разработке вакцины, с помощью которой можно разгонять сверхвозможности в
среднестатистических объектах.
«Вакцина, — провернул я голове и в памяти всплыл беснующийся «Чак», наглухо
привязанный к койке на базе под Новосибирском. — Значит, вакцина, а мои
персональные данные создадут новый легион монстров способных голыми руками рвать
стальные листы?»
В голове сразу всплыл мыслеобраз дядюшки Чжао и клоны уничтожающие мир.
Пока размышлял, Андрей выложил из небольшого кейса несколько железок.
— Вот, Михаил, — торжественно сообщил он, — Результат ваших скрытых возможностей.
Только тут я сообразил, что это остатки стального разноса.
— Берите, берите, — подбодрил меня эскулап, — Тут есть на что глянуть.
Действительно, металлические обломки оказались безжалостно деформированы и
скомканы. Местами создавалось впечатление, что здесь поработал гидравлический
пресс, настолько плотно кое-где были зажаты края.
— А вот и венец творенья, — сообщил Андрей, уложив на стол «барашек» рукоятки от
моего кресла, — Судя по следам, это не просто сила. Вы, оказывается, можете
менять структуру металла. Тут даже ваши пальчики остались.
Так и оказалось. На матовой поверхности оборванной рукояти четко отпечатались
несколько вмятин, внутри которых даже читались папиллярные линии.
— Впечатляет? — поинтересовался собеседник, — Вот и мы поражены. Причем на вас
воздействовали лишь визуально. Для создания сыворотки ярости нам пришлось почти
два месяца моделировать для объекта что-то настоящее, а у вас чик, и готово, — и
он радостно засмеялся.
— Есть хочу, — произнесла настойчиво моя персона.
— Конечно, конечно, — подпрыгнул эскулап и сгреб «экспонаты» в кейс, — В
столовую, или, может, сюда принести?
— Нет, пойдемте, — решил я избавиться от висящей над головой системы,
растворяющей лекарствами мозг, — И хотелось бы выпить.
— Коньяк подойдет? — преданно заглянул мне в глаза собеседник.
— Подойдет, но лучше водку.
— Ну, тогда я спирт разведу, — засмеялся эскулап, — Да и сам за удачу выпью. Что
мы с вами, не русские что ли?
Обед прошел на приподнятой ноте.
По пути в столовую Андрей что-то сказал по-китайски девушке в белом халате, и
пока мы дошли, на столе уже стояла мензурка с прозрачной жидкостью.
— Водка… — презрительно говорил мой спутник, — Спирт, это да! Разбавим или
чистого? — смеялся он.
— И минералкой запьем! — закончил я.
Гулянка удалась на славу.
Французская водичка «Перье» с зеленой этикеткой как нельзя лучше помогала
фронтовому приему медицинского спирта.
Так я не пил с начала девяностых и периода такого массового явления на прилавках,
как спирт «Роял».
Хмель ударил в голову сразу, и вместе с ним пришло понимание ситуации, но
рассуждения оставил на потом и решил сначала утолить зверский голод.
Андрей наоборот почти ничего не ел, а только говорил, говорил и говорил.
Сначала я, напичканный лекарствами и первой дозой неразбавленного спирта, ничего
не воспринимал, а потом его голос стал прорываться в мое сознание.
Оказалось, у «парней» на меня далеко идущие планы. Собутыльник уже захмелел и
стал откровенен. Радость от удачного эксперимента из него так и перла. Мне
оставалось лишь слушать и поддакивать.
После нескольких минут монолога я понял — мне есть чему радоваться. Оказалось,
дядюшка Чжао жертвы неудачных экспериментов не жаловал.
Почти всем испытуемым, показавшим нулевой результат, стерилизовали память, а
потом выбрасывали обратно в мир.
— Наши интересы огромны, — рассказывал Андрей, — Манекенов вообще доставляют со
всей планеты. Мы сейчас проводим сравнительный анализ действия готовых сывороток
на различных расах, национальностях и возрастных категориях. Единственное чего
нам не хватало, так это исходного материала для создания препаратов.
Я, молча, закусывал очередную порцию спирта, и в моей памяти поднимались
картинки концентрационных лагерей гитлеровской Германии и кучи изможденных
трупов.
Дети в полосатой одежде протягивали мне ручонки через колючую проволоку и
предлагали взять свою кровь.
Мать обнимала в телепередаче сына, потерявшего память, и оба плакали от
собственного бессилия перед беспощадностью окружающего мира.
Единственное, о чем я сейчас переживал: лишь бы стихийно не включились мои
скрытые способности.
После историй Андрея я мысленно приговорил структуру дядюшки Чжао к смерти. Мне
стало вдруг неважно, останусь ли я жив в той мясорубке, которую услужливо
смоделировало разыгравшееся воображение.
Однако ничего не произошло.
Видимо, спирт свое дело сделал, и я настолько заземлился, что смог спокойно
слушать жутковатые планы Чжао на меня и дальнейшее развитие событий.
— Я уже переживал, — доверительно рассказывал мне Андрей, навалившись грудью на
стол, — Первые результаты получены более пяти лет назад, и ничего нового не
предвиделось, но тут аналитический отдел выдал вашу кандидатуру. В то время,
когда все начиналось, почти никакой статистики не велось. Потом мы долго не
могли вручить вам телефонный аппарат и изучали вас факультативно. Только ваше
участие в группе «Профессора» позволило отследить все признаки. Нам всем очень
повезло, что Юрий Леонидович на свободе. Он с командой были первыми
добровольцами в испытаниях препарата ярости, и очень здорово, что он скоро будет
здесь. Мне предстоит немало с ним повозиться, чтобы понять, как в Новосибирске
все-таки удалили коктейль, который мы в него закачали.
Картинка палаты с беснующимся «Чаком» проплыла в моей голове.
Андрей захмелел окончательно, и я подумал, что старина Чжао сильно прокололся со
своим главным разработчиком. Всего грамм двести неразведенного спирта и все
секреты на столе.
— Вы думаете, он получает от меня все данные? — заговорщицки пускал слюну
собутыльник, — Как бы не так! Я отсмотрел все материалы про вас и четко осознаю,
что мне необходим партнер, — он неожиданно трезвым взглядом посмотрел мне в
глаза и сообщил, — Я вообще не верю, что вы тот, за кого себя выдаете. Данные,
полученные в процессе обследования плененной мамаши, говорят о многом. С вашим
товарищем и девушкой тоже не все ясно. Есть какой-то секрет, но я молчу, —
покачал указательным пальцем Андрей. — Чжао тоже что-то чувствует, но он
вынужден считаться с моим присутствием, а то, что сегодня сделали вы, это
переворот!
Я пытался переварить сказанное. Получается, мой эскулапчик вынашивал собственные
планы. Дядюшка Чжао свято полагает, что Андрей у него на службе, а тот плетет
сети и ведет собственную игру.
«В общем-то верно, — рассуждал я, не прекращая слушать монолог Андрея, — С кем
ему откровенничать, как не со мной. Дернусь, а он меня под сплав и сдаст. Мне
веры от Чжао никакой. Придется подыграть», — поглядел я на собутыльника с
неподдельной лаской.
— Мы вас завтра переведем в другой корпус, — сообщил Андрей, — Там
благоустроенная квартира, бар. Если захотите, можно выбрать себе девушку из
персонала, им подобные услуги оплачены.
Неожиданно мое время чуть тормознуло. Я напрягся, но прилагать усилий мне не
пришлось. Алкоголь в моем организме сыграл-таки функцию якоря.
Вспомнил слова Андрея: «Любое вещество, влияющее на мозг, сильно меняет его
свойства, исключая самое интересное. Вы, наверное, понимаете, почему все, кто
обладал сверхвозможностями, не пили, не курили и не контактировали со слабым
полом. В нашей ситуации это позволительно только для нулевой отметки. То есть
для меня».
«А теперь и для меня, — подытожил я, — Тормозят меня, значит. Боятся. Спиртное,
девочки… А что, неплохой предохранитель…»
Глава 45.
Последнюю ночь на больничной койке, посвятил общению с «Малышом».
«Я теперь знаю, что больно», — написал он после призывного царапанья по корпусу.
— ??? — скрипел я.
«Что такое больно,— уточнил «Малыш», — Меня разбирали по кускам и теперь знаю,
где я», — похвастался он в своей манере.
— ?
«Я думал, что в процессоре, а я везде…»
— ?
«Я в каждой своей детали, но когда они отдельно, это больно».
Оказалось, «Малыш» теперь мне не помощник.
Крепость дядюшки Чжао глушилась со знанием дела, и он за все время нахождения «в
плену», так и не смог найти ни одной лазейки в эфире.
«Я в футляре, — сообщил мой маленький партнер, имея в виду аналогию с
плену», так и не смог найти ни одной лазейки в эфире.
«Я в футляре, — сообщил мой маленький партнер, имея в виду аналогию с
изолирующим чехлом противника, добытым в Тибельти, и грустно добавил, — Не
оставляй меня одного».
Что я мог ему ответить? Ничего:
— Как получится, — шепнул я в его микрофон, — Я и сам здесь на птичьих правах…
Фотографии домашних мы с ним посмотрели только один раз, и я решил пока к этому
занятию не возвращаться. Слишком уж трепетно и тоскливо.
Осознавая, что до развязки этой истории остается немного времени, я под утро
решил смоделировать в себе состояние, проявившееся в лаборатории.
Ничего не получилось, только появилось ощущение барьера, который не преодолеть.
Отчаиваться не стал и отнес неудачу на тормозящее действие алкоголя, принятого
накануне с Андреем.
Теперь нужно ждать как минимум сутки. Еще решил больше спиртное не употреблять и
не заводить пока себе подружек.
Второе могло показаться компании Чжао слишком подозрительным, но решение этой
задачи я оставил на следующий день.
Никто меня не будил, пока я сам не всплыл из черного провала сна, так что на
новое место жительства меня перевели только к обеду.
Это на самом деле оказалось некое подобие квартиры. Имелась даже подобие кухни с
холодильником.
Андрей сообщил: я могу питаться в столовой, а могу просто получать необходимые
продукты и готовить сам, если пожелаю. Следом предложил отметить новоселье.
По испытующему взгляду понял — отказываться неправильно. Слишком уж не в моем
стиле.
Бар оказался замечательный. Представленная коллекция спиртного проделала
немаленький путь с далеких континентов.
Выбрал себе портвейн из Португалии, а Андрей налил в коньячницу матовой жидкости
из бутылки с надписью «Run».
— Ром, — сообщил он мне, — Кубинский. Выдержка семнадцать лет. Пить такой
напиток на его родине, преступление. Возраст от пятнадцати лет и выше
принадлежит лично правительству страны — шутки Фиделя…
Я устроился в кресле и раздумывал, как мне увернуться от ежедневных возлияний.
Андрей тем временем продолжил:
— Про подружку думали? — интересовался он, — Здесь есть очень хорошие. Я,
например, живу с индонезийкой, есть индианки, филиппинки, ну и, конечно,
китаянки.
Неожиданно мне в голову пришла идея.
— У меня еще один роман не закончился, а вы мне следующий предлагаете, —
попивая тягучий портвейн, сообщил я, — Было бы здорово, если вы мне Ольгу
вернете. Ту девушку, которая была со мной в номере.
— Вы серьезно? — неподдельно удивился Андрей, — По моим наблюдениям и тестам
получается, что мужчины ей неинтересны…
— В этом-то весь и кайф, — ответил я, — Добиться отношений с подобным типажом —
высший пилотаж.
— И что получалось?
— Получалось, но с ней не успел. Через день-другой надеялся «отстреляться», а
тут вы.
— А в чем прикол? — заинтересовался собеседник.
— Недоступность и сложность задачи — раз, — поднял я вверх указательный палец, —
Проверка себя — два, и потом даже самые закоренелые «розовые» изначально созданы
для общения с мужчинами, так что считайте еще и врачебной практикой — три, —
закончил я.
— Занятно, — подозрительно глянув на меня, протянул Андрей, — Так, так, так и на
чем работаете, коллега? За какие струнки дергаете?
— По ситуации. Бывает, исхожу из модели родитель-дитя. Иногда сначала становлюсь
другом, а Ольга, — доверительно наклонился к нему я, — Не переносит мужских
запахов.
— Ну и как будете действовать? — поинтересовался мой собеседник.
— А что нужно сделать, если дамочка, «визуалистка» или «слуховик» и все время
отвлекается, не доходя до оргазма?
— ?? — вопросительно приподнял он бокал.
— Отключить ее. Визуалистке завязать глаза, слуховику заткнуть уши, и порядок.
— А в случае с Ольгой, заткнуть ноздри?
— Здесь уже все состоялось, — гордо ответил я, — Мой природный запах не
настолько резок, и она крайне удивилась, что такие мужчины бывают. Еще бы пару
дней, а тут вы со своим пленом…
— Решение Чжао, — ответил Андрей, — Не захотел ждать. Тем более вы откуда-то
взялись в Гуанджоу. Прямо как чертик из табакерки.
— Отключал телефон, — выложил я заготовленную версию, — Интересно это его
единоличное решение?
— Ну, Чжао сяньшен недаром же друг семьи Юрий Леонидовича, — доверительно
поведал собеседник, — Похоже, они вместе решили не откладывать развязку в долгий
ящик.
— Ну и ладно, — примирительно сказал я, — Гоните мне Ольгу и будем считать, что
недоразумения исчерпаны.
— Решаю не я, — ответил, к чему-то прислушиваясь, Андрей, — Ситуация с Рубаном и
Ольгой должна разрешиться только после прибытия Юрия Леонидовича. К ним самим
уйма вопросов, так что вы пока один в исключительном положении, — улыбнулся мне
он и снова прислушался.
«Рация, — сообразил я, — А на связи дядюшка Чжао…»
— И все-таки я постараюсь исполнить вашу просьбу, — закончил, поднимаясь из
кресла, Андрей, — Ну а мне пора. Осваивайтесь.
Он ушел, оставив мне целую горсть вопросов и недопитый бокал.
— Забавный разговор, — произнес я в воздух, обращаясь к «Малышу».
«Связь по рации, — сообщил мне партнер, — Странная частота. Не могу слушать».
— ??? — с сомнением скреб я пальцем корпус.
— «Связь по рации, — с какой-то злостью повторил аппарат быстро выбрасывая
буковки на экран, — Странная частота. Не могу слушать. Если прорвусь, все увижу».
Я скрипнул пальцами: — «Да», допил стакан портвейна и убрал бутылку в бар.
«Еще один день похоронен для экспериментов, — грустил я, прислушиваясь к сладкой
истоме, охватывающей сознание, — Как же все-таки увернуться?»
Предположил, что Андрей появится и завтра, поддержать меня в «нерабочем»
состоянии, хотя слабая надежда все-таки была.
«Если мне вернут Ольгу, и мы сможем сымитировать отношения, то, возможно, он и
отстанет, — рассуждал я, — Вон какой он оказался вялый пьяница: семнадцатилетний
ром не допил».
Взял со стола его бокал и понюхал.
Необычный аромат побежал по ноздрям, приглушил действие портвейна и ударил
плотной волной в мозг.
Представил себе пальмы, белый песок Варадеро и одним глотком не смакуя опрокинул
напиток в себя.
«Ну, вот и совершено Кубинское преступление, — оценил я, — Наверняка, в каждой
стране есть законы, которые правительство писало само для себя…»
Проснулся только вечером.
Разбудило меня легкое поглаживание по щеке.
Открыл глаза.
На краю двуспальной кровати сидела Ольга и нежно водила пальцами по моему лицу.
— Привет, — сказала она, увидев, что я проснулся.
— Иди ко мне, — нежно зашептало мое существо, накрывая ее пальцы ладонью.
Чуток потянул.
Женщина вздрогнула. Взгляд ее стал вдруг тяжелым, но сразу расслабился, и она
покорно прилегла рядом.
Помолчали, а потом я поинтересовался, как ей мой сегодняшний запах.
Оказалось, ее охранники ужасно воняли. Китаянка на тестировании тоже. Ей
казалось, что весь мир пытается ее уничтожить зловонием.
— А ты вкусный, — шептала она, — Я почти готова…
— Позже, — поставил я точку и стал нашептывать ей диспозицию.
Глава 46.
— Резче! Еще! Представь, что ты бросаешь камень! — командовала Ольга, — Резче!
Нет! Хреново! Никого так не нокаутируешь!
Шел уже третий день наших занятий спортом. Общность интересов всегда хороша для
будущих любовников.
Программу расписала Ольга.
Утром гимнастика, работа на лапах и спарринги. После обеда отдых и железо.
Вечером еще немного контактного боя.
Заниматься с ней оказалось комфортно.
Ей со мной нет.
— Сильному со слабым всегда тяжело работать, — сообщила она в первый же день.
Старался изо всех сил. Все навыки моего уличного боя виделись теперь детской
забавой. Ольга оказалась настоящим мастером и серебряной призеркой Европы по
тайквондо.
Лапы она держала жестко.
«Настоящий мужик», — оценил я хватку и все пытался понять, откуда в ней столько
дикой силы. Во всем остальном она была очень даже женственной.
Поцеловались мы на второй день.
После ужина, который она приготовила и веселой болтовни за столом, мы в
обнимочку смотрели кино завалившись в постель.
— С тобой хорошо, — шептала Ольга, — Ты нежный…
— Плечо болит, — жаловался я, — Зря ты меня сегодня болевыми приемами мучила.
— Прости, — шепнула она и нежно потянула к себе, — Прости, я же всего лишь