. Тино Кабреро?
— Ну! — воскликнул он, мгновенно оказываясь рядом, — Давай, пошли уже! А то девчонки разберут новую игрушку на детали, и на чем мы тогда полетим?
— Куда полетим? — спросила она, шагая рядом с ним к полукруглой арке с надписью: «STOP! Zone de militar especial».
— Понятия не имею, — беспечно ответил Тино.
— Брр! Я не поняла. Как можно лететь куда-то, понятия не имея, куда?
Они вышли на другой терминал периметра — уже в военном секторе.
— Это просто, — сказал лейтенант, — Сначала мы взлетаем, а потом вскрываем конверт, и там есть карта, координаты, описание аэродрома, и все прочее.
— Гм… Вообще-то я думала, что Фрэдди здесь, на рифе Скотта.
— Фрэдди — это кто?
— Фредерик Макграт, эксперт по аэрокосмической инженерии, мой приятель.
— А-а, — сказал Тино, — Тут была, как бы, немножко война, и их перебросили на другую базу. По ходу, для безопасности.