Далее в статье шли фотографии, на которых Андре несет меня по холлу Академии. Следующая подборка тоже изображала меня, только уже на руках у Верховного судьи.
«Наша редакция, как и десятки свидетелей, лично наблюдавших эту картину, недоумевают и задаются лишь одним вопросом: а что же это значит?»
– О нет! – простонала я, слыша, как по залу лавиной разносились разговоры и обсуждения.
– Лапушка! – окликнул меня Нетти, сидевший за соседним столом. – Это нереально круто! Даже для тебя!
– Не расстраивайся, Кара, – в ответ на мои стоны утешала меня сердобольная Лил.
– Расстраиваться? Да тут половина зала руку бы отдали за то, чтобы повторить такое, а ты говоришь не расстраивайся! – рассмеялась Ники. – Только подумай: Травесси и Брок ее спасают и носят на руках! А наследник Дантерри из-за нее начистил физиономию Аттертоуну! Кара, ты роковая женщина! Даже обо мне столько слухов не ходило!
– Ники, – заворчал на волчицу Сай. – Я бы сделал то же самое и для тебя, и для Лил. Этого урода надо было поставить на место.
В общем, наш завтрак так и продолжался под аккомпанемент смеха Ники, к которой в конце концов присоединились и мы с Лил, и даже Сайрус. Но вскоре веселье прервал надменный, громкий голос Дейдры:
– На что только не пойдут некоторые особы, лишь бы вновь привлечь к себе внимание, – глядя прямо на меня, заявила она. – Хотя чему я удивляюсь, собственно говоря? Нормальные люди с тобой не общаются, вот и приходится изворачиваться, чтобы не забыли про Великолепную Кару, – Дейдра с издевкой пропела мой, как я его называла, светский псевдоним. – Только и остаются либо ряженые павлины, либо животные, либо безродные выскочки.
Лил вздрогнула, а Сай помрачнел и начал вставать. Я же приготовилась высказать Дейдре пару ласковых, но в ссору внезапно вмешался Нетти. С самым благожелательным выражением лица он подошел ко мне и взял тарелку с недоеденным омлетом. После чего спокойно подошел к Дейдре и поставил блюдо перед ней.
– И что это? – брезгливым тоном осведомилась она.
– Порадуйся тоже. Ты же любишь объедки со стола Кары, – ответил Нетти и кивнул в сторону сидевшего рядом с бывшей подругой Вальтана. – А насчет безродности, тебе ли об этом говорить, милочка? Если бы не залежи кардарской соли, на которые случайно наткнулись на вашем заросшем бурьяном участке, ты бы и дальше помогала отцу в его заштатном магазинчике и бегала бы на свидание с каким-нибудь лавочником.
Лицо Дейдры пошло красными пятнами, а вокруг раздались смешки.
– Ах ты!.. – не сдержавшись, девушка кинулась на Нетти и вцепилась в его длинные волосы.
Тут уж с мест повскакивали все – и мы, и судейские. Драку разнимать.
С одной стороны Вальтан и Галитар пытались оттащить рычащую и царапающуюся Дейдру, а визжащего, но огрызающегося оплеухами Нетти оттаскивал смеющийся Сайрус.
Причем симпатии остальных студентов, чей обед был дополнен зрелищем, были, за редким исключением, на стороне Нетти. Его даже то тут, то там возгласами одобрения подбадривали!
– Истеричка неадекватная! – прокричал Нетти вслед компании, которой все-таки удалось оттащить Дейдру.
В ответ донеслась такая цветистая фраза, что даже оборотни уважительно присвистнули.
– Что здесь происходит? – внезапно раздался глубокий, рокочущий голос.
Все дружно обернулись к входу и увидели профессора Атальгрина, чьи черные глаза с неодобрением взирали на происходящее. В зале моментально наступила тишина.
– Факультет судейского дела, – обратился мужчина к своим студентам. – Вы забыли о своем предназначении? Позволяете себе ввязываться в драки и опускаться до уровня… – он не закончил тираду, но лично я и так поняла, чей уровень имеет в виду декан факультета судейского дела.
– А вам, – Атальгрин скользнул мрачным взглядом по студентам других факультетов, – стоит относиться с уважением к тем, кто в будущем будет защищать ваши жизни.
И, закончив поливать презрительными взглядами притихших студентов, скомандовал судейским:
– Всем проследовать за мной.
Из столовой факультет судейского дела уходил с такими лицами, словно все остальные вокруг были не более чем грязью под их ногами.
– Не приведи Создатель, если эти… – Сай чуть не выругался, – будут защищать мою жизнь. Да я бы им и червяка защищать не доверил.
По залу разнесся одобрительный гул, а я подошла к Нетти и поцеловала парня в щеку.
– Ты наш герой!
– Я из-за нее ноготь сломал! – пожаловался в ответ парень, обозревая потери, понесенные в битве.
Со стороны факультета защиты к Нетти тотчас протянулись руки с пилочками для ногтей, пудрой и прочими милыми сердцу истинного ценителя красоты штучками. Но мне показалось, что прежнего отвращения, которое кривило лица однокурсников Сая при виде гламурной защиты, уже не наблюдалось. Из столовой мы выходили вполне дружной компанией.
А вот настроение все же оказалось подпорчено. Конечно, от судейских мы нормального отношения давно и не ждали, но такое поведение их декана очень удивило. Неужели и он, состоявшийся судья, и не из самых слабых, считал нас людьми второго сорта?
Хотя, помнится, я и сама думала так же, когда готовилась поступить на судейский факультет…
Вот только разве сейчас я считаю друзей такими? Нет, меня окружают нормальные люди, которые готовы заступиться и поддержать. А элита, в которую я так стремилась, вызывает лишь отвращение.
Неужели, получи я заветную черную мантию, была бы такой же? Неужели все судьи такие?
«Нет, отец не такой, – тут же осадила я себя. – И Себастьян Брок, кажется… а вдруг такой?»
От последней мысли настроение окончательно упало. Причем, как оказалось, не только у меня: Лил и Ники тоже выглядели невесело.
– Ну, чего скисли-то? – заметив это, попытался подбодрить нас Сай. – Думайте не об этих надменных уродах, а о хорошем. Например, о сегодняшней вечеринке.
– Что-то нет у меня желания на вечеринку идти, – пробормотала я.
– А я и не собиралась, – добавила Лил.
– Да, настроения нет, – скривилась Ники.
Парни недовольно переглянулись.
– Так дело не пойдет, мы же готовились! – протянул Лур.
– Кара, мы ведь купили все ингредиенты для твоего фирменного коктейля! Брось, не смотри на этих уродов с судейского, будет весело! – добавил Даним.
Но я лишь поморщилась. Прошлые успехи, включая и Хаосов коктейль, в этот момент казались мне весьма сомнительными.
– Так, девочки, через час ждем вас в дальней беседке Восточной аллеи, – не терпящим возражений тоном приказал Сай.
– Для чего? – удивилась я.
– Как для чего? Будем проводить терапию по подъему настроения! С вас закуска, с нас основное лекарство, – безапелляционно заявил парень.
Мы с девчонками быстро переглянулись.
– Почему бы и нет? – Ники пожала плечами.
А и вправду? Небольшие посиделки в хорошей компании еще никому не вредили.
Я кивнула.
Через час, проскользнув мимо охранных кристаллов, наша компания направилась в беседку, расположенную в глубине Восточной аллеи парка Академии. Ники удалось раздобыть небольшую коробку конфет, а Сай и его друзья принесли вино для нас и более крепкие напитки для себя.
Мы общими усилиями соорудили небольшой маскировочный щит, чтобы случайно не попасться на глаза какому-нибудь проходящему мимо преподавателю, и приступили к отдыху.
Поскольку закуски, считай, не было, довольно скоро все слегка захмелели, и обстановка стала крайне непринужденной. По крайней мере, об утреннем происшествии никто не вспоминал. Неожиданно Сай, прислушавшись, жестом приказал нам замолчать и прильнул к небольшим отверстиям в стенах беседки, где неплотно рос увивавший строение плющ.
Разумеется, все тотчас последовали его примеру и замерли. На аллею, негромко переговариваясь, вышли Себастьян и Андре. В руках мужчины несли ножны, в которых, по всей видимости, находились тренировочные мечи.
– Я с ума сойду, если еще хоть минуту просижу с этими бумажками, Ян, – раздался раздраженный голос Андре. – Какого Хаоса я вообще согласился преподавать в Академии? Мне бумажной волокиты и на работе хватает.
– Это ты меня спрашиваешь? – в спокойном голосе Верховного судьи послышались легкие нотки веселья. – После того как завалился ко мне посреди рабочего дня и полчаса уговаривал к тебе присоединиться? Процитировать твой собственный пафосный монолог о долге перед подрастающим поколением и благодарности альма-матер, у которой тысячелетний юбилей?
– Ну, было дело, – с неохотой признал господин старший следователь. – И что? Почему ты меня не переубедил, а?
– Андре, ты самый упертый альфа из всех, кого я знаю. Переубедить тебя нереально, – отметил Себастьян Брок, останавливаясь. – К тому же я посчитал твои доводы разумными. Пусть даже изначально они принадлежали госпоже Трингрос.
– Андре, ты самый упертый альфа из всех, кого я знаю. Переубедить тебя нереально, – отметил Себастьян Брок, останавливаясь. – К тому же я посчитал твои доводы разумными. Пусть даже изначально они принадлежали госпоже Трингрос.
– Пф-ф! – Андре фыркнул, но спорить больше не стал и тоже остановился.
Мы в беседке даже дышать перестали, боясь быть обнаруженными. Однако мужчины даже не оглядывались по сторонам, а, положив оружие на траву, начали расстегивать рубашки.
Интерес к происходящему женской части нашей компании резко рванул вверх. Мы с Ники слаженными движениями оттолкнули Сая с более удобного места наблюдения и жадно уставились на аллею. Когда мужчины остались в одних штанах и ботинках, мы втроем восхищенно вздохнули.
Фигура Андре Травесси была натуральным олицетворением мужества: мощный торс, бугрящиеся мышцы рук и рельефный пресс. Подхватив меч, он, разминаясь, сделал несколько махов. При этом движения тела были легкими и мягкими, словно бы в руках он держал не меч, а невесомую игрушку.
Верховный судья тоже всем своим видом опровергал миф о кабинетности своей работы. Широкие плечи, узкая талия, те же кубики пресса. И все это на фоне бронзового загара, как и у всех, кто часто бывал около Щита. Загар резко контрастировал со снежно-белыми волосами.
Как завороженная, я смотрела на гибкие быстрые движения, когда Себастьян нападал и парировал удары. Мне казалось, что под бархатом его кожи перекатываются стальные канаты.
Мы с девчонками притихли и не отрывали взгляда от поединка. Наши спутники обиженно сопели и тихо ворчали, что ничего такого не видят. И они, вообще-то, выглядят не хуже, и сражаются не хуже, особенно если немного потренироваться. На что повернувшаяся Лил ответила за нас троих красноречивым взглядом, как бы намекавшим, что цыплячьи тушки не сравнить с хищниками.
Хотя, строго говоря, парни, как и все оборотни, не могли пожаловаться на свое тело. Тем не менее они не шли ни в какое сравнение с мужчинами, сошедшимися этим утром в тренировочном поединке.
А бой Андре и Себастьяна набирал обороты. Молниеносные атаки так же неуловимо быстро отбивались.
Выпад – меч Андре стальной молнией летит в противника и сотрясается от силы, с которой Себастьян парирует удар и отбрасывает противника. Контратака – и вот уже оружие Андре принимает на себя страшный удар, высекающий сноп искр. Оборотень с трудом пытается удержаться на ногах, припадая на одно колено. Затем неуловимым движением уходит от новой атаки и бросается на Себастьяна, но тот двигается безупречно. Тело судьи, словно магический стальной воин, не знает ошибок, не совершает неверных движений. Просто невероятно, что человек может так владеть своим телом, каждой мышцей, каждой клеткой тела.
Дыхание соперников слышно уже и в нашем укрытии, но темп схватки не снижается. В лучах солнца их тела блестят от пота. Я ловлю себя на мысли, что потеряла счет времени, любуясь этим зрелищем. Лил и Ники полностью разделяли мой энтузиазм и смотрели на поединок с открытыми ртами и горящими глазами. Как, кстати, и оборотни, которые не могли не оценить красоту поединка.
Внезапно под руками Лил треснула ветхая шпалера, по которой вился плющ, обвивающий нашу беседку. Андре дернулся и, отвлекаясь от поединка, перевел взгляд в нашу сторону. И в тот же миг чуть не получил удар мечом от атакующего Себастьяна. Только сверхбыстрая реакция Верховного судьи в последний момент позволила ему отвести удар от Андре.
– Небеса, Андре! О чем ты только думаешь? – раздраженно выдохнул Себастьян.
– Кажется, у нас есть зрители, – ответил Андре и, указав в нашу сторону, щелкнул пальцами.
И маскировочный щит лопнул.
Перехватив поудобнее мечи, Андре и Себастьян направились к нам. Мы аж подпрыгнули от неожиданности и, опомнившись, метнулись суетливо уничтожать следы недавней пирушки. Если за невольное подсматривание нам ничего, по идее, не грозило, то за вино и более крепкие напитки могло влететь по первое число.
К приходу мужчин возня и суета стихли, а мы чинно сидели на скамейке вокруг стола, на котором сиротливо лежала одна недоеденная конфетка. Андре и Себастьян, подойдя к беседке, с усмешками окинули взглядом нашу компанию.
– И чем вы здесь занимаетесь, уважаемые студенты? – с изрядной долей сарказма осведомился Андре.
– Ко… конфетки едим, – робко, с запинкой ответила я.
Взгляды обоих мужчин сошлись на надкусанной сладости, в одиночестве ожидавшей уничтожения в центре стола.
– Одну? Вы ее по очереди кусаете? И откуда стойкий запах райнерского вина? – продолжал допрашивать Андре.
– А это конфет… ка была с вином.
– В одной конфетке – и целая бутылка? Надо же, а по виду и не скажешь! – оборотень окинул сиротливую конфетку издевательски-внимательным взглядом.
Со вздохом Себастьян запустил поисковое заклинание, и скоро в местах, где мы заботливо припрятали отнюдь не конфетную тару, замерцали магические указатели.
Мы обреченно переглянулись.
– Кто мне подскажет, какой пункт устава Академии вы нарушили? – спросил Себастьян.
– А… если ответим, отпустите? – уточнила я, набравшись наглости.
Андре Травесси даже бровь изогнул от удивления. А вот на губах Верховного судьи промелькнула легкая улыбка. И, к нашему всеобщему счастью, он кивнул.
– Обещаю.
– Пункт три, параграфа второго статьи сто девяносто третьей! – выпалила я в надежде избежать наказания.
– Верно, студентка Торн. Радует, что устав Академии вы все-таки дочитали.
Я просияла.
– Так мы свободны?
– Да.
Едва Себастьян Брок кивнул, мы тотчас гуськом покинули беседку, опасливо оглядывая полуголых преподавателей. Однако не успели расслабиться, как в спины нам донеслось:
– Да, кстати! С каждого из вас сорокастраничный реферат о влиянии спиртного на магическую ауру!
– За что? – раздался наш слаженный стон.
– За балаган, который вы тут устроили, и за попытку ввести преподавателей в заблуждение, – спокойным тоном ответил Себастьян.
– И не забудьте прихватить свою вместительную конфету! Нечего сорить в парке, а то заставлю еще подметать аллеи и чистить беседки, – добавил смеющийся Андре.
Пришлось вернуться и собрать бутылки с обертками. Лишь после этого нам разрешили вернуться в Академию.
– Вот это подняли настроение, – недовольно протянул Даним. – Теперь еще и реферат писать.
– Да ладно, – хохотнула Ники. – Зато какое зрелище увидели!
Мы с девчонками обменялись понимающими взглядами, а парни снова начали бубнить, что ничего из ряда вон выходящего и не произошло – обычная тренировка. После чего, сменив тему, заявили, что неплохо бы подкрепиться.
– Вам бы только поесть, – хихикнула слегка пьяная Лил, которая, по всей видимости, не часто вообще алкоголь употребляла.
– Они же молодые оборотни, – Ники фыркнула. – Им бы только есть и…
– Вот не надо делать из нас животных! – возмущенно перебил Сай. – Можно подумать, мы только едим и… – он замялся.
– Лично я имела в виду сон, – невинным тоном уточнила волчица. – А у тебя что за «и» было?
Мы с девчонками рассмеялись, глядя на возмущенные лица ребят.
– Ладно. Лично я пойду собираться, – отсмеявшись, заявила Ники.
– Да, не помешало бы пораньше начать, чтобы потом не бегать с заклинаниями «горячих рук», пытаясь одновременно накрасить глаза, – согласилась я.
А вот Лил ничего говорить не стала. Только я все равно ощутила какую-то неловкость подруги. О причинах ее неуверенности я решила спросить, когда мы распрощались с парнями и Ники, направившись к себе.
– Лил, в чем дело? Почему ты на вечеринку идти не хочешь? – спросила я подругу, как только мы оказались в комнате.
Девушка замялась в нерешительности, а потом, смущаясь, ответила:
– Я… у меня… в общем, идти-то я хочу, но… мне нечего надеть.
А я мысленно отвесила себе оплеуху. Ну конечно! Учитывая скромный гардероб подруги, мне следовало бы понять, что Лил просто не в чем показаться на вечеринке, на которую все явятся разодетыми донельзя.
– Понимаешь, – тихо продолжила Лил. – Мои родители с трудом сводят концы с концами. Я только и делала, что училась, чтобы получить право на бесплатное обучение и стипендию, часть которой посылаю родителям. Денег на наряды у меня просто нет. А идти на вечеринку и слушать, как меня опять нищенкой называют, совсем не хочется. Так что повеселитесь без меня, – закончила подруга с грустной улыбкой.
Стало искренне жаль эту целеустремленную девушку, которая с таким трудом получила то, что мне принадлежало по праву рождения и благодаря богатству семьи. И как никогда захотелось высказать все этой гадине Дейдре за ее ядовитые слова. А еще совсем не улыбалось веселиться, зная, что Лил скучает здесь в одиночестве.