голове не укладывается, что можно разом все обрушить.
Задал вопрос и пожалел. Собеседнику явно не хотелось об этом говорить. Более
того, я уловил его внутреннее напряжение.
— Ну не хочешь, не говори, чего ты боишься?
— Это Миха, наш единственный шанс, и рисковать им ради простого любопытства я не
могу. Так ты со мной?
— Да, — сдался я. Что я мог ему сказать?
«Спасители человечества, — тюкало у меня в голове, — Гребанные спасители…»
После этого ушел к себе.
Моя палата располагалась через две от Серегиной. Как и было сказано в устной
инструкции, просто прикрыл за собой дверь, замаскированную под стеновую панель и
пошел по коридору.
Остановившись около входа, достал пластиковый ключ, выданный мне Юрием
Леонидовичем, и вставил в замок. Меня так и подмывало еще погулять-посмотреть,
что и где, но здравый смысл оказался сильней.
Не успел прилечь на кровать и разобраться с появившимся в палате телевизором и
затертым пультом, как появился будущий руководитель группы.
— Что-то долго вы шептались? — шутливо спросил он.
За маской непринужденности слышалась настороженность.
— Ну, — деланно мялся я, соображая, — Вы же меня без кейса задержали, а в нем
осталась касса нашей группы…
— Касса? — удивился седой, — И сколько там?
— В принципе неважно, касса-то наша. Мы ее с Саней с таким трудом добывали.
— Ты же понимаешь, я тебя одного за ней не пущу?
— Тогда едем вместе. — Развил я успех и перешел в наступление, — Где двадцать
тысяч долларов, которые у меня изъяли?
— У ментов, — виновато заговорил Леонидыч, — Сказали, ничего при задержанном не
было…
— Потому кейс и спрятал, — доверительно сообщил я, — Там двести тысяч «зелени» с
лишним. Неплохой приварок на командировку?
Старший ничего не сказал, а только испытующе глянул в глаза и хлонул по плечу.
— Сборы завтра, — сообщил он, — А сегодня: обед, занятия и ужин. Как там Сергей?
— Готов, — радужно сообщил я, — У нас же с ним заговор о предательстве «Хозяйки-Мамы»
с момента знакомства.
— Ладно, — удовлетворенно скрипнул Юрий Леонидович, — После занятий мы соберемся
вместе. Серегу представим нашим технарям. Говорят, у него светлейшая голова…
— Да уж, — проговорил я, вспоминая флэшку с непонятной начинкой, покоящуюся в
далекой темноте подвала.
Обедали в общей столовой.
Серегу забрал из палаты я. Ключ для него передал Леонидович и объяснил, куда
идти. Проинструктировал — нам разрешено общаться только в своей группе.
— Режим секретности, — участливо грустил он, — Для нас особенно…
Сергей не спал и ходил по палате, размеренно вышагивая голенастыми ногами. Что
там происходило в его голове, не знаю, но на меня он глянул мельком, продолжая
вышагивать, как цапля по болоту.
— Вот ключ, — протянул я синенькую пластиковую карточку, — Сейчас идем обедать,
и есть особенности поведения, — пересказал я историю, как можно общаться, и в
каком режиме будем теперь жить.
Оказалось, Серега обдумывал очередную техническую задачку и ему был необходим
ноутбук и «Малыш». Мне тоже не терпелось получить маленького друга. Дело даже не
в информации. Оказалось, я сильно прикипел к моему «картавому» партнеру.
Пока шли до столовой все думал: «Как же мы встретимся с Саней?».
Оказалось, просто. Они с Кариной уже сидели за столом, и что-то поедали с
тарелок. Увидев меня, товарищ дернулся было встать, но соседка положила на его
руку ладонь и что-то шепнула.
Рубан прикрыл глаза и уселся обратно.
Мы набрали на разносы еды, и пошли к ним.
— Миха! — ласково шипел Сашка, сгребая меня в охапку через стол.
В глазах щипало, но я сдержался и молча его обнял.
— Целуйтесь! — неожиданно потребовала в своей дурацкой манере Карина, — Два
партнера после длительной разлуки снова обрели друг друга и не целуются? Ой-ей-ей-ей-ей…
Как-то неудобно получается!
— Перестань, — цыкнул на нее я, — Ты при папе что-то скромней была.
— Теперь можно, милый, — ответила она, — Наблюдение снято, — с этими словами она
переложила мне на тарелку кусочек жаркого, — Поешь мяска, дорогой, тебе сегодня
вечером нужны будут силы.
Серега недоуменно на нас смотрел.
Я, молча, пожал плечами и покивал ему головой. Мол, вот так, брат — будем сил
набираться.
А Карина уже вцепилась в нашего программиста и дурачилась, наверное, за все
упущенное время. Сергей же опять превратился в интеллигентного парня и на ее
нападки только отмалчивался и краснел.
— Ну что же вы, Сергей, — наступала фурия, — Так нельзя! Ваша порода вся на
поверхности! Вам надо иметь много детей! Вы же Российский генофонд…
«Генофонд», малиновый до самых, ушей спешно запихивал в себя куски еды,
одержимый, видимо, единственным желанием сбежать.
— Отстань от него, — попросил я, — Дай пацану пообедать!
— Ревнивец! — заявила фурия, — Мне, конечно, рассказывали, что такое бывает
между мужчинами, но чтобы прямо на глазах… Ну и как он вам, Сергей? — «ужалила»
она программиста еще раз.
Тот неожиданно наклонился над столом и поманил ее пальцем.
Девушка недоуменно потянулась в его сторону.
— Брек, — поймал я руку хакера, метнувшуюся из-под стола с зажатым в ней куском
хлеба.
Карина тоже отреагировала, но по-своему.
Хорошо, я перехватил неумелый бросок нашего интеллигента, и фурия резким
движением схватила только воздух.
— Ты чего делаешь? — шипел ему я, — Она тебя враз укоротит, не смотри что девка.
— Рот хотел ей заткнуть, — злобно заговорил Сергей, — У меня только-только
решение алгоритма назрело, а она сбивает.
— Ты бы меня, Серенький попросил, я бы и сама заткнулась, — примирялась Карина
уже нормальным голосом, — Прости меня, ладно?
— Ладно, — интеллигентно вздохнул Сергей, — Чего уж теперь…
Занятие проходило в большой аудитории. Присутствовала только наша группа во
главе с Карининым папой.
Лектор опаздывал, и Леонидыч пока рассказывал, как попал в плен, и что с ним
происходило после.
Оказалось, его, как и нас, поразило необычайно теплое отношение сотрудников «альтернативы».
— Вы не представляете, как стыдно стало, когда из меня вся химия вышла, —
негромко говорил он, — Я же, как и группа «Чака», был на кровати привязан, и
промывали меня, наверное, недели четыре. Когда все закончилось, нам, кого
поймали, лекцию именно здесь читали, — он помолчал и оглядел гулкую аудиторию
внимательным взглядом. Потом продолжил, — Когда я все понял даже страшно стало:
сколько мы народа положили просто так и за какие-такие идеалы. Хотя и здесь не
так гладко. Самую верхушку в лице Саниной «подружки» вы уже в клубе посмотрели.
Печальное зрелище, хотя начиналось совсем по-другому. Ее сын, Игорь Джонович,
когда первые алгоритмы для борьбы с «Хозяйкой» разрабатывал, собирался лишь
отомстить за отца, которого казнили по ее приказу. Ситуацию в Чечне использовал
для отвлекающего маневра. Заодно и размах «Хозяйки» посмотрел. А вот в то, что
удастся закрепиться в Новосибирске, почти не верил. Но получилось. Теперь же
мамаша настолько жиром заросли, что Саня чуть до мозгов не добрался, ладно
Джонович настоящий аскет и его всегда лишь дело интересует.
— Не боитесь? — помахал я рукой в воздухе, — Вдруг слушают?
— А пускай. Они все знают. Ведь это я тогда настоял, чтобы мозги в другое место
перенесли — атаку предполагал. Надо мной сначала посмеивались, хорошо
прислушались. Когда Саня флэшку в ЮСБ вход вставил, мамаша чуть с ума не сошла —
осознала, что могло произойти. Сейчас раны зализывают. Мне, благодарность за
бдительность, премию и особые полномочия.
— А как нас просчитали? — интересовался я.
— По ней, — засмеялся Юрий Леонидович, указывая на дочь, — Я «альтернативе» ее
фотографию отдал. Знал, что мстить за меня пойдет. Как отследили, дернул из
клуба. Рубана сразу не палил. Решил, пускай зажравшаяся мамуля Джоновича
попадает по полной программе. Дальше, думаю, все понятно: Карину вывел из игры
до начала операции. Она, конечно, рвалась вас спасать, но я запретил. Сами
понимаете, почему.
— Убил двух зайцев, — неожиданно прозвучал за моей спиной знакомый голос.
Я обернулся и обомлел. Передо мной стоял «Профессор» собственной персоной…
Глава 30.
— Узнали, — удовлетворенно оглядел он каждого из нас, — Но, к сожалению, это не
я.
В воздухе повисло недоумение. Улыбался только Каринин отец и она сама.
я.
В воздухе повисло недоумение. Улыбался только Каринин отец и она сама.
Неожиданно до меня дошло:
— Близнецы? — догадался я.
— В самую точку, — закивал лжепрофессор, — Многолетнее противостояние двух
братьев вылилось в гражданскую войну.
— Если бы не эта ситуация, — заговорил Юрий Леонидович, — Нас и в прошлый раз не
взяли бы. А так, сходство поразительное…
— Да уж, — прокручивал я в голове возможную ситуацию, — Я бы тоже купился. —
Вспомнил машину со спецами и укол мне в руку. — Лжепрофессор был ширмой. Каждому
сделали по инъекции, и дело в шляпе…
— Правильно, — радостно улыбался тот, — Повадки у нас с братом одни. Про его
смерть они еще не знают, а сходство теперь сильно понадобится для работы в Китае.
— Валентиныч уже доложил «Хозяйке», что часть группы уцелела, да еще меня
удалось освободить, — продолжил Леонидыч, улыбаясь близнецу, — Пускай радуется
старина Чжао.
— Валентиныч? — удивился я.
— Да я это, я — отозвался лже «Профессор» и подхватил беседу, — У нас максимум
неделя,— Все получилось удачно, за исключением смерти Владика. Меня называйте
его старым прозвищем. Вопросы есть? — Он помолчал, — Теперь наша задача не
проколоться ни в чем: добраться до Гуанчжоу и проникнуть в дом к дядюшке Чжао,
где и находится главный мозг «Хозяйки». Я думаю, он не сможет предположить, что
нас всех разом перевербовали. Вторая часть операции, это ты, Михаил, — с этими
словами он коснулся моей руки, — Вылетаешь в Китай первым. Ведешь подготовку в
Гонконге, и присоединяешься к нам. Инструкции отдельно, а теперь давайте
погружаться в историю.
Начало лекции я в своих думах упустил. Разворачивающаяся перспектива была
реальным шансом прекратить разом этот «сетевой» кошмар, который, так и так
приведет к плачевному финалу. Единственное что меня беспокоило, так это побочные
эффекты, про которые говорил Серега
«Что за эффекты и неужели ничего нельзя сделать, — задумался я, — Что, эти «метастазы»
настолько сильны, а избавление придет лишь через «смерть»? И почему Серега так
сокровенно молчит о принципах программы и последствиях?»
Вопросов оказалось больше чем ответов.
«Человеческий фактор всегда берет свое. Сздатели «альтернативы» зажирели и
пустились во все тяжкие», — рассуждал я, — «Мамочка по стрипклубам «висит», а
что делает сын, можно только догадываться. Хотя Леонидыч говорит тот аскет, хотя
если мне достанутся эдакие возможности, то я уж точно не пренебрегу. —
Неожиданно такая злость меня взяла, — Лихо, — думаю, — Они с нами управляются —
черви мы, да и только, — и понимаю неожиданно прав Серега: любое государство не
лучше самых страшных сетей и отношение к людям тоже во все времена насекомое!
Мстительно решил напоследок, — Так будет: никому так никому! Идем вставлять
флэшку и плевать на побочные эффекты!» — После стал слушать, что рассказывает «Профессор».
Забавная вещь относительность времени и скорость человеческой мысли.
Оказалось, я почти ничего не пропустил, но моя задумчивость не осталась
незамеченной.
Серега внимательно глянул на меня и угрюмо качнул головой. Похоже, мы думали про
одно и то же.
— И тогда, — продолжал рассказ «Профессор», — Оставалось просто ставить машинам
техническую задачу и получать результат. Институты, рисующие схемы, стали не
нужны.
— Почему? — интересовался я.
— Надо внимательно слушать! — рассердился лектор, — Повторюсь: чтобы нарисовать
схему на два миллиона транзисторов, институту со списочной численностью в триста
сотрудников, придется трудиться лет пять. Машины окончательно обогнали человека
в скорости. Теперь задача решается в течение пары часов… Ясно?
Я покивал.
— Продолжаю. Машины честно исполняли свою работу, получая и обрабатывая
необходимые данные. Неожиданно ими были обнаружены какие-то повторы в решении
разноплановых задач, и они стали делать небольшие заготовки на завтра и на
послезавтра. Происходило это независимо и на самых разных вычислительных центрах
земного шара. Программное обеспечение использовалось повсеместно одно и то же,
так что двигалось все примерно с равной скоростью. Иными словами, отданная на
откуп возможность самостоятельных решений по созданию электронных схем породила
зачатки искусственного интеллекта. Машина создавала дополнительно к двум
миллионам транзисторов еще тысяч пятьсот, которые в дальнейшем использовались ей
при разработке новых задач. Все шло в рабочем режиме, пока не появилась сотовая
сеть. Схемы стали сложнее. Количество основных и дополнительных транзисторов
увеличилось. Машины обучались безошибочно угадывать, чего захочет человек завтра.
На первых испытаниях сотовой связи дополнительные схемы сыграли роль внутренней
антенны, объединившей в систему. Первое время после осознания сетью себя, всё
работало в обычном режиме. Однако стихийно возникший интеллект неожиданно
осознал беспорядочность человеческого бытия и почувствовал явную угрозу
собственного существования.
Мы молчали. Полученная информация могла вогнать в ступор и более подготовленного
слушателя.
— «Системе» нужны были руки, и она привлекла первых адептов, нарисовав им,
перспективы невероятного роста, — продолжил Профессор, — Она неплохо изучила
нашу индивидуалистическую сущность. Каждый последующий адепт с радостью хватал
опасную игрушку, подписывал договор и становился винтиком системы. Членом
закрытого клуба. Никого не останавливал факт, что если это имеют все,
пользоваться может, лишь самая верхушка, прочие становятся лишь обслуживающим
персоналом, как мы.
Уловив грустные нотки лектора, мы с Сергеем переглянулись. В глазах его сверкала
яростная решимость.
— Но, слава Богу, возникла альтернативная сеть, — Как она создавалась, я не знаю.
Секретами в полном объеме располагает только Игорь Джонович, который и явился ее
родоначальником. Если он решит с вами встретится перед отъездом, можно будет
задать вопрос.
Дальше последовал небольшой рассказ без подробностей про Ирак и войну в Чечне
как отвлекающем маневре.
О городах Новосибирск и Бердск, как центрах основного подконтрольного периметра.
— В конечном итоге территория оказывается захваченной, только когда на
отвоеванный кусок приходят люди. На войне как на войне: пришел пехотинец,
покурил и эта часть суши наша!
Оказалось, невзирая на кажущуюся моментальность обмена информацией, системная
сеть все-таки «буксует» в скорости перед маленькой, но динамичной «альтернативой».
— Принцип незаметности, уложенный в основу программы Игоря Джоновича, работает
прекрасно. «Слон» «системы» никак не может раздавить путающуюся под ногами нашу
«моську». Правда укусить как следует пока не выходит, но наше основное оружие —
маневр. И он работает! Жизненное пространство альтернативы — убедительное
доказательство! Вам, тоже предстоит сыграть вне всяких правил, но это наш
единственный шанс! Потом у нас практически демократия. Все делается только на
добровольных началах. Вспомните партизанскую войну на Кубе. Неповоротливый режим
Батиста и динамичность партизанских отрядов Фиделя. Как и в те далекие времена,
простые люди, узнав об истинности намерений, делают выбор в нашу пользу. Но
долго ждать нельзя. Мы должны нанести окончательный удар и освободиться от
системной сети.
«Ага, чтобы потом самим накинуть удавку на освободившуюся шею вчерашних
сторонников, — закончил я мысленно, — Действительно, похоже на Кубинскую
революцию. А поведение вашего правящего клана можно изучать уже сейчас».
— Перекосы, конечно, есть даже у руководства нашей сети, — продолжил лектор
будто услышал меня, — Но выявленные ошибки учитываются и устраняются. Например,
наша хранительница уже отстранена от должности, невзирая на близкое родство с
Игорем Джоновичем. Вы не поверите, как быстро произошли с ней все эти изменения,
а ведь она была всего лишь преподавателем английского языка в университете.
— Не наелась, — забурчал я себе под нос.
— Что? — не расслышал профессор.
— Не наелась, — повторил я, — Человеческий фактор. Все революции начинаются с
благими намерениями, но куда они потом исчезают. Куба действительно неплохой
пример. Хорошо, если руководитель — реформатор и аскет, но таких — всегда мало.