— Все, что господин Клюге просил меня привезти, я взял, — сказал он. — И, пожалуй, могу ехать.
— Как скоро вы увидите моего хозяина?
— Завтра обязательно.
— Вы не будете столь любезны передать ему кое-что? В общем-то мелочь: две — три пары носков и платки. Прошлый раз я не успела ему приготовить.
— Это меня нисколько не обременит, милая фрейлейн.
Девушка ушла. Фомин еще раз оглядел стены кабинета. Внимание привлекла фотография хозяина. «Здесь ты был куда моложе, — подумал Фомин. — Взгляд твердый, лицо надменное. Так-то вот», — кивнул портрету и прошел на кухню, где Эльза уже перевязывала тесьмой небольшой пакет.
— У меня все готово, вот, пожалуйста.
— Вашему хозяину это действительно не мешает, — заметил Фомин. — Он будет тронут вашей заботой. Всего хорошего, фрейлейн. Да, чуть не забыл: вам привет от Станислава.
— Какого Станислава? — недоуменно спросила Эльза.
— Станислава из автомастерской.
— Я не знаю никакого Станислава, господин…
— Может быть. Может быть… — улыбнулся ей Фомин. — Тогда, значит, он имел в виду не вас, а другую Эльзу. Будьте здоровы.
— До свидания. Передайте господину Клюге, что дома все в порядке. Почты не было, и никто не заходил. Счета за починку костюма и брюк я оплатила, и у меня еще есть деньги…
— Хорошо, непременно все передам, — кивнул Фомин и закрыл за собой дверь.
Кажется, все сошло хорошо. Теперь быстрее домой.
Уже в машине Фомин подумал, что, пожалуй, имеет право заехать в комендатуру и, как говорил Кторов, потолкаться там, посмотреть, что к чему: с господином Старком и его людьми еще придется встречаться, поэтому совсем неплохо увидеть кое-что самому.
Без труда нашел комендатуру. Увидел часового в белой металлической каске, перепоясанного белым же широким ремнем, с короткоствольной винтовкой за спиной. У дома стояли военные джипы, легковые машины различных марок. У дверей толпились люди.
Спрятав бювар под коврик на полу автомобиля, Фомин запер дверцы и не спеша направился к входу. Часовой скользнул по нему рассеянным взглядом.
Поднимаясь по лестнице, Фомин не оставлял без внимания деталей помещения, присматривался к людям, военным и штатским — последних было даже больше. На четвертом этаже потолкался среди посетителей, прочел таблички на дверях, потом спустился на второй этаж и свернул налево в широкий коридор. Людей тут было меньше. Несколько человек сидело за журнальными столиками; двое что-то сосредоточенно писали. Прошелся в конец коридора, вернулся обратно. Постоял перед дверью с табличкой. Пунктуальные англичане хорошо знали характер не менее пунктуальных и дисциплинированных немцев, беспрекословно выполняющих команду коротенького слова «Ферботен»[16]. «Меня это не касается, поэтому зайдем», — решил Фомин.
Слегка постучав в дверь, сразу нажал ручку. В комнате у широко раскрытого венецианского окна стоял большой письменный стол, напротив — другой, поменьше. Рыжеволосая женщина перебирала бумаги. Глаза цепко ловили все, что было вокруг: дверца сейфа в стене, толстый ковер, на полу, надписи на дверях, налево вход к Старку, направо — к Брауну. Пахло крепким табаком и духами.
— Добрый день, — поклонился он. — Могу я видеть господина Старка?
Женщина подняла голову. И тут же раздался отрывистый звонок. Указав Фомину на кресло, она скрылась в кабинете Брауна.
«Тут, за маленьким столиком, наверное, сидит переводчица», — отметил он. Рыжеволосая — за письменным. Обратил внимание на выдвижной ящик с машинкой. На приставном столике — три телефонных аппарата, сифон с водой. Широко раскрытая красная дамская сумка.
Рыжеволосая вернулась. Заправила в машинку какой-то документ, несколько раз стукнула по клавишам, что-то подтерла резинкой и снова зашла к Брауну, плотно притворив за собой дверь.
Мгновенно оказавшись у стола, Фомин взглянул на копию документа, лежащего рядом с машинкой. «Британская разведывательная служба. Совершенно секретно», — прочел он в углу листа. И, не раздумывая, схватил копирку и сунул в карман.
Когда секретарша появилась снова, он уже сидел в кресле и безмятежно курил.
— Что вам угодно? — наконец обратилась она к нему приятным мелодичным голосом. Мягкий выговор выдавал в ней скорее саксонку, нежели англичанку.
Фомин повторил свой вопрос о Старке.
— Вам повезло, — она улыбнулась. Ей импонировал белозубый молодой человек, его спортивный вид. Оно старалась быть любезной. — Господин Старк звонил, он скоро должен быть. Зайдите через час.
«Эта встреча мне ни к чему», — подумал Фомин.
На углу у комендатуры долго пришлось ждать, пока пройдет поток автомобилей. А тут еще большой черный лимузин, бесцеремонно нарушив правила, развернулся, преградив дорогу другим. Регулировщик, видимо, знал, чей это автомобиль, и взмахнул жезлом, притормаживая поток. Лимузин пронесся мимо машины Фомина к комендатуре, взвизгнув тормозами, вылез на тротуар, заставив отскочить в сторону часового.
Как же удивился Фомин, когда увидел, что из машины вышла Эльза, а за ней высокий мужчина. Вариант никак не предусмотренный планом. «Сейчас могут начаться осложнения, — подумал Фомин. — В лучшем случае в запасе у меня десять минут».
Машина, словно скакун, которому дали шенкеля, рванулась вперед «Спокойно, дружок, — тут же сказал он себе. — Пока не очень спеши, иначе полиция сцапает тебя за превышение скорости. — Сбросил газ. — Главное — вырваться из города. Кто этот мужчина? Не сам ли Старк? Значит, Эльза сообщила о его визите к ней. Конечно, сообщила — зачем бы тогда привезли ее в комендатуру? Конечно, границу сейчас же закроют. Ну, ничего, выберусь, пока они опомнятся…»
Он стал вспоминать оперативную обстановку на межзональной границе, с которой знакомил его Рощин, перебрал в уме возможные варианты проезда, минуя КПП. Вспомнил и то, что болтал в дороге немец, которого он подвез.
Автострада. Наконец-то! И сравнительно свободна. Он нажал на газ и соседние машины словно остановились. Глаза непроизвольно ловили цифры на километровых столбах, счет шел в обратном порядке, определяя километры до границы. И когда казалось — вот уже можно свободно вздохнуть — он услышал сзади сирену автомобиля военной полиции. Включил компрессор принудительной подачи бензина. «А может, это еще не погоня? Может, не я их цель?»
Крутой подъем. Прежде чем нырнуть с гребня вниз, Фомин обернулся. Теперь рассеялись все сомнения: сзади шла знакомая большая черная машина, а следом — два полицейских джипа. Они-то и подавали тревожные сигналы.
Преследовали, конечно, его. В перерывах между душераздирающими воющими сигналами, мощный громкоговоритель приказывал всем водителям остановить машины и не мешать их движению. И ему тоже приказывали остановиться.
Как бы не так! Дорога впереди, на его счастье, была совершенно свободной, и он все дальше отрывался от преследователей.
Стрелка спидометра, чуть вздрагивая, стояла у цифры 160. Только бы не подвела, выдержала эту гонку машина. Еще семь — восемь минут, и поворот на Кирхгоф. Правда, дорога там пойдет хуже. Мысль работала лихорадочно. А если?.. Если на повороте подбросить им ежей, их собственных ежей, — вспомнил Фомин о сигарной коробке. Он совсем забыл о них. Нет, это в самом деле здорово, что у него есть ежи. И ему стало даже весело. Знал бы Старк, когда снабжал Мевиса этими игрушками, куда они могут пойти!..
Километровые столбы отсчитывали расстояние до поворота «5», «3», «2»… Пора! Выключив компрессор, Фомин стал притормаживать. Разрыв между его машиной и преследователями сразу же заметно сократился. Рука достает коробку: горсть, еще горсть. Он виляет, рассыпая по шоссе ежи…
Все! Опять можно прибавить скорость. Сзади скрежет тормозов, короткие взрывы лопающихся автомобильных шин. Значит, они слишком поздно заметили препятствие. А вот — долгожданный съезд.
«Что и требовалось доказать», — удовлетворенно подумал Фомин, ныряя в густую, тенистую рощу.
6Пинком распахнув дверь, в приемную ворвался Старк. Браун, диктовавший стенографистке, обернулся и недоуменно посмотрел на разгневанного начальника.
— Вам не удалось догнать этого типа?
— Это же черт знает что! Русский агент!.. Теперь я не сомневаюсь, что это — русский агент, — кипел Старк. — И так дерзко!..
— Я понимаю ваше состояние, сэр, — радостно сказал Браун, чувствуя, что вставляет шпильку своему патрону. — Обидно, конечно… Ушел, не оставив визитной карточки. Но стоит ли так расстраиваться, Эдвард? В самом деле?..
— Видели бы вы, Браун, как этот парень водит автомобиль — профессиональный гонщик может позавидовать. А у границы, на повороте, подложил нам свинью. — Старк достал из кармана завернутую в платок стальную колючку.
— Не свинью подложил, а ежа, причем нашего производства, — заметил Браун.
— Слава богу, что мы успели сбросить скорость, иначе бы без хлопот могли угодить к праотцам… Ладно, идемте ко мне. Анни, позовите сюда эту курочку. Придется заняться с ней и как следует допросить об этом парне. Хотя бы уточнить приметы. А то лепечет: «Интересный сероглазый блондин». Может быть, его видел еще кто-нибудь из наших?
— Извините, господин майор. Вы так спешили, что я не успела вам доложить. За несколько минут до вашего приезда заходил молодой человек, который, как мне кажется, по вашим отрывочным замечаниям… Он очень похож, те же приметы…
— Что?! О-о! Черт вас побери, Штаубе! — взорвался Старк. — Неужели ваш рыжий котелок не сварил, что нужно, хотя бы спрашивать, кто сюда заходит?! Вы забываете, Анна, где работаете! Здесь вам не салон мод. С ума можно сойти!.. Идемте, Браун, и давайте сюда эту девчонку.
Браун, заглянув в кабинет Старка, вернулся:
— Послушайте, Анни, вы проверьте свой стол. Что вы делали, когда у вас был этот молодой человек?
— Давала вам на подпись тот документ, для Берлина. Исправляла ошибки.
— Проверьте тщательнее все: копии, копирку, где, например, та, последняя.
Анни закуривала, при этих словах спичка едва заметно дрогнула в ее руках, но она тут же овладела собой, выпустив густое облако дыма.
— Копирка? Я ее сожгла. Видите пепел? — показала она на пепельницу, в которой еще утром случайно сгорела какая-то бумажка.
Как только Браун вернулся в кабинет Старка, Анни в изнеможении рухнула на стул, стала лихорадочно перебирать бумаги. Да, копирки не было! Хотя она хорошо помнила, что, подготовив документ, отложила ее в сторону, так как по инструкции все документы с грифом «секретно» и копировальная бумага с закладок должны непременно возвращаться исполнителю. Хорошо еще, что ей доверяли самой сжигать копирку, иначе бы… Страшно подумать, что было бы… Значит, тот молодой парень выкрал копирку, пока она была у Брауна…
«Теперь только молчать, — решила она, — молчать, и все. Ей совершенно все равно, что будет с теми, о которых шла речь в документе. Ей наплевать на все, она не знает этих людей. Иначе…»
Анни Штаубе задохнулась при мысли, что с ней произойдет, если… признаться сейчас. Старк может арестовать и посадить ее в тюрьму. Тогда прощай благополучие, возможность уехать в Англию. Анни решила молчать, что бы там ни было, и успокоилась, приняв такое решение.
7В разогретом воздухе носились запахи цветов, разомлевшей травы. Сильнее других смолистый запах лиственницы. Хорошо накатанная лесная дорога вывела к небольшому мостику, За ним начиналась советская зона.
Словно из-под земли на дороге выросли фигуры пограничников и служащих народной полиции. Несмотря на то что один из пограничников хорошо знал Фомина, он проверил документы, несколько удивленный не совсем обычным маршрутом для переезда границы.
— Обстоятельства, друг, — вытирая пот, объяснил Фомин. — Скажите-ка лучше, как быстрее проехать на заставу…
Четверть часа спустя Фомин сидел в небольшом чистеньком кабинете Рощина.
— Ну вот, видишь, — радостно приветствовал его Рощин, довольный тем, что хоть как-то смог помочь товарищу своим инструктажем и объяснениями перед операцией. — Трусил?
— Откровенно говори, поволновался, теперь жди английских гостей.
— Гостей встретим. А Георгий Васильевич уже о тебе справлялся: не проезжал ли?
— Доложи в отдел, что через час буду дома.
Часы показывали половину третьего, когда он поднялся в приемную полковника.
— Ну, молодец, Женя, — Кторов шел ему навстречу. — Молодец, ничего не скажешь. — Он усадил Фомина в кресло. — Только что звонил Рощин. На КПП приходил английский комендант и еще какой-то штатский. Заявили, что преследуют важного преступника, которого наши пограничники, дескать, беспрепятственно пропустили на машине через границу. Сообщили номер машины, потребовали разыскать. Рощин вполне резонно ответил: что прежде, чем оказаться у нас, преследуемый переехал границу с вашей стороны. Выходит, мы должны исправлять ваши ошибки?.. Короче говоря, на границе порядок. А теперь выкладывай, что там приключилось. Все, до мельчайших подробностей.
8Цепенея от страха, Эльза сидела на краешке стула, маленькая и пришибленная рядом с огромным письменным столом Старка.
— Ну, фрейлейн, рассказывайте, что делал у вас на квартире этот человек?.. Как там вы его называли? Симпатичным?
Эльза сбивчиво и путано начала объяснять…
— Вы не сказали, почему вы сразу не доложили мне, не позвонили сюда?
— Он сослался на господина Клюге, и у него был ключ от стола и записка. Я думала вы знаете…
Браун хотел еще что-то спросить у Эльзы, но Старк его остановил.
— Достаточно. Идите домой, Эльза, и продолжайте смотреть за квартирой. Она теперь поступает в полное распоряжение английской комендатуры. Всем, кто будет интересоваться вашим хозяином, отвечайте, что он скоро приедет. Берите визитные карточки или спрашивайте, что нужно передать господину Клюге. О каждом таком посещении немедленно ставьте в известность нас. И не будьте больше такой дурой, Эльза. Этак вас обманет какой-нибудь пройдоха… Понятно?
— Да, сэр.
— Ступайте.
«Гроза миновала», — поняла Эльза и спросила:
— Извините, господин, а мне оплатят работу?
— Оплатят. Деньги вам дадут здесь, у нас. И старайтесь…
Обрадованная и окончательно успокоенная, Эльза ушла.
— Зачем вам теперь эта квартира, Эдвард? — спросил Браун. — Русским она известна. И вряд ли они навестят ее снова.
— У меня, Ральф, на этот счет имеются кое-какие предположения, точнее, подозрения, и я хочу их перепроверить. Откровенно говоря, сейчас меня не столько уже волнуют русские — они сделали свое дело — сколько немцы. Вам известно, почему мы с шефом решили пожертвовать «Журналистом»?
— Что, Гелен?
— Да. Хотя в этом я окончательно не уверен. Геленовская разведка с легкой руки Си-Ай-Эй[17] настолько обнаглела, что начинает работать против нас. А наши союзники в лице господина Даллеса смотрят на эти «шалости» сквозь пальцы. И я уверен, что немцы в конце концов обойдут не только нас, но и американцев. Немцы есть немцы и в первую очередь думают о себе, о своем, так сказать, возрождении. Я чувствую, пора с этим разобраться и указать им на их место. Забылись, черт возьми…
— Верно, Эдвард, и это совершенно меняет дело. Немцев следует поймать за руку, и, кроме задания Эльзе, я думаю, следует установить за домом наблюдение. Вы имеете представление о документах, которые увез русский?
— Даже понятия не имел, что они там хранились. Скорей всего, это копии донесении, которые он нам представлял. Вы же знаете педантизм и аккуратность немцев. Но Клюге старый осел, не профессионал. В общем, с его «провалом» в любом случае цель достигнута, и она оправдывает средства. Прискорбно, конечно, что мы упустили этого визитера, но ставлю против вашей коробки «Клея»[18] бутылку «Белой лошади»[19], что русские клюнули на приманку. А получив неоспоримое подтверждение, что Клюге — наш человек, они безусловно будут верить «Потомку».
— Согласен. И хочу, чтобы вы выиграли. Но откуда такая уверенность?
— Получил от «Потомка» открытку. Пишет, что все идет, как нельзя успешно.
— Старику об этом уже известно?
— Пока нет. Я получил открытку после его звонка. Не сегодня-завтра он придет сам, и это будет для него приятным сюрпризом. Операция «Аяксы» утверждалась им.
— Да, Эдвард. Я все забываю спросить, что за информация получена вами о бюро в Энбурге, которым вы так усиленно занимаетесь в последнее время?
— Я не успел проинформировать вас, Ральф, вы уезжали. Речь идет о людях, которые там работают, но это только усиливает нашу заинтересованность. Бот посмотрите… — Старк покопался в бумагах. — Сообщение нашего военного атташе в Москве. Недели три назад он летел до Берлина с группой советских инженеров, Русских не обвинишь в болтливости, но ему удалось записать несколько имен и фамилий. Оки должны разъехаться по разным предприятиям зоны. Трое, и среди них некий Денисов. — Старк посмотрел документ и еще раз медленно прочел, — Де-ни-сов, — словно взвешивая фамилию. — Далее речь о каком-то бюро. Заметьте, опять бюро. А на днях, после разговора с полковником Блейком, я понял, что этой организацией заинтересовались на Даунинг-стрит[20]. Стюарта приглашали туда. Думаю, у них имеются и другие источники. Ему предложили выяснить все возможное. И, как видите, я усиленно занимаюсь всем этим. Успел кое-что перепроверить. Бюро действительно есть. «Аяксы» — попытка проникнуть в него. Поэтому я забрал у вас Лютце — он будет глазной фигурой в нашей игре. И еще расконсервирую резидентуру «Лоцмана». Нечего ему вертеться в Ланкастерхаузе[21]. С минуты на минуту я жду его. Все это и еще кое-какие ориентировки я вам сейчас дам. Ознакомьтесь с ними.