— Прости, — шепнула она и нежно потянула к себе, — Прости, я же всего лишь
пыталась тебя включить…
Неожиданно я уловил частицу ее внутреннего мира.
Здесь оказалась и обида Ольги на первого мужчину. Любовь к подруге по спортивной
секции и желание простого женского счастья.
Сейчас в моих объятиях она понемногу теряла те доспехи, которые надела на себя
сама.
Я не стал торопить события и просто держал ее за руки.
Поцелуй прервался.
Мы лежали, улавливая дыханье друг друга. Неожиданно захотелось плакать,
настолько доверительным оказалось это состояние.
— Хорошо, — прошептала Ольга, — Может, я стану с тобой обычным человеком?
— А я монстром.
— Если не получится включить тебя тренировками, — как-то мстительно ответила она,
— То придется выдумать что-то другое.
— Модель реальной угрозы?
— Почему нет?
Задумался. В первом и единственном эксперименте мне казалось, что новые
возможности проявились окончательно и навсегда.
«Ну и где же они сейчас? — задавал я себе вопрос, — В каком уголке сознания?»
На самом деле: прошло уже целых три дня, я не принимаю спиртного, не общаюсь с
женщинами и не объедаюсь.
Мне оставалось лишь снять себя «с предохранителя» и «выстрелить». Но как?
«Как это сделать? — задавал я себе вопрос, засыпая, — С помощью чего?»
Сон оказался душным.
Не хватало воздуха.
Я лежал в замкнутом пространстве, и кислорода становилось все меньше.
Неожиданно понял что происходит — надо мной снова ставили эксперимент.
— Андрей! — закричал я, — Андрей прекрати я задыхаюсь!
Ответа не было.
Понял, что надо проснуться, но силы убывали.
Я терял сознание и силы.
Неожиданно время потекло медленней, и наружу прорвалась дикая ярость.
Сознания я так и не потерял, а лишь окончательно проснулся.
Наяву картина происходящего только добавила ярости, и прилив дикой силы ударил в
каждую клеточку тела.
Ольга сидела у меня на груди и душила подушкой.
Неожиданно разобрал смех.
Я взял ее за руки и легко развел в стороны.
Подушка упала на пол, позволив живительному кислороду влиться в легкие.
Обдумывая происходящее позже, осознал, что могу и вовсе не дышать.
Резким рывком уселся на постели, не выпуская Ольгиных рук. Та сделало попытку
вырваться, но я удержал ее без каких-либо усилий.
Тогда она вывернула ногу и врезала пяткой восходящий удар в подбородок.
Снизу вверх.
Мне это показалось лишь легким шлепком.
Я швырнул ее с кровати, будто куклу и веса в ней оказалось не больше, чем в
подростке.
Отлетев на несколько метров, Ольга врезалась в стол и закричала:
— Брек! Занимайся собой! Запоминай состояние! Постарайся удержать его как можно
дольше и найти вход-выход.
Только тут я сообразил — женщина пыталась искусственно снять с меня
предохранительные барьеры и, похоже, ей это удалось.
Я как сидел, так и выпрыгнул из кровати, чуть шевельнувшись в сторону двери.
Расстояние до нее было метра три, а прыжок получился резвым. Пришлось вытянуть
руки, чтобы не врезаться в стену лбом.
— Дыньс! — грохнул пластик и суставы на мгновение почувствовали скорость прыжка.
Во мне кипел клубок неуправляемых энергетик.
Стараясь задержаться в этом состоянии, я встал в стойку и скомандовал Ольге:
— Нападай!
Женщина сделал несколько быстрых обманных движений, но для меня это показалось
движением в замедленной съемке.
Легко поймал ее за руку и отбросил еще раз.
Неожиданно пришла забавная мысль, и, решил ее проверить. Подошел к столу и взял
нож.
Повёл острым лезвием по ладони. Боли не почувствовал, хотя из пореза показалась
кровь.
Дальнейшая картинка напомнила фантастический сценарий.
Ранка стала затягиваться на глазах, а время замедлилось еще сильней.
Я сделал еще один порез, потом еще.
Вокруг меня разогнался странный вихрь, превративший окружающую картинку в
неподвижный комикс.
«Разгоняться» дальше не стал. Сидя на стуле, я наблюдал, как действительность
набирает обороты.
Ранок уже не было. Они затянулись и розовели теперь свежее кожей.
Немым свидетелем осталась лишь размазанная по ладони кровь.
Процесс останавливался.
Неожиданно ножик, который я так и не выпустил из рук, стал деформироваться. Его
жало удлинилось и поплыло.
Ощутил в руке холод и понял, что непроизвольно меняю его структуру.
Швырнул нож на пол и сцепил руки в замок.
Вихрь изменил направление, и я уловил, что давление моего тела на стул ослабло.
Разомкнул пальцы, и вернулся в прежнее состояние.
Поднял одну руку вверх.
Встал.
Наклонился влево. Мое тело стояло сейчас под углом почти 45 градусов без каких-либо
неудобств.
Опустил руки и сомкнул их еще раз, ожидая изменения веса.
Так и вышло. Через мгновение я совершил неимоверный прыжок в другой угол
квартиры, задев трехметровый потолок макушкой и почти не прилагая усилий.
— Хватит, — скомандовала Ольга, — Сядь, успокойся и ищи выход.
Состояние оказалось немного иным, нежели в первом эксперименте.
Скорее всего, организм адаптировался к происходящему и не собирался терять
сознание, впадая в очередную кому.
Похоже, мое второе я просто осваивалось в новой обстановке.
Оказалось, мои руки, это нечто вроде системы управления.
Стоило мне причинить себе боль, надавив на точку или взяв палец на излом, как
время сразу замедлялось, а силы и ярость прибывали.
Сомкнутые пальцами в замок, они включали возможность совершать неимоверные
прыжки, а поднятые вверх позволяли быстро перемещаться под необычным для законов
физики углом.
Прошло полчаса, но мое время так и не вошло в старое русло. Оно почти
приблизилось к отметке, но легко смещалось при внешнем воздействии.
— Спиртного больше не пей, — шепнула мне Ольга, когда мы легли в постель, —
Похоже, он все вспомнил.
— Кто? — поинтересовался я, предполагая ответ, но услышал странную историю.
— Не помню, как это называется, — стала рассказывать Ольга, — Эффект второго Я
проявляется лишь у продвинутых мастеров единоборств.
Все, что она рассказала потом, могло напомнить восточные сказки, если бы не
последние события.
Проснулся я в постели один.
Ольга оказалась на кухне и что-то там «колдовала» над плитой.
— А, монстр, — приветствовала она меня, — Ну и как это, быть нечеловеком?
— Нормально, — прислушался я к себе.
Время шло чуть медленней обычного. Решил не обращать внимания и потащил к себе
галеты и плошку с маслом.
— Где ножик?
— Вилкой мажь. Нож с утра забрали.
— Кто?
— Андрей…
Только тут сообразил, что наш «концерт» без внимания хозяев остаться не мог.
— Что сказали?
— Ничего, только датчиков везде понапихали и сказали вот это включить, когда
начнется еще раз, — с этими словами Ольга показала мне пульт с синей кнопкой
посередине.
— Ясно.
После диалога я стал ковырять замороженное масло из чашки.
Неожиданно рука соскочила, и вилка пребольно уткнулась в руку.
Окружающее пространство сразу затормозилось, и из темных глубин появилась на «поверхность»
«веселая ярость». По-другому это состояние назвать было сложно.
«Значит теперь я «включен» постоянно», — подозрительно глянул я на Ольгу, но она
похоже ничего не заметила и лишь поинтересовалась:
— Больно?
— Ерунда, даже крови нет, — ответил я, понимая, что жить в новом состоянии еще
придется учиться.
Глава 47.
Однако времени не оставалось.
Я это понял, когда «заговорил» «Малыш».
«Юрий Леонидович здесь», — сообщил он.
В это время я отрабатывал практику сканирования близлежащих помещений,
останавливая время нажатием на болевую точку за ухом.
Первый день осознанного изучения проходил плодотворно, и успехи оказались
неплохими.
В «разогнанном» состоянии четко определялось количество и расположение
противника в окружающих помещениях. Более глубокое сканирование выявляло только
наличие или отсутствие людей.
Оказалось, «Малыш» уловил частоты радиостанций зашитых в наши телефоны.
Судя по полученным данным все аппараты, находились сейчас в одном месте.
Обозначать это могло только одно — карантин.
Всех вновь прибывших лишили средств связи, а самих сейчас обследуют, как до них
Ольгу и Рубана.
На чем прокололся Саня, прояснил накануне Андрей.
Оказалось, он всего лишь не прошел элементарных тестов на полиграфе.
«Ну, вот, — грустно улыбнулся я, — А Ольга прошла».
Ничего криминального, со слов Андрея, в ситуации не было, но аналитики
обнаружили у Рубана какие-то тайные думы и решили пока держать его в изоляции.
С Ольгой эскулап общался слишком уж по-товарищески. Я бы даже сказал,
заискивающе.
Когда мы остались одни, я ее разговорил, и у них с Андреем оказалась
договоренность о формировании для меня реальной угрозы.
— Справилась? — ехидно шепнул я ей, — Ну что же, долг платежом красен. Я теперь
опасный. Готовься…
— Ничего, — ответила мне она без тени страха, — Я тоже пуганная. Не получится
заделать тебя в лоб, исполню еще как-нибудь. У меня арсенал неплохой.
Однако агрессии в мою сторону «внутри» нее не оказалось, хотя кое-что интересное
мелькнуло:
Я Ольге нравился.
Она сама боялась себе признаться, что ее ко мне тянет, но подсознательно
улавливала каждую смену моего настроения и даже ожидала знаков внимания.
Желая проверить правильность полученных данных, я одарил ее несколькими
комплиментами и с удовольствием поймал проявившийся образ.
Оля мысленно урчала будто кошка, которую погладили, и желала продолжения, однако
рисковать потерей боевого состояния теперь не хотел я. Внешних же проявлений
нежности я не заметил, разве что взгляд потеплел.
— Послушай, а как ты прошла полиграф? — удивился я.
— Ну, как прошла? — ответила она, — Прошла, да не совсем. У меня тоже кое-что
нашли, но я пообещала сотрудничать и постараться тебя «включить».
— Главное мне ничего не сказала, — закапризничал я.
— Но ведь получилось же!
«Итак, Юрий Леонидович со всей командой здесь, — рассуждал я, — «Малыш» насчитал
пять телефонов. Шеф, Карина, Сергей и Профессор. Кто же пятый? — спрашивал я
себя, — И как надолго карантин»?
«Малыш» копался в неопознанном телефоне. Встроенная в Новосибирске функция
радиоконтакта неплохо заменила заглушенную сеть.
Никаких фотографий там не оказалось, так что пятый участник кампании по-прежнему
оставался фигурой икс.
О прибытии шефа поинтересовался у Андрея в обед.
Он, честно глядя мне в глаза, ответил, что команда явится не раньше, чем через
неделю, и сообщил — завтра мы будем снова экспериментировать.
«Врешь, гаденыш, — улыбался ему я, стараясь не сорваться, — Хватану тебя сейчас
за глотку и капут тебе, куренок…»
Ничего не подозревающий Андрей доедал второе и радовался результатам.
— У вас в крови огромное количество новых оттенков. Мы предполагаем появление
дополнительных возможностей, — рассказывал он, — Новенького ничего нет?
— Что увидели, то и есть, — разгадал его мыслеобразы я, — Могу менять вес тела,
могу перемещаться под немыслимыми углами, ну и, конечно, мощь как у стальной
машины.
— Интересно, — бормотал эскулап над тарелкой, — Очень интересно…
— Сыворотка получилась? — поинтересовался я.
— Сыворотка? — переспросил собеседник и неожиданно появилась картинка парня,
сидящего на потолке, и двух охранников, расстреливавших его из автоматов, —
Почти. Слишком много агрессии.
— Что, манекены бунтуют? — вспомнился термин Андрея.
— Манекены? — удивленный глянул он на меня, — Ах да, манекены. Они, к сожалению
не добровольцы, а их агрессия выглядит именно так.
— Ну, так привлеките желающих.
— Скоро будут, — ответил эскулап, и неожиданно я уловил: сейчас прозвучал наш
общий приговор.
Времени оставалось мало.
«Малыш» находился все время в телефонах группы Юрия Леонидовича, собирая
информацию через наш канал радиочастот.
Тревожных сообщений не было. Технари просто проверяли аппараты. Вскрывали,
разбирали и что-то тестировали.
Как и предполагалось, телефоны команде вернули на следующий день.
Обозначать это могло только одно: группа шефа успешно прошла тестирование и
получила относительную свободу перемещения.
Мне становилось душно.
Где-то в застенках дядюшки Чжао томился проколовшийся на полиграфе Рубан,
которому Андрей готовил роль манекена.
Он также вынашивал новые планы жестких экспериментов для Ольги и для меня.
Пора было действовать.
После завтрака «Малыш» вошел в контакт с телефоном Сергея.
Первые несколько минут стояла тишина.
Мои настойчивые скрипения по корпусу действия не возымели.
Делая вид, что просматриваю фотографии, я набил смс:
«Хватит базарить, любовнички»
«Малыш» отреагировал сразу:
«Ему больно и страшно».
«Серегу давай», — нетерпеливо набил я фразу.
«Сейчас», — ответил аппарат, и в его ответе прозвучала обида за непонимание.
«Хорошо, — прошуршал я по пластику участливо и написал, — Просто времени мало».
«Малыш» промолчал.
«Привет, — выскочила смс, — Как ты?»
«Со мною экспериментируют», — набил я ответ.
«Нам сказали, что ваша группа не прошла проверки и до сих пор в карантине».
«Врут. В карантине только Саня, а мы с Ольгой относительно свободны. Находимся в
жилом корпусе «Х» на 14 этаже», — считал я данные с пластикового ключа от дверей.
«Флэшка с тобой?»
«Да», — пощупал я резинку плавок.
«Береги. Это теперь единственный экземляр. Мне так и не удалось попасть домой до
отъезда. Тебе что-то надо?»
«План здания. Информацию о начале операции. Постарайся со своим «Малышом»
проникнуть на их радиочастоты. Надоело быть слепым. Да и попробуй убедить шефа
добиться встречи со мной. Судя по тому, что они задумали, нас либо просчитали,
либо дядюшка Чжао решил избавиться от слишком информированных партнеров. По-моему,
вы тоже в опасности».
Дальше я вкратце рассказал про Андрея, который в своих мыслеобразах вкатывал
всей группе включая Рубана новую сыворотку.
После разговора почти час приводил себя в порядок. Оказалось, что волнение так
же останавливает мое время.
Вихрь, вращающийся вокруг меня, постепенно стихал.
Завибрировал «Малыш»
«От тебя идет цифровой код», — сообщил он мне.
«Код?» — пытался я вырвался из видений, в которых вскрывал цифровые замки мозга
«системной» сети.
«Да. Импульс сильный. Попробуй взломать кодировку радиосигнала».
«Как?»
«Возьми меня в руку, — командовал «Малыш», — Внимательно смотреть».
На экране появилась картинка, до боли напоминающая «внутренности» сети.
Однако она оказалась черно-белой.
«Это радиоэфир, — сообщил мне «Малыш», — Красивая?»
«Поехали, — торопил я, — Давай показывай, где они?»
Нервно дернулось изображение, и мой экскурсовод приблизил темную полоску,
мелькавшую на «горизонте».
«Вот», — сообщил он.
Внешне закодированный эфир противника напоминал растрепанную веревку из
нескольких жил. Я предположил, что это разные каналы и посоветовал «Малышу»
зайти с другой стороны.
Он исполнил указание по-прежнему молча.
Выбрав самый толстый «канат» и мысленно посмеявшись над человеческой природой: «Что
до сэбе, то потолще…», я надавил на болевую точку между большим и указательным
пальцем.
Время замедлилось.
Сначала поймал эмоции «Малыша». Обиды на меня не было, и он нетерпеливо ждал
начала «представления».
Никак не получалось сосредоточиться и мозг привычно сканировал окружающее
пространство, растворяясь в непомерном объеме.
Потом что-то стало проявляться.
Я ощутил вязкость защиты канала, уловил какое-то течение под ней и стал пытаться
забраться внутрь.
Безрезультатно.
Тогда направил все свои силы на изучение непробиваемой оболочки.
Появились странные вибрации.
Понял, что нужно «ускориться», и врезал себе по большому пальцу ноги каблуком.
Структура канала поползла, и появилось некое подобие пор.
Неожиданно активизировался «Малыш». Он что-то понял и действовал теперь
самостоятельно.
Программный код противника сыпался на глазах, и на экране сейчас мелькали
непонятные символы.
«Ушел внутрь, — сообщил «Малыш», предваряя мое напутствие, — Я понял, что надо:
план здания и местонахождение мозга».
Я уловил, как мой партнер переместился на чуждую территорию с каким-то
мальчишеским азартом.
Глава 48.
После обеда появился Андрей.
Выглядел он грустно и в мою сторону не глядел.
Виновато прятал глаза. Такая перемена настроения сильно меня интриговала.
Ожидая своего эскулапа, которого вчера мысленно прозвал «Доктор Геббельс», я