Глубокий молекулярный уровень. Можно делать все. Я обучаюсь. Я расту».
— Давай Юрия Леонидовича, — скомандовал я и подумал, что все-таки ничего не
понял, хотя эмоции своего электронного товарища я уловил впервые.
Задумался: — «Случайность? Или продолжаю расти? А может Джонович что-то
неожиданно сдвинул в моей башке, и я внутренне меняюсь? Дополнительные
способности?»
«Малыш» услужливо моргнул и через пару секунд, проявилось смазанное изображение.
Шеф, видимо, упражнялся в тире. Грохот выстрелов и больше ничего.
— Ты не понял, телефон набери, — забывшись, заговорил я.
— Слышь, Птах, а с кем ты базаришь? — насторожился Колька.
— У нас функция диспетчера есть, — с ходу стал врать я, — Напоминает
искусственный интеллект.
— Хочешь сказать, и говорить можно больше минуты?
— Нет. Тут все как у вас.
— Так, а искусственный интеллект?
Ответить я не успел, потому что «Малыш» соединил меня с Новосибирском.
— Местное руководство просит сеанс связи, — сообщил я Леонидычу.
— Когда?
— Сегодня вечером.
— Хорошо, я буду все время в сети. Теперь слушай. Наш план такой, — гудел шеф, —
Сначала на отдых в Гуанджоу прибывает Саня с мамулей и твоей подругой. Мы едем
следом, «захватываем» вас и доставляем мамочку к Чжао.
— А кто моя подруга?
— Мамуля берет какую-то.
— Славная?
— Ты о работе думаешь, зятек, или о чем?
Ответить я не успел, кончилась минута.
— Чего там? — сонно проговорил Колька,
— Сообщай Ли сяншен — связь установлена и от нас ждут звонка.
О чем говорили Юрий Леонидович и Ван Ли мы с Колькой не знали. Я просто дал
долговязому Лю номер телефона, и мы снова ушли к себе.
Коньяк оказался кстати, и ужин на троих нам подали в номер.
Коротали вечер, вспоминая житье-бытье. Кто будет еще, я не спрашивал, а после
первых двух рюмок появился Дэн Тин.
Он оказался парнем с неплохим чувством юмора и сквозь китайскую внешность у него
иногда проявлялся такой россиянин, что его можно было принять за пересиженного
якута или бурята.
Оказалось, он долгое время работал при господине Быкове и обеспечивал его
взаимосвязи с китайской диаспорой Красноярска. В лагерь попал, когда у того
возникли проблемы.
После освобождения Дэн через Колькиных близких связался сначала с ним самим, а
лишь потом был представлен Ли сяньшен. Работал сейчас под началом Николая, а в
его отсутствие руководил «фабрикой» по сортировке и продаже «отмытых»
консфинкантов.
Вечер заканчивался. Новостей не было. Хотелось спать.
Неожиданно зазвонил «Малыш». Оказался Юрий Леонидович.
— Мы с господином Лю все порешали, — сообщил он, — Послезавтра встречаешь в
Гуанджоу Рубана. Он даст тебе код активации твоего телефона в «системе».
Инструкции тоже у него. Дней пять у вас на отдых будет. Карина передает, чтобы
ты ей изменять не вздумал. Вот ты впух-то с ней, зятек…
— Знаю, папочка. Саня, пускай монету домашним переправит. Нам, кстати, суточные
не полагаются? А то я уже устал деньги себе сам добывать. Я на службе или где?
Ответить шеф не успел, и я подумал, что минута разговора, это все-таки мало...
Коньяк закончился. Колька прогнал Дэн Тина, который пытался расположиться рядом
с ним на койке и рычал:
— Тибе шыто в падлу с брадяжным пацаном сыпати?
Когда мой товарищ все-таки его выдворил с постели, Дэн запахнул пиджак как
бушлат и ушел лагерной походкой. На прощенье окинул нас из дверей мутным
взглядом и изрек:
— Мусорской у вас коллектива какая-та…
Мы не ответили, а он хлопнул дверью и затопал по коридору.
— Видал, — интересовался у меня Колька, — Что же это за зараза наш лагерный
менталитет. Сам не видел, а Карп рассказывал, что даже негры блатовали, не
говоря уже про арабов и прочих залетных — сильным воровское движение было.
Я промолчал и показал ему знаком, чтобы он выключил свет. После схватил барсетку,
«Малыша» и вышел в туалет.
— Интересно, есть ли здесь камеры, — произнес я в никуда.
Аппарат завибрировал.
«Есть, но сейчас не смотрит».
Скрипнул:
— ???
«На посту никого нет».
«Отлично», — мысленно воскликнул я и открыл барсетку.
Утро свалилось на голову вместе с похмельем. Всегда знал, что коньяк, это
лекарство и пить его надо по чуть-чуть. Особенно тридцатилетний.
— А вкусный, какой был, падла, — будто читая мои мысли, стонал с постели Колька.
— Как там старина Дэн? — произнес я сегодняшнюю первую фразу, — Что делает?
— Сто процентов спит. Вот уж чему он научился в России, так этому: спать и
мастерски ничего не делать!
Оказалось, до Гуанджоу ехать недолго. Понадобилась пара часов, чтобы поезд донес
меня до закатанного в стекло здания Восточного вокзала.
Эти сто пятьдесят километров пути я хотел просто отдохнуть, но мысли и
рассуждения никак меня не покидали.
Впереди была сплошная неизвестность.
Шеф Новосибирской «альтернативы» Игорь Джонович не шутил. Судя по тому, что он
отправлял все-таки «под сплав» провинившуюся мамочку, могло означать только одно:
он шел ва-банк. Хотя после единственной с ним беседы я понимал: этот может
выкинуть коленце только ради собственного внутреннего роста
«Дальше как будет, — вспоминал я слова шефа «Альтернативы», — Смерть-смерть.
Пытки-пытки, но чистый полет останется лишь когда все ненужное отброшено», — «Смотри-ка,
— фыркал я про себя, — Чистый полет ему! Такому дай волю он все здесь перекроит.
— Стало даже неудобно за своих «авантюриста» и «монстра» с остановившимся
временем. Будто я уже своих близких усадил как та ведьма на лопату и вот-вот
суну в печь чтобы хоть чуток приблизиться к Джоновичу с его полетом, — Прав
Серега! — бурлил я, — Тысячу раз прав — только собственная игра!»
Хотя глава «Альтернативы» пускай делает что хочет. С таким раскладом по мамаше
даже дядюшка Чжао не сможет предположить предательства со стороны Юрия
Леонидовича.
Скорее всего, легенда выглядела следующим образом: поскольку нас с Рубаном «не
задействовали» в Новосибирской операции, Саня смог близко подобраться к мамочке
шефа «альтернативы» и стать ее любовником. У меня появляется подружка из ее
окружения, и мы двумя парами выезжаем якобы на отдых в Китай.
Удар, нанесенный по Новосибирской сети, конечной цели не достиг, но удалось
освободить друга дядюшки Чжао — Юрия Леонидовича.
Лже-профессор, уловил перспективу «пленения» мамочки Игоря Джоновича, принял
решение: использовать легендированный контакт Рубана с ней, для того чтобы
выманить на вражескую территорию.
Теперь мы будем отдыхать, заблокированные для «системы», пока нас не захватят и
не доставят к Чжао сяньшен.
Сделает это старый друг и соратник, освободившийся из плена — Юрий Леонидович.
Так операция по пленению второго лица «альтернативной» сети будет завершена.
Для дядюшки Чжао сразу открывается возможность вести переговоры и пытаться
диктовать свою волю.
« Джонович крутой чувак. — Снова задумался я, — Если он с мамулей так, кто для
него мы?»
Ничего утешительного в голову не пришло.
«Доигрались! — рассуждал я, глядя на пролетающие за окном пейзажи, — Скоро вся
земля будет задействована в этой борьбе. Причем неважно, кто победит — ключевые
фигуры исполнителей сразу «уйдут под сплав». Мы слишком серьезная опасность со
своими знаниями и опытом».
Последняя мысль навела меня на интересные рассуждения, и я впервые за все это
время посмотрел на окружающих в новом ключе.
Мир жил как прежде:
Пассажиры кто спал, а кто пялился в окно.
Дети занимались детскими делами.
Проводники сновали между сидений с дежурными улыбками.
«Не факт, что кто-то в этом вагоне адепт, — оценил я, — Люди в своем большинстве
даже не подозревают, что им уготовано».
Газета, трепещущая на ветру в руках у бизнесмена с кейсом и цепкий взгляд «рвущий»
цифры из таблицы на весь лист.
Целующиеся студенты с забавными «фенечками» заплетенными в беспорядочные космы —
плевать на перенаселение мы тоже хотим детей!
Книги в руках, взгляды, прически, эмоции — калейдоскоп!
Через проход от меня круглолицый китайский малыш пытается пластмассовым
молоточком высадить оконное стекло. Красненький инструмент оснащенный пикулькой
с каждым ударом взрывался яростным пиу-пиу.
«Достукаешься, — рассуждаю я, — Все достукаемся… Интересно, о чем договорились
Юрий Леонидович и Ли сяньшен? Им-то с Кариной переводчик не нужен. Болтают,
наверное, не хуже китайцев. Какой уж там у них отвлекающий маневр?»
Рука опять наткнулась на загадочную флэшку в кармане пиджака.
«И что в тебе все-таки?» — наверное, в тысячный раз спросил я.
Ответа не было.
«Главный мозг китайской «Матери», — всплыли в памяти Серегины слова, —
Освободитель… Избавление. Побочный эффект».
Неразгаданный секрет казался глобальным.
« Избавление…неужели «метастазы» системной сети разрослись так глубоко, что
окружающий мир может свалиться в тартарары от какой-то программы?» — спрашивал
себя я.
Ответ был неутешительным. Если, к примеру, «системная» сеть принадлежала бы мне,
то для большей безопасности я постарался бы задействовать в процессе самые
жизненно-важные ключевые узлы.
«Видимо, действительно, ее просто так не сковырнуть», — решил я и с каким-то
новым чувством потрогал в кармане флэшку.
Глава 40.
Следующие несколько дней слились для меня в забавный водоворот.
Рассуждая в поезде, я за несколько часов создал стройную концепцию и выработал
решение: если представится возможность — применять смертоносную флэшку без
колебаний. Меня сейчас интересовал только принцип действия программы и плевать
на побочный эффект, даже если рухнет цивилизация.
С удивлением прислушивался к сосотоянию. Для такого глобального решения даже
участия моего «авантюриста» не понадобилось. Похоже, школа Джоновича свое дело
делала и даже домашних теперь, я вспоминал все реже.
Задумался:
«Срастаюсь во что-то целостное. Скоро буду три в одном без специальных включений»,
— мысль не порадовала.
Первый день в Гуанчжоу оказался для меня настоящим отдыхом.
Рубан с компанией прибывал только завтра. Гостиница забронирована, спешить
некуда.
Старался заняться обычными человеческими делами и про всякие там трансформации
не думать. Хорошо мое нормальное время позволяло хоть частично попробовать
понять все восторженные охи и ахи людей, бывавших в «поднебесной».
Пожалел, что Гонконг пролетел для меня незаметно в водовороте событий, хотя
самое главное, дыхание города, я почувствовал.
Психанул:
«Да у тебя даже кайф какой-то свой! Уродец! Ты как все попробуй!»
Попробовал и неожиданном мне удалось вдохнуть воздух Китая, и глаза мои увидели-таки
частичку его величия-многогранности.
Первой оказалась огромная клумба в привокзальном парке. Ее размеры можно было
оценивать, лишь сложив воедино несколько футбольных полей. По зеленому фону шли
иероглифы из темных цветов.
Обрамляли клумбу аллеи.
Второе неизгладимое впечатление — искусственный водопад, с которого собственно и
начинался парк. Стекал он прямо с крыши вокзала на тыльной стороны здания.
Картина бесконечного потока падающей воды отключила меня от действительности.
Видение переливающихся струй долго стояло в глазах, и, пробираясь в потоках
городского транспорта я никак не хотел расставаться с безмятежным состоянием.
«Ну вот, — радовался я, — Получилось! Пошел ты Джонович вместе с Джао!
Нормальный я, нор-маль-ный!»
Отель «Guandong International» располагался от «Восточного» вокзала далековато,
но спешить было некуда.
Водитель попался словоохотливый. Он все время задавал вопросы на китайском и,
выслушав меня, безнадежно махал рукой.
Я мог бы общаться посредством «Малыша», но не испытывал в эйфории обыденной
жизни ни малейшего желания. На вопросы водителя я честно отвечал по-русски,
считывая перевод с телефона.
Каждый раз, когда я начинал говорить, таксист с надеждой поворачивался
вполоборота, вслушивался в речь, а потом передразнивал:
— Улю-улю…
— Улю-улю, таксист, — отвечал ему я.
Водитель смеялся, открывая в улыбке слегка кривые зубы, и замолкал. Минут через
десять он забывался, задавал очередной вопрос, и все повторялось.
«Guandong International» мог поразить и менее впечатлительного путешественника в
которого сейчас превратился я.
Свечка из стекла и бетона возвышалась над городом, напоминая ракету на
космодроме. Свои пять звезд он заслуживал только за архитектуру.
Внутри все оказалось под стать: огромный светлый холл и затерявшаяся в
необозримой дали стойка ресепшен. Блеск мрамора. Яркий, но не режущий свет. Зоны
отдыха с барами и размеры, размеры…
Номера оказались забронированы на мое имя. Я подал паспорт и оплатил сумму,
наличными.
Неожиданно меня охватило чувство вседозволенности. Впереди было несколько дней,
и я решил посвятить их, раз уж получилось, простому человеческому отдыху.
Полученную в Гонконге от главы триады сумму я поделил в последний вечер на две
равные части. А так же выделил из нашего с Колькой заработка четыре тысячи
долларов для Дэн Тина. Наверное, это была моя реакция на финансовую постановку в
триаде Ван Ли, а потом парень прикрыл меня в поезде, так что не стоило жадничать
— неизвестно что будет завтра…
«Живи сегодняшним днем», — вновь проявившаяся мысль снова сопровождала меня.
Устроившись в отеле, пообедал в номере и наконец-то смог пообщаться с «Малышом».
Сначала он пожаловался на постоянное сканирование, но установленные защиты
держались. Потом я затребовал местоположение Рубана. Выяснилось, троица как раз
усаживается в поезд Пекин-Гуанчжоу.
— Покажи-ка мне фотографии из телефона мамочкиной подружки, — требовал я.
Нужно было готовиться к роли вероятного любовника.
Дамочка оказалась миловидной, но ее немного портил маленький рот. Порода была
явно из тех, что любит поучать окружающих и редко идет наперекор собственным
желаниям. И еще у меня появилось чувство легкого дежавю. Где-то мы с ней уже
встречались.
Полистал снимки и понял — это старшая из охранниц мамочкиного дома.
«Вот значит как: «телака» с собой потащила. Ну ладно, там посмотрим, кто кого»,
— решил я и заказал «Малышу» прослушивание телефона Рубана.
На той стороне шел скандал.
— Саня ты совсем охренел! — рычала мамуля, — Какого черта ты заигрываешь с этими
шалавами? Для чего тебе я?
— Отвяжись не мешай, — устало отвечал тот, — Что захочу, то и буду делать… В
конце концов я не такой уж и доброволец! Это вы тут неплохо устроились, а у меня
от ваших сетей одни проблемы...
— Ну ладно тебе, — смягчила тон дамочка, — Просто неизвестно, что с нами будет
завтра…
— Вот именно, — отрезал Саня, — Тебе что, ночей не хватает?
— Я хочу, чтобы ты был только мой, — капризничала мамуля.
— Мой, твой! Боевая операция идет! Передний край! Тебе в плен скоро, мама-хари,
сдаваться, — резал по живому Рубан, — Ты готовься роль свою играть. Вон Ольга не
киснет…
«Ольга, — оценил я услышанное, — Похожа. Властное имечко».
Следом я забрался в телефон к мамуле и посмотрел ее фотки.
На нескольких снимках рядом стоял молодой Игорь Джонович. Даже тогда его
интеллигентную внешность сильно портил жесткий волевой взгляд. Сейчас он
неуловимо напомнил мне Пиночета или Сталина.
«Диктатор, — повторил я, — Кто мы для него? Так себе, пешки…»
Рано утром позвонил Юрий Леонидович.
— Времени у вас на все пять дней, — сообщил он, — Осваивайтесь, притирайтесь.
Ольга по легенде тоже наш человек, так что в плен уйдет одна мамуля, но беречь
ее старина Чжао будет всячески.
— А как мне потом «синусоиду» между Олей и Кариной выводить папочка? — ехидно
поинтересовался я.
— А Ольгу парни не интересуют, — злорадно хохотал шеф, — Так что не переживай.
Ваши отношения — лишь видимость…
Потом я пытался расспросить его о договоренностях с Ли сяньшен, но здесь мне
ничего вразумительного не сказали.
— Узнаешь в свое время, — подытожил Юрий Леонидович, — Сейчас просто отдыхай.
Троица прибыла в Гуанчжоу после обеда и появилась в отеле к шести вечера. Рубан
отзвонился на подъезде, и я пошел встречать.
Простоял на крыльце минут пять, забавляясь и пытаясь угадать, на какой машине
они подъедут.
Транзит в отеле оказался большим.
Автомобили, вырываясь из городского потока, парковались. Двери распахивались,
выпускали-запускали пассажиров и снова становились частью движения. Картинка
технократического потока завораживал не хуже воды или огня.
Как водится в таких случаях, появление объекта я расслабленно прозевал.
— Миха! — неожиданно прозвучал знакомый голос, — Мы здесь…